Музей-квартира Ф. М. Достоевского в Москве
30.11.2019
Из «Воспоминаний Андрея Михайловича Достоевского», брата писателя, нам известно, что отец семейства «был уволен из военной службы и назначен лекарем в Московскую Мариинскую больницу, со званием штаб-лекаря, в марте месяце 1821 года, где… покончив свою служебную деятельность в 1837 году, прослужил все 25 лет».
С 1823 года Достоевские занимали служебную квартиру «в правом (при выходе из двора) каменном трехэтажном флигеле Московской Мариинской больницы, в нижнем этаже». Мемориальная доска на стене флигеля немного дезориентирует посетителя, но ситуацию спасает бумажка, которая призвана все расставить по своим местам. Прочитайте внимательно, что написано на доске и в бумажке, чтобы ничего не перепутать.
Андрей Михайлович сетует по другому поводу:
Сравнивая теперешние помещения служащих лиц в казенных квартирах, невольно обратишь внимание на то, что в старину давались эти помещения гораздо экономнее. И в самом деле: отец наш, уже семейный человек, имевший в то время 4-5 человек детей, пользуясь штаб-офицерским чином, занимал квартиру, состоящую собственно из двух чистых комнат, кроме передней и кухни.
Фонарь, освещающий крыльцо флигеля, будет помещен в шестидесятую, юбилейную дюжину люстр и паникадил.
Всё, теперь мы готовы войти внутрь - с мебельными целями. И вновь нам не обойтись без цитаты из «Воспоминаний Андрея Михайловича»:
При входе из холодных сеней, как обыкновенно бывает, помещалась передняя в одно окно (на чистый двор). В задней части этой довольно глубокой передней отделялось помощью дощатой столярной перегородки, не доходящей до потолка, полутемное помещение для детской. Далее следовал зал - довольно поместительная комната о двух окнах на улицу и трех на чистый двор. Потом гостиная в два окна на улицу, от которой тоже столярною дощатою перегородкою отделялось полусветлое помещение для спальни родителей. Вот и вся квартира!
Прихожая
Итак, прихожая. Лестница из нее ведет на второй этаж флигеля.
В 1830-е годы прихожая была переоборудована в комнатку для старших братьев - Михаила и Федора.
Детская
Заглянем за дощатую перегородку, с помощью которой детская выгорожена из прихожей, и продолжим читать «Воспоминания»:
Обстановка квартиры тоже была очень скромная: передняя с детской были окрашены темно-перловою клеевою краскою; зал - желто-канареечным цветом, а гостиная со спальной темно-кобальтовым цветом. Обоев бумажных тогда еще в употреблении не было. Три голландские печи были громадных размеров и сложены из так называемого ленточного изразца (с синими каемками).
Читатели догадались, что пе́рловый - это жемчужный цвет.
Обстановка крайне проста - два нарядных сундука, которые могли служить братьям спальными местами, да тумбочка.
Зал
Видно, что Андрей Михайлович знал толк не только в вопросах расстановки мебели, но и ее эксплуатации:
Обмеблировка была тоже очень простая. В зале стояли два ломберных стола (между окнами), хотя в карты у нас в доме никогда не игрывали. Помню, что такое беззаконие у нас случилось на моей памяти раза два, в дни именин моего отца. Далее помещался обеденный стол на средине залы и дюжины полторы стульев березового дерева под светлою политурою и с мягкими подушками из зеленого сафьяна (клеенки для обивки мебели тогда еще не было. Обивали же мебель или сафьяном, или волосяною материею).
Обеденный стол (маловат для большой семьи). Стулья карельской березы то ли с черными, то ли все-таки с темно-зелеными сиденьями.
В зале играли дети. По выражению Андрея Михайловича, в семье «не перводились» лубочные издания сказок, деревянные народные игрушки, которые мастерили в традиции Сергия Радонежского. Их покупали во время поездок в Троице-Сергиеву лавру.
Добавлю, что в музеях Достоевского не переводятся также и деревянные лошадки. Есть они и в петербургской квартире, и в старорусском доме Достоевского. Видим мы лошадку и в московской квартире.
В зале дети учились. Андрей Михайлович так вспоминает визиты учителя - дьякона, преподававшего закон божий:
К его приходу в зале всегда раскладывали ломберный стол, и мы, четверо детей, помещались за этим столом вместе с преподавателем. Маменька всегда садилась сбоку, в стороне, занимаясь какой-нибудь работой.
На двух ломберных столах учебники, по которым занимался Достоевский,
и книги, которые он читал. Так, рядом с подсвечником лежат «Священные истории из Ветхого и Нового Завета», оказавшие сильнейшее влияние на творчество писателя.
Впоследствии ломберные столики были упомянуты Достоевским в повести «Кроткая».
Андрей Михайлович добавляет:
Гардин на окнах и портьер на дверях, конечно, не было; на окнах же были прилажены простые белые коленкоровые шторы без всяких украшений.
Гостиная
Она же кабинет отца, где тот был «занят выпискою рецептов в скорбные листы (по больнице), которые ежедневно приносились ему массами». Скорбным листом раньше называли историю болезни.
Вновь слово Андрею Михайловичу - знатоку мебельного дела:
В гостиной помещался диван, несколько кресел, туалет маменьки, шифоньер и книжный шкаф.
<…>
Я сказал, что стулья и кресла были с мягкими подушками, но это вовсе не значит, что они были с пружинами, совсем нет - тогда пружин еще не знали. Подушки же у стульев, кресел и диванов набивались просто чистым волосом, от чего при долгом употреблении на мебели этой образовывались впадины. Стулья и кресла, по тогдашней моде, были громадных размеров, так что ежели сдвинуть два кресла, то на них легко мог улечься взрослый человек. Что же касается до диванов, то любой из них мог служить двухспальной кроватью. Вследствие этого, сидя на стульях, креслах или диванах, никоим образом нельзя было облокотиться на спинку, а надо было всегда сидеть как с проглоченным аршином.
Вдоль перегородки расположился диван с деревянной спинкой и высокими локотниками.
Из мемориальной обстановки гостиной сохранился овальный преддиванный стол (первая четверть XIX в.).
Вечерами за столом читали вслух «Державина, Жуковского и его переводные статьи в прозе, Карамзина - “Письма русского путешественника” и повести “Бедную Лизу”, “Марфу Посадницу” и прочие. Пушкина преимущественно прозу. Впоследствии начали читать и романы: “Юрий Милославский”, “Ледяной дом”, “Стрельцы” и сентиментальный роман “Семейство Холмских”».
Мать Достоевского и ее холостой брат, часто бывавший у Достоевских в гостях, играли на гитаре.
Гитара. Первая треть XIX в.
Мемориальный книжный шкаф (начало XIX в.) красного дерева в семье называли библиотекой. На шкаф водружены мемориальные бронзовые канделябры - приданое матушки.
Воспоминания Федора Михайловича о родительской квартире воплотились им в романе «Преступление и наказание», где мы находим такое описание меблировки квартиры старухи-процентщицы:
Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам да двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, - вот и вся мебель.
«Туалет с зеркальцем», или туалетный столик. На причудливо изогнутых ножках, соединенных Х-образной проножкой сложной формы.
С мудреной многоярусной надстройкой, с зеркалом-псише. Обратите внимание на миниатюрные вазочки, которыми увенчаны опоры зеркала.
Спальня
В спальне, отделенной от гостиной дощатой перегородкой, «размещались кровати родителей, рукомойник и два громадных сундука с гардеробом маменьки».
Кровать с оптическим обманом. Спинки абсолютно плоские, но волнообразные боковые устои придают кровати ладьевидную форму наподобие кушетки мадам Рекамье.
Стол для умывания с откидной крышкой, в углу сундук.
Длинный коридор, начинающийся за дверями спальни, первоначально не относился к квартире Достоевских. Андрей Михайлович вспоминал, что «впоследствии, уже в 30-х годах, когда семейство родителей еще увеличилось, была прибавлена к этой квартире еще одна комната с тремя окнами на задний двор, так что образовался и другой черный выход из квартиры, которого прежде не было».
