Золотой запас Царской России- 2часть
Колчаковские миллионы
Долгое время ходили легенды о том, что весь золотой запас России достался адмиралу Колчаку, что он его прятал-перепрятывал на необъятных просторах Сибири, что его то находили, то опять теряли. В общем - детектив. Но доля правды в этом есть, хотя и значительно меньшая, чем вымысел.
Считается, что адмирал захватил около половины оставшегося к 1918 году золотого запаса России. Не лично, хотя был Колчак храбр и хладнокровен в бою. Это сделали 6 августа 1918 года в Казани отряды полковника Каппеля, известного в советской истории в основном по фильму «Чапаев» и леденящей душу «психической» атаке каппелевских офицеров, сорванной Анкой-пулеметчицей да стремительным броском чапаевской конницы.
Каппель, получивший позже генеральские погоны (не за золото, кстати сказать, а за умелое руководство войсками), передал свой трофей формировавшейся тогда в Самаре Народной армии Комитета членов Учредительного собрания. Но Красная армия наступала, поэтому золото сначала перекочевало из Казани в Самару, затем через Уфу в Челябинск и Омск. Там в ноябре того же года оно и досталось Колчаку. Общий объем - примерно 500 тонн.
На вторую половину царской казны, которая осталась в Нижнем Новгороде и досталась ленинскому правительству, большевики успешно прожили всю гражданскую войну вплоть до нэпа, а также успели немного прикормить союзников, в частности, Германию.
Как ни странно, но, распоряжаясь доставшимся ему золотом, Колчак избрал путь, аналогичный большевистскому, то есть решил направить часть золота за границу для подкупа союзников. Ленин делал ставку на Германию, а Колчак - на Японию. Каждый хотел отправить «своим» по 4 эшелона. Ленин успел отправить в Германию 2 эшелона (около 93,5 тонны), которые достались французам. Колчак сумел отправить все 4 эшелона, 3 из которых дошли до Владивостока, а 4-й захватил атаман Семенов.
Во Владивостоке представители Колчака распродали все 3 эшелона на бирже цветных металлов по бросовым ценам. Но это было не все золото омского правителя. Вторая часть была отправлена уже непосредственно в Японию в качестве золотого депозита в Иокогамский банк, который в то время единственный занимался в Японии валютными операциями.
Считается, что колчаковского золота попало в Японию примерно 200 тонн плюс то, что захватил атаман Семенов, то есть еще примерно 60 тонн. Таким образом, актив можно оценить в 260 тонн.
Полюбовно или по-другому
Золото - металл презренный, но одновременно очень уважаемый. Поэтому претензии по золоту можно предъявлять всегда. По японскому золоту они обязательно, как считают представители Международного экспертного совета, будут выдвинуты. Есть все документы, все таблицы расчетов, учтены все счета соответствующих банков. Именно эти банки снимали с колчаковского золота каждые 10 лет проценты в сумме приблизительно 62 миллионов золотых йен, которые прямиком направлялись в казну Страны восходящего солнца.
Сами же японцы в течение долгого времени делали вид, что ничего о золоте не знают. Какой Колчак? Какая гражданская война? Первый раз слышим! Но, оказывается, с 1924 по 1941 год бывшие белые генералы, счастливо избежавшие за границей большевистских репрессий, судились с японским правительством, которое на процессе официально завило: золото есть, но не знаем, кому его отдать,- нет хозяина. Генерал Петров, начальник тыла армии атамана Семенова, выиграл процесс, но золота не получил, так как не имел доверенности от правительства России. И вряд ли Сталин дал бы ему такую доверенность.
Сегодня всеми документами и доверенностями для того, чтобы оспаривать имущество России у Японии, обладает Международный экспертный совет. Но не суд и даже не требование вернуть царское золото является главной его задачей. Мы, говорил председатель совета Владлен Сироткин, хотим для начала доказать японцам, и если надо, то через суд, что российское золото и сейчас находится в подвалах входящего в десятку крупнейший банков мира «Токио Мицубиси банка» - преемника Иокогама-банка. Что касается требований золота назад, то возможен так называемый «индонезийский» путь. Во время Второй мировой войны Япония захватила золотой запас Индонезии и даже вывезла его из страны. Индонезийцы сразу после войны предложили японцам переговоры по двум вариантам: полюбовно или по-другому. По-другому - значит со скандалом, шумом в прессе, судами и прочим. В итоге все обговорили полюбовно.
