4. Мебель Эрмитажа. Второе рококо и стиль Людовика XVI
04.10.2018
Это четвертый пост по следам выставки в Эрмитаже «“Мебель для всех причуд тела“. Эпоха историзма в России». При его подготовке были использованы материалы каталога выставки. Цитаты приводятся с указанием страниц источника.
Ушедшая, казалось бы, в историю эпоха Людовиков еще долго вдохновляла многих мастеров на создание великолепных дворцовых интерьеров. Так, в 1853 году Гаральд Боссе, обращаясь к наследию Людовика XV, оформил для императрицы Марии Александровны Будуар «с фигурным альковом, ажурными решетками-перголи, богатой лепниной и затейливыми резными рамами на стенах, которые многократно отражались в зеркалах, размещенных даже на потолке…» (с. 189).
Э. П. Гау. Малиновый будуар императрицы Марии Александровны. 1861 г. Фрагмент
«В комплект мебели для Будуара входили разного вида диваны, кушетки, стулья и кресла, среди которых явно угадывались французские прототипы “королева” (фр. a la reine)…» (с. 190).
Каталог поясняет: «Все эскизы, ориентированные на модные французские образцы, лично утверждались хозяйкой. Прототипом представленного предмета мебели является широкое кресло со сквозными подлокотниками волнистого силуэта, прозванное еще в XVIII веке “королева”» (с. 227).
Асимметричную кушетку «современники называли “козеткой” или “козеской”» (с. 228) - мы назовем ее дормезом.
Кресло-королева, козетка, плевательница. Санкт-Петербург, 1853 г. По проекту Г. Боссе
Наконец, «своеобразной квинтэссенцией оформления Будуара можно назвать художественное решение плевательницы - изобретения 1810-х годов, - имеющей вид пластичной двустворчатой раковины с вертикальной ручкой в виде перевитых стеблей…» (с. 190). В XIX веке плевательницы были частью интерьера и служили для изящного сплевывания жевательного табака.
Другой пример мебели в стиле рококо можно найти у А. И. Штакеншнейдера, который «в любом из своих замыслов… проявлял удивительную изобретательность. Нередко ему удавалось привнести мотивы рококо даже в интерьеры, решенные в совсем другом художественном ключе» (с. 190).
А. Х. Кольб. Павильонный (Мавританский) зал в Малом Эрмитаже. 1864 г.
Речь о Павильонном зале «в здании Малого Эрмитажа, который сам архитектор считал “мавританским”» (с. 190). Так, около 1857 года «по эскизам А. И. Штакеншнейдера для Павильонного зала, оформление которого… зодчий начал в 1850 году» (с. 230), был специально создан гарнитур в стиле Людовика XV, состоявший из диванов, стульев и каминного экрана. Судя по акварели, первоначальная обивка была интенсивного пунцового цвета. Ткань на каминном экране драпировалась в виде расположенного по центру узла, к которому от краев сбегались складки материи.
Стул, экран каминный. Санкт-Петербург, около 1857 г. По проекту А. И. Штакеншнейдера. Мастерская братьев Гамбс
Сохранилось изображение интерьера спальни великой княгини Ольги Федоровны в Новомихайловском дворце, построенном «по проекту А. И. Штакеншнейдера в 1862 году на Дворцовой набережной для третьего сына императора - великого князя Михаила Николаевича» (с. 239). Известно, что выполненная в стиле второго рококо ореховая мебель - всевозможные столики, стулья, кресла разных форм и размеров, кушетки, а также кровать - была «гамбсовой».
Э. П. Гау. Интерьер опочивальни великой княгини Ольги Федоровны в Новомихайловском дворце. 1864 г. Фрагмент
В коллекции Эрмитажа есть изголовье и изножье от кровати, происходящей из усадьбы Голицыных-Строгановых Марьино. Интересно, что «общий вид этих деталей практически полностью совпадает с кроватью из Новомихайловского дворца…» (с. 236).
Изножье кровати. Санкт-Петербург, 1840-1850-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Среди мебели, изготовленной братьями Гамбс, есть подлинные шедевры. Речь в первую очередь о бюро и рабочей шкатулке розового дерева, украшенных вставками из расписного фарфора.
Бюро, корзинка для бумаг, шкатулка рабочая. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Предметами, подобными шкатулке, «редко пользовались в быту… их создавали скорее как дорогие безделушки, украшение интерьера, некий символ своего времени и стиля рококо. Именно в этом качестве шкатулка красовалась в одном из интерьеров Зимнего дворца» (с. 224). Речь об Угловой гостиной первого этажа, выходившей «окнами на Неву и Адмиралтейство» (там же).
Шкатулка рабочая. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Бюро некогда находилось в Белой (Розовой) гостиной Зимнего дворца. Каталог сообщает: «Подобные бюро изящных рокайльных форм, украшенные фарфоровыми вставками… заказывали в качестве дорогих подарков не только члены императорской семьи, но и богатые столичные жители. При этом тематика росписей на фарфоре часто варьировалась, а вместо розового дерева иногда использовали ценный палисандр» (с. 224).
Бюро. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Мебель в стиле Людовика XV была необычайно популярна не только в интерьерах императорской фамилии. Так, из дворца Бобринских, находившегося в Санкт-Петербурге на Галерной улице, происходит гарнитур, состоящий из стульев, кресла-бержерки, софы, кушетки, а также оставшихся за кадром кутаных кресел и кресла-королевы. Действительно, «в эпоху историзма подражание различным формам прошлого породило большое разнообразие вариантов» (с. 246).
Софа, стул, кушетка, кресло-бержерка. Санкт-Петербург, 1860-1890-е гг.
«Непременной частью комфортной обстановки считалась кутаная мебель со стеганой обивкой капитоне… С 1830-х годов, благодаря изобретению обивок с пружинами, подобные композиции быстро входят в моду. Честь изобретения пружин, вероятно, принадлежит австрийцам. “Некий Георг Джунигл получил в 1822 году патент, подтверждающий современные методы обивки мебели. В нем упоминаются металлические пружины”. <…> В России одними из первых, кто внедрил в производство в 1830-х годах пружины, были братья Гамбс» (с. 191).
Сиденье асимметричной софы как раз снабжено пружинами, поэтому, «близко повторяя предметы середины XVIII века и, возможно, имея в основе конструкцию того времени, она… относится к эпохе историзма…» (с. 226). Подобными кушетками часто меблировали будуары или спальни, где они могли оказаться стоящими рядом с зеркалами-псише.
Софа. Россия, 1850-1860-е гг.
Зеркало-псише. Санкт-Петербург, 1860-1890-е гг. Мастер Г. Будылин
В гостиных порой можно было встретить двойные канапе, названные «сиамскими близнецами». «Необычное название этой композиции связано с известной парой младенцев, сросшихся в области грудных клеток. Чанг и Энг Банкеры (1811-1874), родившиеся в Сиаме, много лет гастролировали с цирком и стали знаменитыми» (с. 242).
Канапе «сиамские близнецы». Россия, вторая половина XIX в.
К так называемому ореховому рококо относится столик с двойным изгибом ножек и двойными фигурными проножками.
Столик. Россия, середина XIX в.
Его столешница украшена вышитой бисером вставкой.
В стиле орехового рококо решено и кресло с расширяющейся веерообразной спинкой. Фронтальная часть основания украшена трельяжной сеткой. Судя по прямому срезу передней стороны сиденья и основания, «к креслу, вероятно, приставлялась подножная скамеечка» (с. 248) - так получался шезлонг.
Кресло. Россия, третья четверть XIX в.
О следующем экспонате - стуле каталог рассказывает интересную историю: «Стул происходит из коллекции Юрия Эрастовича Озаровского, известного артиста императорских театров, педагога и страстного любителя старины. В 1914 году в Соляном городке, купив небольшой флигель, он открыл свой частный музей, назвав его “Старый домик”. Рассматриваемый стул он поместил в “Елизаветинскую комнату”, считая его подлинником того времени» (с. 244). Коллекционер не учел того, что пружинных сидений - «достижения историзма» - при Елизавете не знали.
