из детства
Когда мы были маленькие, мы с моей лучшей подружкой Иришей любили готовить.
Основными условиями задачи было наличие настроения и отсутствие дома взрослых.
Надо сказать, что все четверо родителей с аккуратным подозрением относились к нашей любви к готовке. Подозрения увеличились после случая на Иришиной кухне с печеньем "хворост", в коварное тесто которого нужно было добавлять немного-ни мало - водку. Водки дома не оказалось, но был спирт папы-ветеринара, который мы долго разбавляли по Менделееву и дегустировали.
Но это совсем другая история, а сегодня одним зимним днем мы колдовали над "птичьим молоком".
Коржи были готовы, шоколад и молоко для глазури ждали своей очереди. Дело было за кремом..
До самой старости не забыть мне теперь, что готовился крем из масла, сгущенки и манной каши. Как оказалось, ни я, ни Ириша не владели древним рецептом приготовления манной каши. Но в тетрадке Татиных рецептов, по которой, собственно говоря, мы и кулинарничали, в скобочках был написан рецепт манной каши для непосвященных. Скобки торжественно гласили: 2 ст. молока, 2 ст. л. манки. Буква л была написана как-то странно и коряво, и, как решили мы с Иришей, была попросту зачеркнута. Вроде бы незначительная такая деталька, но, о посвященный в тайны варения манной каши читатель, ты уже понял, что наше решение про зачеркнутую букву было роковым.
«2 ст. означает 2 стакана» - гордо провозгласила я и отважно бухнула в кипящее молоко два стакана манки. По прошествии нного отрезка времени каша как-то странно уплотнилась и мощно засела в кастрюльке. Даже таким олухам, как нам с Иришей, было понятно, что крем из этого не получится...
Было решено варить новую порцию, принимая во внимание, как оказалось, вовсе не зачеркнутое л, а разбухшую кашу отправить "туды ее в качель". Ириша вызвалась пойти на улицу и выбросить кашу в мусорный контейнер (не помню, почему мы просто не выскребли ее в ведро, может, боялись навлечь праведный гнев мамы...)
Ложки Иришка не захватила. Мороз крепчал, Иришино терпение истощалось, руки мерзли, а хитрая каша засела в кастрюльке как партизан в кустах. В окно кухни я увидела, как Ириша начала отчаянно колотить кастрюлей по контейнеру. От ударов алюминиевая кастрюлька довольно быстро начала приобретать причудливые формы. Наконец, каша покинула насиженное место. Помахивая покореженной кастрюлькой, довольная как слон, Ириша направилась к подъезду.
А дальше ничего интересного не было. Маму удалось задобрить тортом, правда, она долго удивлялась, как можно было додуматься выбивать кашу о контейнер (двум стаканам манки она не удивилась нисколечко, зная нас с Иришей, как облупленных).
А кастрюльку ту мама выбросила только в прошлом году. И все эти годы ее искореженные ручки напоминали мне о каше из 2 стаканов манки...