блокнотноевродекак
Мои коллеги. О, мои коллеги!.. Каждый напоминает возможного героя Еховских будней Фрая.
Каждый новый, увидев меня, улыбается и (звонко) смеется: "а это у нас кто такое?.."
Мальчик, мальчик!..
...после, после того как я приехал на работу чтобы пообедать, мы трое сели в метро и ехали-ехали чрез восточные пространства города. В рядок - три генеалога. С огромной поколенной росписью формата А2 страниц на сто...
А я вез обычный в своей уютной утлости системник, и даже не удивился своему удивлению, что ремонтная мастерская расположена в укрытом фасадами Садового флигеле особняка начала позапрошлого века, и - какой дом. Какой дом!.. Окна в два моих роста, колонны, один этаж в высоту... Проваливающиеся гранитные ступени подъезда, пласты штукатурки, как старая кожа, повисли, задержавшись о те самые колонны. Вокруг те самые флигеля служб. Правее дворик, волшебный дворик - шесть выездов из гаражей, никому ныне не нужных, решетка забора - проникает только взгляд: слоистый ковер листьев. Там надо хотя бы снимать. Movie or photo - it doesn't matter.
А по пути - радуга, в полный рост, вся дуга, обвила Садовое и оплела Москву, в такт Земфириному "Мы разбиваемся". (Эту вещь я слушаю нынче раз по пятнадцать на дню. Мелодично).
[upd.: радуга и Земфира у anchen, с которой мы пересекаемся и во времени, и в пространстве, но лично еще не знакомы..]
А после, уже в вестибюле (не устаю смаковать: в метро - в е с т и б ю л и) "Октябрьской", я вышел из вагона позвонить Ю., подождал, пока тот уедет и стихнет грохот, но он все стоял, я неспеша набрал номер, говорил, вернулся на свое место, продолжая беседу, и только после, в теплой тесноте, мы тронулись. Меня подождал поезд метрополитена!
Ловлю и ценю я эти знаки (внимания). Пара таких мелочей деталей красят (или: украшают) мой день.
...Уже дома, зачем-то тронув батарею, погладил налитый теплом чугун. И празднично возопил, как только городские жители привыкли: "Отопление дали!" Лето теперь точно ушло, но какие грядут вечера... полгода сплошного уютного сумерка за окном...
Кальян.
Каждый новый, увидев меня, улыбается и (звонко) смеется: "а это у нас кто такое?.."
Мальчик, мальчик!..
...после, после того как я приехал на работу чтобы пообедать, мы трое сели в метро и ехали-ехали чрез восточные пространства города. В рядок - три генеалога. С огромной поколенной росписью формата А2 страниц на сто...
А я вез обычный в своей уютной утлости системник, и даже не удивился своему удивлению, что ремонтная мастерская расположена в укрытом фасадами Садового флигеле особняка начала позапрошлого века, и - какой дом. Какой дом!.. Окна в два моих роста, колонны, один этаж в высоту... Проваливающиеся гранитные ступени подъезда, пласты штукатурки, как старая кожа, повисли, задержавшись о те самые колонны. Вокруг те самые флигеля служб. Правее дворик, волшебный дворик - шесть выездов из гаражей, никому ныне не нужных, решетка забора - проникает только взгляд: слоистый ковер листьев. Там надо хотя бы снимать. Movie or photo - it doesn't matter.
А по пути - радуга, в полный рост, вся дуга, обвила Садовое и оплела Москву, в такт Земфириному "Мы разбиваемся". (Эту вещь я слушаю нынче раз по пятнадцать на дню. Мелодично).
[upd.: радуга и Земфира у anchen, с которой мы пересекаемся и во времени, и в пространстве, но лично еще не знакомы..]
А после, уже в вестибюле (не устаю смаковать: в метро - в е с т и б ю л и) "Октябрьской", я вышел из вагона позвонить Ю., подождал, пока тот уедет и стихнет грохот, но он все стоял, я неспеша набрал номер, говорил, вернулся на свое место, продолжая беседу, и только после, в теплой тесноте, мы тронулись. Меня подождал поезд метрополитена!
Ловлю и ценю я эти знаки (внимания). Пара таких мелочей деталей красят (или: украшают) мой день.
...Уже дома, зачем-то тронув батарею, погладил налитый теплом чугун. И празднично возопил, как только городские жители привыкли: "Отопление дали!" Лето теперь точно ушло, но какие грядут вечера... полгода сплошного уютного сумерка за окном...
Кальян.