Стоящее справа кресло происходит из дворца Юсуповых. Навершие спинки «украшено марьяжными гербами рода князей Юсуповых… и графов Рибопьеров» (с. 244).
Стул. Россия, вторая половина XIX в.
Кресло. Санкт-Петербург, конец 1850-х гг.
У раскладного игрального столика из дворца Шуваловых две столешницы: «…одна с наборной шахматно-шашечной доской, вторая - с сукном для карточной игры. Сначала доски складываются, подобно скатерти, вдоль, а затем поперек» (с. 235).
Столик раскладной игральный. Санкт-Петербург, середина XIX в.
Мебель в стиле второго рококо можно было встретить не только в столице, но и в городах, значительно от нее удаленных. Пример тому - интерьер одной из комнат вятского губернатора. Как видно, кабинет был меблирован креслами со стеганой бархатной обивкой наподобие тех, что представлены слева и справа от постера. Производство подобной мебели было налажено в России повсеместно.
П. М. Шестаков. Интерьер кабинета с зелеными обоями в губернаторском доме в Вятке. 1859 г.
Кресла. Россия, 1850-1870-е гг.
Интересно, что в эпоху историзма разные стили могли благополучно уживаться в одном и том же предмете мебели. Взять, например, бюро-цилиндр.
Бюро-цилиндр. Россия, 1830-1860-е гг.
С одной стороны, в его конструкции прослеживаются черты рококо: ножки-кабриоли, волнистая фронтальная часть, напоминающая формы комодов-бомбе, фигурный подзор.
С другой стороны, в отделке применена свойственная ампиру техника жакоб, предусматривающая декорировку латунными полосами.
Эпоха историзма породила и другие удивительные межстилевые союзы. Так, представленный комплект мебели из Зимнего дворца «подобран из предметов, оформленных в стилях Людовика XV [кресло-бержерка и кресло-маркиза] и Людовика XVI [табурет-банкетка]» (с. 254).
Кресло-бержерка, табурет-банкетка, кресло-маркиза. Россия, 1880-1900-е гг.
Тому есть простое объяснение: «Подобные образцы мебели типичны для ассортимента крупных мебельных фабрик по всей Европе. <…> По каталогам различных производств закупали мебель… для многочисленного обслуживающего персонала, жившего во дворце: фрейлин, учителей, воспитателей и т. д. Вероятно, в одной из таких комнат стояли и представленные кресла с табуретом» (с. 254).
Кресло-маркиза. Россия, 1880-1900-е гг.
В стиле Людовика XVI исполнено кресло из Библиотеки ранее упомянутого Новомихайловского дворца. Овальная спинка и боковины кресла выполнены в технике капитоне.
Кресло. Санкт-Петербург, 1860-е гг.
Спинка и передняя царга украшены резными перекрещенными факелом и колчаном.
Стул и стол, изготовленные на фабрике братьев Лизере, «были, вероятно, частью обстановки Александровского дворца в Царском Селе» (с. 250).
Стул, стол. Санкт-Петербург, 1883 г. Фабрика братьев Лизере
В целом «мебель, сделанная в стиле Людовика XVI, имела относительно простые прямолинейные конструкции, украшенные изящными резными элементами в виде перевитых лент, цветочных гирлянд, каннелированных колонок и т. д.» (с. 195). На выставке она была представлена довольно скромно.
Но это не повод для расстройства, особенно по сравнению с тем, что «к концу XIX века с развитием городской инфраструктуры владельцы крупных гостиниц и дорогих меблированных комнат как в Европе, так и в России стали отдавать предпочтение нарядной комбинированной обстановке в духе всех Людовиков сразу (XIV, XV и XVI). В эпоху модерна это унифицированное убранство повсеместно получило шутливое название “Louis the Hotel”» (с. 197).
Источник: «Мебель для всех причуд тела». Эпоха историзма в России: каталог выставки / Государственный Эрмитаж; Н. Ю. Гусева. - СПб, 2018.
Это четвертый пост по следам выставки в Эрмитаже «“Мебель для всех причуд тела“. Эпоха историзма в России». При его подготовке были использованы материалы каталога выставки. Цитаты приводятся с указанием страниц источника.
Ушедшая, казалось бы, в историю эпоха Людовиков еще долго вдохновляла многих мастеров на создание великолепных дворцовых интерьеров. Так, в 1853 году Гаральд Боссе, обращаясь к наследию Людовика XV, оформил для императрицы Марии Александровны Будуар «с фигурным альковом, ажурными решетками-перголи, богатой лепниной и затейливыми резными рамами на стенах, которые многократно отражались в зеркалах, размещенных даже на потолке…» (с. 189).
Э. П. Гау. Малиновый будуар императрицы Марии Александровны. 1861 г. Фрагмент
«В комплект мебели для Будуара входили разного вида диваны, кушетки, стулья и кресла, среди которых явно угадывались французские прототипы “королева” (фр. a la reine)…» (с. 190).
Каталог поясняет: «Все эскизы, ориентированные на модные французские образцы, лично утверждались хозяйкой. Прототипом представленного предмета мебели является широкое кресло со сквозными подлокотниками волнистого силуэта, прозванное еще в XVIII веке “королева”» (с. 227).
Асимметричную кушетку «современники называли “козеткой” или “козеской”» (с. 228) - мы назовем ее дормезом.
Кресло-королева, козетка, плевательница. Санкт-Петербург, 1853 г. По проекту Г. Боссе
Наконец, «своеобразной квинтэссенцией оформления Будуара можно назвать художественное решение плевательницы - изобретения 1810-х годов, - имеющей вид пластичной двустворчатой раковины с вертикальной ручкой в виде перевитых стеблей…» (с. 190). В XIX веке плевательницы были частью интерьера и служили для изящного сплевывания жевательного табака.
Другой пример мебели в стиле рококо можно найти у А. И. Штакеншнейдера, который «в любом из своих замыслов… проявлял удивительную изобретательность. Нередко ему удавалось привнести мотивы рококо даже в интерьеры, решенные в совсем другом художественном ключе» (с. 190).
А. Х. Кольб. Павильонный (Мавританский) зал в Малом Эрмитаже. 1864 г.
Речь о Павильонном зале «в здании Малого Эрмитажа, который сам архитектор считал “мавританским”» (с. 190). Так, около 1857 года «по эскизам А. И. Штакеншнейдера для Павильонного зала, оформление которого… зодчий начал в 1850 году» (с. 230), был специально создан гарнитур в стиле Людовика XV, состоявший из диванов, стульев и каминного экрана. Судя по акварели, первоначальная обивка была интенсивного пунцового цвета. Ткань на каминном экране драпировалась в виде расположенного по центру узла, к которому от краев сбегались складки материи.
Стул, экран каминный. Санкт-Петербург, около 1857 г. По проекту А. И. Штакеншнейдера. Мастерская братьев Гамбс
Сохранилось изображение интерьера спальни великой княгини Ольги Федоровны в Новомихайловском дворце, построенном «по проекту А. И. Штакеншнейдера в 1862 году на Дворцовой набережной для третьего сына императора - великого князя Михаила Николаевича» (с. 239). Известно, что выполненная в стиле второго рококо ореховая мебель - всевозможные столики, стулья, кресла разных форм и размеров, кушетки, а также кровать - была «гамбсовой».
Э. П. Гау. Интерьер опочивальни великой княгини Ольги Федоровны в Новомихайловском дворце. 1864 г. Фрагмент
В коллекции Эрмитажа есть изголовье и изножье от кровати, происходящей из усадьбы Голицыных-Строгановых Марьино. Интересно, что «общий вид этих деталей практически полностью совпадает с кроватью из Новомихайловского дворца…» (с. 236).
Изножье кровати. Санкт-Петербург, 1840-1850-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Среди мебели, изготовленной братьями Гамбс, есть подлинные шедевры. Речь в первую очередь о бюро и рабочей шкатулке розового дерева, украшенных вставками из расписного фарфора.
Бюро, корзинка для бумаг, шкатулка рабочая. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Предметами, подобными шкатулке, «редко пользовались в быту… их создавали скорее как дорогие безделушки, украшение интерьера, некий символ своего времени и стиля рококо. Именно в этом качестве шкатулка красовалась в одном из интерьеров Зимнего дворца» (с. 224). Речь об Угловой гостиной первого этажа, выходившей «окнами на Неву и Адмиралтейство» (там же).
Шкатулка рабочая. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Бюро некогда находилось в Белой (Розовой) гостиной Зимнего дворца. Каталог сообщает: «Подобные бюро изящных рокайльных форм, украшенные фарфоровыми вставками… заказывали в качестве дорогих подарков не только члены императорской семьи, но и богатые столичные жители. При этом тематика росписей на фарфоре часто варьировалась, а вместо розового дерева иногда использовали ценный палисандр» (с. 224).
Бюро. Санкт-Петербург, 1830-1840-е гг. Мастерская братьев Гамбс
Мебель в стиле Людовика XV была необычайно популярна не только в интерьерах императорской фамилии. Так, из дворца Бобринских, находившегося в Санкт-Петербурге на Галерной улице, происходит гарнитур, состоящий из стульев, кресла-бержерки, софы, кушетки, а также оставшихся за кадром кутаных кресел и кресла-королевы. Действительно, «в эпоху историзма подражание различным формам прошлого породило большое разнообразие вариантов» (с. 246).
Софа, стул, кушетка, кресло-бержерка. Санкт-Петербург, 1860-1890-е гг.
«Непременной частью комфортной обстановки считалась кутаная мебель со стеганой обивкой капитоне… С 1830-х годов, благодаря изобретению обивок с пружинами, подобные композиции быстро входят в моду. Честь изобретения пружин, вероятно, принадлежит австрийцам. “Некий Георг Джунигл получил в 1822 году патент, подтверждающий современные методы обивки мебели. В нем упоминаются металлические пружины”. <…> В России одними из первых, кто внедрил в производство в 1830-х годах пружины, были братья Гамбс» (с. 191).
Сиденье асимметричной софы как раз снабжено пружинами, поэтому, «близко повторяя предметы середины XVIII века и, возможно, имея в основе конструкцию того времени, она… относится к эпохе историзма…» (с. 226). Подобными кушетками часто меблировали будуары или спальни, где они могли оказаться стоящими рядом с зеркалами-псише.
Софа. Россия, 1850-1860-е гг.
Зеркало-псише. Санкт-Петербург, 1860-1890-е гг. Мастер Г. Будылин
В гостиных порой можно было встретить двойные канапе, названные «сиамскими близнецами». «Необычное название этой композиции связано с известной парой младенцев, сросшихся в области грудных клеток. Чанг и Энг Банкеры (1811-1874), родившиеся в Сиаме, много лет гастролировали с цирком и стали знаменитыми» (с. 242).
Канапе «сиамские близнецы». Россия, вторая половина XIX в.
К так называемому ореховому рококо относится столик с двойным изгибом ножек и двойными фигурными проножками.
Столик. Россия, середина XIX в.
Его столешница украшена вышитой бисером вставкой.
В стиле орехового рококо решено и кресло с расширяющейся веерообразной спинкой. Фронтальная часть основания украшена трельяжной сеткой. Судя по прямому срезу передней стороны сиденья и основания, «к креслу, вероятно, приставлялась подножная скамеечка» (с. 248) - так получался шезлонг.
Кресло. Россия, третья четверть XIX в.
О следующем экспонате - стуле каталог рассказывает интересную историю: «Стул происходит из коллекции Юрия Эрастовича Озаровского, известного артиста императорских театров, педагога и страстного любителя старины. В 1914 году в Соляном городке, купив небольшой флигель, он открыл свой частный музей, назвав его “Старый домик”. Рассматриваемый стул он поместил в “Елизаветинскую комнату”, считая его подлинником того времени» (с. 244). Коллекционер не учел того, что пружинных сидений - «достижения историзма» - при Елизавете не знали.
