Интервью с Артуром Ионаускасом
Артур Ионаускас (a-sket) в своем творчестве использует различные способы печати как инструмент выражения собственного мировоззрения и личного опыта. Он осваивает старые и разрабатывает новые альтернативные способы получения фотографического изображения. В своих поисках он ушел от простого эксперимента с технологиями, - работа с альтернативной фотографией дала ему свободу в выборе материала и его свойств, а также возможность наиболее полного выражения себя на всех этапах создания изображения.
Артур, вы занимаетесь преподавательской деятельностью, поддерживаете ученичество. Как вы считаете, что в первую очередь получают ваши ученики?
Я пытаюсь достичь того, чтобы ученики не были, что называется, «как от одного папы». Ведь что происходит с учениками некоторых школ? Они снимают замечательную фотографию, но как только выходят на внешний уровень даже в пределах города, возникает проблема в том, что их преподаватель там уже есть, а второго комплекта таких картинок уже никому и не надо. Я же пытался всегда уйти от этого, уйти от похожести, преподавать принципы и основополагающие вещи. А куда пойдёт студент, когда станет взрослым, и когда меня рядом не будет, это его выбор. Он может уйти в любой жанр, в любую деятельность. И судя по тому, что происходит с моими учениками, я достиг этого, как мне кажется. Они вступают в творческие союзы, в союз художников, в союз фотохудожников, они открывают свои студии, фотографические агентства, и у них всё хорошо. Не могу сказать, что всему этому их научил я, потому что они идут дальше. Но я могу точно сказать, что ко мне они приходили совершенно без всякого фотографического образования, и всё, что я в них вкладывал, надеюсь, помогло им в дальнейшем.
Любой мастер, когда он чему-то учит, по окончанию обучения ставит ученика рядом с собой, т.е. всегда делает его равным себе. Может быть, ученик этого ещё и не осознаёт, но в нём это всё уже живёт. Но в любом случае, если он хочет идти дальше, либо он должен ещё учиться, либо должно что-то ещё происходить.
У меня была придумана такая притча. Человека научили говорить. И он пошёл со всеми без разбора болтать. Через некоторое время он возвращается обратно и говорит: «Знаете, чего-то не хватает». А ему отвечают, что если твои слова каким-то образом сложить, получатся стихи. «О, как здорово!» - сказал человек и пошёл всё стихами говорить. Через некоторое время возвращается и опять говорит: «Чего-то не хватает…». А ему отвечают: «Знаешь, а если к твоим стихам ещё и музыку добавить, получится песня».
Так вот, жанр притчи удивителен тем, что даёт сразу правильные ответы. И правильный ответ этой притчи в том, что человека один раз научили говорить, а всё остальное время ему просто показывали, что с этим можно делать. И в принципе, ничего нового он уже не узнавал, он мог обо всём догадаться сам, он мог пойти ещё поучиться. Его поставили рядом с собой, и он пошёл.
Мне всегда нравилось искать себя. Мне нравилось не учить, а показывать кому-то, что и так тоже можно жить. А потом каждый сам выбирал себе ту дорогу, которая ему была интересна, и не становился моей копией.
Артур, каким ключевым качеством должен обладать фотограф? Что это? Умение видеть, умение передавать увиденное?
Здесь есть одна проблема, которую я пытаюсь разрешить в последние год или два. Я так и не могу для себя сформулировать, что такое фотография. Потому что фактически фотография - это какой-то кусочек бумаги или часть монитора, где есть изображение. Но это очень простой подход.
Меня когда-то учили, что фотография очень демократична, и она примет в себя всех. На самом деле ведь очень много совершенно разных и по складу характера, и по настроению людей. Кому-то интересно зарабатывание денег, кто-то увлечен какими-то великими идеями, какой-то реализацией собственной важности. И вот на всём этом отрезке - люди, которые занимаются фотографией. И у каждого фотография своя. Поэтому я в последнее время пришёл к выводу о том, что фотографией могут заниматься все, фотография действительно всех примет, просто каждый для себя решает, для чего ему это надо, и у каждого получается своя фотография.
А можно ли научить фотографировать?
Да, конечно, можно. Как и в любом деле, дело фотографирования - это вопрос постановки задачи и каких-то стандартных (если мы говорим об обучении) способов решения этих задач. Если подходить с этой точки зрения, то теоретически всё уже давно придумано, всё отработано. На каждых граблях, на которые мы наступаем, приколота записка. И этот черенок прилетает к нам уже с листочком бумажки, на котором написано: «Иди туда, сделай вот это» или «А я здесь уже был». С этой точки зрения фотографии обучить можно.
А можно ещё показать, что фотография - это чуть-чуть больше, чем то, что было написано на той бумажке. И вот здесь уже начинаются различные варианты обучения. Конечно, на это нужно время. Всё-таки периоды созревания происходят с каждым человеком. Сегодня я один, завтра я другой. Но, в принципе, есть стандартные способы решения и этих вопросов тоже. Один из них - это выставки. Если ты не знаешь, что тебе делать, если у тебя творческий кризис, сделай выставку. Любую. Если тебе предлагают, участвуй. Это здорово, потому что после выставки ты будешь другим.
Так что обучить можно, но ещё раз говорю, мы всё время должны себе задавать вопрос и отвечать на него: «А чему мы сейчас учим? Какой именно фотографии мы учим?» Потому что можно подойти формально, и любое начало обучения с этого и происходит, а можно подойти творчески. При этом мы всегда должны предоставить возможность студенту на самостоятельное развитие.
Ведь что такое фотография? Все мы в принципе замечательные люди, у нас есть друзья, у нас есть близкие люди, которым, в общем-то, всё равно, что мы говорим, они нас будут слушать, они нам рады и т.д. Но если у нас за время нашей жизни сложился какой-то опыт объяснения мысли словами, то опыт объяснения своих мыслей визуальным языком у многих отсутствует. И обучение фотографии, с моей точки зрения, не что иное, как получение опыта общения именно языком фотографии. А дальше мы на этом языке начинаем общаться и выходим на другой уровень, где опять возникают все те же вопросы, что и в обществе: кто ты, как ты общаешься, громко ли ты кричишь, нравится мне твоя компания или нет и т.п. Это то, о чём можно говорить языком фотографии, но это мог бы быть любой другой язык.
Я вообще считаю, что фотография - это очень скучно, потому что мир изменился и он активнее статичной картинки. А все, кто серьёзно занимаются фотографией, находятся немножко на обочине.
Давайте поговорим о ваших учителях, на чём вы учились. Как вы пришли в фотографию?
В фотографию я пришёл давно. Это был 4-й класс школы. Жил я тогда в Псковской области в городе Опочка. Я набрал 10 кг клюквы и сдал её в заготконтору, получил 15 рублей и купил свой первый фотоаппарат Смена. Потом не очень долго походил в какой-то клуб, много снимал самостоятельно.
Позже в 90-е годы, когда мало кто снимал, я тоже мало что делал. Просто время было грустное. Потом время стало повеселее, появилась хорошая работа, и я купил себе хороший фотоаппарат и стал активным любителем. Пошёл учиться в школу Аргентум уже с фактически 30-летним опытом фотосъёмки, проявки и т.д. Там мне предложили преподавать, дали начальную группу, да ещё и научили обучать фотографии.
Артур, есть ли человек, кого вы могли бы назвать своим учителем?
Разные люди по-разному вносили в меня какие-то вещи. Это и капитан яхты, на которой я отходил много лет, и который нас мальчишками учил всё делать правильно, и в самой школе, где учился фотографии и где дали систему и навыки, без которых, конечно же, я не освоил бы никаких альтернативных процессов самостоятельно. Может быть, какие-то около мистические практики, где есть тоже свои учителя и они дали, скажем так, некоторый инструмент для работы с собой, без которого тоже сложно. Иными словами, было много людей и при этом на данный момент кого-то особенно выделить я не могу.
Вот если говорить про характер или какую-то сложившуюся судьбу, разве можно сказать, кто повлиял? Много кто. Разные люди к нам приходят и с разных сторон показывают нашу жизнь. Просто так сложилось, что для меня фотография оказалась той лакмусовой бумажкой, которая показывает мне, как я себя чувствую в этом мире.
А если говорить о неких личностях, авторах, которые вдохновили вас на фотографию, которые в какой-то момент из простого детского, юношеского увлечения привели к более осознанному и глубокому изучению. Можно в этой трактовке найти имена вдохновителей?
