Кстати, о медицине
Эта история произошла на самом деле, когда меня в 15-тилетнем возрасте скрутил аппендицит. С температурой и жуткой болью я приползла в ГКБ №17. «На стол! Резать к чертовой матери!» - вышел вердикт эскулапов, меня транспортировали в палату, укололи что-то, от чего живот немедленно прошел и неминуемо захотелось спать. Меня разбудили, одели в носочки, завязали волосы, побрили (пардон за интимную подробность) лобок, накрыли целомудренно простынкой, привезли в оперблок и оставили в коридоре. Лежу. Холодно, ибо - февраль. И тут ко мне подходит бригада врачей, один из них - весь в белом, в шапочке, халатике и маске, видно только шоколадного цвета кожа и темные, почти черные восточные глаза, на ломаном русском языке выдавливает: «Дэвушька! Знакомимся, вы есть моя пэрвая самостоятельный операсия!» Я аж проснулась! В качестве лирического отступления доложу, что у нас в 17 больнице - хирургическая кафедра Лумумбария, и моего эскулапа зовут Доктор Мухаммед из ОАЭ. Запротестовать против преждевременной кончины я не успела, меня повлекли в операционную, где меня ждало зрелище не для слабонервных в лице спящей абсолютно голой тетки лет 50 с огромным животом, залитым чем-то желтым (подозреваю, что йодом). Дальше врачи командуют двум тщедушным медсестрам (фраза, сама по себе более, чем достойная): «Снимайте желчный пузырь, подавайте (!) аппендицит!» Одна из медсестер (напоминаю, мне что-то уже укололи, и я под кайфом) помогает мне слезть с каталки, заворачивает в простыню, коей я была накрыта и сажает на табуретку. У меня кружится голова, и я начинаю валиться на бок (читай, на пол). Медсестра меня подхватывает, и подпирает своей худосочной задницей. Вокруг стоят человек 5 хирургов, очевидно, принимающих зачет. Вторая медсестра (редкой щуплости девочка) говорит: «Помоги мне!». Моя «подпорка» ответствует: «Не могу, у меня сейчас аппендицит упадет!» (ЗЫ: Безумно развлекает привычка медиков различать пациентов не по именам-фамилиям-половой принадлежности, а по заболеваниям). Минут 10 картина в операционной выглядит так: я мерзну, прислонившись к теплому и костлявому боку медсестры, врачи стоят, все в белом и в резиновых перчатках, подняв руки вверх и растопырив пальцы, а вторая медсестра пытается стащить «желчный пузырь», по самым скромным оценкам весящий килограмм 120 на каталку в одну харю. Действо впечатляет, результаты тоже. Наконец, свежепрооперированный «желчный пузырь», с изящностью куля с дерьмом, попадает-таки на каталку (я тихо радуюсь своему почти цыплячьему весу), меня перекладывают на стол, одевают маску…. Потом - не помню.
Прихожу в себя, надо мной - участливая восточная мордочка (хорошенькая, до последней возможности), беспокойно заглядывающая в мои полуоткрытые глаза со словами: «Вы живы, дэвушка?». Получив от сочувствующих утвердительный ответ, он радуется, как дитя. Потом говорит: «А это - мой коллега, доктор Сулейман из Чада!» Из-за его плечика выдвигается нечто в белом халате и черное до ужаса. Только белки и зубы. Они вдвоем, высунув языки от восторга, откидывают простыню, задирают мне невесть откуда взявшуюся ночную рубашку со штампом в районе пупка, и доктор Сулейман уже тянет ручонку, чтобы потрогать мой живот…. Я крупным планом вижу его абсолютно черную руку на фоне моего белоснежного живота, издаю истерический визг и оказываюсь на соседней (слава Богу, на тот момент пустующей) кровати. Этот маневр стоил мне разошедшегося верхнего шва. Теперь шрам от аппендицита представляет собой келлоидный рубец, что мою анатомию нимало не украшает.
Оправившись от шока, мой эскулап повернулся и изрек: «Мы уходим, дэвушка, а вы должные пописать!» Дня два он развлекал всех тем, что а) приводил ко мне разных «коллегов» и церемонно вопрошал: «А дэвушка, вы позволить посмотреть вас доктор (имена и страны варьируются)?» б) когда видел меня в коридоре, где я вновь училась ходить, он кричал на все отделение: «Дэвушка, вы пописали?». На третьи сутки он, изнемогая от чувства собственной значимости, осчастливил меня и всю мою палату фразой: «Дэвушка, сегодня мы с вами (!) будем какать!» В ответ я выдавила только: «Вы знаете, я как-нибудь без вас…» В качестве апофеоза происходящего маразма, я выписалась и со свежеполученной выпиской пошла к участковому. При виде моей выписки у того глаза выскочили из-под очков и взлетели куда-то в район затылка. Потом он начал ржать. В выписке (кою доктор Мухаммед ваял ЛИЧНО!, о чем гордо и громогласно сообщил мне) была фраза: «Дата выписки, смерти (нужное подчеркнуть)». Ничтоже сумняшеся, славный доктор подчеркнул «смерти» и поставил дату…. Правда, операцию он сделал идеально.
Прихожу в себя, надо мной - участливая восточная мордочка (хорошенькая, до последней возможности), беспокойно заглядывающая в мои полуоткрытые глаза со словами: «Вы живы, дэвушка?». Получив от сочувствующих утвердительный ответ, он радуется, как дитя. Потом говорит: «А это - мой коллега, доктор Сулейман из Чада!» Из-за его плечика выдвигается нечто в белом халате и черное до ужаса. Только белки и зубы. Они вдвоем, высунув языки от восторга, откидывают простыню, задирают мне невесть откуда взявшуюся ночную рубашку со штампом в районе пупка, и доктор Сулейман уже тянет ручонку, чтобы потрогать мой живот…. Я крупным планом вижу его абсолютно черную руку на фоне моего белоснежного живота, издаю истерический визг и оказываюсь на соседней (слава Богу, на тот момент пустующей) кровати. Этот маневр стоил мне разошедшегося верхнего шва. Теперь шрам от аппендицита представляет собой келлоидный рубец, что мою анатомию нимало не украшает.
Оправившись от шока, мой эскулап повернулся и изрек: «Мы уходим, дэвушка, а вы должные пописать!» Дня два он развлекал всех тем, что а) приводил ко мне разных «коллегов» и церемонно вопрошал: «А дэвушка, вы позволить посмотреть вас доктор (имена и страны варьируются)?» б) когда видел меня в коридоре, где я вновь училась ходить, он кричал на все отделение: «Дэвушка, вы пописали?». На третьи сутки он, изнемогая от чувства собственной значимости, осчастливил меня и всю мою палату фразой: «Дэвушка, сегодня мы с вами (!) будем какать!» В ответ я выдавила только: «Вы знаете, я как-нибудь без вас…» В качестве апофеоза происходящего маразма, я выписалась и со свежеполученной выпиской пошла к участковому. При виде моей выписки у того глаза выскочили из-под очков и взлетели куда-то в район затылка. Потом он начал ржать. В выписке (кою доктор Мухаммед ваял ЛИЧНО!, о чем гордо и громогласно сообщил мне) была фраза: «Дата выписки, смерти (нужное подчеркнуть)». Ничтоже сумняшеся, славный доктор подчеркнул «смерти» и поставил дату…. Правда, операцию он сделал идеально.