С российской стороны тоже пока выдвигается предложение рассмотреть проблему «полюбовно». Например, золото не вывозится, а на проценты от него создается, скажем, совместное предприятие или несколько, которые могут выпускать ценные бумаги, реализовывать всевозможные контракты, осуществлять инвестиции.
«Другой» путь, по мнению членов экспертного совета,- публикация архивов в прессе и суд, где будут расставлены все точки на «I». И в том и другом случае шансов у России достаточно много. Прецеденты были и не один. Кроме индонезийского золота, известны истории с золотыми запасами Эстонии, Литвы, Албании. Все они имели непростую судьбу, но желтые слитки вернулись на родину.
ЧастьIII
В Париж по делу
В конце ноября 1996 года господин Черномырдин, он же бывший премьер, он же ЧВС и, как сегодня известно,- тяжеловес, собрался в Париж. Ровно на три дня, по делу. Его там ждали. Свой визит Виктор Степанович предварил очередным гениальным афоризмом: «Долги надо платить!» По окончании визита появился документ с длиннющим названием: «Меморандум о взаимопонимании между правительствами Российской Федерации и Французской Республики относительно окончательного урегулирования взаимных требований между Россией и Францией, возникших до 9 мая 1945 года». Эти требования - не что иное, как царские долги России. Виктор Черномырдин с суворовской стремительностью за три дня решил проблему с 80-летним шлейфом споров и дискуссий. Хотел, видимо, как лучше.
При всем уважении к международному документу словосочетание «окончательное урегулирование» легко можно подвергнуть сомнению. По разным причинам. Все рассмотреть достаточно трудно. Попробуем проанализировать такую: принципиально различный подход России и Франции к понятию «царские долги».
С французским максимализмом
В самом начале 1918 года ВЦИК РСФСР декретировал совершенно официально отказ от выплаты долгов «проклятого царского режима». Не понравилось это многим. В том числе французам. И в 1919 году они предъявили претензии, причем по максимуму. Во-первых, вернуть стоимость 10 миллионов русских государственных облигаций и акций частных русских компаний, банков и 147 городов Российской империи, проданных с 1880 по 1914 год во Франции на Парижской бирже ценных бумаг по средней цене около 500 золотых франков (около 100 долларов США в сегодняшнем исчислении) за штуку. Во-вторых, возвратить или компенсировать недвижимость в Москве и Петрограде, нефтяные разработки в Баку и Грозном, угольные и железорудные копи в Кривом Роге и Донбассе, а также инвестиции (Транссибирская магистраль, трамвай в Москве, Киеве, Одессе и др.).
Требуемая сумма общей компенсации непрерывно росла все 80 лет. Потомки держателей ценных русских бумаг и потомки владельцев недвижимости в России называют просто фантастическую цифру в 50 миллиардов долларов плюс еще120 миллиардов долларов процентов.
Заметим, что претензии «общественности» значительно, на несколько порядков выше, чем претензии французского правительства, которое практически сняло требования по недвижимости и инвестициям, оставив только ценные бумаги, и то не все, а лишь государственные облигации. Поэтому согласие Алена Жюппе, подписавшего Меморандум, довольствоваться лишь 400 миллионами долларов, да еще в рассрочку на четыре года, вызвало целую волну негодования лидеров общественных ассоциаций потомков держателей ценных бумаг и недвижимости. Господину Жюппе даже пригрозили судом. Действительно, 400 млн. трудно сравнить со 170 млрд.
Защита Чичерина
Российская сторона циркулярной нотой наркома иностранных дел Георгия Чичерина отказалась от своей непримиримой позиции не платить царские долги вообще, но согласилась обсуждать эту проблему, ограничившись историческими рамками 1880 - 1914 годов. Этот подход был в принципе принят Антантой.
Однако «красные» дипломаты не преминули на переговорах в Генуе, Гааге и Париже в 1922 - 1927 годах вычесть из суммы государственных долгов России 25 процентов, приходившихся на отделившиеся Польшу, Финляндию, Прибалтийские страны и Бесарабию. Это также было принято Францией и ее союзниками по Антанте.
То ли дипломаты тогда были великодушнее, то ли курс доллара выше и стабильнее, недоговариваться в 20-х было легче и быстрее, чем в 90-х годах. Факт выхода из СССР Украины, Молдовы, Азербайджана и других республик бывшего «великого и неделимого» сегодня во внимание почти не принимается. А зря, так как до 60 процентов французских ценных бумаг и инвестиций до 1914 года приходилось именно на южные регионы Российской империи.
