34
- Мама сказала, что ты плохой,- протянула маленькая Грета. Она расчесывала чужую, спутанную седую бороду. Расчесывала старательно, усердно, сохраняя с нарочито серьезным выражением лица. Борода засмеялась, задергалась, и расческа выпала из маленьких и слабых детских ручонок, скользнув по земле розовым пятном.
- Ужасненько плохой!, - вздохнув, девочка сползла с коленок. Колени были синими горами, с невообразимым количеством пятен и дырок.
- Не буду я тебя расчесывать! - заявила она, решительно задрав голову и крепко сжав в ладошке розовый пластмассовый гребень. - Ты все равно запутаешься.
- Знала бы ты, Гретхен, как ты права - под нос себе пробормотал старик, вытягивая непослушную руку погладить воинственную Гретхен по волосам (которые не подчинялись даже волшебству розовой расчески). Девочка увернулась и отступила чуть назад - чтобы не отходить далеко, но и не позволять ему до нее дотянуться.
- Как же мне убедить тебя, что я хороший?... - снова себе под нос пробормотал старик. Но Гретхен все равно его услышала, или, возможно, она услышала то, что хотела услышать, она сейчас не задумывалась о таких сложных вещах.
- Расскажи сказку! А то мне так не повезло - сегодня тетя Трауте, мама этого гадкого Ленни рассказывает про красную шапочку, а я к тебе убежала. У Тети Трауте добрый голос, но когда она отлупила меня за то, что я..., за то что я... - девочка запуталась в сложной фразе, ей еще не удавалось хватать мысль за хвост и держать, пока та не будет готова выползти из своей норки. - В общем, рассказывай! - девочка залезла обратно на синие вершины и ее глазенки заблестели от предвкушения новой истории.
- Не повезло, говоришь? Тогда расскажу я тебе сказку про колесо Фортуны.
- А что такое фортуна?
- Не что, а кто, Гретхен. Когда я был еще юношей...
- Это было ужасненько давно, да?
- Да. Не перебивай. Тогда Богиня Фортуна...
- А кто такая богиня?
- Подожди, Гретхен, я всё объясню. Жила среди людей, на мельнице у деревни Хофсштайн очень красивая девушка. И звали ее Фортуна. Она была богиней - то есть никогда не умирала и повелевала удачей...
- А что такое повелевать?
- Ну это...быть самым главным...
- Ааа... То есть Тетя Трауте повелевает семьей Ленни?
- Ну можно сказать и так... Ты дашь мне рассказать?
Грета зажала ручками рот (чтобы показать, что она внимательно слушает), так что на всем лице были видны одни глаза - небесно-голубого цвета.
- И у этой богини был велосипед Судьбы. Одно колесо у нее вертелось вперед - оно приносило удачу. А второе...
- Ой, а тогда уже были велосипеды?
- Да. Так вот, второе вертелось в обратную сторону - оно приносило беды. И велосипед все время стоял неподвижно, хотя оба колеса никогда не останавливались.
- Должно быть, он ужасненько скрипел!
- Еще как! И однажды эта богиня встретила обычного юношу...ммм...возраста как я тогда. И они полюбили друг друга, и родилась у них дочь.
- Миленькая?
- Миленькая, да еще какая! Ведь фортуна была очень красивой девушкой! И очень она любила свою дочку и хотела, чтобы та стала счастливой. И вынула она колесо Удачи из своего велосипеда, сжала его до размеров колечка - она ведь была богиней и немного умела колдовать. И одела она его на пальчик девочке, чтобы той всегда везло. И девочка выросла, и ей всегда везло. Ей всегда доставалось все самое лучшее, и когда она выросла ей тоже все время везло.
- Ой как здорово! Мечтательно протянула Грета, - если бы у меня было такое кольцо, я бы жила как принцесса, и тогда... Девочка сжала кулачки и теперь в них был какой- то зловещий блеск жадности, - Ох уж этот Ленни, а эта Мартина! Они бы у меня получили... Я бы взяла у них самые красивые игрушки и мне бы ничего не было, потому что я была бы ве-зу-чая.
Старик еле слышно вздохнул, но продолжал, теперь уже усталым, безнадежным тоном. Он, увы, знал, что будет дальше.
- А потом она умерла.
Девочка испуганно посмотрела на бороду, которая вдруг нависла над ней серой тучей.
- Она устала от того, что была везучей. Ей всегда везло, но чтобы судьба мира не менялась, чтобы велосипед никуда не уезжал, никогда не везло ее друзьям и близким. Когда умерла от простуды ее дочь, она стала бродить по улицам, в надежде как-нибудь погибнуть. Она бросалась под машины, но они по счастливой случайности - эти слова старик особенно четко проговорил - пролетали мимо. Ни одна смерть не могла настигнуть ее. Тогда она пришла к своей матери и попросила ее забрать подарок - кольцо не снималось. Фортуна знала, что если она снимет кольцо, то ее дочка умрет, но видела, как та мучается. И сняла кольцо.
Девочка тихо охнула и зажмурила глаза.
- После того, как они похоронили дочку, она отдала кольцо своему мужу, тому самому юноше, который тогда был уже глубоким стариком, и сделала так, чтобы он никогда не умирал, и назначила его хранителем кольца, и жили они…
- Нет! Не долго и счастливо! - она спрыгнула и закусив губу, сдерживала слезы. - Ты злой, ты все это придумал, если ей везло, она не могла быть несчастливой! Скажи, что ты врешь! Если бы у меня было кольцо, я бы была счастлива - уже плача закричала девочка. - Сделай все хорошо! Сейчас же! И топнула ножкой в крошечном ботиночке.
Старик внимательно посмотрел на нее, и запустил руку в карман, нащупывая там что-то. Огрубевшие пальцы с трудом схватили тонкий гладкий ободок.
Он протянул его Грете.
- Что это?
- То самое кольцо.
- Ты злой, глупый и злой! И шутки у тебя ужасненько глупые! Вот! Ты даже хуже моей старшей сестры Мартины! Я ненавижу тебя, - выпалила она и убежала, впрочем, не выпустив из руки кольцо.
***
Сегодня весь день лил дождь. Ничего более банального про этот день нельзя было сказать, но дождь действительно лил. Он издалека смотрел за мрачной процессией, слушал заунывный звон колоколов, который, казалось, повисал в воздухе и никуда не исчезал, видел, как опускали гроб в грязную лужу, в которую превратилась могила. На лицах людей не было написано ничего, кроме брезгливости и желания поскорее уйти из этого мокрого и неприятного месте.
Он почувствовал, как кто-то дернул его за штанину. Опустившись на корточки он увидел девочку с глазами небесного цвета.
- Паршивая погода, правда?
Девочка молчала, серьезно молчала, как умеют только дети и те взрослые, что оставили в своей душе немного детства.
- Ты знаешь, кого хоронят?
- Да. Я бы не хотела, чтобы меня хоронили в такой грустный день. Она тоже. Она хотела чтобы ее похоронили в светлый день, чтобы все веселились. Она говорила, что ей очень-очень грустно и она хочет уйти. Я не понимала, куда она хочет уйти. Я, наверное, глупая.
- Она была твоим другом? - он почувствовал легкую дрожь. Возраст, наверное. Он вдруг понял, что очень-очень стар.
- Нет. Она моя мама.
Старик еле сдержал волнение, глядя на эту спокойную девочку, на ресницах которой повисли тоненькие капельки. Но это были не слезы, а дождь.
- Ты случайно не плачешь?
Она отрицательно качнула головой, потом вдруг резко потянулась и дернула за седую бороду, и с нее посыпались жемчужные крупинки, скатываясь и растворяясь в синих уступах штанин.
- С дедушки дождь идет! - засмеялась девочка глядя на мокрые пятнышки, похожие на тучи наверху, только не черные, а темно-синие.
- Ты ее не любила?
- Нет. Любила Только ей здесь плохо было, и мне плохо было. А теперь хорошо.
Она сначала все время кричала: «Стефа! Ты будешь жить как принцессочка! Будешь ужасненько богатая!», и кидалась в меня монетками - она все время выигрывала в ка-зи-но - так говорил дядя Ленни.
А мне было больно.
А потом она стала все время молчать, а я тогда болела и совсем ничего не помнила.
А потом папа ушел, потому что он потерял работу и…и… и бабушка ли-ши-ла его нас-лед-ства… и он не хотел мешать Гретхен, то есть мамочке… - как-то так мне мама сказала…
А потом мама подарила мне колечко, и ушла. Совсем. Она теперь наверху и ей хорошо, правда?
У него не повернулся бы язык сказать, что это неправда, да это и была правда.
- Правда хорошо.
- Везет мамочке… - вздохнула она.
- Везет? - он вдруг понял, что очень, очень устал. - А ты бы хотела, чтобы тебе все время везло?
- Нет. Так неинтересно.
***
- Ты совсем запутался, - обиженно сказала ему на ухо маленькая Стефани.
- Нет, теперь мне все стало наконец ясно - прошептал старик, скорее небу цвета ее глаз, нежели самой малышке. Невдалеке скрипело мельничное колесо, и тяжелые мысли стали скрипеть в его голове, напоминая о том, что это сейчас все хорошо, и колесо вертится, и никогда здесь не бывает неурожая, а вскоре снова придут чужие и злые и везде запылают костры, и колесо тоже сожгут, и тогда снова все завертится, и человечество будет расплачиваться кровью за безмятежное счастье их маленькой мельницы…
Но новый порыв ветра унес все тягостные мысли далеко от усталого старика в синих потрепанных штанах. Он лежал в траве и отдыхал, а маленькая Стефани расчесывала седые волосы розовым пластмассовым гребешком.
Приближался 1939 год.