О приоритетах и риторике
Австрийская школа учит нас, что приоритеты людей проявляются не в декларациях, а в том выборе, который они делают в реальных ситуациях. Я думаю, что всё сложнее, но для определённого уровня рассмотрения годится.
Конечно, слова - это не действия. Бывают люди, чьи слова крайне неприятны, а потому и личность представляется в дурном свете, но в крайних обстоятельствах вдруг проявляется такое, за что человек заслуживает безусловного уважения (бывает, что уже посмертного).
Но если основное дело человека - произносить слова (или производить тексты), то именно в выборе слов человек проявляет себя. И в последние недели множество медиаперсон сказали и написали то, что позволяет догадаться об их реальных ценностях и приоритетах.
И оказывается, что для людей приоритетными оказываются не их (декларируемые) принципы, а верность своему лагерю и избегание опасности оказаться в чём-то подобным лагерю противоположному. Ну и, разумеется, незыблемость картины, где возможные позиции исчерпываются этими двумя лагерями.
Если человек, прежде декларировавший приоритет прав личности над интересами государства и требовавший исключительно мирного решения внутриполитических разногласий, с середины апреля вдруг превращается в адвоката киевских властей и отстаивает их монополию на насилие, это производит сильное впечатление. Другие продолжают свою священную войну с Путиным и первым каналом.
Меня ничего не удивляет в этих людях, я и раньше не верил в их риторику, теперь же она подешевела до предела, именно потому, что теперь гораздо яснее, где риторика, а где то главное и неизменное, для чего риторика применяется.
Удивили разве что такие, кому после 2 мая стало легче на душе, оттого что украинцы наконец-то перешли в наступление (страшно думать, что там в душе).
Именно потому радуют немногие вышедшие за флажки, как Алексей Герман (мл.), или тот ужаснувшийся зверью одесский сторонник майдана, которого сейчас наперебой цитируют. В людях берёт верх человеческое, а верность лагерю остаётся позади.
Конечно, слова - это не действия. Бывают люди, чьи слова крайне неприятны, а потому и личность представляется в дурном свете, но в крайних обстоятельствах вдруг проявляется такое, за что человек заслуживает безусловного уважения (бывает, что уже посмертного).
Но если основное дело человека - произносить слова (или производить тексты), то именно в выборе слов человек проявляет себя. И в последние недели множество медиаперсон сказали и написали то, что позволяет догадаться об их реальных ценностях и приоритетах.
И оказывается, что для людей приоритетными оказываются не их (декларируемые) принципы, а верность своему лагерю и избегание опасности оказаться в чём-то подобным лагерю противоположному. Ну и, разумеется, незыблемость картины, где возможные позиции исчерпываются этими двумя лагерями.
Если человек, прежде декларировавший приоритет прав личности над интересами государства и требовавший исключительно мирного решения внутриполитических разногласий, с середины апреля вдруг превращается в адвоката киевских властей и отстаивает их монополию на насилие, это производит сильное впечатление. Другие продолжают свою священную войну с Путиным и первым каналом.
Меня ничего не удивляет в этих людях, я и раньше не верил в их риторику, теперь же она подешевела до предела, именно потому, что теперь гораздо яснее, где риторика, а где то главное и неизменное, для чего риторика применяется.
Удивили разве что такие, кому после 2 мая стало легче на душе, оттого что украинцы наконец-то перешли в наступление (страшно думать, что там в душе).
Именно потому радуют немногие вышедшие за флажки, как Алексей Герман (мл.), или тот ужаснувшийся зверью одесский сторонник майдана, которого сейчас наперебой цитируют. В людях берёт верх человеческое, а верность лагерю остаётся позади.