О требованиях быть понятным
От философов требуют понятности. Якобы они должны использовать слова, с которыми привык иметь дело обыватель - слова бульварных газет, сериалов и телешоу. Причём связи между этими словами должны философом устанавливаться такие, какие понятны потребителям бульварных газет, сериалов и телешоу. Если предлагаются словесные конструкции, что более сложны, нежели речьжурналистов или учителя из школьных воспоминаний, то не-философ получает все основания обвинить философа в том, что тот мыслит неправильно, искажает смысл, передёргивает «факты». Ссылаться на прочитанные им книги философу также нельзя - ведь не читавший этих книг не-философ заявит, что подобные ссылки не имеют отношения к делу. Более того, не-философ оскорбится, считая, что философ, раскрывая свои познания, хочет унизить его. Что же делать? Эта проблема вечная. На наших землях философ Г. Сковорода, например, сдабривал свои теоретические рассуждения кулинарными отступлениями. Дабы не-философы, слыша то, что понять им не составит труда, не ожесточались на то, что им недоступно. Строя сложные гноселогические рассуждения, Сковорода добавляет, что при постижении истины «сердце находит наслаждение медовых сот». Говоря об экзистенциальной покинутости, он сдабривает философский дискурс метафорой «душа не чувствует вкуса». Размышления об аксиологии философского поиска он сопровождает фразой «ненасытная забава». Теоретическое осмысление этоса мудреца Сковорода заканчивает словами «тогда слабеет аппетит и наступает насыщение». И так далее и тому подобное. Снабжая свои глубокие философские тексты кулинарными пояснениями, Сковорода демонстрировал необыкновенное смирение. Или, возможно, это было скрытой иронией над не-философами, что вечно требуют простоты? В моём живом журнале не будет кулинарных отступлений.