Голод в царской России
Разве что в воображении живущих в альтернативной реальности граждан или в
описаниях платных пропагандистов ситуация в «Россия которую мы
потеряли» представляется чуть ли не раем земным. Описывается это
примерно таким образом: «До Революции и коллективизации кто хорошо
работал, тот хорошо жил. Потому что он жил своим трудом, а бедными были
лентяи и пьяницы. Кулаки были самыми работящими крестьянами и самыми
лучшими хозяевами, поэтому и жили лучше всех.»
Далее следует плач про «Россию-кормящую-всю-Европу-пшеницей» или, в
крайнем случае, пол-Европы, «в то время как СССР хлеб ввозил», пытаясь
доказать таким шулерским образом, что путь социализма СССР был менее
эффективен, чем путь царизма. Потом, естественно, про «хруст
французской булки», предприимчивых и сметливых русских купцов,
богобоязненный, добросердечный и высокоморальный народ-богоносец,
который испортили гады-большевики, «лучших людей, погубленных и
изгнанных большевиками». Ну правда же, каким надо быть злобным уродом,
чтобы погубить такую возвышенную пастораль?
Подобные
сусальные сказки, правда, нарисованные недобрыми и непорядочными
людьми, появилась тогда, когда подавляющиее тех, кто помнил, как оно
было на самом деле, умерли или вышли из возраста, в котором от них можно
получать адекватную информацию. К слову, любителям поностальгировать о
прекрасных дореволюционных временах в конце 30-х годов простые граждане
легко могли без всяких парткомов чисто по-деревенски «начистить рожу»,
настолько воспоминания о «потерянной России» были свежи и болезненны.
О ситуации в русской деревне до Революции до нас дошло огромное
количество источников - как документальных сообщений и статистических
данных, так и личных впечатлений. Современники оценивали окружающую их
реальность «богоносной России» не просто без восторгов, но и попросту
находили её отчаянной, если не сказать страшной. Жизнь среднего русского
крестьянина была исключительно суровой, даже более того - жестокой и
беспросветной.
Вот свидетельство человека, котого трудно упрекнуть в неадеватности,
нерусскости или нечестности. Это звезда мировой литературы - Лев
Толстой. Вот как он описывал свою поездку по нескольким десяткам
деревень разных уездов в самом конце 19 века [1]:
«Во всех этих деревнях хотя и нет подмеси к хлебу, как
это было в 1891-м году, но хлеба, хотя и чистого, дают не вволю.
Приварка - пшена, капусты, картофеля, даже у большинства, нет никакого.
Пища состоит из травяных щей, забеленных, если есть корова, и
незабеленных, если ее нет, - и только хлеба. Во всех этих деревнях у
большинства продано и заложено всё, что можно продать и заложить.
Из Гущина я поехал в деревню Гневышево, из которой дня два тому назад
приходили крестьяне, прося о помощи. Деревня эта состоит, так же как и
Губаревка, из 10 дворов. На десять дворов здесь четыре лошади и четыре
коровы; овец почти нет; все дома так стары и плохи, что едва стоят. Все
бедны, и все умоляют помочь им. "Хоть бы мало-мальски ребята отдыхали", -
говорят бабы. "А то просят папки (хлеба), а дать нечего, так и заснет
не ужинаючи"...
Я попросил разменять мне три рубля. Во всей деревне не нашлось и рубля
денег... Точно так же у богатых, составляющих везде около 20%, много
овса и других ресурсов, но кроме того в этой деревне живут безземельные
солдатские дети. Целая слободка этих жителей не имеет земли и всегда
бедствует, теперь же находится при дорогом хлебе и при скупой подаче
милостыни в страшной, ужасающей нищете...
Из избушки, около которой мы остановились, вышла оборванная грязная
женщина и подошла к кучке чего-то, лежащего на выгоне и покрытого
разорванным и просетившимся везде кафтаном. Это один из ее 5-х детей.
Трехлетняя девочка больна в сильнейшем жару чем-то в роде инфлуэнцы. Не
то что об лечении нет речи, но нет другой пищи, кроме корок хлеба,
которые мать принесла вчера, бросив детей и сбегав с сумкой за
побором... Муж этой женщины ушел с весны и не воротился. Таковы
приблизительно многие из этих семей...
Нам, взрослым, если мы не сумасшедшие, можно, казалось бы, понять,
откуда голод народа. Прежде всего он - и это знает всякий мужик - он
1) от малоземелья, оттого, что половина земли у помещиков и купцов, которые торгуют и землями и хлебом.
2) от фабрик и заводов с теми законами, при которых ограждается капиталист, но не ограждается рабочий.
3) от водки, которая составляет главный доход государства и к которой приучили народ веками.
4) от солдатчины, отбирающей от него лучших людей в лучшую пору и развращающей их.
5) от чиновников, угнетающих народ.
6) от податей.
7) от невежества, в котором его сознательно поддерживают правительственные и церковные школы.
Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем
положение хуже и хуже... На лучших землях не родилось почти ничего,
только воротились семена. Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь
невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в
ней, нет совсем, и потому она не съедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть
один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же,
сделанного на муке с лебедой, люди шалеют»
Ну что, любители «России-которую потеряли», впечатляет?
В. Г. Короленко, много лет проживший в деревне, бывавший в начале
1890-х годах в других голодавших районах и организовываший там столовые
для голодающих и раздачу продовольственных ссуд оставил очень характерые
свидетельства государственных служащих: «Вы свежий человек, натыкаетесь
на деревню с десятками тифозных больных, видите как больная мать
склоняется над колыбелью больного ребенка, чтобы покормить его, теряет
сознание и лежит над ним, а помочь некому, потому что муж на полу
бормочет в бессвязном бреду. И вы приходите в ужас. А «старый служака»
привык. Он уже пережил это, он уже ужаснулся двадцать лет назад,
переболел, перекипел, успокоился... Тиф? Да ведь это у нас всегда!
Лебеда? Да у нас этой каждый год!..» [2].
Обратите внимание, что у всех авторов речь идёт не о единичтом
случайном событии, а о постоянном и жестоком голоде в русской деревне.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