Для полноты картины Андрей Михайлович рассказал и о кухне:
Кухня, довольно большая, была расположена особо, через холодные, чистые сени; в ней помещалась громадная русская печь и были устроены полати; что же касается до кухонного очага с плитою, то об нем и помину не было. Тогда умудрялись даже повара готовить и без плиты вкусные и деликатные кушанья. В холодных, чистых сенях, частью под парадною лестницею, была расположена большая кладовая. Вот все помещение и удобства нашей квартиры.
Федор Михайлович покинул московскую квартиру в мае 1837 года, и коридор символизирует начало его длинного литературного пути. В единственной витрине демонстрируется ручка Достоевского с подлинным пером, которым были написаны последние страницы «Дневника писателя».
Выставочный зал
Из многочисленных экспонатов выберу только три, при рассказе о которых невозможно не упомянуть имени Анны Григорьевны Достоевской.
Вот письменный стол. Он принадлежал Достоевскому в 1870-е годы и был перевезен из Санкт-Петербурга. По свидетельству Анны Григорьевны, Достоевский за этим столом работал над страницами «Дневника писателя» и главами «Братьев Карамазовых».
Узнаваемая фотография (1881 г.), на которой запечатлен кабинет в последней квартире Достоевского в Санкт-Петербурге, где сейчас находится музей писателя. Анна Григорьевна позаботилась, чтобы на следующий день после смерти Федора Михайловича фотограф Таубе сделал этот снимок.
Портрет Достоевского, выполненный в 1883 году с фотографии 1880 года (фотограф М. Панов). Анна Григорьевна заказала портрет для Императорского исторического музея имени Александра III. Она же выбрала и раму.
Хочется сказать, что нам в каком-то смысле повезло. Несколько лет мы собирались посетить музей и даже приезжали к его запертым дверям. Однако внутрь попали буквально за несколько дней до закрытия музея на реконструкцию. К 200-летию со дня рождения Федора Михайловича экспозиция будет обновлена. Это радует. Вот только не обновили бы слишком сильно, как это произошло в музее Шаляпина. Это немного беспокоит.
Еще о Достоевском:
Из «Воспоминаний Андрея Михайловича Достоевского», брата писателя, нам известно, что отец семейства «был уволен из военной службы и назначен лекарем в Московскую Мариинскую больницу, со званием штаб-лекаря, в марте месяце 1821 года, где… покончив свою служебную деятельность в 1837 году, прослужил все 25 лет».
С 1823 года Достоевские занимали служебную квартиру «в правом (при выходе из двора) каменном трехэтажном флигеле Московской Мариинской больницы, в нижнем этаже». Мемориальная доска на стене флигеля немного дезориентирует посетителя, но ситуацию спасает бумажка, которая призвана все расставить по своим местам. Прочитайте внимательно, что написано на доске и в бумажке, чтобы ничего не перепутать.
Андрей Михайлович сетует по другому поводу:
Сравнивая теперешние помещения служащих лиц в казенных квартирах, невольно обратишь внимание на то, что в старину давались эти помещения гораздо экономнее. И в самом деле: отец наш, уже семейный человек, имевший в то время 4-5 человек детей, пользуясь штаб-офицерским чином, занимал квартиру, состоящую собственно из двух чистых комнат, кроме передней и кухни.
Фонарь, освещающий крыльцо флигеля, будет помещен в шестидесятую, юбилейную дюжину люстр и паникадил.
Всё, теперь мы готовы войти внутрь - с мебельными целями. И вновь нам не обойтись без цитаты из «Воспоминаний Андрея Михайловича»:
При входе из холодных сеней, как обыкновенно бывает, помещалась передняя в одно окно (на чистый двор). В задней части этой довольно глубокой передней отделялось помощью дощатой столярной перегородки, не доходящей до потолка, полутемное помещение для детской. Далее следовал зал - довольно поместительная комната о двух окнах на улицу и трех на чистый двор. Потом гостиная в два окна на улицу, от которой тоже столярною дощатою перегородкою отделялось полусветлое помещение для спальни родителей. Вот и вся квартира!
Прихожая
Итак, прихожая. Лестница из нее ведет на второй этаж флигеля.