Всё равно не могу сказать ничего, потому что такого периода в моей жизни не было. Если говорить про фотографию, то у меня два подход: либо я зритель, либо я автор. Если я зритель, то в принципе для меня достаточно сказать: «Ой, как здорово». А если я говорю себе, что я - автор, то, наверное, я здесь сразу же пытаюсь ответить на вопрос: «Где здесь автор, и насколько он смог в пространство кадра поместить себя». И если у вас есть опыт съёмки, вы всегда начнёте это читать. Вы всё равно начнёте за этим видеть человека, который пришёл сюда с фотоаппаратом, выбрал этот кадр, который что-то сказал модели, и у модели в глазах появилось не «товарищ фотограф, а что мне дальше делать?», а что-то другое.
И всегда, когда в фотографии есть автор, то есть и рассказ. Но это не та литература, в которой речь идёт о том, что они вот так вот живут и у них всё вот так вот складывается. В первую очередь речь идёт об общении с автором напрямую. И чем активнее это общение, чем ярче автор проявляется в самой работе, тем мне интереснее. А что изображено на фотографии, в принципе, мне давно уже не интересно, потому что в фотографии есть две большие проблемы. Первая - это то, что всё уже давно снято, а вторая проблема в том, что всё снято уже по многу раз. И каждый из авторов решает этот вопрос самостоятельно. Кто-то что-то придумывает, кто-то куда-то уезжает.
Например, ещё относительно не так давно, когда границы только приоткрылись, многое было интересно. Можно было в Питерском Манеже сделать выставку «Я в Италии была». А сейчас это уже не столь актуально, и уже не работает. Конечно, можно снять какой-то строящийся мост, но это жанр тех людей, которые снимают новости. А я не снимаю новости. Для себя я выбрал своё направление. Я всегда снимаю про себя, даже если снимаю кого-то, даже если снимаю что-то, даже если снимаю закат и рассвет. Я всегда должен себе ответить на вопрос: «А где здесь я». Если я нахожу этот ответ в этой работе, значит, работа состоялась. Если я не нахожу этого ответа, значит ещё нужно постараться. Соответственно с этим же перекликается и «а где здесь автор». Т.е. не что он мне показал, а о чём он думал, что он говорил, что его беспокоило, какое у него было настроение и т.д.
Когда мы смотрим на фотографию, мы её прочитываем. И для меня очень важны эти внутренние диалоги самого автора, насколько они меняются, насколько они в динамике, насколько то, что он показывает сегодня, отличается от того, что он показывает завтра.
Поэтому ещё раз скажу, что для меня фотография - это такая большая лакмусовая бумажка общения с миром, это большое зеркало, в которое я все время пытаюсь посмотреть.
Артур, а вам нравится ваше отражение в этом зеркале?
Да, конечно, нравится. А если что-то не нравится, то это просто повод поработать. Я не говорю про то, красивая картинка или не красивая. Я говорю о том, что она либо эмоциональна, либо она формальна.
А если модель, как соавтор, и если я вижу, что кроме меня её так снять никто не сможет, а вот эти глаза выражали её отношение именно ко мне, то это совсем другое дело. Если я нахожу во всём этом себя, даже если это просто натюрморт, то значит, фотография состоялась, значит, мироздание повернулось ко мне какой-то замечательной стороной. И для этого я, наверное, был сегодня хорошим мальчиком. Если у меня не складывается, если фотография получается формальная, если за композицией дальше ничего нет, если она сухая, то это повод задуматься.
Артур, а что вас может вдохновить на какую-то съёмку?
Даже не знаю, не могу назвать какие-то конкретные вещи. Идеи новые, мысли новые, настроения новые, ощущения новые. Вообще я очень много всегда что-то пробую. Если я вижу, что приоткрылась какая-то дверца, что-то пошло, и я могу это делать, то я начинаю это делать. И если мы говорим про то, что я сейчас занимаюсь альтернативными процессами, то здесь очень многое связано с самой техникой. Есть очень много идей, но они не реализованы из-за того, что я ещё не могу технически что-то делать. Например, совсем недавно у меня была очередная новая удача - я отпечатал работу в два цвета, в два прохода. Я к ней довольно долго подступался, это вообще очень сложная техника. Мне кажется, получилась довольно неплохая работа.
Да, прекрасная работа! Мы её уже видели.
Я рад, что вы её запомнили, потому что это уже маленькая удача. Ежедневно появляются миллиарды фотографий, и если назавтра вашу фотографию кто-то помнит, то это уже бешеный успех.
Когда я только начинал всю эту альтернативу, теоретически я даже не видел, как это всё должно было выглядеть. А пока у тебя в руках нет материала, пока ты не знаешь его свойства, не понятно, что дальше делать. И когда начали появляться первые работы, я их увидел, подержал в руках, и всё стало здорово.
Мне очень нравится определение художника, как человека, который реализует себя в материале. И здесь мы как раз ищем взаимодействие именно художника и материала, как выразительного средства. И я всегда задаю себе вопрос: «Кто ты сейчас, ты художник либо выразительное средство».
Если вообще углубляться в какие-то технические тонкости, то очень важно как ложится краска, какой ты можешь отпечатать формат, что ты делаешь, и тогда у тебя уже появляются идеи. И это всё игра с настроениями, с ощущениями, игра с какими-то внутренними субстанциями. И если они есть, если ты видишь, что они тебе подвластны, ты видишь, что продвинулся ещё на полшага, стал нежнее, добрее, тоньше, замечательнее, то тебе хочется работать, у тебя появляется вдохновение. А если что-то у тебя не получается, если ты понимаешь, что в твоей жизни ничего не происходит нового, если ты видишь что ты формален, то здесь, вдохновения, как его не ищи, его не найдёшь. И что бы ты ни смотрел, всё равно ты вдохновения не получишь, потому что за любой сильной работой есть авторские переживания, настроение, есть чья-то судьба, и много чего ещё. И всё, что можно сделать, поглядев на чужую работу - сделать копию, но эта копия может оказаться формальной.
Давайте поговорим о том, как вы пришли к альтернативной фотографии, к старинным способам печати.
Я уже говорил, что учился в школе, где меня научили копаться со всякими разными растворами, техниками, технологиями. И когда мне в руки попали старые справочники, где были описаны эти рецепты, мне показалось, что это будет интересно. Я стал пробовать, меня это увлекло. Года четыре я пробовал, пока у меня не начали получаться первые приличные результаты. В конце концов, это оказалось очень интересным и замечательным направлением в моей жизни. И сейчас я занимаюсь только альтернативной печатью.
С одной стороны мне это доставляет удовольствие, а с другой стороны, это позволяет мне каким-то образом звучать и реализовывать себя в пространстве. Без альтернативной печати, без альтернативных техник мне было бы гораздо проще потеряться, чем сейчас.
Артур, расскажите, пожалуйста, на что вы снимаете. Ну хотя бы на примере вот этой рижской картинки.
Это снято на самодельный пинхол 6х9. К какому-то старому заднику, как я понимаю, ещё довоенному, приклеена передняя часть. Это такой пинхол со сменным фокусным расстоянием: широкоугольный и стандартный. Я им снимал портреты, натюрморты, пейзажи. Снимаю на 120-ю плёнку. На 35 мм я давно уже не работаю, потому что просто не понимаю, что можно на нее снимать. Получается странная история - картинка есть, а что делать с ней дальше непонятно.
Почему непонятно?
Потому что тут есть технические ограничения. В фотографии есть два очень сложных сюжета: чёрное на чёрном и белое на белом. Например, представьте: в чёрной комнате в чёрном углу сидит чёрная кошка и у неё на спине чёрное мокрое пятно. Или на белом блюдечке лежит белое яйцо. И вам нужно это снять и отпечатать таким образом, чтобы и блюдечко было фарфоровое, и яйцо было матовым. А это задача, которая решается, начиная со среднего формата. На больший формат получается менее контрастное изображение. А менее контрастное изображение - это более пологая характеристическая кривая. А чем она более пологая, тем больший диапазон тонов туда помещается. У 35миллимитровой плёнки максимальный формат печати 30х40, а дальше идёт рваный контраст и картинка разбивается. А средний формат живёт, он пластичен даже в миниатюре, не говоря уже о большом размере отпечатка. Как ни странно, даже в альтернативе, чем больше формат негатива, тем более пластичная картинка получается, даже не смотря на сканирование и всё это мазание и ляпанье краской.
Как появился 35-миллиметровый формат? Придумали такую приставку для съёмки на киноплёнку, потом сделали фотоаппарат. Фотографы страшно возмущались, потому что кадр стал маленьким, нужно покупать фотоувеличитель и т.д. Но зато у фотоаппарата есть относительно недорогие сменные объективы, возможность быстрой фокусировки, большее количество кадров, можно не задумываться о плёнке, появилась быстрая перезарядка и т.п. И это всё перевесило, и все забыли про качество.
Для чего я всё это рассказываю? Всё то же самое происходит и с цифрой. Сколько угодно можно ругаться про качество, но это более удобный формат. И никто уже не смотрит на качество, все смотрят на те эмоции, которыми делятся, пусть даже они сняты на телефон. Вы попробуйте сходить на сайт мобилографов и попробуйте им доказать, что у вас фотоаппарат лучше. Там всё сложилось, там свои гуру, свои какие-то удачи, свои разочарования, своя жизнь.
Но если мы говорим про техническую сторону, если мы говорим про то, что мы хотим реализовать какие-то вещи помимо сюжета, помимо ярких пятен, то тут, конечно же, формат играет большую роль. Чем больше матрица, тем больше жизни.
В позапрошлом году я сделал широкоформатный пинхол 9х12. За лето снял 12 кадров, 8 картинок из этой съемки взяли в фонд Министерство Культуры РФ. Это хороший результат. Как раз в то время я освоил фототипию, начали получаться оттиски, пошёл тираж. У меня изменилась динамика творчества, я мог отправить что-то на выставку, что-то подарить, я мог продать, мог иметь авторское портфолио. В конце концов, я начал в очередной раз меняться.
Неважно, какое количество кадров делается и снимается, важно, что с ними потом происходит. Теоретически, конечно же, каждый кадр должен быть напечатан. И если они не печатаются, если они просто сваливаются в архив, то это грустная история. Первые год-два-три может быть, мы не будем замечать этого, но рано или поздно станет грустно и наступит кризис, это обычная история.
Фотографии надо печатать. Я своим студентам рассказываю: когда от нас останется одна большая коробка с дисками, наши внуки посмотрят на неё и скажут «Классные были наши бабка или дед, но смотреть всё это мы не будем», а так хоть продадут картинки, и то хорошо будет.
Артур, какое место в вашей жизни занимает фотография?
Кроме фотографии я больше ничем не занимаюсь, поэтому фотография занимает всё моё время. Даже наоборот свободное время от фотографии занимает всё остальное.
Неужели фотографией можно на жизнь заработать?
Теоретически на жизнь можно зарабатывать чем угодно, в том числе и фотографией. В моей жизни всё как-то плавно перетекает одно в другое и сейчас преподавательская деятельность была сознательно отодвинута в сторону, чтобы дать место каким-то другим историям. Это совершенно свежее решение, буквально конца февраля. Посмотрим, что из этого всего получится.
Есть попытки продажи самих работ, и плюс у меня сейчас есть небольшой проект «Авторский конверт» (oilprintstudio.com). Это почтовые конверты, на которых ручным способом напечатаны небольшие фотографии. Фотографии настоящие, сделаны ручным способом. Вообще, то, чем я сейчас занимаюсь, - это фототипия, а она изначально как раз была иллюстрацией книжной графики. И не отходя далеко от технологии, сейчас я сделал вот этот проект. Я в самом начале пути, выпущена первая пилотная партия конвертов, и на данный момент я пытаюсь найти людей, которым это интересно. А до этого проекта я зарабатывал деньги только фотографией.
Моя деятельность разделена на три части: собственно мои фотографии, моя мастерская и галерея «1719». Когда я пытался развивать проекты, связанные не столько с пиаром, сколько с реализацией собственных идей для поддержки школы, у нас была некоммерческая галерея прямо в школе, она и называлась галерея «1719» - по времени работы, с 17 до 19. Это была небольшая галерея альтернативной фотографии. Таким образом, я разнёс свой образ на три части и сейчас пытаюсь всё это обратно соединить.
Вообще, продажа работ - это комплексная история. Хоть я и пытаюсь делать галерею «1719», но в последнее время столкнулся с правдой жизни. Если раньше я считал, что автор может сам себя пиарить и каким-то образом этим жить, то сейчас у меня есть мнение, что автор должен просто работать. И я просто работаю. Просто работаю и своим отношением к творчеству подтверждаю возможность продаж.
А часто ли вам доводится работать на заказ и возможно ли это вообще?
Да, возможно. Вообще, заказы бывают разные. Заказ может быть под какую-то определённую выставку или тему. И получаются замечательные работы. Вот та же работа «Рига» тоже сделана, если не под заказ, то под обозначенную тему, она была снята для того, чтобы выставляться в Риге. Если есть возможность в этом поучаствовать, то я с удовольствием это делаю. Сказать, что заказчик диктовал мне что-то, я не могу, потому что была просто обозначена тема.
Художник зарабатывает своим трудом, тем, что он что-то создаёт. И если художник замечательный, то всё что он создаёт, замечательно. Я говорю не про себя, а в принципе. А причины могут быть разные. И зачастую работа на заказ становится благом, она может поднять с того же самого дивана, на котором ты лежишь уже несколько месяцев и думаешь о том, какой ты замечательный. А если есть заказ, если есть работа, появляется стимул, и что-то создаётся.
У меня нет каких-то принципиальных предубеждений против работы на заказ. Единственно что, на заре своей фотографической деятельности у меня был опыт съёмки свадеб и дедов морозов. Тогда я пообещал себе не зарабатывать деньги фотографированием. И до сих пор я это выполняю. Я не снимаю свадьбы, дни рождения и за деньги.
Артур, мы слышали, что вы не работаете с профессиональными моделями. Это так повелось или это ваша позиция?
Это не то что позиция… На фотографическом жаргоне съёмка моделей для журнала называется «съёмкой моделей с продажным выражением лица». И здесь нисколько не хочется обидеть девушек, потому что речь совсем не о том, что приходит в голову в первую очередь. Для рекламной съёмки девушка должна быть прекрасна, но не прекрасней той баночки шампуня, которая будет рядом на обложке. И для этого есть специальные девушки, которые закончили модельные школы и умеют так красиво сниматься, но при этом быть совершенно не эмоциональными. Потому что если дизайнеру попадётся очень эмоциональная фотография, то первое, что должен будет сделать дизайнер - этого автора убить. Фотограф, снимающий моделей, понимает эти задачи и снимает так, как надо. Девушки тоже понимают эти задачи, и помогают сделать правильную фотографию, подходящую для дальнейшей работы.
У меня были такие девушки, был такой опыт. Получается не то чтобы без души, но как-то формально. А когда девушка - не профессиональная модель, когда она пришла и тебе верит сразу, то здесь чаще можно получить отклик. И вот это интересно.
Вообще, что такое портретная съёмка? Фактически это главный объект в резкости и по центру. И всё начинается тогда, когда начинается химия отношений, когда начинаются личные истории. Взаимоотношения в пределах здесь и сейчас. Мы можем разойтись и больше никогда не встретиться. А вот здесь и сейчас у нас идёт процесс. И если модель непрофессиональная, то и химия непрофессиональная. И это здорово.
У вас есть опыт самому выступать моделью у других фотографов?
Только лишь у друзей, а так, чтобы у незнакомых людей - нет.
Где вам интереснее, с какой стороны кадра?
Это разный интерес. Если ты снимаешься сам, ты пытаешься посмотреть на себя с другой стороны. А если ты снимаешь ты, то на себя смотришь уже изнутри. Я уже говорил, что для меня все мои модели - это моё зеркало. Соответственно, снимая сам, я смотрю на себя изнутри, а снимаясь у других, я смотрю на себя снаружи. Но это довольно редкий для меня опыт.
Давайте поговорим про альтернативную фотографию, про не очень многочисленную группу людей, которые занимаются этим в России. Насколько мы понимаем, благодаря энтузиастам, которые занимаются этим много лет, Россия в альтернативной фотографии находится на достаточно хорошем уважаемом месте. Как вы оцениваете то, что сейчас происходит в альтернативной фотографии? Способно ли увлечение альтернативными процессами стать массовым?
Сложный вопрос. Недавно пытались вместе понять вообще, что такое классическая фотография, но так и не пришли к выводу. А что такое альтернативная фотография - это ещё более сложный вопрос.
Ну, вот зачем вообще нужны ярлыки? Для того чтобы взаимодействовать с внешним миром. Когда ты взаимодействуешь с внешним миром, то иногда на вопрос «А ты кто?» проще сказать «А я вот кто». А ты кто? А я член Союза Художников. И это нормальный аргумент для предъявления в какой-нибудь бюрократической организации.
Так же и с альтернативой. Я занимаюсь альтернативой, но в принципе, альтернатива бывает разная. Когда я в позапрошлом году был на Портфолио-Ревю, там была куратор финского музея фотографии, которая сказала замечательную фразу: «Да, у нас тоже занимаются альтернативной печатью, но все они в большинстве своём пробуют технологии». Когда мы пробуем технологии, то да, конечно же, это видно. Работы сумбурные, формальные. Это такое же движение, как ломография, как девочки с фотоаппаратом Зенит. Но это само по себе хорошо, потому что рядом с ними, как правило, есть юноши с горящими глазами, и если им это помогает в жизни, то и нельзя их в принципе за это ругать. Но когда мы начинаем копать чуть глубже, в развитии себя в альтернативе, не важно в чём, то здесь начинают работать все те же самые законы и уже не важно, как ты печатаешь, как ты снимаешь, что ты делаешь. Там уже задаются другие вопросы.
В любом случае, массовым увлечением это стать не сможет потому, как это очень сложные технологии. По сути дела, люди, которые занимаются альтернативой, должны быть определённого склада характера. Как мне озвучивали, одно из определений такого фотографа - «копун», от слова копаться. И, конечно же, вы никогда не сможете заставить быть этим «копуном» какого-нибудь репортёра или стрит-фотографа.
Многие пробуют, учатся. Но из тех, кто учился у меня, сейчас печатают 2-3 человека. А преподавал я масляную печать и гуммиарабик гораздо большему числу людей. Да, картинки хорошие, интересные, хочется научиться, люди приходят, платят деньги, а потом не могут «собрать себя на процесс». И это всё забрасывается, откладывается, забывается. В этой кропотливости, трудоёмкости идёт самофильтрация.
Артур, а вы чувствуете себя носителем традиций? Получается, что большинству техник, которыми вы пользуетесь, по 150 лет, если не больше.
Чувствую, да. Более того, я ещё чувствую себя ответственным за эти традиции и по возможности что-то передаю другим, учу. Какие-то вещи я ещё пока не готов передавать, но у меня есть чувство ответственности. Например, фототипией сейчас в мире никто, кроме меня не занимается. По крайней мере, я её просто как факт не встречал. Рано или поздно надо будет и это кому-то передавать.
В сети можно найти информацию о том, что вы используете какой-то свой уникальный «метод Ионаускаса». Это уже какие-то свои собственные наработки на основе традиций или что это?
Во-первых, у каждого свой рецепт. Во-вторых, если брать классическую фототипию, она немножко другая, всё-таки я адаптировал её под современные реалии, лаборатории и т.д. Но основа есть основа, и если никто в мире кроме меня уже так не печатает, то можно как угодно называть, пускай даже и «методом Ионаускаса». Начнёт кто-то ещё, назовём по-другому.
В альтернативных техниках, которыми я занимаюсь, есть одна особенность - работа с живым материалом желатиной. Иногда он слушается, иногда - нет. Обычно, когда я рассказываю про это, то привожу один пример. Представьте, вот у вас есть хлебопечка, вы покупаете муку, берёте воду, отмеряете на весах дрожжи, отмеряете специальной мерной ложечкой сахар, соль, масло, загружаете и… ничего не получается. Тесто не взошло, получилось кривобокое, кособокое. И вот вы один раз испекли, второй раз испекли, в конце концов, получилось. А рецепт-то тот же самый. А потом год не попёк, и опять приходится начинать всё заново: берёшь весы, берёшь муку, дрожжи и опять не взошло. Раза два надо испечь для того, чтобы получилось. А иногда еще и с тестом поговорить....
У меня была история с фототипией. Когда получились первые картинки, они были замечательные. Ну, думаю, сейчас напечатаю ещё. И вот я стал печатать примерно раз в неделю и ничего не получается. Брак, брак, брак с сентября по февраль. Я чуть с ума не сошёл. А потом стали получаться. Напечатал серию про море. Так и не понял, в чём была разница, рецепт-то был тот же самый. Это действительно какая-то мистика.
Когда работаешь с бихроматами, результат получается в последние полчаса печати, а до этого несколько дней, иногда недель, ты не знаешь, что получится. Т.е. на каждом этапе ты должен быть уверен, что у тебя всё хорошо. А эти этапы очень капризные, плюс-минус, и получается, что результата нет. Хотя, тот же самый ойлпринт и в справочниках описан, в интернете гуляют эти рецепты. Рецепт - это полстранички машинописного текста. И когда мы со студентами печатаем первую картинку, и я говорю: «А теперь посмотрите в книжку, которую вы в интернете читали, и вы увидите, что там нет ничего того, чего бы мы с вами сейчас не делали. Как было в рецепте написано, так мы и делали».
Проблема в том, что ушла культура производства. И выясняется, что «налить» и «полить» - это два разных технологических процесса. Приходилось очень много сидеть и в интернете, и на соседних процессах, подсматривать у графиков, ещё у кого-то, разные мелочи, потому что в принципе они живут, но живут рассеяно. Это как после большого взрыва маленькие кусочки по всей вселенной разбросаны, и их необходимо собирать, придумывать для чего тебе это надо.
Вы рассказали про мастер-класс. А вы ходите на мастер-классы?
Если у меня есть время, я хожу.
А вам хотелось бы у кого-то поучиться, не пойти пообщаться с единомышленниками, а именно поучиться?
Такого желания сейчас нет. Понимаете, сейчас тот уровень, когда любая учёба - это беседа. Знание техники у меня есть, знания обработки есть, с технической точки зрения у меня сейчас нет потребности учиться.
Вот мы сейчас с вами беседуем, и я учусь, потому что формулирую свои собственные мысли. Мысль вообще очень быстра, её за хвост не поймаешь. А когда мы проговариваем мысли вслух, то фактически мы медленно думаем. Вот я сейчас медленно думаю, принимаю собственные решения, учусь. Но сказать, что это та учёба, которая должна дать результат… Если ты идёшь на какие-то курсы, всегда написано про что они. Что будет в конце нашей учёбы, я не знаю.
Есть ли какой-то человек, может быть из прошлого, с которым вам хотелось бы поговорить, было бы интересно поговорить?
Такого нет. Понимаете, тут тоже есть проблема. Я её называю «Польская фотография, 73-й год». В СССР мы очень долго воспитывались на передвижниках, на соцреализме, и думали, что это и есть искусство. На самом деле мир двигался, и он прожил в 40-х, 50-х, 60-х годах всё то, что мы до сих пор нежно несём из Советского Союза, и фактически нужно не учиться у кого-то, а нужно создавать здесь и сейчас. Нужно общаться, нужно учиться слушать друг друга, нужно учиться воспринимать что-то, нужно обращать внимание на чужой творческий язык. Вот это сейчас нужно. А иначе … это будет «польская фотография, 73-й год». Как в одноименных альбомах, которые можно найти на полках комиссионных магазинов.
Артур, а теперь будет традиционный вопрос, который мы задаём всем нашим гостям. Что можно посоветовать начинающему фотографу?
Работать. У меня есть такое мнение, подтверждённое моей практикой, что любое начинание, если мы к нему подходим серьёзно, проходит полный цикл лет за десять. Получается, что сейчас мы реализуем свои мечты, истории и надежды, которые были заложены 10 лет назад. И если человек хочет себя серьёзно реализовать каким-то образом в фотографии или в чём-то другом, то я бы посоветовал ему отмерить эти 10 лет и не расстраиваться из-за того, что у него сразу что-то не получается. Это не значит, что он через 10 лет проснётся и станет великим. У него, конечно же, будет что-то получаться и через год, и через 3, и через 5. Тем, кто серьёзно собрался заниматься фотографией, я бы пожелал терпения, настойчивости, и веры в то, что он самый лучший, и лучше его вообще никого нет.
Работать, только работать. Только снимать и выставлять. Выставлять в интернете, ещё где-то. И никого не слушать. Снимать, выставлять и никого не слушать,- это самый правильный совет.
Оценивать себя самостоятельно в динамике. То, что у тебя было вчера, месяц, год назад. Вместе эти картинки взять и посмотреть. Ну и я бы посоветовал пойти учиться, это очень важный совет. Потому что книжки книжками, интернет интернетом, а всё-таки необходимо получить какую-то систему знаний, получить какие-то внутрицеховые традиции, а без прямого обучения они недоступны. Невозможно стать сложившимся автором без обучения.