Стоящее справа кресло происходит из дворца Юсуповых. Навершие спинки «украшено марьяжными гербами рода князей Юсуповых… и графов Рибопьеров» (с. 244).
Стул. Россия, вторая половина XIX в.
Кресло. Санкт-Петербург, конец 1850-х гг.
У раскладного игрального столика из дворца Шуваловых две столешницы: «…одна с наборной шахматно-шашечной доской, вторая - с сукном для карточной игры. Сначала доски складываются, подобно скатерти, вдоль, а затем поперек» (с. 235).
Столик раскладной игральный. Санкт-Петербург, середина XIX в.
Мебель в стиле второго рококо можно было встретить не только в столице, но и в городах, значительно от нее удаленных. Пример тому - интерьер одной из комнат вятского губернатора. Как видно, кабинет был меблирован креслами со стеганой бархатной обивкой наподобие тех, что представлены слева и справа от постера. Производство подобной мебели было налажено в России повсеместно.
П. М. Шестаков. Интерьер кабинета с зелеными обоями в губернаторском доме в Вятке. 1859 г.
Кресла. Россия, 1850-1870-е гг.
Интересно, что в эпоху историзма разные стили могли благополучно уживаться в одном и том же предмете мебели. Взять, например, бюро-цилиндр.
Бюро-цилиндр. Россия, 1830-1860-е гг.
С одной стороны, в его конструкции прослеживаются черты рококо: ножки-кабриоли, волнистая фронтальная часть, напоминающая формы комодов-бомбе, фигурный подзор.
С другой стороны, в отделке применена свойственная ампиру техника жакоб, предусматривающая декорировку латунными полосами.
Эпоха историзма породила и другие удивительные межстилевые союзы. Так, представленный комплект мебели из Зимнего дворца «подобран из предметов, оформленных в стилях Людовика XV [кресло-бержерка и кресло-маркиза] и Людовика XVI [табурет-банкетка]» (с. 254).
Кресло-бержерка, табурет-банкетка, кресло-маркиза. Россия, 1880-1900-е гг.
Тому есть простое объяснение: «Подобные образцы мебели типичны для ассортимента крупных мебельных фабрик по всей Европе. <…> По каталогам различных производств закупали мебель… для многочисленного обслуживающего персонала, жившего во дворце: фрейлин, учителей, воспитателей и т. д. Вероятно, в одной из таких комнат стояли и представленные кресла с табуретом» (с. 254).
Кресло-маркиза. Россия, 1880-1900-е гг.
В стиле Людовика XVI исполнено кресло из Библиотеки ранее упомянутого Новомихайловского дворца. Овальная спинка и боковины кресла выполнены в технике капитоне.
Кресло. Санкт-Петербург, 1860-е гг.
Спинка и передняя царга украшены резными перекрещенными факелом и колчаном.
Стул и стол, изготовленные на фабрике братьев Лизере, «были, вероятно, частью обстановки Александровского дворца в Царском Селе» (с. 250).
Стул, стол. Санкт-Петербург, 1883 г. Фабрика братьев Лизере
В целом «мебель, сделанная в стиле Людовика XVI, имела относительно простые прямолинейные конструкции, украшенные изящными резными элементами в виде перевитых лент, цветочных гирлянд, каннелированных колонок и т. д.» (с. 195). На выставке она была представлена довольно скромно.
Но это не повод для расстройства, особенно по сравнению с тем, что «к концу XIX века с развитием городской инфраструктуры владельцы крупных гостиниц и дорогих меблированных комнат как в Европе, так и в России стали отдавать предпочтение нарядной комбинированной обстановке в духе всех Людовиков сразу (XIV, XV и XVI). В эпоху модерна это унифицированное убранство повсеместно получило шутливое название “Louis the Hotel”» (с. 197).
Источник: «Мебель для всех причуд тела». Эпоха историзма в России: каталог выставки / Государственный Эрмитаж; Н. Ю. Гусева. - СПб, 2018.