"Ещё раз о нашей федерации, или к вопросу о национальностях"
(Предуведомление.
Я вовсе не специалист по теории и истории национального вопроса, но выскажу кое-что из того, что удалось уловить и понять. Не ругайте за упрощение и ошибки, лучше поправляйте и дополняйте.)
Тут в последние дни были разные разговоры, и в связи с Карабахом, и в связи со статьёй Мараховского (где про передовую американскую идеологию и перспективы раскрутки борьбы за права угнетённых бурятов), и в связи с программой курса "Родная русская литература".
И каждый раз обсуждение выводит на вопрос о советской национальной политике, и каждый раз некоторые (не будем показывать пальцем) в ответ пишут, что большевистская политика была правильная, и всё они сделали правильно, а лучше уж сделать нельзя было. А что потом полыхнуло, то это народы такие неправильные, своего счастья не понимали. И тогда не понимали, а сейчас особенно.
А ещё потому, что националисты воду мутят и разжигают. И русские националисты, а также другие националисты, они вечно недовольны, потому что они ведь националисты, и всегда им мало.
Переводить разговор на националистов - это беспроигрышная риторика, всегда под рукой масса выразительных примеров, включая резкости, крайности и глупости.
Но по существу такая риторика ничего не доказывает, ведь наличие и острота проблем, на которых спекулируют неправильные националисты, как раз и свидетельствует о том, что _национальный вопрос не решён_, или решён плохо, негодно, что при решении одних проблем породили другие.
И коренной причиной этой негодности большевистского решения было не то, что они были доктринёры, демагоги и насильники (хотя это правда). А в том дело, что в основу своего "решения национального вопроса" они положили принцип привязки этничности к территории. То есть вместо создания национально-культурных автономий при сохранении гражданского равенства они создали государственно-территориальные образования (союзные и автономные республики, области, округа), в которых один из народов (как правило, самый многочисленный на этой территории) становился "титульной национальностью", а соотв. этнические кланы (партийно-хозяйственные элиты) становились хозяевами этой территории (если не де-юре, то де-факто).
Конечно, "из Москвы" ставили и при необходимости меняли первое лицо (первый секретарь ЦК), и диктовали основные принципы политики и спрашивали за выполнение производственных планов. Но первое лицо не было представителем Москвы, наоборот, главным начальником был кто-то из местных, кто мог (или обещал) провести нужную центру линию в условиях местной специфики. То есть был представителем каких-то местных кланов, знал местный расклад и умел договариваться. (Ээ-э, дарагой, погоди, тут дело тонкое! Тут у нас народные обычаи такие, нельзя нажимать, понимаешь, да? это уважаемые люди, с ними надо дагавариваться!)
Так вот, сдача территории республики в управление местным кланам "титульного народа" не могла не привести к тому, что представители прочих, нетитульных народов становились на этой территории людьми второго сорта. То есть даже если в их отношении не проявлялась предвзятость или враждебность, их интересы просто не могли иметь такого же веса, как интересы "уважаемых людей", их родственников, земляков и т.д. А уж если враждебность была...
Отчасти эта цветастая политика уравновешивалась (вернее, сдерживалась) контролем центра (представителем центра обычно были второй секретарь ЦК и глава КГБ) и правом центра снять негодного местного начальника и поставить вместо него другого (впрочем, из тех же местных кадров).
Но начиная с горбачёвской перестройки, когда диктат центра ослаб, местные партийные элиты быстро перекрасились в национальные, и уже без всякого фигового листка партийной идеологии, место которой занял простой, как мычание, этнический национализм.
И после распада СССР РФ получила в наследство всю эту конструкцию асимметричной федерации.
Составные части этой конструкции:
- федерацию образуют обычные территории (области, края) и этнические республики;
- на обычных территориях живёт просто население, а в этнических республиках есть титульные народы и нетитульное прочее население;
- этнократические элиты республик;
- власть в республиках основана на балансе интересов местных этнических кланов;
- этнический национализм в качестве идеологии (относительно умеренный национализм в качестве официальной идеологии, и радикальный - в качестве угрозы с улицы);
- государственный язык (язык титульного народа), который используется как фильтр, ограничивающий доступ чужих в систему управления и вообще на хлебные места;
- республиканские учреждения культуры и, главное, система образования, через которую этнократические элиты транслируют свою версию местной и российской истории, прививают гражданам идеологию местного национализма, и тем самым легитимизируют своё господство.
