Дом-музей Николая Островского в Сочи
02.10.2017
В 1935 году советское правительство решило подарить Николаю Островскому дом в Сочи. Строили быстро, всего 6 месяцев, по проекту молодого архитектора Якова Кравчука. Утверждают, что архитектор создал дом в стиле ар-деко, но я бы взял на себя смелость не согласиться. По мне, это модерн. Достойный образец уходящего стиля.
Николай Алексеевич Островский прожил здесь с мая по октябрь 1936 года - всего 5 месяцев. В декабре его не стало, а еще 5 месяцев спустя, в мае 1937 года, в доме был открыт мемориальный музей.
Музей особенно гордится, что вся обстановка исключительно подлинная.
Предлагаю пройти по дому с мебельной экскурсией.
Кухня
Кухня - помещение непарадное и более чем скромное. К металлической эмалированной раковине подведен один кран - вода только холодная. Рядом кухонная тумба под клеенкой. Края клеенки, как всегда в таких случаях, сильно свисают. Замечали ли вы, что в таком случае, чтобы открыть дверцу тумбы или выдвинуть верхний ящик, нужно обязательно поднимать край клеенки рукой?
У окна стол с четырьмя табуретами. На столе обеденный фарфоровый сервиз Дулёвского завода. На стене висит портрет Тараса Шевченко.
Столовая
Первое, что видишь, входя в столовую, - это высокие книжные шкафы. Библиотека Островского насчитывала более 2.000 книг и журналов. В столовой представлена лишь ее часть, только художественная литература.
На книжных шкафах я должен остановиться чуть подробнее.
Смею утверждать, что книжные шкафы носят название «шведские». Откуда такая информация?
Дело в том, что аналогичными шкафами меблирован кабинет С. М. Кирова в его ленинградской квартире.
[Перенесемся в Санкт-Петербург, в музей Кирова...]Перенесемся в Санкт-Петербург, в музей Кирова. Это общий вид кабинета от входа в него со стороны прихожей. Книжные шкафы занимают практически все пространство вдоль двух стен.
Шкафы вдоль правой стены находятся на некотором расстоянии от посетителя. Однако это не мешает изучить устройство их карнизов. Видно, что секции шкафов придвинуты друг к другу вплотную. При этом у каждой секции карниз индивидуальный.
То же наблюдаем и в доме Николая Островского.
К шкафам вдоль левой стены кабинета Кирова можно подойти сколь угодно близко. Изучим конструкцию дверец. Каждая дверца открывается наверх, поэтому аккуратная ручка расположена снизу. Такая же история и в доме Островского.
Теперь обратим внимание на боковины шкафов. Видно, что боковины не являются цельными: верхняя доска каждой секции разрывает боковину и поэтому видна с торца. То же и в доме Островского.
Наконец, посмотрим на то, как скруглены углы у всех горизонтальных досок. Все так же, как в доме Островского.
Киров въехал в свою ленинградскую квартиру в 1926 году. Его библиотека, насчитывающая более 20.000 томов, сформировалась не сразу. Ближе к концу 1920-х годов настал такой момент, когда Кирову понадобились новые шкафы. Вот что по этому поводу вспоминает Софья Львовна Маркус, свояченица Кирова:
У Сергея Мироновича было огромное количество книг, каждый день прибывали новые книги, и их уже некуда было складывать. А Сергей Миронович не выносил беспорядка... Он попросил Марию Львовну [супругу. - А. М.] приобрести несколько новых книжных полок... Как-то днем привезли шведские шкафы в разобранном виде...
Далее следует подробный рассказ Софьи Львовны о том, как Киров собственноручно эти шкафы собрал.
Вслед за Софьей Львовной шкафы называют шведскими и научные сотрудники музея Кирова.
Итак, перед нами типовые, выпускавшиеся серийно шведские шкафы - некий аналог современной Икеи. Вполне вероятно, что такие же шкафы мы видим в доме Островского. Единственное различие заключается в том, что у Кирова все секции со стеклом, а у Островского нижние секции глухие.
Возвращаемся в Сочи.
Центральное место в столовой занимает стол. Чайный сервиз Вербилковского завода семья приобрела по случаю переезда в новый дом. Глубокий поднос из мельхиора - часть приданого матери Островского Ольги Осиповны. Остальная посуда, видимо, хранится в глухом буфете. Свисающие углы трех салфеток придают буфету готичности, но это лишь зрительная иллюзия.
