SPQR
Roma, 200 A.D., inverno
Septimus Severus проезжает под триумфальной аркой Септимия Севера на форуме, затем достигает Аппивой дороги и направляется по ней к строящемуся храму Septizodium, погруженный в размышления. В некотором отдалении от него едет тот же эквит Лентулл, которого мы видели в скальном проходе перед Первым храмом в Иордании. Чуть замедляет коня, давая Лентуллу возможность поравняться с ним. Сдается мне, Рим полнится странными слухами, Лентулл. Я долго пренебрегал ими, но сегодня утром услышал шорох и шепот за занавеской собственной спальни. Слова, сказанные домашними рабами, -- слова города. Когда город начинает предполагать, что император неуязвим, императору пора поинтересоваться слухами. Что слышал ты?
Lentullus неохотно и смущенно: Подобает ли нам, воинам, плодить пустые толки? Говорят всякое, а я не слушаю. Мол, изменился ты - а по мне, так это дело между тобой и богами, а другим лезть нечего. Недавно слышал я возле таверны от старого раба, будто ты стал более велеречив и задумчив, и что для императора-солдата это не к добру. Так я отвесил ему затрещину, он аж повалился на кувшины - там рядом стояли - и даже, кажется, один разбил...
Щедро смеется. Что за варварский взгляд! Рим всегда орудовал и мечом, и словом.
Septimus Severus, немного удивленно: Велеречив? Взгляд, конечно, очень варварский, но... Ах, да. После парфянского похода... небрежно указывает плетью в сторону собственной триумфальной арки ...я много учился у греков. Как и подобает римскому императору. Читал Сократа, например. Некоторое время они едут молча. Но рабыня говорила не об этом. Разглядывает узкий длинный трехгранный клинок на внутренней стороне правого предплечья. Речь шла о какой-то неуязвимости. А раз Септимий Север неуязвим, он собирается покинуть опостылевший Рим и пойти в новый поход. Сначала в Иберию, а потом в Британию. Пусть остаются здесь женщины, дети и порождаемые ими слухи. Тебя, Лентулл, оставлю здесь, пожалуй.
Lentullus, явно через силу: Доводилось слышать и такое. Да что там "доводилось" - повсюду говорят, что как раз после парфянского похода ты изменился, и будто видели, как на поле битвы страшные удары сыпались на твою голову, а ты со смехом избегал их и без промаха разил в ответ.
Морщится. Говорю же - только глупым бабам под стать распускать такие слухи. Быть может, Марс к тебе был благосклонен пару раз, но только и всего.
Обдумав услышанное: В Иберии как будто все сейчас спокойно, зачем тебе туда? Я знаю, где-то двадцать лет назад ты должен был отправиться на юг тех мест, но обстоятельства сложились иначе. Решил и эту страницу перевернуть? В Британии дело другое, там позиции наши как будто слабнут. Только, если позволишь, я отправлюсь с тобой - оставаться здесь, чтоб слушать дикие россказни о твоих походах, мне не с руки.
Мимоходом: Чему же, интересно, ты обязан своей неуязвимостью? Если вдруг не в Марсе дело.
Septimus Severus, коротко: Умению владеть мечом, Лентулл. Помолчав: А в Марса я не верю вовсе, вот в Марсия -- пожалуй. Видит впереди строительство, перекрывающее дорогу. Удовлетворенно: Воевать и строить, что за сочетание. Особенно, когда мы строим акведуки -- вода их будет поить юг полуострова не одну сотню лет. Делает незаметное движение, и странный клинок перемещается на тыльную сторону его руки, как будто становится ее продолжением. Указывает им вперед; спокойно Лентуллу: Пожалуй, отправлюсь в поход прямо сейчас. Ты ж возвращайся в Рим.
Lentullus приглядывается. Обеспокоенно: В поход - прямо сейчас? Без войска, без провианта, без оружия? И, кстати, впереди вовсе не строят... как ты и сам увидел, без сомнения. Так что Рим подождет. Обнажает меч.
Предводитель нападающих оборачивается к спутникам, которых не менее десяти. С огнем в глазах: Вон он, тиран и губитель, со своим любимцем-приспешником. Мало ему, что извел нашей веры без счета, но он отнимает у нас самое дорогое - наши реликвии, которым суждено пережить века! За ним!
Вооруженный отряд направляется к S.S. и Лентуллу с очевидными намерениями.
Septimus Severus левой рукой обнажает римский короткий меч; Лентуллу, с почти искренней озабоченностью: На кого же оставлю Сенат и Народ Рима, Лентулл? Придется положиться на нашу неуязвимость.
Следует ожесточенная схватка, во время которой выясняется, что люди, находившиеся в засаде, хорошо вооружены и у них есть подкрепление. Выясняется так же, что император и его "любимец" хотя и прекрасные воины, но вовсе не неуязвимы. Через некоторое время мы видим их окруженными противниками и довольно израненными. Оба по-прежнему держат нападающих на расстоянии протянутого меча и, кажется, ничуть не растеряли своего высокомерия.
Предводитель обращается к императору: Где теперь твои идолы, император, что не приходят тебе на выручку? А верно, и правду говорят о тебе, что ты не гнушаешься нашей веры, хоть на публике этого и не показываешь - иначе зачем бы тебе нужны были наши священные предметы?
Lentullus оборачивается к S.S. Подозрительно: Такое я тоже слышал... О каких священных предметах говорит этот голодранец?
Пользуясь моментом, воинственные христиане разделяют их и нападают с удвоенной силой.
Septimus Severus, удачно полоснув по горлу самого успешного нападающего; кротко: Увы, Лентулл, уже узнать не суждено. Для меня ж нет ничего священнее хорошего клинка. Делает удачный выпад назад, не оглядываясь, поражает мечом очередного нападающего, пытавшегося отрубить ему руку с трехгранным клинком. Он прав насчет идолов... теоретически. Но, как бы это сказать... бьет локтем в челюсть подошедшего слишком близко противника, тот падает ...пока наши идолы эстетически намного превосходят их рыб. Из кроны оливы прилетает стрела и впивается в спину С.С. с левой стороны. Некоторое время он ухитряется продолжать отбиваться, но через некоторое время, поймав правым плечом еще одну стрелу, пропускает выпад предводителя нападающих и пропускает несколько выпадов.
Lentullus отбивается от двоих нападающих, пока еще четверо торопливо связывают полумертвого императора и, усадив его на лошадь, спешат прочь. Зло: Откуда только такие нищеброды, как вы, взяли денег на лошадей?
Ранит одного в плечо, тот с руганью отступает. Понимает, что преследовать похитителей уже слишком поздно. Яростно, сопровождая свои слова страшными рубящими ударами: Рим не остановится, гадюки, пока не найдет вас и не выжжет ваше гнездо! Ваш прибитый бог еще пожалеет об этом дне!
Оттеснив нападающих, разворачивает лошадь и пускает ее галопом в сторону Палатинского холма.
Дальше (SPQR-2)
Оглавление
Раньше (Первый храм)
Septimus Severus проезжает под триумфальной аркой Септимия Севера на форуме, затем достигает Аппивой дороги и направляется по ней к строящемуся храму Septizodium, погруженный в размышления. В некотором отдалении от него едет тот же эквит Лентулл, которого мы видели в скальном проходе перед Первым храмом в Иордании. Чуть замедляет коня, давая Лентуллу возможность поравняться с ним. Сдается мне, Рим полнится странными слухами, Лентулл. Я долго пренебрегал ими, но сегодня утром услышал шорох и шепот за занавеской собственной спальни. Слова, сказанные домашними рабами, -- слова города. Когда город начинает предполагать, что император неуязвим, императору пора поинтересоваться слухами. Что слышал ты?
Lentullus неохотно и смущенно: Подобает ли нам, воинам, плодить пустые толки? Говорят всякое, а я не слушаю. Мол, изменился ты - а по мне, так это дело между тобой и богами, а другим лезть нечего. Недавно слышал я возле таверны от старого раба, будто ты стал более велеречив и задумчив, и что для императора-солдата это не к добру. Так я отвесил ему затрещину, он аж повалился на кувшины - там рядом стояли - и даже, кажется, один разбил...
Щедро смеется. Что за варварский взгляд! Рим всегда орудовал и мечом, и словом.
Septimus Severus, немного удивленно: Велеречив? Взгляд, конечно, очень варварский, но... Ах, да. После парфянского похода... небрежно указывает плетью в сторону собственной триумфальной арки ...я много учился у греков. Как и подобает римскому императору. Читал Сократа, например. Некоторое время они едут молча. Но рабыня говорила не об этом. Разглядывает узкий длинный трехгранный клинок на внутренней стороне правого предплечья. Речь шла о какой-то неуязвимости. А раз Септимий Север неуязвим, он собирается покинуть опостылевший Рим и пойти в новый поход. Сначала в Иберию, а потом в Британию. Пусть остаются здесь женщины, дети и порождаемые ими слухи. Тебя, Лентулл, оставлю здесь, пожалуй.
Lentullus, явно через силу: Доводилось слышать и такое. Да что там "доводилось" - повсюду говорят, что как раз после парфянского похода ты изменился, и будто видели, как на поле битвы страшные удары сыпались на твою голову, а ты со смехом избегал их и без промаха разил в ответ.
