«Роман-тетрадь» или еще раз о детском самиздате
В 1982 году, когда я училась в пятом классе, пошла у нас в школе мода вести девичьи «альбомы», а точнее толстые общие тетради с пожеланиями, где девочки писали друг другу немудреные вирши:
«Не влюбляйся, Марина, в блондина,
У блондина холодная кровь
У блондина сердце, как льдина
Оно заморозит любовь» - и тому подобные графоманские экзерсисы.
Все это снабжалось рисунками или вырезанными из журналов красавицами, ярко расписывалось фломастерами, и в довершение щедро посыпалось блестками, которые соскребали с елочных игрушек.
Были еще анкеты с 5-6 десятками вопросов, где самые важные располагались в самом конце:
-В чем смысл жизни?
-Что такое любовь? И т.п.
Удивительно, но тогда мы знали ответы на эти вопросы.
Не было девочки в классе, не переболевшей этой напастью.
Кто-то вел песенник, в который бережно записывались тексты песен о любви, в основном из репертуара Аллы Пугачевой и дворовые душещипательные: «Понял он, что лучше Таньки нету, только Танька замужем уже».
Затем появилась «ЭТД» - «Эстафета твоих друзей» - некий компромисс между анкетой и песенником. Заполняя «Эстафету», нужно было ответить на несколько вопросов, и затем написать слова песни (стиха) о любви, и пожелание хозяйке тетради.
Приветствовалось все нестандартное, лишь бы не быть, как в «инкубаторе» - какие-нибудь особые картинки, мудрые мысли, афоризмы известных людей.
Каждый извращался, как мог, брались в долг, редкие тогда, фломастеры: «Мне анкету нужно заполнить!» - и это был аргумент. Одалживались под страшную клятву «беречь и никому больше не давать» чужие «альбомы».
Особо ценным было заполучить в друзья девочку из старших классов и уговорить ее заполнить твою заветную тетрадку. Девушки, которые умели рисовать, пользовались огромной популярностью, на переменах их осаждали страждущие, с коричневыми тетрадками в потных ладонях.
«Альбомы» ходили по рукам. Взять тетрадь старшеклассницы «позырить» - полистать на вечер было редкой удачей. В таких альбомах было много стихов «про это». Там могла быть скандальная «Ночь» Асадова: «Как только разжались объятья, девчонка вскочила с травы…» или стихи Есенина.
Если автор был известен, все обязательно писали его фамилию с вензелями и завитушками. Если автором была девочка из школы, то ее имя тем более все указывали с благоговением к чужому дарованию.
Мне повезло: подруга показала альбом пожеланий старшей сестры. В этом альбоме было много хороших, редких стихов, песен всех наимоднейших тогда ВИА, и замечательных рисунков. Альбом меня впечатлил настолько, что я решила завести себе тетрадку со стихами и пожеланиями. Я писала там стихи и тексты песен, которые мне нравились, и никому не давала его заполнять, резонно предположив, что никто лучше меня это не сделает.
Помню, мама вошла в комнату, когда я заканчивала оформление первой страницы. Потом я услышала, как мама с восторгом сообщила своим гостям: «Мой ребенок пишет в тетради: «Любовь слепа, и нас лишает глаз» - как быстро растут дети!».
«Роман-тетрадь». Продолжая тему девичьих «альбомов», не могу не упомянуть рукописные книги. Кочевал из школы в школу такой вид детского самиздата - тетрадь с 1-2 рассказами под одной обложкой. Помните, была раньше «Роман-газета»? А это был «Роман-тетрадь».
По нашей школе долго гуляла «роман-тетрадь» с алым заголовком: «Помни обо мне» - с каждой буквы стекала капля крови. Это была мрачная история первой любви и первой измены. Все кончалось гибелью юноши и запоздалым раскаяньем девушки над его предсмертной запиской. Автором был указан К.Симонов, что конечно, вздор. Но «все в зале зрители рыдали…» - а все девочки читали с упоением.
Меня эти «роман-тетради» заинтересовали крайне. Такая форма публикации давала возможность видеть живую реакцию читателя, и избежать насмешек в случае провала. Специально, для своих ровесниц я сварганила небольшую повесть и переписала ее в новенькую тетрадочку. Все возможные штампы женских романов были в этом чтиве: и «черные, как смоль, кудри», и «смертельная тоска, стеснившая грудь» и в конце все были счастливы, как и положено.
Сюжет был банален. Девочка-подросток приезжает в город Мирный на каникулы, где влюбляется во взрослого парня.
(Кстати, город Мирный - это моя творческая находка, в СССР было, по крайней мере, 14 населенных пунктов с таким названием.)
Ослепленная страстью героиня посылает возлюбленному письмо (по почте посылает, в конвертике), он требует фотографию. Она шлет ему снимок старшей сестры - красавицы с «огромными серыми глазами, кораллами губ и длинными локонами пепельных волос». Завязывается переписка.
(Тут я не поленилась присобачить с десяток писем для убедительности, потом вдруг призвала читателя к скромности, и поставила жирное многоточие).
За это время парень уходит в армию, откуда внезапно приезжает в отпуск к «подруге по переписке», и натыкается, естественно, на сестру - девушку с фотографии. Между ними вспыхивает любовь. Когда героиня приходит домой, между сестрой и возлюбленным царит полная гармония. Они уже не хотят ее ругать за подлог, а напротив - благодарны такому вмешательству в свою судьбу. Героиня быстро утешается тем, что ей не влетело, да к тому же у бывшего возлюбленного, оказывается, есть младший брат - ровесник героини. Напоследок героиня получает от будущего зятя совет написать брату и послать свою фотографию. Все счастливы.
Назывался этот «шедевр» мое детского творчества «обмен по желанию».
Я принесла свою тетрадку в школу и сделала вид, что читаю. Потом «по секрету» дала прочесть соседке по парте…
Девочки так серьезно выясняли у меня, кто автор, что я запаниковала. Я чуть не ляпнула: «Симонов» - но к счастью, сдержалась и промычала нечто неопределенное.
Тетрадка весь день гуляла по классу, и исчезла в чьем-то портфеле. Всю ночь я не спала, боясь разоблачения.
Ко мне тетрадка вернулась лишь на следующий день, и тут выяснилось, что она за сутки изрядно постарела, пообтрепалась, и вступила в фазу почкования.
А читателей интересовал другой вопрос: «Где взяла? У кого переписала?».
Ответ у меня был заготовлен заранее: «У кузины переписала, когда на каникулы к ней ездила. Она в Псковской области живет…»
Мы жили в Тверской.
- А может быть, кузина знает, кто автор? - спросила Надя Маркелова.
- Дался вам этот автор! Не все ли равно, кто написал? - огрызнулась я.
- Приземленная ты, ничего дальше своего носа не видишь! Человек так здорово пишет. Вот бы еще почитать этого автора!
«Не влюбляйся, Марина, в блондина,
У блондина холодная кровь
У блондина сердце, как льдина
Оно заморозит любовь» - и тому подобные графоманские экзерсисы.
Все это снабжалось рисунками или вырезанными из журналов красавицами, ярко расписывалось фломастерами, и в довершение щедро посыпалось блестками, которые соскребали с елочных игрушек.
Были еще анкеты с 5-6 десятками вопросов, где самые важные располагались в самом конце:
-В чем смысл жизни?
-Что такое любовь? И т.п.
Удивительно, но тогда мы знали ответы на эти вопросы.
Не было девочки в классе, не переболевшей этой напастью.
Кто-то вел песенник, в который бережно записывались тексты песен о любви, в основном из репертуара Аллы Пугачевой и дворовые душещипательные: «Понял он, что лучше Таньки нету, только Танька замужем уже».
Затем появилась «ЭТД» - «Эстафета твоих друзей» - некий компромисс между анкетой и песенником. Заполняя «Эстафету», нужно было ответить на несколько вопросов, и затем написать слова песни (стиха) о любви, и пожелание хозяйке тетради.
Приветствовалось все нестандартное, лишь бы не быть, как в «инкубаторе» - какие-нибудь особые картинки, мудрые мысли, афоризмы известных людей.
Каждый извращался, как мог, брались в долг, редкие тогда, фломастеры: «Мне анкету нужно заполнить!» - и это был аргумент. Одалживались под страшную клятву «беречь и никому больше не давать» чужие «альбомы».
Особо ценным было заполучить в друзья девочку из старших классов и уговорить ее заполнить твою заветную тетрадку. Девушки, которые умели рисовать, пользовались огромной популярностью, на переменах их осаждали страждущие, с коричневыми тетрадками в потных ладонях.
«Альбомы» ходили по рукам. Взять тетрадь старшеклассницы «позырить» - полистать на вечер было редкой удачей. В таких альбомах было много стихов «про это». Там могла быть скандальная «Ночь» Асадова: «Как только разжались объятья, девчонка вскочила с травы…» или стихи Есенина.
Если автор был известен, все обязательно писали его фамилию с вензелями и завитушками. Если автором была девочка из школы, то ее имя тем более все указывали с благоговением к чужому дарованию.
Мне повезло: подруга показала альбом пожеланий старшей сестры. В этом альбоме было много хороших, редких стихов, песен всех наимоднейших тогда ВИА, и замечательных рисунков. Альбом меня впечатлил настолько, что я решила завести себе тетрадку со стихами и пожеланиями. Я писала там стихи и тексты песен, которые мне нравились, и никому не давала его заполнять, резонно предположив, что никто лучше меня это не сделает.
Помню, мама вошла в комнату, когда я заканчивала оформление первой страницы. Потом я услышала, как мама с восторгом сообщила своим гостям: «Мой ребенок пишет в тетради: «Любовь слепа, и нас лишает глаз» - как быстро растут дети!».
«Роман-тетрадь». Продолжая тему девичьих «альбомов», не могу не упомянуть рукописные книги. Кочевал из школы в школу такой вид детского самиздата - тетрадь с 1-2 рассказами под одной обложкой. Помните, была раньше «Роман-газета»? А это был «Роман-тетрадь».
По нашей школе долго гуляла «роман-тетрадь» с алым заголовком: «Помни обо мне» - с каждой буквы стекала капля крови. Это была мрачная история первой любви и первой измены. Все кончалось гибелью юноши и запоздалым раскаяньем девушки над его предсмертной запиской. Автором был указан К.Симонов, что конечно, вздор. Но «все в зале зрители рыдали…» - а все девочки читали с упоением.
Меня эти «роман-тетради» заинтересовали крайне. Такая форма публикации давала возможность видеть живую реакцию читателя, и избежать насмешек в случае провала. Специально, для своих ровесниц я сварганила небольшую повесть и переписала ее в новенькую тетрадочку. Все возможные штампы женских романов были в этом чтиве: и «черные, как смоль, кудри», и «смертельная тоска, стеснившая грудь» и в конце все были счастливы, как и положено.
Сюжет был банален. Девочка-подросток приезжает в город Мирный на каникулы, где влюбляется во взрослого парня.
(Кстати, город Мирный - это моя творческая находка, в СССР было, по крайней мере, 14 населенных пунктов с таким названием.)
Ослепленная страстью героиня посылает возлюбленному письмо (по почте посылает, в конвертике), он требует фотографию. Она шлет ему снимок старшей сестры - красавицы с «огромными серыми глазами, кораллами губ и длинными локонами пепельных волос». Завязывается переписка.
(Тут я не поленилась присобачить с десяток писем для убедительности, потом вдруг призвала читателя к скромности, и поставила жирное многоточие).
За это время парень уходит в армию, откуда внезапно приезжает в отпуск к «подруге по переписке», и натыкается, естественно, на сестру - девушку с фотографии. Между ними вспыхивает любовь. Когда героиня приходит домой, между сестрой и возлюбленным царит полная гармония. Они уже не хотят ее ругать за подлог, а напротив - благодарны такому вмешательству в свою судьбу. Героиня быстро утешается тем, что ей не влетело, да к тому же у бывшего возлюбленного, оказывается, есть младший брат - ровесник героини. Напоследок героиня получает от будущего зятя совет написать брату и послать свою фотографию. Все счастливы.
Назывался этот «шедевр» мое детского творчества «обмен по желанию».
Я принесла свою тетрадку в школу и сделала вид, что читаю. Потом «по секрету» дала прочесть соседке по парте…
Девочки так серьезно выясняли у меня, кто автор, что я запаниковала. Я чуть не ляпнула: «Симонов» - но к счастью, сдержалась и промычала нечто неопределенное.
Тетрадка весь день гуляла по классу, и исчезла в чьем-то портфеле. Всю ночь я не спала, боясь разоблачения.
Ко мне тетрадка вернулась лишь на следующий день, и тут выяснилось, что она за сутки изрядно постарела, пообтрепалась, и вступила в фазу почкования.
А читателей интересовал другой вопрос: «Где взяла? У кого переписала?».
Ответ у меня был заготовлен заранее: «У кузины переписала, когда на каникулы к ней ездила. Она в Псковской области живет…»
Мы жили в Тверской.
- А может быть, кузина знает, кто автор? - спросила Надя Маркелова.
- Дался вам этот автор! Не все ли равно, кто написал? - огрызнулась я.
- Приземленная ты, ничего дальше своего носа не видишь! Человек так здорово пишет. Вот бы еще почитать этого автора!