На стене однопрограммный громкоговоритель образца 1934 года. Черный «репродуктор», или «тарелка», или просто радио, для середины 1930-х годов предмет достаточно распространенный. А вот телефон пока еще большая редкость. Так, Островский был лишь 28-м абонентом сочинской телефонной сети. Второй телефонный аппарат мы увидим в кабинете Островского на письменном столе.
О двух креслах, закрытых чехлами, можно сказать лишь то, что они на высоких деревянных ножках. Место на столике между креслами занимает злектрочастотный стационарный радиоприемник - вещь по тем временам малодоступная. Приемник был подарен Островскому руководством Азово-Черноморского края.
Скорее всего, ни за что не догадаетесь, что за тумба перед нами. Это швейная машинка «Зингер», которую Островский подарил своей матери.
Люстра настолько красива, что не могу не сфотографировать ее со стороны.
Отправляю люстру в сорок первую дюжину люстр и паникадил.
Комната матери
Ольга Осиповна Островская постоянно жила в семье Николая с 1928 года. Она занимала небольшую комнату, выходящую в столовую. У окна - стол, венский стул. По правую руку тумба и комод.
Слева металлическая кровать. В дальнем углу - сундук. Настенный ковер ручной вышивки был частью приданого Ольги Осиповны. Вообще же весь текстиль, который мы видим в комнате, связан или вышит ее руками.
Комната старшей сестры
Екатерина Алексеевна Островская приехала в Сочи в 1934 году, чтобы помогать матери в уходе за Николаем. В ее комнате мы видим диван с локотниками-валиками и высокой спинкой, металлическую кровать. Рисунок сдвоенных металлических прутков в изголовье кровати очень красив.
Комнату сестры по праву можно назвать ее кабинетом: помимо всего прочего, Екатерина Алексеевна вела огромную секретарскую работу. Ее двухтумбовый письменный стол, несмотря на отсутствие в нем какой-либо кучерявости, один из самых красивых в моей коллекции: теплый, медовый цвет поверхностей; их полуматовый блеск; тонкие, деликатные линии декора; шпонированная столешница. Нам не видно, но путеводители сообщают, что на этажерке лежат книги с автографами брата.
В 1937 году Екатерина Алексеевна стала первым директором музея Николая Островского в Сочи.
Прихожая
Стены прихожей на всю высоту, от пола до потолка, закрыты деревянными стеновыми панелями. Панели облицованы затонированным и уложенным елочкой шпоном ореха. Освещение тусклое. Все сделано для того, чтобы защитить глаза Николая, не выносившие яркого света.
Справа застекленная ниша. Путеводитель сообщает:
В нише, которая при жизни хозяина дома служила вешалкой для одежды гостей, теперь находятся личные вещи Николая Островского. Шинель с зелеными петлицами и шлем, подаренные сочинскими пограничниками; украинская рубашка, сшитая сестрой; парадная гимнастерка со знаками различия бригадного комиссара (в современной армии - генерал-майор). Звание было присвоено Островскому в январе 1936 года при почетном возвращении в ряды Красной Армии. На гимнастерке - орден Ленина, которым Островский был награжден 24 ноября 1935 года.
Процитировано по www.izi.travel
Секретарская
Первоначально небольшая комната предназначалась для хранения архива. Когда у Николая появился профессиональный секретарь Александра Петровна Лазарева, в этой комнате для нее было оборудовано место для машинописных работ. Александра Петровна перепечатывала рукопись нового романа «Рожденные бурей». Пишущая машинка «Мерседес» была подарена комсомольцами Украины.
Архив хранился на этажерке и в сундуке.
Кабинет
Эта комната была для Николая не только кабинетом, но и столовой, спальней, гостиной. Окна завешены плотными шторами. В комнате такой же полумрак, как и в прихожей (фотография высветлена). Ореховыми стеновыми панелями обшиты не только стены, но и потолок.
Две колонны зонируют пространство. В дальней зоне видны встроенные книжные шкафы. Если в столовой размещалась художественная литература, то в кабинете литература философская, публицистическая и справочная. Между шкафами просторный трехместный диван. У окна письменный стол со вторым телефонным аппаратом. За письменным столом Николай работать не мог, но всегда хотел, чтобы в его кабинете была деловая обстановка.
Ранее, в начале 1930-х годов, в период создания романа «Как закалялась сталь», Островский работал с помощью изобретенного им трафарета.
Фото: www.muzei-ostrovskogo.ru
Теперь, практически полностью обездвиженный, Николай лежал на кровати в центре комнаты. Кровать металлическая, на колесиках, с фигурным изголовьем. Чтобы облегчить уход за лежащим, изножье спилили.
У Островского функционировали только кисти рук. Нажав кнопку электрической звонковой коробочки, он мог позвать близких. Или с помощью палочки, конец которой обернут марлей, мог стереть пот со лба или поправить волосы.
В 1936 году Островский надиктовывал роман «Рожденные бурей». В августе отправил в издательство «Молодая гвардия» первую его часть.
Мебель была подарена Сочинским горсоветом. В комнате много других подарков. Так, стоящий на столике радиоприемник был подарен Сочинским горкомом партии. Письменный прибор преподнесли украинские комсомольцы. Резиновые розы как образец отечественной резины подарили комсомольцы Ярославского автозавода. (Кстати, вспоминается еще одна параллель с музеем Кирова: у того на столе лежит образец первого отечественного пластика, тоже подарок рабочих.)
На стене портреты советских и партийных деятелей. Слева, над роялем Bluthner, портрет члена правительства СССР, председателя ВЦИК Григория Ивановича Петровского. В ноябре 1935 года Петровский вручил Островскому орден Ленина, высшую награду страны. Также по инициативе Петровского весной 1935 года было принято решение о строительстве в Сочи дома для Островского.
Веранда
По периметру веранды расставлена плетеная мебель: диванчики, кресла различных форм, стулья.
Жарким летом 1936 года Островского прямо на кровати часто вывозили на веранду. Поблизости устанавливали телефон. Секретарь работала рядом.
Комната супруги
Комната Раисы Порфирьевны Островской расположена на втором этаже, над кабинетом писателя, и не экспонируется.
Осмотр дома завершен. Когда мы находились внутри, несколько раз звучало слово подвиг. Пока выходим в субтропический сад, которым окружен дом,
добавлю, что в 1940 году и в московской квартире Островского был открыт музей. Его основателем и бессменным руководителем вплоть до 1992 года была Раиса Порфирьевна Островская. Тоже ведь своего рода подвиг.
В 1935 году советское правительство решило подарить Николаю Островскому дом в Сочи. Строили быстро, всего 6 месяцев, по проекту молодого архитектора Якова Кравчука. Утверждают, что архитектор создал дом в стиле ар-деко, но я бы взял на себя смелость не согласиться. По мне, это модерн. Достойный образец уходящего стиля.
Николай Алексеевич Островский прожил здесь с мая по октябрь 1936 года - всего 5 месяцев. В декабре его не стало, а еще 5 месяцев спустя, в мае 1937 года, в доме был открыт мемориальный музей.
Музей особенно гордится, что вся обстановка исключительно подлинная.
Предлагаю пройти по дому с мебельной экскурсией.
Кухня
Кухня - помещение непарадное и более чем скромное. К металлической эмалированной раковине подведен один кран - вода только холодная. Рядом кухонная тумба под клеенкой. Края клеенки, как всегда в таких случаях, сильно свисают. Замечали ли вы, что в таком случае, чтобы открыть дверцу тумбы или выдвинуть верхний ящик, нужно обязательно поднимать край клеенки рукой?
У окна стол с четырьмя табуретами. На столе обеденный фарфоровый сервиз Дулёвского завода. На стене висит портрет Тараса Шевченко.
Столовая
Первое, что видишь, входя в столовую, - это высокие книжные шкафы. Библиотека Островского насчитывала более 2.000 книг и журналов. В столовой представлена лишь ее часть, только художественная литература.
На книжных шкафах я должен остановиться чуть подробнее.
Смею утверждать, что книжные шкафы носят название «шведские». Откуда такая информация?
Дело в том, что аналогичными шкафами меблирован кабинет С. М. Кирова в его ленинградской квартире.
[Перенесемся в Санкт-Петербург, в музей Кирова...]Перенесемся в Санкт-Петербург, в музей Кирова. Это общий вид кабинета от входа в него со стороны прихожей. Книжные шкафы занимают практически все пространство вдоль двух стен.
Шкафы вдоль правой стены находятся на некотором расстоянии от посетителя. Однако это не мешает изучить устройство их карнизов. Видно, что секции шкафов придвинуты друг к другу вплотную. При этом у каждой секции карниз индивидуальный.