Претензии по французской недвижимости и инвестициям были в определенной мере нейтрализованы в 20-х годах встречным иском России на 340 морских судов, угнанных бароном Врангелем в ноябре 1920 года из Крыма. Переговоры о возврате судов велись в течение 20-х годов. Но не принесли результата. В итоге около 70 процентов русских кораблей было просто продано французами на металлолом, а наиболее боеспособные суда оказались зачисленными в состав Средиземноморской военно-морской эскадры.
Молчание - золото
Меморандум был важной, но совсем не главной целью парижского визита бывшего премьера России в Париж. Во-первых, нужно было добиться снятия эмбарго на распространения на французской территории «еврооблигаций» Российской Федерации. Условием и было подписание Меморандума. Вторая цель - отсрочка по текущим платежам. Цифры там и там очень значительные. Кто ж тут будет вспоминать пикантные моменты вроде «ленинского золота», отправленного Владимиром Ильичом по Брестскому миру германскому кайзеру. В ноябре 1918 года после капитуляции Германии оно было захвачено французами в качестве военного трофея, трофея богатого и завидного - 93,5 тонны в слитках. Золото было вывезено во Францию с оговоркой в виде 256 статьи Версальского договора 1919 года. Это золото, говорилось в договоре, находится на временном хранении во Франции. Оно там так и находится по сей день. Потому что нет ничего более постоянного, чем временное хранение чужого золота. Сколько процентов «набежало» с той поры на столь почитаемый металл желтого цвета и как их использовали французы - речь на переговорах Черномырдина с Жюппе не шла. Промолчал Виктор Степанович ровно на 93,5 тонны, потому что хотя и был в Париже по делу, но совсем по другому.
Часть IV
Апельсиновый гешефт
1964 год в жизни Никиты Сергеевича Хрущева один из самых памятных. Широко по-русски отпраздновав семидесятилетний юбилей, он стал наконец Героем Советского Союза, добавив четвертую Золотую Звезду к своему необъятному орденскому иконостасу.
Октябрьский пленум ЦК КПСС того же года, таинственный и молниеносный, отлучил Хрущева от власти, поставив у руля Советского государства на 18 последующих лет Леонида Брежнева. Тогда же произошло еще одно событие значительно меньшего масштаба, если сравнивать с эпохальным пленумом, но более важное для России с точки зрения культуры и истории страны.
Грузите апельсины баржами
Это событие стали комментировать значительно позже, а тогда, в середине 60-х, просто не доходили руки, да и мало кто о нем знал. Суть его в следующем. Два замминистра правительства Хрущева - иностранных дел и финансов - подписали с полномочными лицами Израиля соглашение, уникальное по своей сути и не имевшее аналогов в истории дипломатии и торговли. Советская сторона продала израильской стороне недвижимость, находившуюся на территории Израиля, но принадлежавшую царской России.
Сумма сделки не имела серьезного значения для экономики СССР и была смехотворна по тем временам для межгосударственных отношений - 4,5 миллиона долларов. Изюминкой этого «гешефта» было то, что Израиль выплатил лишь малую часть стоимости контракта и то не золотом, не долларами и даже шекелями, а... апельсинами.
Старожилы помнят, что именно в том году ленивые южные российские порты чуть не захлебнулись от солнечных красивых и безумно вкусных плодов с малознакомым средиземноморским ароматом. Апельсины съели быстро, еще далеко на подходе к суровым северным широтам немереного Союза... Здания, к счастью, не все, перешли под юрисдикцию израильских властей.
Вторым пикантным моментом этой сделки является одна международная юридическая тонкость. Все проданные здания и, разумеется, земля не принадлежали Советскому Союзу, а являлись собственностью Российской империи, так как строились и покупались на деньги царского правительства, а часто и на личные пожертвования семьи Романовых. И уж кто-то, но не Никита Хрущев - мастер международных кризисов и виртуоз-селекционер от сельского хозяйства имел право распоряжаться этой недвижимостью.
Комплекс проданных зданий включал больницу, школу, несколько церквей и подворий (гостиниц), а также ряд других культовых и хозяйственных сооружений. Продана была лишь часть из примерно 40 объектов, возводившихся в Святой земле с середины XIX века при активной поддержке царского правительства, которое и субсидировало строительство. В Иерусалиме, а большая часть установленной собственности царской России обнаружена именно в Иерусалиме, находится собор Св. Троицы, церковь во имя Св. Царицы Александры и Дом духовной миссии. Принадлежность этих объектов императорскому правительству подтверждена «Списком русских учреждений в Палестине и Сирии», датированным 1903 годом и найденным в архивах внешнеполитического ведомства России при содействии историко-дипломатического департамента МИД России.
В той же позиции Списка значатся 3 подворья: Елизаветинское, Мариинское, Николаевское, 1 больница большая, 1 малая больница для заразных болезней, здание Генерального консульства. Управлялись эти объекты Императорским православным палестинским обществом и имели ту же принадлежность-правительственную. Список 1903 года был впервые опубликован в российской печати лишь в 1992 году. Он включает 37 позиций.
Частную собственность на Западе чтут
Когда речь заходит о русской недвижимости за рубежом, Израиль упоминается чаще всего потому, что все эти объекты расположены там компактно и более заметно. Но ведь есть еще, например, собор Св. Николая Угодника на юге Италии, который также является местом паломничества. Прекрасно сохранился до наших дней Свято-Пантелеймонов монастырь в Греции. В свое время там проживало до 12 тысяч монахов. Он вообще бесценен. И речь идет не только о земле и зданиях. До наших времен чудом буквально дошла богатейшая церковная утварь и гигантская библиотека, собиравшаяся с XII века.
Главный вопрос: что делать с русской недвижимостью за рубежом - стоит нынче, как ни странно, на втором плане. На первый план выдвигается проблема восстановления юрисдикции России над этой недвижимостью. Отказавшись в 1918 году платить царские долги и возвращать конфискованную недвижимость, Советская Россия автоматически отказалась от всего, что имела за рубежом. Об этом наследии вспомнили, как было сказано выше, лишь на Генуэзской мирной конференции в 1922 году. Но Ленин предпочел заключить сепаратный договор с Германией в Рапалло, хотя Чичерин уже был готов подписать Генеральное соглашение, то самое, которое, спустя почти 70 лет, подпишет Горбачев. В 1992 году это соглашение подтвердил во франко-российском договоре президент Ельцин.
Кстати, тем же французам хорошо известно, что дом под Парижем философа Николая Бердяева был завещан великим мыслителем Российскому государству. Там же, в окрестностях французской столицы, находится толстовский дом престарелых, принадлежавший княгине Мещерской. А в центре Парижа стоит пятиэтажный особняк, купленный в 70-е годы уже советским правительством. Или еще пример. Когда ушел в отставку премьер-министр царского правительства Сергей Витте, он получил высший орден государства - Св. Апостола Андрея Первозванного. В дополнение к ордену за счет государственной казны ему купили дачу в Ницце.
Можно быть уверенным, что на Западе хорошо помнят, что кому принадлежит, и просто боятся предъявления претензий. Потому что уважают частную собственность!
Будем надеяться!
Решение проблемы юрисдикции России над всей этой массой недвижимого имущества предполагает очень широкий подход. Помимо дореволюционной собственности, которая делится на церковную и светскую, есть ведь еще советская и российская. Увы, для решения вопроса в России никакого органа не создано. Серьезным прорывом в этой области могло стать принятие закона, проект которого под названием «О собственности РФ, находящейся за рубежом» несколько раз уже должен был обсуждаться в Думе. Обсуждение пока отложено.
Шаг вперед, пусть не самый значительный, сделало правительство Евгения Примакова, включив в антикризисную программу отдельный пункт: «... выяснить и доказать права собственности России на имущество СССР и Российской империи за рубежом».Что ж, как говорится, будем надеяться!
Но если все же предположить, что вопрос этот будет решаться в ближайшее или не совсем ближайшее время в пользу России, вот тогда и станет насущным второй вопрос, он же главный: что делать со всеми этими постройками, зданиями, земельными участками? Одна независимая американская риэлтерская компания решила то ли простого интереса ради, то ли будущей корысти для подсчитать, сколько же стоит то, что на Западе неразрывно связывают с домом Романовых, Русской православной церковью, одним словом, с Россией. Компьютер выдал: по нынешним ценам земля и здания, правопреемником и собственником которых - при определенных обстоятельствах - может считаться Россия, оцениваются в 300 миллиардов долларов. Сумма фантастическая. Собственность необъятная. Продать ее? Сдать в аренду иностранцам? Переселить туда российские учреждения? Открыть новые? Вариантов масса, увы, далеких от воплощения. Российская недвижимость из-за рубежа двигается к России пока очень медленно.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru