Читаю Рахмана КУСИМОВА
Совсем недавно уже доводилось писать, что, по моему мнению, Рахман Кусимов koukurme - это будущее нашей поэзии. Еще раз убедился в этом, читая и перечитывая его книгу «Приветы времени», недавно вышедшую из печати.
В ряду тысяч современных поэтов Рахман узнаваем и неповторим. Начну с самого простого - мало у нас найдется авторов, столь свободно и искусно владеющих русским языком. Читая стихи Рахмана, вы не будете пробираться через дебри инверсий, искать созвучия в окончаниях строк или разгадывать потайной смысл написанного, обусловленный элементарным неумением автора ясно выразить собственную мысль.
Казалось бы, настолько общее место, а приходится говорить об этом в тысячный раз - общий язык с читателем должен быть установлен изначально, только тогда читающий начнет «дышать» стихом, сосредотачиваясь на содержании, а не на форме. Но и на следующем шаге многие «техничные» авторы натыкаются на равнодушие и неприятие, поскольку ничего нового читателю сообщить не способны. Или способны, но так, что приходится говорить «не верю!» - и закрывать автора навсегда.
Чем покоряет Рахман Кусимов? Не берусь раскладывать его творчество по полочкам, могу поделиться только своими смутными догадками. Но сначала приведу стихотворение самого Рахмана, чтобы он, вовлеченный в виртуальное обсуждение, подтвердил (или опроверг) мои слова:
Оставайся, дружище, - с тобой веселей,
Нас и так за столом остаётся немного.
У меня есть вино. Если хочешь - налей.
Просто…
рано тебе собираться в дорогу.
Ты не сетуй, что нынче не те времена,
По часам то и дело стреляя глазами…
Разобраться, чья главная в этом вина, -
И окажется, что виноваты мы сами.
Ты всё так же ворчлив - что тогда, что теперь;
В каждой строчке моей замечаешь прыщавость…
Но прислушайся…
Слышишь? -
Захлопнулась дверь.
Это кто-то из наших ушёл, не прощаясь.
Оставайся, дружище, хоть ты. Посидим.
Почитаем стихи, к суете непричастны,
И обсудим, как дом превращается в дым
Из-за тех, кто играет с огнём слишком часто…
Ах, ну кем же мы стали с течением дней…
Посмотри: нынче каждый из нас - недотрога…
Оставайся, дружище. С тобой веселей.
Нас и так за столом остаётся немного.
Заметьте - никакого пьедестала, барьера, даже маленькой ступеньки. Такое ощущение, что автор сидит напротив, за одним столом, и обращается лично к тебе. И что он - такой же, как ты, только умеет сказать то, что не каждый выразит словом. И принимает он тебя таким, как есть - ибо существует между вами что-то общее, более важное, чем «ворчливость» и «прыщавость». В данном случае это важное - боязнь остаться в одиночестве, чувство, знакомое и близкое всем, несмотря на то, что не каждый решится в этом признаться…
При всей своей внешней «классичности», поэзия Рахмана для меня удивительно современна. Реалии нового времени - те, что почти незаметно проникли в нашу жизнь - завоевали прочные позиции в его стихах. Но если у кого-то в стихе мобильные телефоны, кофейни, маршрутки, Интернет оказываются данью моде, торчат, как кость в горле, то у Рахмана они создают цельную среду, в которой лирический герой обитает совершенно гармонично, ибо другой среды и не знает, и не мыслит для себя. И вместе с тем в этой среде хватает места для накопленного человечеством опыта и многовекового культурного наследия:
Человек,
растрепав надежды,
ближе к ночи,
под Рождество,
уезжает.
Ничто не держит.
(И держало ли до того?)
Позабыв
про уют кофеен
и привычку
к родным местам,
он спустился б в Аид Орфеем -
только
нет
Эвридики
там.
Он бы
странствовал
пилигримом
просто так,
для души,
но вот
даже в Риме
неповторимом
он скучает.
И много пьёт.
Человек уезжает.
Снова.
И меняются города.
Всех известных путей
основа -
направление - «никогда».
Видно,
солнцем
не здесь согрето
место,
где
завершится путь.
Возвращайся же
в свой Сорренто…
На Итаку…
Куда-нибудь…
Тема отъездов и возвращений - одна из наиболее частых в стихах Рахмана. Оно и понятно - за 23 года своей жизни он успел переменить четыре города и совершить множество поездок «туда-обратно». Но где бы ни оказался его герой, он всегда четко понимает: невозможно убежать от себя, и смена адреса ничего не решает.
ВЕСЕННЯЯ НОСТАЛЬГИЯ
В квартире темно и убого. Сползают обои.
Заказывал оттепель - вот, получи/распишись.
Но ты неприветлив. И, судя по признакам, болен.
Симптом - ностальгия. Диагноз, наверное, - жизнь.
Лови этот воздух, свидетель свержения снега
В эпоху падения марта на город и мир,
Где ты - победитель в борьбе со своим Альтер-его,
И сам себе войско, и сам для него командир.
Броди мостовыми, где, как и предсказано, сырость,
С Восстания в прошлое ловко сверни на пути -
И вдруг обнаружишь, что прошлое преобразилось
И стало с годами почти идеальным. Почти.
Вернёшься обратно, где злей времена и туманней,
И станет легко позабыть и детали, и суть:
Всего-то и надо, что в перечне воспоминаний
Ненужное вычеркнуть, нужное перечеркнуть.
И хочется память призвать за ошибки к ответу,
И мысли нелепы (но так и томятся в мозгу),
Что «Жизнь» - это просто газета, плохая газета.
А «Юность» - не больше, чем фирменный поезд в Москву.
Не думай об этом, не думай, живи как живётся.
Пока не иссохла Нева и на месте мосты.
Гляди, вот и утро. И в небе над городом солнце.
И в городе двое. А именно - город и ты.
И конечно же, какой настоящий поэт без любовной лирики? Не берусь утверждать, что девушки, в которых влюблялся Рахман, останутся в истории, как Анна Петровна Керн, но то, что его стихи принесли им широкую известность - уже состоявшийся факт. Каждое посвящение, равно как и каждая его героиня, замечательны по-своему, но наиболее яркое впечатление на меня производит «безадресная» «Молитва»:
что изменилось бы вдруг не существуй она
свет не померк бы всё же было бы чуть темней
так береги её Господи она нужна
миру не меньше чем он может быть нужен ей
что б ни накаркало бешеное вороньё
чем ни грозили бы грозные колокола
береги её Господи береги её
это важно Господи
чтобы она была
Мое знакомство с поэзией Рахмана Кусимова началось со стихотворения «Другие». Это, без преувеличения, манифест поколения - поколения, которое еще не сделало своих главных дел и, я надеюсь, еще не создало лучших своих произведений. Удивительно, что автору в момент создания «манифеста» было около двадцати, и в то же время, не это ли является подтверждением того, что поколение Рахмана - не «потерянное» и не «пропавшее»?
ДРУГИЕ
5.
и теперь мы другие.
на время списать не получится:
как оно ни бежит,
изменяется лишь антураж.
мы не стали умней,
но разборчивей стали в попутчиках,
и теперь вместо «твой»
мы в письме ставим
«искренне Ваш».
посмотри же вокруг -
мы друг друга туманом окутали,
да и сгинули в нем,
только тень от себя сохранив,
и теперь вместо нас -
только буквы e-mailов в компьютере,
вместо встреч - SMS,
вместо памяти - фотоархив.
4.
да, теперь мы другие.
приятели нас не узнали бы…
только вот нам теперь
не до них. потому что - дела.
что я делал вчера?
у меня стопроцентное алиби:
стены слышали, как
я шагал от угла до угла
и твердил в телефон
(то есть лил из пустого в порожнее),
что сегодня - никак,
да и завтра, пожалуй, - увы…
здравствуй, время возможностей,
прежних времён невозможнее.
наши лица серьёзны,
а наши улыбки кривы.
3.
мы теперь и друзьям
произносим жеманное «здравствуйте»,
но прощают нам спесь -
кто - за молодость,
кто - за пятак:
мы почти что уже
научились завязывать галстуки,
но из нас ни один
на флагшток не нанизывал флаг,
потому и живём -
без эмблем, да и, в общем, без родины,
если родина - там,
где никто не смеется нам вслед;
наши жизни ещё
даже наполовину не пройдены,
а уже и не счесть
веку нашему выпавших бед.
2.
посмотри на себя.
на меня.
и ответь:
кем же стали мы?
(все любили друг друга.
теперь каждый любит себя).
наши взгляды теперь
стали столь умудрённо-усталыми,
что на нас, молодых,
невозможно глядеть, не скорбя.
впрочем, всё это флёр,
но отдёрни мешающий занавес -
и увидишь за ним
не особенно много чего:
посиделки в кафе
да цитаты из фильмов Рязанова,
(видя кадры которых,
хоть кто-то, но выдохнет «о!»).
1.
и кругом - двойники.
что ж, выходит, нас всех одурачили
те, кто нам говорили
о неповторимости нас.
что ж, подводим итог:
мы оболганы, так ли, иначе ли.
жаль, но каждый второй
в этой лжи, как в болоте, увяз.
что ж, теперь мы другие.
судьба победила в игре меня
(я держал с ней пари,
что смогу сам себя превозмочь,
и не стать тем, кем стал…)
0.
…ровно час по московскому времени.
запоздалый трамвай.
небо.
звёзды.
бессонница.
ночь.
Рахман Кусимов. Приветы времени. М, «Спец-Адрес», 2006
о книгах Михаила СОПИНА и Виктора СЕРБСКОГО