То же наблюдаем и в доме Николая Островского.
К шкафам вдоль левой стены кабинета Кирова можно подойти сколь угодно близко. Изучим конструкцию дверец. Каждая дверца открывается наверх, поэтому аккуратная ручка расположена снизу. Такая же история и в доме Островского.
Теперь обратим внимание на боковины шкафов. Видно, что боковины не являются цельными: верхняя доска каждой секции разрывает боковину и поэтому видна с торца. То же и в доме Островского.
Наконец, посмотрим на то, как скруглены углы у всех горизонтальных досок. Все так же, как в доме Островского.
Киров въехал в свою ленинградскую квартиру в 1926 году. Его библиотека, насчитывающая более 20.000 томов, сформировалась не сразу. Ближе к концу 1920-х годов настал такой момент, когда Кирову понадобились новые шкафы. Вот что по этому поводу вспоминает Софья Львовна Маркус, свояченица Кирова:
У Сергея Мироновича было огромное количество книг, каждый день прибывали новые книги, и их уже некуда было складывать. А Сергей Миронович не выносил беспорядка... Он попросил Марию Львовну [супругу. - А. М.] приобрести несколько новых книжных полок... Как-то днем привезли шведские шкафы в разобранном виде...
Далее следует подробный рассказ Софьи Львовны о том, как Киров собственноручно эти шкафы собрал.
Вслед за Софьей Львовной шкафы называют шведскими и научные сотрудники музея Кирова.
Итак, перед нами типовые, выпускавшиеся серийно шведские шкафы - некий аналог современной Икеи. Вполне вероятно, что такие же шкафы мы видим в доме Островского. Единственное различие заключается в том, что у Кирова все секции со стеклом, а у Островского нижние секции глухие.
Возвращаемся в Сочи.
Центральное место в столовой занимает стол. Чайный сервиз Вербилковского завода семья приобрела по случаю переезда в новый дом. Глубокий поднос из мельхиора - часть приданого матери Островского Ольги Осиповны. Остальная посуда, видимо, хранится в глухом буфете. Свисающие углы трех салфеток придают буфету готичности, но это лишь зрительная иллюзия.
На стене однопрограммный громкоговоритель образца 1934 года. Черный «репродуктор», или «тарелка», или просто радио, для середины 1930-х годов предмет достаточно распространенный. А вот телефон пока еще большая редкость. Так, Островский был лишь 28-м абонентом сочинской телефонной сети. Второй телефонный аппарат мы увидим в кабинете Островского на письменном столе.
О двух креслах, закрытых чехлами, можно сказать лишь то, что они на высоких деревянных ножках. Место на столике между креслами занимает злектрочастотный стационарный радиоприемник - вещь по тем временам малодоступная. Приемник был подарен Островскому руководством Азово-Черноморского края.
Скорее всего, ни за что не догадаетесь, что за тумба перед нами. Это швейная машинка «Зингер», которую Островский подарил своей матери.
Люстра настолько красива, что не могу не сфотографировать ее со стороны.
Отправляю люстру в сорок первую дюжину люстр и паникадил.
Комната матери
Ольга Осиповна Островская постоянно жила в семье Николая с 1928 года. Она занимала небольшую комнату, выходящую в столовую. У окна - стол, венский стул. По правую руку тумба и комод.
Слева металлическая кровать. В дальнем углу - сундук. Настенный ковер ручной вышивки был частью приданого Ольги Осиповны. Вообще же весь текстиль, который мы видим в комнате, связан или вышит ее руками.
Комната старшей сестры
Екатерина Алексеевна Островская приехала в Сочи в 1934 году, чтобы помогать матери в уходе за Николаем. В ее комнате мы видим диван с локотниками-валиками и высокой спинкой, металлическую кровать. Рисунок сдвоенных металлических прутков в изголовье кровати очень красив.
Комнату сестры по праву можно назвать ее кабинетом: помимо всего прочего, Екатерина Алексеевна вела огромную секретарскую работу. Ее двухтумбовый письменный стол, несмотря на отсутствие в нем какой-либо кучерявости, один из самых красивых в моей коллекции: теплый, медовый цвет поверхностей; их полуматовый блеск; тонкие, деликатные линии декора; шпонированная столешница. Нам не видно, но путеводители сообщают, что на этажерке лежат книги с автографами брата.
В 1937 году Екатерина Алексеевна стала первым директором музея Николая Островского в Сочи.
Прихожая
Стены прихожей на всю высоту, от пола до потолка, закрыты деревянными стеновыми панелями. Панели облицованы затонированным и уложенным елочкой шпоном ореха. Освещение тусклое. Все сделано для того, чтобы защитить глаза Николая, не выносившие яркого света.
Справа застекленная ниша. Путеводитель сообщает:
В нише, которая при жизни хозяина дома служила вешалкой для одежды гостей, теперь находятся личные вещи Николая Островского. Шинель с зелеными петлицами и шлем, подаренные сочинскими пограничниками; украинская рубашка, сшитая сестрой; парадная гимнастерка со знаками различия бригадного комиссара (в современной армии - генерал-майор). Звание было присвоено Островскому в январе 1936 года при почетном возвращении в ряды Красной Армии. На гимнастерке - орден Ленина, которым Островский был награжден 24 ноября 1935 года.
Процитировано по www.izi.travel
Секретарская
Первоначально небольшая комната предназначалась для хранения архива. Когда у Николая появился профессиональный секретарь Александра Петровна Лазарева, в этой комнате для нее было оборудовано место для машинописных работ. Александра Петровна перепечатывала рукопись нового романа «Рожденные бурей». Пишущая машинка «Мерседес» была подарена комсомольцами Украины.
Архив хранился на этажерке и в сундуке.
Кабинет
Эта комната была для Николая не только кабинетом, но и столовой, спальней, гостиной. Окна завешены плотными шторами. В комнате такой же полумрак, как и в прихожей (фотография высветлена). Ореховыми стеновыми панелями обшиты не только стены, но и потолок.
Две колонны зонируют пространство. В дальней зоне видны встроенные книжные шкафы. Если в столовой размещалась художественная литература, то в кабинете литература философская, публицистическая и справочная. Между шкафами просторный трехместный диван. У окна письменный стол со вторым телефонным аппаратом. За письменным столом Николай работать не мог, но всегда хотел, чтобы в его кабинете была деловая обстановка.
Ранее, в начале 1930-х годов, в период создания романа «Как закалялась сталь», Островский работал с помощью изобретенного им трафарета.
Фото: www.muzei-ostrovskogo.ru
Теперь, практически полностью обездвиженный, Николай лежал на кровати в центре комнаты. Кровать металлическая, на колесиках, с фигурным изголовьем. Чтобы облегчить уход за лежащим, изножье спилили.
У Островского функционировали только кисти рук. Нажав кнопку электрической звонковой коробочки, он мог позвать близких. Или с помощью палочки, конец которой обернут марлей, мог стереть пот со лба или поправить волосы.
В 1936 году Островский надиктовывал роман «Рожденные бурей». В августе отправил в издательство «Молодая гвардия» первую его часть.
Мебель была подарена Сочинским горсоветом. В комнате много других подарков. Так, стоящий на столике радиоприемник был подарен Сочинским горкомом партии. Письменный прибор преподнесли украинские комсомольцы. Резиновые розы как образец отечественной резины подарили комсомольцы Ярославского автозавода. (Кстати, вспоминается еще одна параллель с музеем Кирова: у того на столе лежит образец первого отечественного пластика, тоже подарок рабочих.)
На стене портреты советских и партийных деятелей. Слева, над роялем Bluthner, портрет члена правительства СССР, председателя ВЦИК Григория Ивановича Петровского. В ноябре 1935 года Петровский вручил Островскому орден Ленина, высшую награду страны. Также по инициативе Петровского весной 1935 года было принято решение о строительстве в Сочи дома для Островского.
Веранда
По периметру веранды расставлена плетеная мебель: диванчики, кресла различных форм, стулья.
Жарким летом 1936 года Островского прямо на кровати часто вывозили на веранду. Поблизости устанавливали телефон. Секретарь работала рядом.
Комната супруги
Комната Раисы Порфирьевны Островской расположена на втором этаже, над кабинетом писателя, и не экспонируется.
Осмотр дома завершен. Когда мы находились внутри, несколько раз звучало слово подвиг. Пока выходим в субтропический сад, которым окружен дом,
добавлю, что в 1940 году и в московской квартире Островского был открыт музей. Его основателем и бессменным руководителем вплоть до 1992 года была Раиса Порфирьевна Островская. Тоже ведь своего рода подвиг.