Я вовсе не специалист по теории и истории национального вопроса, но выскажу кое-что из того, что удалось уловить и понять. Не ругайте за упрощение и ошибки, лучше поправляйте и дополняйте.)
Тут в последние дни были разные разговоры, и в связи с Карабахом, и в связи со статьёй Мараховского (где про передовую американскую идеологию и перспективы раскрутки борьбы за права угнетённых бурятов), и в связи с программой курса "Родная русская литература".
И каждый раз обсуждение выводит на вопрос о советской национальной политике, и каждый раз некоторые (не будем показывать пальцем) в ответ пишут, что большевистская политика была правильная, и всё они сделали правильно, а лучше уж сделать нельзя было. А что потом полыхнуло, то это народы такие неправильные, своего счастья не понимали. И тогда не понимали, а сейчас особенно.
А ещё потому, что националисты воду мутят и разжигают. И русские националисты, а также другие националисты, они вечно недовольны, потому что они ведь националисты, и всегда им мало.
Переводить разговор на националистов - это беспроигрышная риторика, всегда под рукой масса выразительных примеров, включая резкости, крайности и глупости.
Но по существу такая риторика ничего не доказывает, ведь наличие и острота проблем, на которых спекулируют неправильные националисты, как раз и свидетельствует о том, что _национальный вопрос не решён_, или решён плохо, негодно, что при решении одних проблем породили другие.
И коренной причиной этой негодности большевистского решения было не то, что они были доктринёры, демагоги и насильники (хотя это правда). А в том дело, что в основу своего "решения национального вопроса" они положили принцип привязки этничности к территории. То есть вместо создания национально-культурных автономий при сохранении гражданского равенства они создали государственно-территориальные образования (союзные и автономные республики, области, округа), в которых один из народов (как правило, самый многочисленный на этой территории) становился "титульной национальностью", а соотв. этнические кланы (партийно-хозяйственные элиты) становились хозяевами этой территории (если не де-юре, то де-факто).
Конечно, "из Москвы" ставили и при необходимости меняли первое лицо (первый секретарь ЦК), и диктовали основные принципы политики и спрашивали за выполнение производственных планов. Но первое лицо не было представителем Москвы, наоборот, главным начальником был кто-то из местных, кто мог (или обещал) провести нужную центру линию в условиях местной специфики. То есть был представителем каких-то местных кланов, знал местный расклад и умел договариваться. (Ээ-э, дарагой, погоди, тут дело тонкое! Тут у нас народные обычаи такие, нельзя нажимать, понимаешь, да? это уважаемые люди, с ними надо дагавариваться!)
Так вот, сдача территории республики в управление местным кланам "титульного народа" не могла не привести к тому, что представители прочих, нетитульных народов становились на этой территории людьми второго сорта. То есть даже если в их отношении не проявлялась предвзятость или враждебность, их интересы просто не могли иметь такого же веса, как интересы "уважаемых людей", их родственников, земляков и т.д. А уж если враждебность была...
Отчасти эта цветастая политика уравновешивалась (вернее, сдерживалась) контролем центра (представителем центра обычно были второй секретарь ЦК и глава КГБ) и правом центра снять негодного местного начальника и поставить вместо него другого (впрочем, из тех же местных кадров).
Но начиная с горбачёвской перестройки, когда диктат центра ослаб, местные партийные элиты быстро перекрасились в национальные, и уже без всякого фигового листка партийной идеологии, место которой занял простой, как мычание, этнический национализм.
И после распада СССР РФ получила в наследство всю эту конструкцию асимметричной федерации.
Составные части этой конструкции:
- федерацию образуют обычные территории (области, края) и этнические республики;
- на обычных территориях живёт просто население, а в этнических республиках есть титульные народы и нетитульное прочее население;
- этнократические элиты республик;
- власть в республиках основана на балансе интересов местных этнических кланов;
- этнический национализм в качестве идеологии (относительно умеренный национализм в качестве официальной идеологии, и радикальный - в качестве угрозы с улицы);
- государственный язык (язык титульного народа), который используется как фильтр, ограничивающий доступ чужих в систему управления и вообще на хлебные места;
- республиканские учреждения культуры и, главное, система образования, через которую этнократические элиты транслируют свою версию местной и российской истории, прививают гражданам идеологию местного национализма, и тем самым легитимизируют своё господство.