Были же люди как люди, и вдруг все стали уроды. Парадокс!
Вот вы говорите, я «Брата» слишком часто цитирую, а жизнь меж тем липнет к ладоням как патока, пузырится как кипящий кисель. Про сей феномен Вадим Юсупович Абдрашитов шестнадцать лет назад придумал термин «сгущенная реальность». Это когда я ему пытался объяснить, что «Плюмбум» - провидческое кино, а он, дурак, спорил.
Еду вчера в редакцию на стареньком, задрипанном «мерсе», выскакиваем с моста на Остоженку, и водитель, моего возраста персонаж, вдруг ни с того, ни с сего вздыхает, будто Фандорин, возвратившийся в белокаменную после пятилетнего отсутствия, и произносит буквально следующее:
- Ах, Маса, как Москва-то за каких-то десять-пятнадцать лет переменилась, не узнать! Страна козлов и баранов! Чистая стала, красивая: дома новые, бутики, рестораны - лепота! Голосуешь за худого, глядь - через год сидит кабан в телевизоре, рожа что жопа и еще меня жить учит. Сюда вот я мальчишкой ходил ГТО по плаванию сдавать, а теперь здесь - что? Храм божий! А девушки?! Девушки какие стали! Волоокие, с жемчужными зубами, с ногами от ушей! Таких придурков даже бабы не ждут!
Поворачиваю голову: прикалывается? издевается?
Ничуть. Открытое, незамутненное заботами лицо расплывается в блаженной улыбке и со снайперской точностью добавляет:
- Кто в Москве не бывал - красоты не видал!
Раздавленный, молчу вплоть до нашего особнячка на Нижнем Кисловском, лишь расплачиваясь, не выдерживаю:
- А у вас в Америке брат есть?
Про «Груз 200» напишу в воскресенье.
Филипп Дик о реальности
Балабанов о правде
Кузьминский о Москве
Еду вчера в редакцию на стареньком, задрипанном «мерсе», выскакиваем с моста на Остоженку, и водитель, моего возраста персонаж, вдруг ни с того, ни с сего вздыхает, будто Фандорин, возвратившийся в белокаменную после пятилетнего отсутствия, и произносит буквально следующее:
- Ах, Маса, как Москва-то за каких-то десять-пятнадцать лет переменилась, не узнать! Страна козлов и баранов! Чистая стала, красивая: дома новые, бутики, рестораны - лепота! Голосуешь за худого, глядь - через год сидит кабан в телевизоре, рожа что жопа и еще меня жить учит. Сюда вот я мальчишкой ходил ГТО по плаванию сдавать, а теперь здесь - что? Храм божий! А девушки?! Девушки какие стали! Волоокие, с жемчужными зубами, с ногами от ушей! Таких придурков даже бабы не ждут!
Поворачиваю голову: прикалывается? издевается?
Ничуть. Открытое, незамутненное заботами лицо расплывается в блаженной улыбке и со снайперской точностью добавляет:
- Кто в Москве не бывал - красоты не видал!
Раздавленный, молчу вплоть до нашего особнячка на Нижнем Кисловском, лишь расплачиваясь, не выдерживаю:
- А у вас в Америке брат есть?
Про «Груз 200» напишу в воскресенье.
Филипп Дик о реальности
Балабанов о правде
Кузьминский о Москве