Всеволод Иванов, "Возвращение Будды" (новости культуры)
Внезапно прочел "Возвращение Будды" Всеволода Иванова - только потому, что у Газданова роман называется ровно так же. (Иванов написал в 1923 повесть, Газданов опубликовал роман в 1948). - Местами очень пелевинская повесть, особенно поначалу, слог очень экспериментальный, краткий, лаконичный, сюрреалистический - то есть, нарочито выделяются детали, подробности предметов, все материальное, цвет, фактура, ощупь, вкус, запах и так далее.
Хотя очень странная повесть, конечно.
Петроград, январь 1918, голод, холод. К рофессору-востоковеду приходит монгол, говорит, что он гыген (настоятель монастыря в лалеком аймаке), а также местное воплощение Будды. Потом приходит замнаркома и говорит, что да, надо везти-сопровождать статую Будды туда, потому что триумфально шествующая по стране советская власть возвращает художественную ценность монгольскому народу. Статую Будды нехилых размеров, которую вывез из степей русский генерал и проиграл в карты Строганову, украшенную краской и позолотой, грузят в теплушку. В вагоне гыген, профессор, женщина-монголка готовить еду и чай и отряд монголов в полтора десятка душ.
"В революции необходимо в целях самосохранения сидеть дома. Но, а если мобилизация, -- тогда необходимо немедленно отправляться домой, а не ходить по занятым людям, отнимая у них тепло и время, и в течение сорока минут рассказывать легенды о статуях Будд".
Долгая дорога по воюющей стране. Голод, холод, нет дров, еды, стрельба, бандиты.
По дороге монголы один за другим уходят - воевать в Красную Армию.
Потом уходит женщина.
Потом и гыген уходит, переболев тифом и заявив, что у него перерождение - и уходит за паек и новый полушубок служить в какой-то красный штаб в Омске. - Да и сомнительный он гыген какой-то с самого начала.
А профессор проникается порывом к Востоку и продолжает один - со статуей, с которой уже сняли всю позолоту в обмен на хлеб и дрова.
Где-то под Семипалатинском статую снимают с поезда, профессор пытается подкупить каких-то местных татар, чтобы те вези его дальше на Восток на верблюдах, потому что в красных штабах озабочены наступающим Колчаком, а питерским печатям и подписям наркомов никто не верит - уж больно далеко.
Татары хоть и сочувствуют старику, но золотая проволока, выдернутая им же из одеяний статуи, за которую он подкупает татар, манит тех больше - на нее можно купить на полгода продуктов.
В степи профессора убивают, а статую ломают, ища внутри нее сокровища - но их нет. Отрубают статуе пальцы - на них сохранилась позолота, которую не соскрести.
"...Темной, багровой раненой медью наполнена его расколотая
грудь. Сосцы его истрещены топорами. Высокий подбородок его
оплеван железом. Золотые пальцы его мчатся, ощущая вонючую кожу
киргиза. А глаза его обращены вверх, они глядят мимо и выше
несущихся песков. Но зачем и кого могут они там спросить: "куда
теперь Будде направить свой путь?".
Потому что,
Одно тугое, каменное, молчаливое, запахами земли наполненное
небо над Буддой.
Одно..."
И в итоге - кажется, что очень трагическом и безысходном - но нет, Будда и впрямь возвращается внезапно, потому что... потому что над всем этим революционным хаосом, абсурдом и безумием 1918 года, которое очень рельефно выписано, как-то проступает что-то высшее, о чем вообще в повести ни слова - а оно есть сквозь текст неуловимо. - Оно присутствует в эпиграфах к каждой главе, взятых из сочинений мыслителей-буддистов.
Зачем Будде какой-то еще путь?
Зачем одежды и золото, зачем статуя???
Небо - одно.
Хотя очень странная повесть, конечно.
Петроград, январь 1918, голод, холод. К рофессору-востоковеду приходит монгол, говорит, что он гыген (настоятель монастыря в лалеком аймаке), а также местное воплощение Будды. Потом приходит замнаркома и говорит, что да, надо везти-сопровождать статую Будды туда, потому что триумфально шествующая по стране советская власть возвращает художественную ценность монгольскому народу. Статую Будды нехилых размеров, которую вывез из степей русский генерал и проиграл в карты Строганову, украшенную краской и позолотой, грузят в теплушку. В вагоне гыген, профессор, женщина-монголка готовить еду и чай и отряд монголов в полтора десятка душ.
"В революции необходимо в целях самосохранения сидеть дома. Но, а если мобилизация, -- тогда необходимо немедленно отправляться домой, а не ходить по занятым людям, отнимая у них тепло и время, и в течение сорока минут рассказывать легенды о статуях Будд".
Долгая дорога по воюющей стране. Голод, холод, нет дров, еды, стрельба, бандиты.
По дороге монголы один за другим уходят - воевать в Красную Армию.
Потом уходит женщина.
Потом и гыген уходит, переболев тифом и заявив, что у него перерождение - и уходит за паек и новый полушубок служить в какой-то красный штаб в Омске. - Да и сомнительный он гыген какой-то с самого начала.
А профессор проникается порывом к Востоку и продолжает один - со статуей, с которой уже сняли всю позолоту в обмен на хлеб и дрова.
Где-то под Семипалатинском статую снимают с поезда, профессор пытается подкупить каких-то местных татар, чтобы те вези его дальше на Восток на верблюдах, потому что в красных штабах озабочены наступающим Колчаком, а питерским печатям и подписям наркомов никто не верит - уж больно далеко.
Татары хоть и сочувствуют старику, но золотая проволока, выдернутая им же из одеяний статуи, за которую он подкупает татар, манит тех больше - на нее можно купить на полгода продуктов.
В степи профессора убивают, а статую ломают, ища внутри нее сокровища - но их нет. Отрубают статуе пальцы - на них сохранилась позолота, которую не соскрести.
"...Темной, багровой раненой медью наполнена его расколотая
грудь. Сосцы его истрещены топорами. Высокий подбородок его
оплеван железом. Золотые пальцы его мчатся, ощущая вонючую кожу
киргиза. А глаза его обращены вверх, они глядят мимо и выше
несущихся песков. Но зачем и кого могут они там спросить: "куда
теперь Будде направить свой путь?".
Потому что,
Одно тугое, каменное, молчаливое, запахами земли наполненное
небо над Буддой.
Одно..."
И в итоге - кажется, что очень трагическом и безысходном - но нет, Будда и впрямь возвращается внезапно, потому что... потому что над всем этим революционным хаосом, абсурдом и безумием 1918 года, которое очень рельефно выписано, как-то проступает что-то высшее, о чем вообще в повести ни слова - а оно есть сквозь текст неуловимо. - Оно присутствует в эпиграфах к каждой главе, взятых из сочинений мыслителей-буддистов.
Зачем Будде какой-то еще путь?
Зачем одежды и золото, зачем статуя???
Небо - одно.