Морщится. Говорю же - только глупым бабам под стать распускать такие слухи. Быть может, Марс к тебе был благосклонен пару раз, но только и всего.
Обдумав услышанное: В Иберии как будто все сейчас спокойно, зачем тебе туда? Я знаю, где-то двадцать лет назад ты должен был отправиться на юг тех мест, но обстоятельства сложились иначе. Решил и эту страницу перевернуть? В Британии дело другое, там позиции наши как будто слабнут. Только, если позволишь, я отправлюсь с тобой - оставаться здесь, чтоб слушать дикие россказни о твоих походах, мне не с руки.
Мимоходом: Чему же, интересно, ты обязан своей неуязвимостью? Если вдруг не в Марсе дело.
Septimus Severus, коротко: Умению владеть мечом, Лентулл. Помолчав: А в Марса я не верю вовсе, вот в Марсия -- пожалуй. Видит впереди строительство, перекрывающее дорогу. Удовлетворенно: Воевать и строить, что за сочетание. Особенно, когда мы строим акведуки -- вода их будет поить юг полуострова не одну сотню лет. Делает незаметное движение, и странный клинок перемещается на тыльную сторону его руки, как будто становится ее продолжением. Указывает им вперед; спокойно Лентуллу: Пожалуй, отправлюсь в поход прямо сейчас. Ты ж возвращайся в Рим.
Lentullus приглядывается. Обеспокоенно: В поход - прямо сейчас? Без войска, без провианта, без оружия? И, кстати, впереди вовсе не строят... как ты и сам увидел, без сомнения. Так что Рим подождет. Обнажает меч.
Предводитель нападающих оборачивается к спутникам, которых не менее десяти. С огнем в глазах: Вон он, тиран и губитель, со своим любимцем-приспешником. Мало ему, что извел нашей веры без счета, но он отнимает у нас самое дорогое - наши реликвии, которым суждено пережить века! За ним!
Вооруженный отряд направляется к S.S. и Лентуллу с очевидными намерениями.
Septimus Severus левой рукой обнажает римский короткий меч; Лентуллу, с почти искренней озабоченностью: На кого же оставлю Сенат и Народ Рима, Лентулл? Придется положиться на нашу неуязвимость.
Следует ожесточенная схватка, во время которой выясняется, что люди, находившиеся в засаде, хорошо вооружены и у них есть подкрепление. Выясняется так же, что император и его "любимец" хотя и прекрасные воины, но вовсе не неуязвимы. Через некоторое время мы видим их окруженными противниками и довольно израненными. Оба по-прежнему держат нападающих на расстоянии протянутого меча и, кажется, ничуть не растеряли своего высокомерия.
Предводитель обращается к императору: Где теперь твои идолы, император, что не приходят тебе на выручку? А верно, и правду говорят о тебе, что ты не гнушаешься нашей веры, хоть на публике этого и не показываешь - иначе зачем бы тебе нужны были наши священные предметы?
Lentullus оборачивается к S.S. Подозрительно: Такое я тоже слышал... О каких священных предметах говорит этот голодранец?
Пользуясь моментом, воинственные христиане разделяют их и нападают с удвоенной силой.
Septimus Severus, удачно полоснув по горлу самого успешного нападающего; кротко: Увы, Лентулл, уже узнать не суждено. Для меня ж нет ничего священнее хорошего клинка. Делает удачный выпад назад, не оглядываясь, поражает мечом очередного нападающего, пытавшегося отрубить ему руку с трехгранным клинком. Он прав насчет идолов... теоретически. Но, как бы это сказать... бьет локтем в челюсть подошедшего слишком близко противника, тот падает ...пока наши идолы эстетически намного превосходят их рыб. Из кроны оливы прилетает стрела и впивается в спину С.С. с левой стороны. Некоторое время он ухитряется продолжать отбиваться, но через некоторое время, поймав правым плечом еще одну стрелу, пропускает выпад предводителя нападающих и пропускает несколько выпадов.
Lentullus отбивается от двоих нападающих, пока еще четверо торопливо связывают полумертвого императора и, усадив его на лошадь, спешат прочь. Зло: Откуда только такие нищеброды, как вы, взяли денег на лошадей?
Ранит одного в плечо, тот с руганью отступает. Понимает, что преследовать похитителей уже слишком поздно. Яростно, сопровождая свои слова страшными рубящими ударами: Рим не остановится, гадюки, пока не найдет вас и не выжжет ваше гнездо! Ваш прибитый бог еще пожалеет об этом дне!
Оттеснив нападающих, разворачивает лошадь и пускает ее галопом в сторону Палатинского холма.
Дальше (SPQR-2)
Оглавление
Раньше (Первый храм)