В 1830-е годы прихожая была переоборудована в комнатку для старших братьев - Михаила и Федора.
Детская
Заглянем за дощатую перегородку, с помощью которой детская выгорожена из прихожей, и продолжим читать «Воспоминания»:
Обстановка квартиры тоже была очень скромная: передняя с детской были окрашены темно-перловою клеевою краскою; зал - желто-канареечным цветом, а гостиная со спальной темно-кобальтовым цветом. Обоев бумажных тогда еще в употреблении не было. Три голландские печи были громадных размеров и сложены из так называемого ленточного изразца (с синими каемками).
Читатели догадались, что пе́рловый - это жемчужный цвет.
Обстановка крайне проста - два нарядных сундука, которые могли служить братьям спальными местами, да тумбочка.
Зал
Видно, что Андрей Михайлович знал толк не только в вопросах расстановки мебели, но и ее эксплуатации:
Обмеблировка была тоже очень простая. В зале стояли два ломберных стола (между окнами), хотя в карты у нас в доме никогда не игрывали. Помню, что такое беззаконие у нас случилось на моей памяти раза два, в дни именин моего отца. Далее помещался обеденный стол на средине залы и дюжины полторы стульев березового дерева под светлою политурою и с мягкими подушками из зеленого сафьяна (клеенки для обивки мебели тогда еще не было. Обивали же мебель или сафьяном, или волосяною материею).
Обеденный стол (маловат для большой семьи). Стулья карельской березы то ли с черными, то ли все-таки с темно-зелеными сиденьями.
В зале играли дети. По выражению Андрея Михайловича, в семье «не перводились» лубочные издания сказок, деревянные народные игрушки, которые мастерили в традиции Сергия Радонежского. Их покупали во время поездок в Троице-Сергиеву лавру.
Добавлю, что в музеях Достоевского не переводятся также и деревянные лошадки. Есть они и в петербургской квартире, и в старорусском доме Достоевского. Видим мы лошадку и в московской квартире.
В зале дети учились. Андрей Михайлович так вспоминает визиты учителя - дьякона, преподававшего закон божий:
К его приходу в зале всегда раскладывали ломберный стол, и мы, четверо детей, помещались за этим столом вместе с преподавателем. Маменька всегда садилась сбоку, в стороне, занимаясь какой-нибудь работой.
На двух ломберных столах учебники, по которым занимался Достоевский,
и книги, которые он читал. Так, рядом с подсвечником лежат «Священные истории из Ветхого и Нового Завета», оказавшие сильнейшее влияние на творчество писателя.
Впоследствии ломберные столики были упомянуты Достоевским в повести «Кроткая».
Андрей Михайлович добавляет:
Гардин на окнах и портьер на дверях, конечно, не было; на окнах же были прилажены простые белые коленкоровые шторы без всяких украшений.
Гостиная
Она же кабинет отца, где тот был «занят выпискою рецептов в скорбные листы (по больнице), которые ежедневно приносились ему массами». Скорбным листом раньше называли историю болезни.
Вновь слово Андрею Михайловичу - знатоку мебельного дела:
В гостиной помещался диван, несколько кресел, туалет маменьки, шифоньер и книжный шкаф.
<…>
Я сказал, что стулья и кресла были с мягкими подушками, но это вовсе не значит, что они были с пружинами, совсем нет - тогда пружин еще не знали. Подушки же у стульев, кресел и диванов набивались просто чистым волосом, от чего при долгом употреблении на мебели этой образовывались впадины. Стулья и кресла, по тогдашней моде, были громадных размеров, так что ежели сдвинуть два кресла, то на них легко мог улечься взрослый человек. Что же касается до диванов, то любой из них мог служить двухспальной кроватью. Вследствие этого, сидя на стульях, креслах или диванах, никоим образом нельзя было облокотиться на спинку, а надо было всегда сидеть как с проглоченным аршином.
Вдоль перегородки расположился диван с деревянной спинкой и высокими локотниками.
Из мемориальной обстановки гостиной сохранился овальный преддиванный стол (первая четверть XIX в.).
Вечерами за столом читали вслух «Державина, Жуковского и его переводные статьи в прозе, Карамзина - “Письма русского путешественника” и повести “Бедную Лизу”, “Марфу Посадницу” и прочие. Пушкина преимущественно прозу. Впоследствии начали читать и романы: “Юрий Милославский”, “Ледяной дом”, “Стрельцы” и сентиментальный роман “Семейство Холмских”».
Мать Достоевского и ее холостой брат, часто бывавший у Достоевских в гостях, играли на гитаре.
Гитара. Первая треть XIX в.
Мемориальный книжный шкаф (начало XIX в.) красного дерева в семье называли библиотекой. На шкаф водружены мемориальные бронзовые канделябры - приданое матушки.
Воспоминания Федора Михайловича о родительской квартире воплотились им в романе «Преступление и наказание», где мы находим такое описание меблировки квартиры старухи-процентщицы:
Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам да двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, - вот и вся мебель.
«Туалет с зеркальцем», или туалетный столик. На причудливо изогнутых ножках, соединенных Х-образной проножкой сложной формы.
С мудреной многоярусной надстройкой, с зеркалом-псише. Обратите внимание на миниатюрные вазочки, которыми увенчаны опоры зеркала.
Спальня
В спальне, отделенной от гостиной дощатой перегородкой, «размещались кровати родителей, рукомойник и два громадных сундука с гардеробом маменьки».
Кровать с оптическим обманом. Спинки абсолютно плоские, но волнообразные боковые устои придают кровати ладьевидную форму наподобие кушетки мадам Рекамье.
Стол для умывания с откидной крышкой, в углу сундук.
Длинный коридор, начинающийся за дверями спальни, первоначально не относился к квартире Достоевских. Андрей Михайлович вспоминал, что «впоследствии, уже в 30-х годах, когда семейство родителей еще увеличилось, была прибавлена к этой квартире еще одна комната с тремя окнами на задний двор, так что образовался и другой черный выход из квартиры, которого прежде не было».
Для полноты картины Андрей Михайлович рассказал и о кухне:
Кухня, довольно большая, была расположена особо, через холодные, чистые сени; в ней помещалась громадная русская печь и были устроены полати; что же касается до кухонного очага с плитою, то об нем и помину не было. Тогда умудрялись даже повара готовить и без плиты вкусные и деликатные кушанья. В холодных, чистых сенях, частью под парадною лестницею, была расположена большая кладовая. Вот все помещение и удобства нашей квартиры.
Федор Михайлович покинул московскую квартиру в мае 1837 года, и коридор символизирует начало его длинного литературного пути. В единственной витрине демонстрируется ручка Достоевского с подлинным пером, которым были написаны последние страницы «Дневника писателя».
Выставочный зал
Из многочисленных экспонатов выберу только три, при рассказе о которых невозможно не упомянуть имени Анны Григорьевны Достоевской.
Вот письменный стол. Он принадлежал Достоевскому в 1870-е годы и был перевезен из Санкт-Петербурга. По свидетельству Анны Григорьевны, Достоевский за этим столом работал над страницами «Дневника писателя» и главами «Братьев Карамазовых».
Узнаваемая фотография (1881 г.), на которой запечатлен кабинет в последней квартире Достоевского в Санкт-Петербурге, где сейчас находится музей писателя. Анна Григорьевна позаботилась, чтобы на следующий день после смерти Федора Михайловича фотограф Таубе сделал этот снимок.
Портрет Достоевского, выполненный в 1883 году с фотографии 1880 года (фотограф М. Панов). Анна Григорьевна заказала портрет для Императорского исторического музея имени Александра III. Она же выбрала и раму.
Хочется сказать, что нам в каком-то смысле повезло. Несколько лет мы собирались посетить музей и даже приезжали к его запертым дверям. Однако внутрь попали буквально за несколько дней до закрытия музея на реконструкцию. К 200-летию со дня рождения Федора Михайловича экспозиция будет обновлена. Это радует. Вот только не обновили бы слишком сильно, как это произошло в музее Шаляпина. Это немного беспокоит.
Еще о Достоевском: