Начало Презентность - бытие в текущем моменте
С точки зрения презентности можно сказать, что ребенок рождается в презентности. Когда мы смотрим на детей, они совершенно ясные, они абсолютно здесь и сейчас.
И когда этот ребенок в своей презентности ищет презентности со стороны отца или матери и натыкается на отвержение или отсутствие - то есть там нет того, кто бы посмотрел, того, кто видит - как будто есть что-то между.
Взгляд отца или матери не встречается с ребенком, даже если он туда направлен.
И тогда ребенок учится, что моя презентность нежелательна, ее не хотят. И ребенок делает то, что делают родители - он тоже уходит из своей презентности.
Мы видим, что когда дети уходят в напряжение - а это самая обычная реакция раннего детства, - это напряжение имеет определенные плюсы для ребенка. Если ребенка не держат, не носят, не качают, то ребенок не узнает своих границ, он не получает знаний о границах благодаря другому. Он плохо умеет различать разницу между собой и другими. И тогда ребенок уходит в напряжение, он держит самого себя, и таким образом узнает границы.
Мы знаем, что прикосновение и движение стимулируют мозг, и это достаточно для развития. И ребенок, который не получает прикосновения и движения или получает очень мало, вынужден делать это сам. Он сам уходит в движение.
Поэтому телесность у клиентов с прерванным движением навстречу : потребность в телесном контакте очень высока, и в то же время происходит защита - «ДА ,но все-таки не надо». И можно посмотреть, как это будет, если положить клиенту руку на плечо, или подержать за руку.
Первично тело всегда говорит «ДА, пожалуйста», но голова говорит «Это опасно, это приносит боль, лучше не надо».
Главное наблюдение при прерванном движении - это невероятная амбивалентность.
И тогда нужно пройти вперед, но не слишком далеко. И сразу возникнет «Нет».
И это нормально. «Да» всегда возникает вместе с «нет». Речь идет лишь о том, чтобы попробовать - что произойдет, если мы пройдем немножечко дальше, чем мы доходили до сих пор. И мы всегда можем вернуться назад.
И так постепенно свобода движения расширяется.
Ребенок более «защищен» от прерывания, когда развитие личности достигло определенной ступени. Это приблизительно возраст, когда дети идут в школу. Они уже могут разделять себя и внешний мир. Но травматизация происходит на самом деле всегда, а последствия зависят от тех стратегий преодоления, которые он усвоил.
Также мы видим, что ранняя травматизация имеет более широкое и более глубокое воздействие, она оказывает более сильное влияние на структуру личности, приносит с собой гораздо большее количество симптомов. Чем раньше случилась травма, тем сильнее ее влияние на последующую жизнь.
Перенятые чувства
Третий комплекс - это движения и чувства, которые переняты из системы.
Эти чувства отличаются от вторичных. Клиенты приходят и говорят «Я не знаю, что происходит. Я постоянно нахожусь в депрессии и не понимаю, почему». Или «Я стою рядом с собой и думаю - что она делает?» - то есть у нас есть две идентифицирующие инстанции. Есть я, и есть как будто ещё кто-то.
Мы учимся, когда растем, что все, что есть в нас, это все я, и я несу за это ответственность. И это должно иметь какой-то смысл в моей жизни. Часто бывает так, что что-то во мне не имеет смысла.
И тогда вопрос в том, а для кого это имеет или имело смысл.
«Я работаю (ем) за троих» - а кто те двое? И мы находим братьев отца, которые погибли на войне. Или детей, не переживших блокаду.
К примеру, если речь идет о гиперактивности.
Мы можем понимать это как снятие напряжения. У ребенка присутствует высокий уровень напряжения, если мы видим такое в детях. И мы можем предположить, что это скорее идет от бабушек-дедушек. Его родители - их дети - не в состоянии это чувствовать, но система это показывает в ребенке.
О любых особенностях поведения можно задать вопрос «А где это имеет смысл?», на что это указывает, что нужно ребенку.
И это означает, что что-то нужно системе. Можно предположить, что ребенок пытается что-то уравновесить, указать на нечто в прошлом, что не было увидено.
И это ещё одна тема.