Фотограф Артур Ионаускас (a-sket)
Официальный сайт www.jonauskas.com
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart
Артур, вы занимаетесь преподавательской деятельностью, поддерживаете ученичество. Как вы считаете, что в первую очередь получают ваши ученики?
Я пытаюсь достичь того, чтобы ученики не были, что называется, «как от одного папы». Ведь что происходит с учениками некоторых школ? Они снимают замечательную фотографию, но как только выходят на внешний уровень даже в пределах города, возникает проблема в том, что их преподаватель там уже есть, а второго комплекта таких картинок уже никому и не надо. Я же пытался всегда уйти от этого, уйти от похожести, преподавать принципы и основополагающие вещи. А куда пойдёт студент, когда станет взрослым, и когда меня рядом не будет, это его выбор. Он может уйти в любой жанр, в любую деятельность. И судя по тому, что происходит с моими учениками, я достиг этого, как мне кажется. Они вступают в творческие союзы, в союз художников, в союз фотохудожников, они открывают свои студии, фотографические агентства, и у них всё хорошо. Не могу сказать, что всему этому их научил я, потому что они идут дальше. Но я могу точно сказать, что ко мне они приходили совершенно без всякого фотографического образования, и всё, что я в них вкладывал, надеюсь, помогло им в дальнейшем.
Любой мастер, когда он чему-то учит, по окончанию обучения ставит ученика рядом с собой, т.е. всегда делает его равным себе. Может быть, ученик этого ещё и не осознаёт, но в нём это всё уже живёт. Но в любом случае, если он хочет идти дальше, либо он должен ещё учиться, либо должно что-то ещё происходить.
У меня была придумана такая притча. Человека научили говорить. И он пошёл со всеми без разбора болтать. Через некоторое время он возвращается обратно и говорит: «Знаете, чего-то не хватает». А ему отвечают, что если твои слова каким-то образом сложить, получатся стихи. «О, как здорово!» - сказал человек и пошёл всё стихами говорить. Через некоторое время возвращается и опять говорит: «Чего-то не хватает…». А ему отвечают: «Знаешь, а если к твоим стихам ещё и музыку добавить, получится песня».
Так вот, жанр притчи удивителен тем, что даёт сразу правильные ответы. И правильный ответ этой притчи в том, что человека один раз научили говорить, а всё остальное время ему просто показывали, что с этим можно делать. И в принципе, ничего нового он уже не узнавал, он мог обо всём догадаться сам, он мог пойти ещё поучиться. Его поставили рядом с собой, и он пошёл.
Мне всегда нравилось искать себя. Мне нравилось не учить, а показывать кому-то, что и так тоже можно жить. А потом каждый сам выбирал себе ту дорогу, которая ему была интересна, и не становился моей копией.
Артур, каким ключевым качеством должен обладать фотограф? Что это? Умение видеть, умение передавать увиденное?
Здесь есть одна проблема, которую я пытаюсь разрешить в последние год или два. Я так и не могу для себя сформулировать, что такое фотография. Потому что фактически фотография - это какой-то кусочек бумаги или часть монитора, где есть изображение. Но это очень простой подход.
Меня когда-то учили, что фотография очень демократична, и она примет в себя всех. На самом деле ведь очень много совершенно разных и по складу характера, и по настроению людей. Кому-то интересно зарабатывание денег, кто-то увлечен какими-то великими идеями, какой-то реализацией собственной важности. И вот на всём этом отрезке - люди, которые занимаются фотографией. И у каждого фотография своя. Поэтому я в последнее время пришёл к выводу о том, что фотографией могут заниматься все, фотография действительно всех примет, просто каждый для себя решает, для чего ему это надо, и у каждого получается своя фотография.
А можно ли научить фотографировать?
Да, конечно, можно. Как и в любом деле, дело фотографирования - это вопрос постановки задачи и каких-то стандартных (если мы говорим об обучении) способов решения этих задач. Если подходить с этой точки зрения, то теоретически всё уже давно придумано, всё отработано. На каждых граблях, на которые мы наступаем, приколота записка. И этот черенок прилетает к нам уже с листочком бумажки, на котором написано: «Иди туда, сделай вот это» или «А я здесь уже был». С этой точки зрения фотографии обучить можно.
А можно ещё показать, что фотография - это чуть-чуть больше, чем то, что было написано на той бумажке. И вот здесь уже начинаются различные варианты обучения. Конечно, на это нужно время. Всё-таки периоды созревания происходят с каждым человеком. Сегодня я один, завтра я другой. Но, в принципе, есть стандартные способы решения и этих вопросов тоже. Один из них - это выставки. Если ты не знаешь, что тебе делать, если у тебя творческий кризис, сделай выставку. Любую. Если тебе предлагают, участвуй. Это здорово, потому что после выставки ты будешь другим.
Так что обучить можно, но ещё раз говорю, мы всё время должны себе задавать вопрос и отвечать на него: «А чему мы сейчас учим? Какой именно фотографии мы учим?» Потому что можно подойти формально, и любое начало обучения с этого и происходит, а можно подойти творчески. При этом мы всегда должны предоставить возможность студенту на самостоятельное развитие.
Ведь что такое фотография? Все мы в принципе замечательные люди, у нас есть друзья, у нас есть близкие люди, которым, в общем-то, всё равно, что мы говорим, они нас будут слушать, они нам рады и т.д. Но если у нас за время нашей жизни сложился какой-то опыт объяснения мысли словами, то опыт объяснения своих мыслей визуальным языком у многих отсутствует. И обучение фотографии, с моей точки зрения, не что иное, как получение опыта общения именно языком фотографии. А дальше мы на этом языке начинаем общаться и выходим на другой уровень, где опять возникают все те же вопросы, что и в обществе: кто ты, как ты общаешься, громко ли ты кричишь, нравится мне твоя компания или нет и т.п. Это то, о чём можно говорить языком фотографии, но это мог бы быть любой другой язык.
Я вообще считаю, что фотография - это очень скучно, потому что мир изменился и он активнее статичной картинки. А все, кто серьёзно занимаются фотографией, находятся немножко на обочине.
Давайте поговорим о ваших учителях, на чём вы учились. Как вы пришли в фотографию?
В фотографию я пришёл давно. Это был 4-й класс школы. Жил я тогда в Псковской области в городе Опочка. Я набрал 10 кг клюквы и сдал её в заготконтору, получил 15 рублей и купил свой первый фотоаппарат Смена. Потом не очень долго походил в какой-то клуб, много снимал самостоятельно.
Позже в 90-е годы, когда мало кто снимал, я тоже мало что делал. Просто время было грустное. Потом время стало повеселее, появилась хорошая работа, и я купил себе хороший фотоаппарат и стал активным любителем. Пошёл учиться в школу Аргентум уже с фактически 30-летним опытом фотосъёмки, проявки и т.д. Там мне предложили преподавать, дали начальную группу, да ещё и научили обучать фотографии.
Артур, есть ли человек, кого вы могли бы назвать своим учителем?
Разные люди по-разному вносили в меня какие-то вещи. Это и капитан яхты, на которой я отходил много лет, и который нас мальчишками учил всё делать правильно, и в самой школе, где учился фотографии и где дали систему и навыки, без которых, конечно же, я не освоил бы никаких альтернативных процессов самостоятельно. Может быть, какие-то около мистические практики, где есть тоже свои учителя и они дали, скажем так, некоторый инструмент для работы с собой, без которого тоже сложно. Иными словами, было много людей и при этом на данный момент кого-то особенно выделить я не могу.
Вот если говорить про характер или какую-то сложившуюся судьбу, разве можно сказать, кто повлиял? Много кто. Разные люди к нам приходят и с разных сторон показывают нашу жизнь. Просто так сложилось, что для меня фотография оказалась той лакмусовой бумажкой, которая показывает мне, как я себя чувствую в этом мире.
А если говорить о неких личностях, авторах, которые вдохновили вас на фотографию, которые в какой-то момент из простого детского, юношеского увлечения привели к более осознанному и глубокому изучению. Можно в этой трактовке найти имена вдохновителей?
Всё равно не могу сказать ничего, потому что такого периода в моей жизни не было. Если говорить про фотографию, то у меня два подход: либо я зритель, либо я автор. Если я зритель, то в принципе для меня достаточно сказать: «Ой, как здорово». А если я говорю себе, что я - автор, то, наверное, я здесь сразу же пытаюсь ответить на вопрос: «Где здесь автор, и насколько он смог в пространство кадра поместить себя». И если у вас есть опыт съёмки, вы всегда начнёте это читать. Вы всё равно начнёте за этим видеть человека, который пришёл сюда с фотоаппаратом, выбрал этот кадр, который что-то сказал модели, и у модели в глазах появилось не «товарищ фотограф, а что мне дальше делать?», а что-то другое.
И всегда, когда в фотографии есть автор, то есть и рассказ. Но это не та литература, в которой речь идёт о том, что они вот так вот живут и у них всё вот так вот складывается. В первую очередь речь идёт об общении с автором напрямую. И чем активнее это общение, чем ярче автор проявляется в самой работе, тем мне интереснее. А что изображено на фотографии, в принципе, мне давно уже не интересно, потому что в фотографии есть две большие проблемы. Первая - это то, что всё уже давно снято, а вторая проблема в том, что всё снято уже по многу раз. И каждый из авторов решает этот вопрос самостоятельно. Кто-то что-то придумывает, кто-то куда-то уезжает.
Например, ещё относительно не так давно, когда границы только приоткрылись, многое было интересно. Можно было в Питерском Манеже сделать выставку «Я в Италии была». А сейчас это уже не столь актуально, и уже не работает. Конечно, можно снять какой-то строящийся мост, но это жанр тех людей, которые снимают новости. А я не снимаю новости. Для себя я выбрал своё направление. Я всегда снимаю про себя, даже если снимаю кого-то, даже если снимаю что-то, даже если снимаю закат и рассвет. Я всегда должен себе ответить на вопрос: «А где здесь я». Если я нахожу этот ответ в этой работе, значит, работа состоялась. Если я не нахожу этого ответа, значит ещё нужно постараться. Соответственно с этим же перекликается и «а где здесь автор». Т.е. не что он мне показал, а о чём он думал, что он говорил, что его беспокоило, какое у него было настроение и т.д.
Когда мы смотрим на фотографию, мы её прочитываем. И для меня очень важны эти внутренние диалоги самого автора, насколько они меняются, насколько они в динамике, насколько то, что он показывает сегодня, отличается от того, что он показывает завтра.
Поэтому ещё раз скажу, что для меня фотография - это такая большая лакмусовая бумажка общения с миром, это большое зеркало, в которое я все время пытаюсь посмотреть.
Артур, а вам нравится ваше отражение в этом зеркале?
Да, конечно, нравится. А если что-то не нравится, то это просто повод поработать. Я не говорю про то, красивая картинка или не красивая. Я говорю о том, что она либо эмоциональна, либо она формальна.
А если модель, как соавтор, и если я вижу, что кроме меня её так снять никто не сможет, а вот эти глаза выражали её отношение именно ко мне, то это совсем другое дело. Если я нахожу во всём этом себя, даже если это просто натюрморт, то значит, фотография состоялась, значит, мироздание повернулось ко мне какой-то замечательной стороной. И для этого я, наверное, был сегодня хорошим мальчиком. Если у меня не складывается, если фотография получается формальная, если за композицией дальше ничего нет, если она сухая, то это повод задуматься.
Артур, а что вас может вдохновить на какую-то съёмку?
Даже не знаю, не могу назвать какие-то конкретные вещи. Идеи новые, мысли новые, настроения новые, ощущения новые. Вообще я очень много всегда что-то пробую. Если я вижу, что приоткрылась какая-то дверца, что-то пошло, и я могу это делать, то я начинаю это делать. И если мы говорим про то, что я сейчас занимаюсь альтернативными процессами, то здесь очень многое связано с самой техникой. Есть очень много идей, но они не реализованы из-за того, что я ещё не могу технически что-то делать. Например, совсем недавно у меня была очередная новая удача - я отпечатал работу в два цвета, в два прохода. Я к ней довольно долго подступался, это вообще очень сложная техника. Мне кажется, получилась довольно неплохая работа.
Да, прекрасная работа! Мы её уже видели.
Я рад, что вы её запомнили, потому что это уже маленькая удача. Ежедневно появляются миллиарды фотографий, и если назавтра вашу фотографию кто-то помнит, то это уже бешеный успех.
Когда я только начинал всю эту альтернативу, теоретически я даже не видел, как это всё должно было выглядеть. А пока у тебя в руках нет материала, пока ты не знаешь его свойства, не понятно, что дальше делать. И когда начали появляться первые работы, я их увидел, подержал в руках, и всё стало здорово.
Мне очень нравится определение художника, как человека, который реализует себя в материале. И здесь мы как раз ищем взаимодействие именно художника и материала, как выразительного средства. И я всегда задаю себе вопрос: «Кто ты сейчас, ты художник либо выразительное средство».
Если вообще углубляться в какие-то технические тонкости, то очень важно как ложится краска, какой ты можешь отпечатать формат, что ты делаешь, и тогда у тебя уже появляются идеи. И это всё игра с настроениями, с ощущениями, игра с какими-то внутренними субстанциями. И если они есть, если ты видишь, что они тебе подвластны, ты видишь, что продвинулся ещё на полшага, стал нежнее, добрее, тоньше, замечательнее, то тебе хочется работать, у тебя появляется вдохновение. А если что-то у тебя не получается, если ты понимаешь, что в твоей жизни ничего не происходит нового, если ты видишь что ты формален, то здесь, вдохновения, как его не ищи, его не найдёшь. И что бы ты ни смотрел, всё равно ты вдохновения не получишь, потому что за любой сильной работой есть авторские переживания, настроение, есть чья-то судьба, и много чего ещё. И всё, что можно сделать, поглядев на чужую работу - сделать копию, но эта копия может оказаться формальной.
Давайте поговорим о том, как вы пришли к альтернативной фотографии, к старинным способам печати.
Я уже говорил, что учился в школе, где меня научили копаться со всякими разными растворами, техниками, технологиями. И когда мне в руки попали старые справочники, где были описаны эти рецепты, мне показалось, что это будет интересно. Я стал пробовать, меня это увлекло. Года четыре я пробовал, пока у меня не начали получаться первые приличные результаты. В конце концов, это оказалось очень интересным и замечательным направлением в моей жизни. И сейчас я занимаюсь только альтернативной печатью.
С одной стороны мне это доставляет удовольствие, а с другой стороны, это позволяет мне каким-то образом звучать и реализовывать себя в пространстве. Без альтернативной печати, без альтернативных техник мне было бы гораздо проще потеряться, чем сейчас.
Артур, расскажите, пожалуйста, на что вы снимаете. Ну хотя бы на примере вот этой рижской картинки.
Это снято на самодельный пинхол 6х9. К какому-то старому заднику, как я понимаю, ещё довоенному, приклеена передняя часть. Это такой пинхол со сменным фокусным расстоянием: широкоугольный и стандартный. Я им снимал портреты, натюрморты, пейзажи. Снимаю на 120-ю плёнку. На 35 мм я давно уже не работаю, потому что просто не понимаю, что можно на нее снимать. Получается странная история - картинка есть, а что делать с ней дальше непонятно.
Почему непонятно?
Потому что тут есть технические ограничения. В фотографии есть два очень сложных сюжета: чёрное на чёрном и белое на белом. Например, представьте: в чёрной комнате в чёрном углу сидит чёрная кошка и у неё на спине чёрное мокрое пятно. Или на белом блюдечке лежит белое яйцо. И вам нужно это снять и отпечатать таким образом, чтобы и блюдечко было фарфоровое, и яйцо было матовым. А это задача, которая решается, начиная со среднего формата. На больший формат получается менее контрастное изображение. А менее контрастное изображение - это более пологая характеристическая кривая. А чем она более пологая, тем больший диапазон тонов туда помещается. У 35миллимитровой плёнки максимальный формат печати 30х40, а дальше идёт рваный контраст и картинка разбивается. А средний формат живёт, он пластичен даже в миниатюре, не говоря уже о большом размере отпечатка. Как ни странно, даже в альтернативе, чем больше формат негатива, тем более пластичная картинка получается, даже не смотря на сканирование и всё это мазание и ляпанье краской.
Как появился 35-миллиметровый формат? Придумали такую приставку для съёмки на киноплёнку, потом сделали фотоаппарат. Фотографы страшно возмущались, потому что кадр стал маленьким, нужно покупать фотоувеличитель и т.д. Но зато у фотоаппарата есть относительно недорогие сменные объективы, возможность быстрой фокусировки, большее количество кадров, можно не задумываться о плёнке, появилась быстрая перезарядка и т.п. И это всё перевесило, и все забыли про качество.
Для чего я всё это рассказываю? Всё то же самое происходит и с цифрой. Сколько угодно можно ругаться про качество, но это более удобный формат. И никто уже не смотрит на качество, все смотрят на те эмоции, которыми делятся, пусть даже они сняты на телефон. Вы попробуйте сходить на сайт мобилографов и попробуйте им доказать, что у вас фотоаппарат лучше. Там всё сложилось, там свои гуру, свои какие-то удачи, свои разочарования, своя жизнь.
Но если мы говорим про техническую сторону, если мы говорим про то, что мы хотим реализовать какие-то вещи помимо сюжета, помимо ярких пятен, то тут, конечно же, формат играет большую роль. Чем больше матрица, тем больше жизни.
В позапрошлом году я сделал широкоформатный пинхол 9х12. За лето снял 12 кадров, 8 картинок из этой съемки взяли в фонд Министерство Культуры РФ. Это хороший результат. Как раз в то время я освоил фототипию, начали получаться оттиски, пошёл тираж. У меня изменилась динамика творчества, я мог отправить что-то на выставку, что-то подарить, я мог продать, мог иметь авторское портфолио. В конце концов, я начал в очередной раз меняться.
Неважно, какое количество кадров делается и снимается, важно, что с ними потом происходит. Теоретически, конечно же, каждый кадр должен быть напечатан. И если они не печатаются, если они просто сваливаются в архив, то это грустная история. Первые год-два-три может быть, мы не будем замечать этого, но рано или поздно станет грустно и наступит кризис, это обычная история.
Фотографии надо печатать. Я своим студентам рассказываю: когда от нас останется одна большая коробка с дисками, наши внуки посмотрят на неё и скажут «Классные были наши бабка или дед, но смотреть всё это мы не будем», а так хоть продадут картинки, и то хорошо будет.
Артур, какое место в вашей жизни занимает фотография?
Кроме фотографии я больше ничем не занимаюсь, поэтому фотография занимает всё моё время. Даже наоборот свободное время от фотографии занимает всё остальное.
Неужели фотографией можно на жизнь заработать?
Теоретически на жизнь можно зарабатывать чем угодно, в том числе и фотографией. В моей жизни всё как-то плавно перетекает одно в другое и сейчас преподавательская деятельность была сознательно отодвинута в сторону, чтобы дать место каким-то другим историям. Это совершенно свежее решение, буквально конца февраля. Посмотрим, что из этого всего получится.
Есть попытки продажи самих работ, и плюс у меня сейчас есть небольшой проект «Авторский конверт» (oilprintstudio.com). Это почтовые конверты, на которых ручным способом напечатаны небольшие фотографии. Фотографии настоящие, сделаны ручным способом. Вообще, то, чем я сейчас занимаюсь, - это фототипия, а она изначально как раз была иллюстрацией книжной графики. И не отходя далеко от технологии, сейчас я сделал вот этот проект. Я в самом начале пути, выпущена первая пилотная партия конвертов, и на данный момент я пытаюсь найти людей, которым это интересно. А до этого проекта я зарабатывал деньги только фотографией.
Моя деятельность разделена на три части: собственно мои фотографии, моя мастерская и галерея «1719». Когда я пытался развивать проекты, связанные не столько с пиаром, сколько с реализацией собственных идей для поддержки школы, у нас была некоммерческая галерея прямо в школе, она и называлась галерея «1719» - по времени работы, с 17 до 19. Это была небольшая галерея альтернативной фотографии. Таким образом, я разнёс свой образ на три части и сейчас пытаюсь всё это обратно соединить.
Вообще, продажа работ - это комплексная история. Хоть я и пытаюсь делать галерею «1719», но в последнее время столкнулся с правдой жизни. Если раньше я считал, что автор может сам себя пиарить и каким-то образом этим жить, то сейчас у меня есть мнение, что автор должен просто работать. И я просто работаю. Просто работаю и своим отношением к творчеству подтверждаю возможность продаж.
А часто ли вам доводится работать на заказ и возможно ли это вообще?
Да, возможно. Вообще, заказы бывают разные. Заказ может быть под какую-то определённую выставку или тему. И получаются замечательные работы. Вот та же работа «Рига» тоже сделана, если не под заказ, то под обозначенную тему, она была снята для того, чтобы выставляться в Риге. Если есть возможность в этом поучаствовать, то я с удовольствием это делаю. Сказать, что заказчик диктовал мне что-то, я не могу, потому что была просто обозначена тема.
Художник зарабатывает своим трудом, тем, что он что-то создаёт. И если художник замечательный, то всё что он создаёт, замечательно. Я говорю не про себя, а в принципе. А причины могут быть разные. И зачастую работа на заказ становится благом, она может поднять с того же самого дивана, на котором ты лежишь уже несколько месяцев и думаешь о том, какой ты замечательный. А если есть заказ, если есть работа, появляется стимул, и что-то создаётся.
У меня нет каких-то принципиальных предубеждений против работы на заказ. Единственно что, на заре своей фотографической деятельности у меня был опыт съёмки свадеб и дедов морозов. Тогда я пообещал себе не зарабатывать деньги фотографированием. И до сих пор я это выполняю. Я не снимаю свадьбы, дни рождения и за деньги.
Артур, мы слышали, что вы не работаете с профессиональными моделями. Это так повелось или это ваша позиция?
Это не то что позиция… На фотографическом жаргоне съёмка моделей для журнала называется «съёмкой моделей с продажным выражением лица». И здесь нисколько не хочется обидеть девушек, потому что речь совсем не о том, что приходит в голову в первую очередь. Для рекламной съёмки девушка должна быть прекрасна, но не прекрасней той баночки шампуня, которая будет рядом на обложке. И для этого есть специальные девушки, которые закончили модельные школы и умеют так красиво сниматься, но при этом быть совершенно не эмоциональными. Потому что если дизайнеру попадётся очень эмоциональная фотография, то первое, что должен будет сделать дизайнер - этого автора убить. Фотограф, снимающий моделей, понимает эти задачи и снимает так, как надо. Девушки тоже понимают эти задачи, и помогают сделать правильную фотографию, подходящую для дальнейшей работы.
У меня были такие девушки, был такой опыт. Получается не то чтобы без души, но как-то формально. А когда девушка - не профессиональная модель, когда она пришла и тебе верит сразу, то здесь чаще можно получить отклик. И вот это интересно.
Вообще, что такое портретная съёмка? Фактически это главный объект в резкости и по центру. И всё начинается тогда, когда начинается химия отношений, когда начинаются личные истории. Взаимоотношения в пределах здесь и сейчас. Мы можем разойтись и больше никогда не встретиться. А вот здесь и сейчас у нас идёт процесс. И если модель непрофессиональная, то и химия непрофессиональная. И это здорово.
У вас есть опыт самому выступать моделью у других фотографов?
Только лишь у друзей, а так, чтобы у незнакомых людей - нет.
Где вам интереснее, с какой стороны кадра?
Это разный интерес. Если ты снимаешься сам, ты пытаешься посмотреть на себя с другой стороны. А если ты снимаешь ты, то на себя смотришь уже изнутри. Я уже говорил, что для меня все мои модели - это моё зеркало. Соответственно, снимая сам, я смотрю на себя изнутри, а снимаясь у других, я смотрю на себя снаружи. Но это довольно редкий для меня опыт.
Давайте поговорим про альтернативную фотографию, про не очень многочисленную группу людей, которые занимаются этим в России. Насколько мы понимаем, благодаря энтузиастам, которые занимаются этим много лет, Россия в альтернативной фотографии находится на достаточно хорошем уважаемом месте. Как вы оцениваете то, что сейчас происходит в альтернативной фотографии? Способно ли увлечение альтернативными процессами стать массовым?
Сложный вопрос. Недавно пытались вместе понять вообще, что такое классическая фотография, но так и не пришли к выводу. А что такое альтернативная фотография - это ещё более сложный вопрос.
Ну, вот зачем вообще нужны ярлыки? Для того чтобы взаимодействовать с внешним миром. Когда ты взаимодействуешь с внешним миром, то иногда на вопрос «А ты кто?» проще сказать «А я вот кто». А ты кто? А я член Союза Художников. И это нормальный аргумент для предъявления в какой-нибудь бюрократической организации.
Так же и с альтернативой. Я занимаюсь альтернативой, но в принципе, альтернатива бывает разная. Когда я в позапрошлом году был на Портфолио-Ревю, там была куратор финского музея фотографии, которая сказала замечательную фразу: «Да, у нас тоже занимаются альтернативной печатью, но все они в большинстве своём пробуют технологии». Когда мы пробуем технологии, то да, конечно же, это видно. Работы сумбурные, формальные. Это такое же движение, как ломография, как девочки с фотоаппаратом Зенит. Но это само по себе хорошо, потому что рядом с ними, как правило, есть юноши с горящими глазами, и если им это помогает в жизни, то и нельзя их в принципе за это ругать. Но когда мы начинаем копать чуть глубже, в развитии себя в альтернативе, не важно в чём, то здесь начинают работать все те же самые законы и уже не важно, как ты печатаешь, как ты снимаешь, что ты делаешь. Там уже задаются другие вопросы.
В любом случае, массовым увлечением это стать не сможет потому, как это очень сложные технологии. По сути дела, люди, которые занимаются альтернативой, должны быть определённого склада характера. Как мне озвучивали, одно из определений такого фотографа - «копун», от слова копаться. И, конечно же, вы никогда не сможете заставить быть этим «копуном» какого-нибудь репортёра или стрит-фотографа.
Многие пробуют, учатся. Но из тех, кто учился у меня, сейчас печатают 2-3 человека. А преподавал я масляную печать и гуммиарабик гораздо большему числу людей. Да, картинки хорошие, интересные, хочется научиться, люди приходят, платят деньги, а потом не могут «собрать себя на процесс». И это всё забрасывается, откладывается, забывается. В этой кропотливости, трудоёмкости идёт самофильтрация.
Артур, а вы чувствуете себя носителем традиций? Получается, что большинству техник, которыми вы пользуетесь, по 150 лет, если не больше.
Чувствую, да. Более того, я ещё чувствую себя ответственным за эти традиции и по возможности что-то передаю другим, учу. Какие-то вещи я ещё пока не готов передавать, но у меня есть чувство ответственности. Например, фототипией сейчас в мире никто, кроме меня не занимается. По крайней мере, я её просто как факт не встречал. Рано или поздно надо будет и это кому-то передавать.
В сети можно найти информацию о том, что вы используете какой-то свой уникальный «метод Ионаускаса». Это уже какие-то свои собственные наработки на основе традиций или что это?
Во-первых, у каждого свой рецепт. Во-вторых, если брать классическую фототипию, она немножко другая, всё-таки я адаптировал её под современные реалии, лаборатории и т.д. Но основа есть основа, и если никто в мире кроме меня уже так не печатает, то можно как угодно называть, пускай даже и «методом Ионаускаса». Начнёт кто-то ещё, назовём по-другому.
В альтернативных техниках, которыми я занимаюсь, есть одна особенность - работа с живым материалом желатиной. Иногда он слушается, иногда - нет. Обычно, когда я рассказываю про это, то привожу один пример. Представьте, вот у вас есть хлебопечка, вы покупаете муку, берёте воду, отмеряете на весах дрожжи, отмеряете специальной мерной ложечкой сахар, соль, масло, загружаете и… ничего не получается. Тесто не взошло, получилось кривобокое, кособокое. И вот вы один раз испекли, второй раз испекли, в конце концов, получилось. А рецепт-то тот же самый. А потом год не попёк, и опять приходится начинать всё заново: берёшь весы, берёшь муку, дрожжи и опять не взошло. Раза два надо испечь для того, чтобы получилось. А иногда еще и с тестом поговорить....
У меня была история с фототипией. Когда получились первые картинки, они были замечательные. Ну, думаю, сейчас напечатаю ещё. И вот я стал печатать примерно раз в неделю и ничего не получается. Брак, брак, брак с сентября по февраль. Я чуть с ума не сошёл. А потом стали получаться. Напечатал серию про море. Так и не понял, в чём была разница, рецепт-то был тот же самый. Это действительно какая-то мистика.
Когда работаешь с бихроматами, результат получается в последние полчаса печати, а до этого несколько дней, иногда недель, ты не знаешь, что получится. Т.е. на каждом этапе ты должен быть уверен, что у тебя всё хорошо. А эти этапы очень капризные, плюс-минус, и получается, что результата нет. Хотя, тот же самый ойлпринт и в справочниках описан, в интернете гуляют эти рецепты. Рецепт - это полстранички машинописного текста. И когда мы со студентами печатаем первую картинку, и я говорю: «А теперь посмотрите в книжку, которую вы в интернете читали, и вы увидите, что там нет ничего того, чего бы мы с вами сейчас не делали. Как было в рецепте написано, так мы и делали».
Проблема в том, что ушла культура производства. И выясняется, что «налить» и «полить» - это два разных технологических процесса. Приходилось очень много сидеть и в интернете, и на соседних процессах, подсматривать у графиков, ещё у кого-то, разные мелочи, потому что в принципе они живут, но живут рассеяно. Это как после большого взрыва маленькие кусочки по всей вселенной разбросаны, и их необходимо собирать, придумывать для чего тебе это надо.
Вы рассказали про мастер-класс. А вы ходите на мастер-классы?
Если у меня есть время, я хожу.
А вам хотелось бы у кого-то поучиться, не пойти пообщаться с единомышленниками, а именно поучиться?
Такого желания сейчас нет. Понимаете, сейчас тот уровень, когда любая учёба - это беседа. Знание техники у меня есть, знания обработки есть, с технической точки зрения у меня сейчас нет потребности учиться.
Вот мы сейчас с вами беседуем, и я учусь, потому что формулирую свои собственные мысли. Мысль вообще очень быстра, её за хвост не поймаешь. А когда мы проговариваем мысли вслух, то фактически мы медленно думаем. Вот я сейчас медленно думаю, принимаю собственные решения, учусь. Но сказать, что это та учёба, которая должна дать результат… Если ты идёшь на какие-то курсы, всегда написано про что они. Что будет в конце нашей учёбы, я не знаю.
Есть ли какой-то человек, может быть из прошлого, с которым вам хотелось бы поговорить, было бы интересно поговорить?
Такого нет. Понимаете, тут тоже есть проблема. Я её называю «Польская фотография, 73-й год». В СССР мы очень долго воспитывались на передвижниках, на соцреализме, и думали, что это и есть искусство. На самом деле мир двигался, и он прожил в 40-х, 50-х, 60-х годах всё то, что мы до сих пор нежно несём из Советского Союза, и фактически нужно не учиться у кого-то, а нужно создавать здесь и сейчас. Нужно общаться, нужно учиться слушать друг друга, нужно учиться воспринимать что-то, нужно обращать внимание на чужой творческий язык. Вот это сейчас нужно. А иначе … это будет «польская фотография, 73-й год». Как в одноименных альбомах, которые можно найти на полках комиссионных магазинов.
Артур, а теперь будет традиционный вопрос, который мы задаём всем нашим гостям. Что можно посоветовать начинающему фотографу?
Работать. У меня есть такое мнение, подтверждённое моей практикой, что любое начинание, если мы к нему подходим серьёзно, проходит полный цикл лет за десять. Получается, что сейчас мы реализуем свои мечты, истории и надежды, которые были заложены 10 лет назад. И если человек хочет себя серьёзно реализовать каким-то образом в фотографии или в чём-то другом, то я бы посоветовал ему отмерить эти 10 лет и не расстраиваться из-за того, что у него сразу что-то не получается. Это не значит, что он через 10 лет проснётся и станет великим. У него, конечно же, будет что-то получаться и через год, и через 3, и через 5. Тем, кто серьёзно собрался заниматься фотографией, я бы пожелал терпения, настойчивости, и веры в то, что он самый лучший, и лучше его вообще никого нет.
Работать, только работать. Только снимать и выставлять. Выставлять в интернете, ещё где-то. И никого не слушать. Снимать, выставлять и никого не слушать,- это самый правильный совет.
Оценивать себя самостоятельно в динамике. То, что у тебя было вчера, месяц, год назад. Вместе эти картинки взять и посмотреть. Ну и я бы посоветовал пойти учиться, это очень важный совет. Потому что книжки книжками, интернет интернетом, а всё-таки необходимо получить какую-то систему знаний, получить какие-то внутрицеховые традиции, а без прямого обучения они недоступны. Невозможно стать сложившимся автором без обучения.
Фотограф Артур Ионаускас (a-sket)
Официальный сайт www.jonauskas.com
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart