Интервью с Петром Ловыгиным
Про него говорят, что он Великий сказочник, что его творчество имеет психотерапевтический эффект, а знакомство с его миром вызывает сильную зависимость... Так ли это или это просто молва завистников, каждый из нас решит сам. Друзья мои, мы рады представить вам интервью с удивительным человеком, фотографом, писателем, режиссёром, сценаристом и автором популярного блога Петром Ловыгиным (lovigin)
Пётр, в 2012-м году у вас произошло очень много событий: вышло две книги, прошло пять достаточно крупных выставок, четыре из них в Европе. Скажите, вы удовлетворены, или есть что-то, что не успели реализовать?
В принципе я доволен минувшим годом, он получился очень удачным. Я думаю, что для моего возраста это совсем неплохо, ведь у многих и за всю жизнь столько не происходит. И в этом не только моя заслуга, мне помогают. И, кстати, надо добавить, что год был хороший не только за счёт свершений и дел, было очень много просто каких-то событий из личной, рядовой жизни, которые тоже не надо скидывать со счетов.
Но у меня абсолютно нет желания почивать на лаврах. Более того, я всегда, по большому счёту, недоволен. То есть да, я могу быть доволен отдельным годом, но в целом мне уже хотелось бы большего.
Вообще это всё как-то ведь планируется? Например, график на будущий год уже понятен?
Если вернуться в декабрь 2011, то тогда я понимал всего 2-3 события. Но они были реально очень важны. А сейчас я уже могу сказать, что все мои географические перемещения расписаны до лета. Это, конечно, круто, но что толку? Но буду верить, что это во что-нибудь да воплотится.
А каким из событий уходящего года вы удовлетворены полностью?
Я доволен своей русскоязычной книгой про Индию « Бабье лето». Просто тем, что она вышла. Эта книга прошла большой путь. Два её предыдущих варианта отклонили, сказав, что это не пройдёт. Но я не сдался, нашёл другого издателя и книга вышла. И это здорово.
Раз уж мы коснулись организационных вопросов, давайте поговорим подробнее об этом. Насколько мы понимаем, общение с продюсерами может быть достаточно неприятным в том смысле, что разговоры о творчестве могут упираться в недостаток в финансировании и т.п. И тогда приходится идти на компромиссы, например, в качестве печати книги или размере экспозиции. Склонны ли вы к подобным компромиссам?
К счастью, мне не приходилось с этим сталкиваться. Леонид Гусев, который издал «Бабье лето», от финансовых вопросов меня избавил. Да и для меня каждое новое издание - это ещё один вклад в копилку того, что останется после меня. Потому за особыми финансовыми дивидендами я не гонюсь. А вот у издателя я хочу, чтобы было всё хорошо в плане возврата вложенных денег. Без этого не будет новых книг - пиши их-не пиши…
Но каких-то упираний «у нас денег на это не хватает, и поэтому мы вынуждены вот эту штуку выкинуть» не было. Это же касается и выставки на Винзаводе в галерее «Меглинская». Как-то не нашлись спонсоры, и я всё оплатил сам, потому что я, лично, хочу, чтобы это выглядело именно так, как мною задумано. Прекрасно понимаю, что никому другому это на фиг не нужно.
Пётр, мы знаем, что вы делали обложку для книги Павла Косенко. А хотелось бы вам поучаствовать в каких-то проектах в роли продюсера или в качестве соавтора?
Вообще, всё зависит от интереса. Например, интересно было сотрудничать с тем же Гришковцом. Это было круто, потому что пока мы с ним сотрудничали, люди, совершенно параллельные мне и никогда обо мне ранее не слышавшие, вдруг начинали подсаживаться на то, что я делаю.
Но всё равно в таких случаях я работаю именно на славу другого человека. Я прекрасно понимаю, что если бы я сделал этот же проект лично для себя, его увидело бы гораздо меньше людей. Это как раз к вопросу о компромиссах: либо ты свой эгоизм загасишь, либо наоборот.
Вы согласитесь сотрудничать с человеком в каком-то проекте, который, может быть, будет даже приносить финансовую выгоду, если человек, скажем так, вам не очень приятен?
Что значит, не очень приятен? Стас Михайлов? А почему бы и нет? Даже не ради финансовой выгоды, а просто в качестве эксперимента. Это же интересно, это такое соревнование с самим собой: как я сумею выкрутиться на этот раз! Смогу ли я облагородить его творчество? А какой процент женской аудитории я оттяну себе?
Да и, в конце концов, к этому будет огромный интерес , ведь у нас вечно всякая фигня вызывает ажиотаж. Хотя прекрасно понимаю, сколько будет вылито на меня дерьма, сколько будет разочарования во мне просто за факт сотрудничества. Потому что мы такие. Ещё один мой знакомый несколько веков назад правильно сказал: «Сегодня хвалят, завтра свалят».
Помню, как однажды смеха ради повесил у себя в блоге якобы профинансированную рекламу бенефиса Николая Бандурина из «Аншлага». Как пародию на столь часто появляющиеся в интернете проплаченные посты. Скажем так, далеко не все оценили уровень моего тончайшего юмора.
Кстати, если говорить о вашем блоге, то следует признать, что это абсолютно самодостаточное произведение, и воспринимается всё это очень добро и тепло. У вас в блоге есть подборка работ с формулировкой «лучшее». А вы можете выделить одну-две работы, которые на ваш взгляд являются достижением?
Серия «Волк-изумрудное сердце» - самое оно! Если не видеть в ней просто набор красивых картинок, а почувствовать переживания автора, его сердцебиения, слёзы, пот, его сомнения, то это может очень сильное воздействие оказывать. И чем старше я становлюсь, тем всё больше понимаю, что на заре своей карьеры совершенно интуитивно снял какую-то круть. И с годами её message мне всё ближе и ближе. То есть, получается, только сейчас начинаю до него дорастать.
Пётр, насколько серьёзно вы относитесь к выбору зрителя? Ведь считается, что аудитория у нас не подготовленная к более-менее осмысленному высказыванию своего мнения. Зачастую проще нажать «like» там, где уже есть 150 положительных отзывов, чем выделиться и признаться, что нравится совсем не то, что всем остальным. Вообще, насколько вы зависимы от мнения аудитории?
Я зависим от мнения аудитории, и не скрываю этого. Если у зрителя плохой вкус, ну, что ж, другого зрителя всё равно нет. И если уж мы стали всё оценивать «лайками»,-то по их количеству всё равно можно оценить, стоящая это фотография или нет. Просто у каждого свой критерий для оценки перехода количества в качество. При этом прекрасно понимая, что тот же самый «Волк-изумрудное сердце» в этом «лайковом» зачёте всё равно проиграет очередной аватарке Виктории Бони. Есть определённые темы, на которые публика всегда будет реагировать: секс, розовые котики, Сергей Зверев, Стас Михайлов и т.п. И это не зависит от культурного уровня.
А не хочется как-то влиять?
Я просто предлагаю альтернативу. Если бы я хотел популярности, какая есть у топ-блогеров, я бы делал вот эти «постные» репортажи в формате «фотография-строчка», «фотография-строчка», писал бы про злободневные темы, копипастил бы демотиваторы. Это очень доступно в плане понимания и зритель это «схавает». Но мне это не интересно. Я предлагаю альтернативу. Ведь если от этого «бульона» отойти, добавить каплю креатива, то вот как всё может засиять!
Пётр, у вас немалый опыт в продвижении своих работ, в том числе, и европейский. Скажите, хорошая фотография и её способность продвигаться или продаваться между собой как-то связаны?
Конечно же, гораздо лучше продаётся то, над чем зрителю не надо думать. Например, у меня есть серия «Упасть в любовь», где просто красиво снята история любви. Это достаточно простая тема, которую перетирали многократно и в фотографии, и в любом другом виде искусства. И есть серия «Такеши Китано и другие иконы» - проект, наполненный иронией. Большой плюс этих двух серий в том, что фотографии в них не связаны между собой, там нет какой-то истории, которая есть в других моих работах, нет сюжета, где нужно смотреть именно с первого кадра до последнего. Соответственно, каждая из этих фотографий - самодостаточна. Вот эти две серии самые продаваемые.
Серию «Упасть в любовь» я люблю, а вот «Такеши Китано» - не очень. Это вообще нетипичная для меня серия, она как-то сама собой получилась. Мне кажется, что для того, чтобы привлекать внимание, нужно иногда лавировать, делая и крайне «интимные» проекты, не боясь «вспарывать» себя и делиться со зрителем тем, что тебя тревожит, и дополнять всё это вот такими сериями с неким налётом попсовости, но по которым всё равно видно, что они сделаны тобой.
Да, ваши картинки очень узнаваемы. Вот так посмотришь и чувствуешь бренд «Ловыгин»…
Ну, Ловыгин - в определённой степени бренд, но только в узком профессиональном кругу фотографов. Я же хочу выйти за его рамки, может быть даже в шоу-бизнес. Не надо замыкаться только на фотографии. Мне кажется, что фотограф должен уметь всё. Надо снять клип? Сними! И пусть даже он плохо смонтирован, но всё равно же лучше тебя никто этого не видит и не сделает. Когда я делал свою первую книгу, мы хотели сэкономить на вёрстке. Тогда я выучился и сделал вёрстку сам. С тех пор я в своих книгах делаю всё от и до. Мы живём в такое время, когда, чтобы быть певцом необязательно уметь петь. Так почему нет?
В русском языке нет точного аналога европейскому слову «artist». Вот так чтобы все виды искусства в одно слово. Ты можешь заниматься вообще всем, чем угодно. Поэтому очень раздражает, когда меня называют фотографом. Хочется сказать «Чуваки, я гораздо более разносторонен!» К тому же невозможно не отрицать опошление профессии фотографа. Но ещё больше раздражает, когда меня называют блогером, потому что это вообще 8-й или 9-й род моей деятельности. Да, есть люди, которые действительно только этим и занимаются, сидят в соцсетях и вообще не вылезают оттуда. Но это уже зомби.
А для чего вам это всё? Вы не нашли себя в том, чем сейчас занимаетесь?
Я как-то спросил у Гришковца: «Что ты делаешь, чтобы не сойти с ума?», и Женя ответил: «Вот ровно всё то, чем я занимаюсь в жизни, это для того чтобы не сойти с ума».
Я занимаю свою нишу. Она меня прокармливает. И даже если будет плохо или прижмёт, то вряд ли я сойду с дистанции. Слишком сильно я сижу на этом «наркотике» по имени Искусство. Прекрасно понимаю, что все эти аплодисменты преходящи. Не стоит принимать это близко к сердцу. И, тем не менее, я всё равно верю, что рано или поздно останусь в истории искусства, оставлю после себя какое-то наследие. Хотя мои потомки наверняка скажут: «Лучше б наследство оставил…»
Пётр, а каким вы себя видите в 50-60 лет?
Ну, во-первых, я хотел бы хорошо выглядеть. Знаете, как такой мэтр именно иностранного склада. Если взять людей, которые действительно добились многого в искусстве у нас в России, то это будет какой-то обшарпанный свитер, борода и т.д. Получается такой «художник-художник». Ведь artist должен хорошо выглядеть всегда, ну, по крайней мере, на публике. Можешь ходить по дому в трикошках с оттянутыми коленками, но за пределами своего жилища ты должен быть красив и элегантен. И пусть даже это как-то связано с эпатажем, но взгляд на тебе должен останавливаться. Я не знаю, как мне удастся всё это трансформировать, потому что… ну, нельзя с моей причёской ходить в 50 лет…
Но почему же нельзя?
Нельзя, потому что есть определённые рамки и стереотипы, и я в них тоже нахожусь. А вот в кольцах можно ходить, это какие-то такие вещи, которые могут пройти через всю жизнь.
Кстати, а вам с таким количеством колец удобно?
Удобно. Это то, за что цепляются глаза, мои руки приковывают внимание по всему миру. «Люди-сороки» везде есть. Из этого может возникнуть какой-то диалог, знакомство.
Мне часто задают вопрос о том, занимаюсь ли я какой-то музыкой, потому что в основном все думают, что это от какой-то тяжёлой музыки исходит. Например, пару дней назад я сидел в баре и парень какой-то, такой гопник гопником, спрашивает: «Музыку любишь тяжёлую?» Я говорю: «Нет, это не связано с музыкой». И мы с ним разговорились. Абсолютно адекватный человек оказался, хотя по внешнему виду я даже подумал, что сейчас меня либо побьют, либо чего ещё.
А что касается других областей, то я не могу сказать, что к пятидесяти годам точно буду заниматься фотографией. Но визуальное изображение в какой-то форме всё равно, я надеюсь, будет фигурировать в моей жизни. Я хотел бы снимать кино, большое кино. Но сейчас к этому я не готов, хоть мне и советуют, говоря, что визуально я для этого созрел. Но у меня нет каких-то идей, из которых мог бы родиться целый фильм. Я - человек камерный, мне пока удобнее в каких-то маленьких работах. Торопиться не надо. Я живу, путешествую, накапливаю какой-то багаж воспоминаний, образов. Это то, о чём спел «Сплин»: «Километры превратятся с прошествием лет в киноленты…»
Вот и давайте поговорим про путешествия. Вы постоянно говорите про Индию, как про наиболее комфортное и приятное место. А почему именно Индия?
Ну, уж точно не комфорт. Индия - просто самое интересное место на Земле. Страна безумцев. Даже никуда ходить не надо. Встань на одном месте и приключения найдут тебя сами. А если уж сам приложишь кое-какие усилия, то окажешься в сказке. С фотографической точки зрения там всё валяется под ногами. В прямом и переносном смысле.
Насколько мы знаем, в путешествиях вы достаточно часто переезжаете из одного города в другой…
Это уже из сложившегося опыта. На любой город любого масштаба нужно 4 дня, чтобы его изучить, а ещё лучше - полюбить. Причём, первые два дня с утра и до наступления сумерек ты с камерой, а на третий день город уже начнёт надоедать. Третий и четвёртый день я уже сижу и занимаюсь обработкой и написанием текстов, потому что при такой стремительности жизни и сумасшедшем ритме, который обычно бывает в путешествиях, ты всё забудешь, если будешь откладывать это на потом. Так что получается «2+2». После этого ты переезжаешь дальше.
У вас очень много уличных портретов, много людей в кадре, и в большинстве случаев видно, что они активно взаимодействуют с фотографом. Расскажите, а лучше научите, как вы это делаете? Как вы общаетесь с людьми?
Наверное, я не самый лучший советчик в этом, потому что я очень закомплексованный и очень стеснительный, и поэтому теряю очень много кадров.
В Европе я снимаю с большим стеснением, а в таких странах как Индия, или в странах Юго-Восточной Азии и даже Южной Америке у меня меньше проблем. Это потому, что когда иду по улице, я сам привлекаю внимание своей внешностью, и люди сами начинают как-то реагировать, всячески обращают на себя внимание, сами меня зовут. Соответственно, контакт устанавливается без единого слова.
А с агрессией по отношению к себе во время съёмки вы никогда не сталкивались?
Я не припомню. В уже упомянутых выше странах простое наведение фотоаппарата на человека часто принимается как своего рода честь или комплимент. «Меня выбрали, значит, я ему чем-то запомнился»,- скажет какой-нибудь коренной житель Тбилиси, Севана или Дели. Для него это уже какой-то праздник, это событие, ведь я выбрал его из десятка соплеменников.
А бывают совершенно трогательные истории знакомства. Например, недавно в Грузии в Боржоми мне довелось познакомиться с одним парикмахером. Представьте, очень маленькая цирюльня, меньше, чем какой-нибудь строительный вагончик, причём очень аутентичная, с немыслимым количеством различных деталей: «Динамо-Тбилиси выигрывает кубок СССР 81 года», тут же Сталин, тут же какие-то фотографии родственников этого парикмахера. И этот человек сказал, что очень любит говорить по-русски, а такая возможность не так часто предоставляется. И вот он в течение 10 минут рифмовал какие-то частушки моей девушке. В итоге мы с ним разговорились, и он рассказал, что год назад умерла его жена. Потом он достал стопку фотографий жены из кармана. И он каждый день носит их с собой, потому что очень по ней тоскует и, когда он их пересматривает, он меньше плачет. Вот такая короткая история человека.
Вот за это я и люблю Кавказ. У них есть какой-то неприкрытый юмор, ирония, и в тоже время грусть. Они шутят, но как будто и не специально это делают. Я вообще юмор в фотографии люблю, и считаю, что он хоть чуть-чуть должен быть в каждой фотографии. Даже вот эта история мужчины, который похоронил жену, и вот эта трогательность должны заставлять хоть чуть-чуть подниматься краешки губ.
Пётр, а что для вас хорошая фотография?
«Хорошая» - это фотография на четвёрку. Ни то ни сё, к такому нет смысла стремиться. Ведь от счастья мы можем и смеяться и плакать. Это и есть одни из самых ярких эмоций. Вот такой и должна быть фотография. И такая фотография может быть сделана с нарушением всех канонов. Ни композиции, ни света… Но она сделана с искренностью, и я вижу эту искренность, которую автор в неё вложил. Я смотрю на неё и не могу оторваться: плюньте мне в лицо с полуметра, я вас не замечу. И только такая фотография имеет право на существование!
А много ли фотографий, которые вас цепляют или задевают?
Количество не назову, а про одну расскажу. Есть фотография, которую я всегда привожу в пример на своих мастер-классах, потому что она вдохновила меня на целую серию. Фотография называется «Луи Армстронг играет для своей жены у пирамиды в Гизе». Она очень простая и явно постановочная. Там на фоне египетского сфинкса и пирамиды Хеопса Луи Армстронг уже такой престарелый в своей любимой позе с задранной вверх трубой играет своей жене. Я считаю, что автор как бы смоделировал счастье этого человека: Армстронг играет на своём любимом инструменте для своей любимой женщины в когда-то очень сакральном месте. И нынешнюю попсовость пирамид Армстронг как будто обожествляет, возводит их снова в тот ранг, в котором они когда-то были.
Пётр, а часто ли вы сталкиваетесь с критикой и как вы к ней относитесь?
У меня мало критики, к сожалению. Иногда я думаю, что меня где-то обманывают, если её нет. Ну не может же быть всё так хорошо.
А сами вы можете кого-нибудь покритиковать?
Да, могу, конечно, но это происходит внутренне. Я не то чтобы боюсь, просто у меня могут расстроиться отношения с этим человеком. А зачем это нужно, если как человек он хороший, просто, как это бывает, ещё пока не нашёл себя. С другой стороны, я считаю, что не имею никакого права критиковать людей, которые делают что-то лучше меня, ни из-за зависти, ни из-за конкуренции. А ещё, может быть, человек лучше меня в какой-то другой области, например, любимейший мною Борис Гребенщиков. Я воспитался на его музыке, она очень много дала моей фотографии. Но я видел его фотографии, и я считаю, что ему не надо этим заниматься, это не его. Я всё равно не сказал бы ему это, если бы мы были знакомы, потому что кто я такой вообще, чтобы критиковать его? Он уже сделал слишком много для меня в этой жизни.
Пётр, а вы знаете, зачем вы занимаетесь фотографией? Мы слышали много отзывов о том, что всё ваше творчество, в том числе, ваши фотографии, ваш блог и ваши книги, носит некий психотерапевтический эффект. А как вы к этому относитесь?
Если это кому-то помогает, ну что ж, мне это приятно. Но прочувствовать, что именно так происходит в этот момент в сердце у зрителя, я не могу.
А зачем именно я занимаюсь фотографией? Всё-таки я не думаю, что мне нужно знать ответ на этот вопрос. В этом и есть спасение.
Пётр, а какой вопрос вам ещё не задавали, но вы бы хотели его услышать?
Можете задать вопрос «про страхи».
Страхи могут быть разные. А какие страхи посещают Петра Ловыгина?
Страшно всю жизнь влачить за собой то, что сделано раньше. А это происходит, если ты ничего нового не создаёшь. Вот этого я боюсь: боюсь остановиться в развитии. И вот этот груз, который ты за собой тащишь, он рано или поздно зрителю притрётся. И в какой-то момент все те, кто тобой восхищался, оставят тебя и переметнутся на что-то новое. Боюсь забвения. Боюсь потерять свободу. Ту свободу, которой обладаю сейчас. И старости боюсь.
Ваши родители гордятся вами?
Было, конечно, много немых вопросов, когда я начинал, но в любом деле всё меняют успехи. Поэтому, как только они появились даже на уровне моего родного города, разговоры стихли. И надо сказать, что в принципе даже тогда, когда этих успехов ещё не было, родители меня поддерживали. Я получил архитектурное образование, которое устраивало моих родителей, а потом резко начал заниматься чем-то другим. Естественно, я бы на их месте тоже запереживал и воспринял бы это как какое-то увлечение, которое пройдёт. Но это не прошло.
А вам довелось хоть чуть-чуть поработать по специальности?
Поработал чуть-чуть, но я ничего не построил. Я считал какие-то проёмы, толщину стен и т.д. Я не могу сказать, что у меня плохо с математикой, но ошибок у меня было очень много. Но то, что я делал в годы образования, так называемая «бумажная архитектура», и где было поле для фантазии, я делал классно. Как и фотография, моя архитектура была камерной и тёплой.
Мы уже отмечали, что ваши работы очень узнаваемы именно своей теплотой. Расскажите про обработку. Как вы этого добиваетесь? Много ли времени занимает обработка отснятого материала?
Поскольку я занимаюсь таким методом обработки уже достаточное количество лет, это уже определённый конвейер, я уже знаю какие приёмы надо применить к той или иной фотографии. У меня нет никаких единых шаблонов для обработки снимков, к каждой фотографии я подхожу индивидуально. Пост из двадцати фотографий готовится в среднем в течение полутора суток.
Не буду скрывать, конечно, для поста, на который потрачено столько времени, и который, условно говоря, соберёт 30 комментариев из 12 с лишним тысяч читателей, - это небольшая отдача. Иногда бывает даже обидно, но я прекрасно понимаю, что очень многие люди закомплексованны в проявлении своих эмоций. Им очень нравится, но они не будут ничего писать публично. Если они видят, что уже есть комментарии, то зачем писать, всё и так уже написали. А ведь это нужно. Каждый художник от и до наполнен сомнениями. Я точно наполнен!
Ну, это можно понять. Есть известный фотограф, который показывает свои фотографии в своём блоге. И с какой стати я, «ни пойми кто», буду обсуждать его работы и озвучивать свою оценку его фотографиям? Наверняка его совсем не интересует мнение любителя.
Жаль, если это так.
Традиционный вопрос, от которого мы всё равно никуда не денемся. Что можно посоветовать тому, кто хочет научиться работать с ФШ, тем, кто хочет делать не бытовые фотографии?
«Ребята, бежали бы вы куда подальше из этого ремесла, нас тут и так слишком до фига!»,- вот только такой мудрый совет могу дать. Пусть останутся те, которые пришли в это искусство по принципу Льва Толстого: «Не могу молчать». И вот тогда Фотографию ожидают самые прекрасные времена. Они готовы пройти этот Путь до конца. Они со временем найдут свой язык в ней. Они станут узнаваемы без дурацких ссылок на свой сайт, размещаемых в углу каждого изображения. Это путь, который идёт от воспитания, образования, от прочитанных книг, от просмотренных кинолент, от музыки, что звучала в твоей голове.
Когда меня спрашивают, где я черпаю вдохновение, отвечаю так: «Ну, на блошиных рынках, книгу какую-нибудь старую куплю, отсканирую. И вообще, на блошиных рынках много таких вещей, которые пришли из нашего прошлого, потому что такой элемент как ностальгия, очень легко можно использовать, и она будет всегда работать».
Но на самом деле всё гораздо сложнее. И вся эта ностальгия есть только потому, что у тебя было полноценное детство, наполненное подшивкой «Весёлых картинок» и фигуркой олимпийского мишки, непонятным запахом, вырывающимся наружу из старых бабушкиных матрёшек, стоящих на серванте и коллекцией вкладышей от «Финала-90». Всё это каким-то совершенно странным образом перекочевало в творчество, но не прямыми цитатами, а как-то прошло через тебя, трансформировалось и вылилось в твоих фотографиях уже совершенно в других образах.
Фотограф, сценарист, режиссёр, писатель Пётр Ловыгин lovigin
Официальный сайт: http://petrlovigin.com/
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart
В комментариях к этому посту вы можете задавать вопросы Петру Ловыгину
Пётр, в 2012-м году у вас произошло очень много событий: вышло две книги, прошло пять достаточно крупных выставок, четыре из них в Европе. Скажите, вы удовлетворены, или есть что-то, что не успели реализовать?
В принципе я доволен минувшим годом, он получился очень удачным. Я думаю, что для моего возраста это совсем неплохо, ведь у многих и за всю жизнь столько не происходит. И в этом не только моя заслуга, мне помогают. И, кстати, надо добавить, что год был хороший не только за счёт свершений и дел, было очень много просто каких-то событий из личной, рядовой жизни, которые тоже не надо скидывать со счетов.
Но у меня абсолютно нет желания почивать на лаврах. Более того, я всегда, по большому счёту, недоволен. То есть да, я могу быть доволен отдельным годом, но в целом мне уже хотелось бы большего.
Вообще это всё как-то ведь планируется? Например, график на будущий год уже понятен?
Если вернуться в декабрь 2011, то тогда я понимал всего 2-3 события. Но они были реально очень важны. А сейчас я уже могу сказать, что все мои географические перемещения расписаны до лета. Это, конечно, круто, но что толку? Но буду верить, что это во что-нибудь да воплотится.
А каким из событий уходящего года вы удовлетворены полностью?
Я доволен своей русскоязычной книгой про Индию « Бабье лето». Просто тем, что она вышла. Эта книга прошла большой путь. Два её предыдущих варианта отклонили, сказав, что это не пройдёт. Но я не сдался, нашёл другого издателя и книга вышла. И это здорово.
Раз уж мы коснулись организационных вопросов, давайте поговорим подробнее об этом. Насколько мы понимаем, общение с продюсерами может быть достаточно неприятным в том смысле, что разговоры о творчестве могут упираться в недостаток в финансировании и т.п. И тогда приходится идти на компромиссы, например, в качестве печати книги или размере экспозиции. Склонны ли вы к подобным компромиссам?
К счастью, мне не приходилось с этим сталкиваться. Леонид Гусев, который издал «Бабье лето», от финансовых вопросов меня избавил. Да и для меня каждое новое издание - это ещё один вклад в копилку того, что останется после меня. Потому за особыми финансовыми дивидендами я не гонюсь. А вот у издателя я хочу, чтобы было всё хорошо в плане возврата вложенных денег. Без этого не будет новых книг - пиши их-не пиши…
Но каких-то упираний «у нас денег на это не хватает, и поэтому мы вынуждены вот эту штуку выкинуть» не было. Это же касается и выставки на Винзаводе в галерее «Меглинская». Как-то не нашлись спонсоры, и я всё оплатил сам, потому что я, лично, хочу, чтобы это выглядело именно так, как мною задумано. Прекрасно понимаю, что никому другому это на фиг не нужно.
Пётр, мы знаем, что вы делали обложку для книги Павла Косенко. А хотелось бы вам поучаствовать в каких-то проектах в роли продюсера или в качестве соавтора?
Вообще, всё зависит от интереса. Например, интересно было сотрудничать с тем же Гришковцом. Это было круто, потому что пока мы с ним сотрудничали, люди, совершенно параллельные мне и никогда обо мне ранее не слышавшие, вдруг начинали подсаживаться на то, что я делаю.
Но всё равно в таких случаях я работаю именно на славу другого человека. Я прекрасно понимаю, что если бы я сделал этот же проект лично для себя, его увидело бы гораздо меньше людей. Это как раз к вопросу о компромиссах: либо ты свой эгоизм загасишь, либо наоборот.
Вы согласитесь сотрудничать с человеком в каком-то проекте, который, может быть, будет даже приносить финансовую выгоду, если человек, скажем так, вам не очень приятен?
Что значит, не очень приятен? Стас Михайлов? А почему бы и нет? Даже не ради финансовой выгоды, а просто в качестве эксперимента. Это же интересно, это такое соревнование с самим собой: как я сумею выкрутиться на этот раз! Смогу ли я облагородить его творчество? А какой процент женской аудитории я оттяну себе?
Да и, в конце концов, к этому будет огромный интерес , ведь у нас вечно всякая фигня вызывает ажиотаж. Хотя прекрасно понимаю, сколько будет вылито на меня дерьма, сколько будет разочарования во мне просто за факт сотрудничества. Потому что мы такие. Ещё один мой знакомый несколько веков назад правильно сказал: «Сегодня хвалят, завтра свалят».
Помню, как однажды смеха ради повесил у себя в блоге якобы профинансированную рекламу бенефиса Николая Бандурина из «Аншлага». Как пародию на столь часто появляющиеся в интернете проплаченные посты. Скажем так, далеко не все оценили уровень моего тончайшего юмора.
Кстати, если говорить о вашем блоге, то следует признать, что это абсолютно самодостаточное произведение, и воспринимается всё это очень добро и тепло. У вас в блоге есть подборка работ с формулировкой «лучшее». А вы можете выделить одну-две работы, которые на ваш взгляд являются достижением?
Серия «Волк-изумрудное сердце» - самое оно! Если не видеть в ней просто набор красивых картинок, а почувствовать переживания автора, его сердцебиения, слёзы, пот, его сомнения, то это может очень сильное воздействие оказывать. И чем старше я становлюсь, тем всё больше понимаю, что на заре своей карьеры совершенно интуитивно снял какую-то круть. И с годами её message мне всё ближе и ближе. То есть, получается, только сейчас начинаю до него дорастать.
Пётр, насколько серьёзно вы относитесь к выбору зрителя? Ведь считается, что аудитория у нас не подготовленная к более-менее осмысленному высказыванию своего мнения. Зачастую проще нажать «like» там, где уже есть 150 положительных отзывов, чем выделиться и признаться, что нравится совсем не то, что всем остальным. Вообще, насколько вы зависимы от мнения аудитории?
Я зависим от мнения аудитории, и не скрываю этого. Если у зрителя плохой вкус, ну, что ж, другого зрителя всё равно нет. И если уж мы стали всё оценивать «лайками»,-то по их количеству всё равно можно оценить, стоящая это фотография или нет. Просто у каждого свой критерий для оценки перехода количества в качество. При этом прекрасно понимая, что тот же самый «Волк-изумрудное сердце» в этом «лайковом» зачёте всё равно проиграет очередной аватарке Виктории Бони. Есть определённые темы, на которые публика всегда будет реагировать: секс, розовые котики, Сергей Зверев, Стас Михайлов и т.п. И это не зависит от культурного уровня.
А не хочется как-то влиять?
Я просто предлагаю альтернативу. Если бы я хотел популярности, какая есть у топ-блогеров, я бы делал вот эти «постные» репортажи в формате «фотография-строчка», «фотография-строчка», писал бы про злободневные темы, копипастил бы демотиваторы. Это очень доступно в плане понимания и зритель это «схавает». Но мне это не интересно. Я предлагаю альтернативу. Ведь если от этого «бульона» отойти, добавить каплю креатива, то вот как всё может засиять!
Пётр, у вас немалый опыт в продвижении своих работ, в том числе, и европейский. Скажите, хорошая фотография и её способность продвигаться или продаваться между собой как-то связаны?
Конечно же, гораздо лучше продаётся то, над чем зрителю не надо думать. Например, у меня есть серия «Упасть в любовь», где просто красиво снята история любви. Это достаточно простая тема, которую перетирали многократно и в фотографии, и в любом другом виде искусства. И есть серия «Такеши Китано и другие иконы» - проект, наполненный иронией. Большой плюс этих двух серий в том, что фотографии в них не связаны между собой, там нет какой-то истории, которая есть в других моих работах, нет сюжета, где нужно смотреть именно с первого кадра до последнего. Соответственно, каждая из этих фотографий - самодостаточна. Вот эти две серии самые продаваемые.
Серию «Упасть в любовь» я люблю, а вот «Такеши Китано» - не очень. Это вообще нетипичная для меня серия, она как-то сама собой получилась. Мне кажется, что для того, чтобы привлекать внимание, нужно иногда лавировать, делая и крайне «интимные» проекты, не боясь «вспарывать» себя и делиться со зрителем тем, что тебя тревожит, и дополнять всё это вот такими сериями с неким налётом попсовости, но по которым всё равно видно, что они сделаны тобой.
Да, ваши картинки очень узнаваемы. Вот так посмотришь и чувствуешь бренд «Ловыгин»…
Ну, Ловыгин - в определённой степени бренд, но только в узком профессиональном кругу фотографов. Я же хочу выйти за его рамки, может быть даже в шоу-бизнес. Не надо замыкаться только на фотографии. Мне кажется, что фотограф должен уметь всё. Надо снять клип? Сними! И пусть даже он плохо смонтирован, но всё равно же лучше тебя никто этого не видит и не сделает. Когда я делал свою первую книгу, мы хотели сэкономить на вёрстке. Тогда я выучился и сделал вёрстку сам. С тех пор я в своих книгах делаю всё от и до. Мы живём в такое время, когда, чтобы быть певцом необязательно уметь петь. Так почему нет?
В русском языке нет точного аналога европейскому слову «artist». Вот так чтобы все виды искусства в одно слово. Ты можешь заниматься вообще всем, чем угодно. Поэтому очень раздражает, когда меня называют фотографом. Хочется сказать «Чуваки, я гораздо более разносторонен!» К тому же невозможно не отрицать опошление профессии фотографа. Но ещё больше раздражает, когда меня называют блогером, потому что это вообще 8-й или 9-й род моей деятельности. Да, есть люди, которые действительно только этим и занимаются, сидят в соцсетях и вообще не вылезают оттуда. Но это уже зомби.
А для чего вам это всё? Вы не нашли себя в том, чем сейчас занимаетесь?
Я как-то спросил у Гришковца: «Что ты делаешь, чтобы не сойти с ума?», и Женя ответил: «Вот ровно всё то, чем я занимаюсь в жизни, это для того чтобы не сойти с ума».
Я занимаю свою нишу. Она меня прокармливает. И даже если будет плохо или прижмёт, то вряд ли я сойду с дистанции. Слишком сильно я сижу на этом «наркотике» по имени Искусство. Прекрасно понимаю, что все эти аплодисменты преходящи. Не стоит принимать это близко к сердцу. И, тем не менее, я всё равно верю, что рано или поздно останусь в истории искусства, оставлю после себя какое-то наследие. Хотя мои потомки наверняка скажут: «Лучше б наследство оставил…»
Пётр, а каким вы себя видите в 50-60 лет?
Ну, во-первых, я хотел бы хорошо выглядеть. Знаете, как такой мэтр именно иностранного склада. Если взять людей, которые действительно добились многого в искусстве у нас в России, то это будет какой-то обшарпанный свитер, борода и т.д. Получается такой «художник-художник». Ведь artist должен хорошо выглядеть всегда, ну, по крайней мере, на публике. Можешь ходить по дому в трикошках с оттянутыми коленками, но за пределами своего жилища ты должен быть красив и элегантен. И пусть даже это как-то связано с эпатажем, но взгляд на тебе должен останавливаться. Я не знаю, как мне удастся всё это трансформировать, потому что… ну, нельзя с моей причёской ходить в 50 лет…
Но почему же нельзя?
Нельзя, потому что есть определённые рамки и стереотипы, и я в них тоже нахожусь. А вот в кольцах можно ходить, это какие-то такие вещи, которые могут пройти через всю жизнь.
Кстати, а вам с таким количеством колец удобно?
Удобно. Это то, за что цепляются глаза, мои руки приковывают внимание по всему миру. «Люди-сороки» везде есть. Из этого может возникнуть какой-то диалог, знакомство.
Мне часто задают вопрос о том, занимаюсь ли я какой-то музыкой, потому что в основном все думают, что это от какой-то тяжёлой музыки исходит. Например, пару дней назад я сидел в баре и парень какой-то, такой гопник гопником, спрашивает: «Музыку любишь тяжёлую?» Я говорю: «Нет, это не связано с музыкой». И мы с ним разговорились. Абсолютно адекватный человек оказался, хотя по внешнему виду я даже подумал, что сейчас меня либо побьют, либо чего ещё.
А что касается других областей, то я не могу сказать, что к пятидесяти годам точно буду заниматься фотографией. Но визуальное изображение в какой-то форме всё равно, я надеюсь, будет фигурировать в моей жизни. Я хотел бы снимать кино, большое кино. Но сейчас к этому я не готов, хоть мне и советуют, говоря, что визуально я для этого созрел. Но у меня нет каких-то идей, из которых мог бы родиться целый фильм. Я - человек камерный, мне пока удобнее в каких-то маленьких работах. Торопиться не надо. Я живу, путешествую, накапливаю какой-то багаж воспоминаний, образов. Это то, о чём спел «Сплин»: «Километры превратятся с прошествием лет в киноленты…»
Вот и давайте поговорим про путешествия. Вы постоянно говорите про Индию, как про наиболее комфортное и приятное место. А почему именно Индия?
Ну, уж точно не комфорт. Индия - просто самое интересное место на Земле. Страна безумцев. Даже никуда ходить не надо. Встань на одном месте и приключения найдут тебя сами. А если уж сам приложишь кое-какие усилия, то окажешься в сказке. С фотографической точки зрения там всё валяется под ногами. В прямом и переносном смысле.
Насколько мы знаем, в путешествиях вы достаточно часто переезжаете из одного города в другой…
Это уже из сложившегося опыта. На любой город любого масштаба нужно 4 дня, чтобы его изучить, а ещё лучше - полюбить. Причём, первые два дня с утра и до наступления сумерек ты с камерой, а на третий день город уже начнёт надоедать. Третий и четвёртый день я уже сижу и занимаюсь обработкой и написанием текстов, потому что при такой стремительности жизни и сумасшедшем ритме, который обычно бывает в путешествиях, ты всё забудешь, если будешь откладывать это на потом. Так что получается «2+2». После этого ты переезжаешь дальше.
У вас очень много уличных портретов, много людей в кадре, и в большинстве случаев видно, что они активно взаимодействуют с фотографом. Расскажите, а лучше научите, как вы это делаете? Как вы общаетесь с людьми?
Наверное, я не самый лучший советчик в этом, потому что я очень закомплексованный и очень стеснительный, и поэтому теряю очень много кадров.
В Европе я снимаю с большим стеснением, а в таких странах как Индия, или в странах Юго-Восточной Азии и даже Южной Америке у меня меньше проблем. Это потому, что когда иду по улице, я сам привлекаю внимание своей внешностью, и люди сами начинают как-то реагировать, всячески обращают на себя внимание, сами меня зовут. Соответственно, контакт устанавливается без единого слова.
А с агрессией по отношению к себе во время съёмки вы никогда не сталкивались?
Я не припомню. В уже упомянутых выше странах простое наведение фотоаппарата на человека часто принимается как своего рода честь или комплимент. «Меня выбрали, значит, я ему чем-то запомнился»,- скажет какой-нибудь коренной житель Тбилиси, Севана или Дели. Для него это уже какой-то праздник, это событие, ведь я выбрал его из десятка соплеменников.
А бывают совершенно трогательные истории знакомства. Например, недавно в Грузии в Боржоми мне довелось познакомиться с одним парикмахером. Представьте, очень маленькая цирюльня, меньше, чем какой-нибудь строительный вагончик, причём очень аутентичная, с немыслимым количеством различных деталей: «Динамо-Тбилиси выигрывает кубок СССР 81 года», тут же Сталин, тут же какие-то фотографии родственников этого парикмахера. И этот человек сказал, что очень любит говорить по-русски, а такая возможность не так часто предоставляется. И вот он в течение 10 минут рифмовал какие-то частушки моей девушке. В итоге мы с ним разговорились, и он рассказал, что год назад умерла его жена. Потом он достал стопку фотографий жены из кармана. И он каждый день носит их с собой, потому что очень по ней тоскует и, когда он их пересматривает, он меньше плачет. Вот такая короткая история человека.
Вот за это я и люблю Кавказ. У них есть какой-то неприкрытый юмор, ирония, и в тоже время грусть. Они шутят, но как будто и не специально это делают. Я вообще юмор в фотографии люблю, и считаю, что он хоть чуть-чуть должен быть в каждой фотографии. Даже вот эта история мужчины, который похоронил жену, и вот эта трогательность должны заставлять хоть чуть-чуть подниматься краешки губ.
Пётр, а что для вас хорошая фотография?
«Хорошая» - это фотография на четвёрку. Ни то ни сё, к такому нет смысла стремиться. Ведь от счастья мы можем и смеяться и плакать. Это и есть одни из самых ярких эмоций. Вот такой и должна быть фотография. И такая фотография может быть сделана с нарушением всех канонов. Ни композиции, ни света… Но она сделана с искренностью, и я вижу эту искренность, которую автор в неё вложил. Я смотрю на неё и не могу оторваться: плюньте мне в лицо с полуметра, я вас не замечу. И только такая фотография имеет право на существование!
А много ли фотографий, которые вас цепляют или задевают?
Количество не назову, а про одну расскажу. Есть фотография, которую я всегда привожу в пример на своих мастер-классах, потому что она вдохновила меня на целую серию. Фотография называется «Луи Армстронг играет для своей жены у пирамиды в Гизе». Она очень простая и явно постановочная. Там на фоне египетского сфинкса и пирамиды Хеопса Луи Армстронг уже такой престарелый в своей любимой позе с задранной вверх трубой играет своей жене. Я считаю, что автор как бы смоделировал счастье этого человека: Армстронг играет на своём любимом инструменте для своей любимой женщины в когда-то очень сакральном месте. И нынешнюю попсовость пирамид Армстронг как будто обожествляет, возводит их снова в тот ранг, в котором они когда-то были.
Пётр, а часто ли вы сталкиваетесь с критикой и как вы к ней относитесь?
У меня мало критики, к сожалению. Иногда я думаю, что меня где-то обманывают, если её нет. Ну не может же быть всё так хорошо.
А сами вы можете кого-нибудь покритиковать?
Да, могу, конечно, но это происходит внутренне. Я не то чтобы боюсь, просто у меня могут расстроиться отношения с этим человеком. А зачем это нужно, если как человек он хороший, просто, как это бывает, ещё пока не нашёл себя. С другой стороны, я считаю, что не имею никакого права критиковать людей, которые делают что-то лучше меня, ни из-за зависти, ни из-за конкуренции. А ещё, может быть, человек лучше меня в какой-то другой области, например, любимейший мною Борис Гребенщиков. Я воспитался на его музыке, она очень много дала моей фотографии. Но я видел его фотографии, и я считаю, что ему не надо этим заниматься, это не его. Я всё равно не сказал бы ему это, если бы мы были знакомы, потому что кто я такой вообще, чтобы критиковать его? Он уже сделал слишком много для меня в этой жизни.
Пётр, а вы знаете, зачем вы занимаетесь фотографией? Мы слышали много отзывов о том, что всё ваше творчество, в том числе, ваши фотографии, ваш блог и ваши книги, носит некий психотерапевтический эффект. А как вы к этому относитесь?
Если это кому-то помогает, ну что ж, мне это приятно. Но прочувствовать, что именно так происходит в этот момент в сердце у зрителя, я не могу.
А зачем именно я занимаюсь фотографией? Всё-таки я не думаю, что мне нужно знать ответ на этот вопрос. В этом и есть спасение.
Пётр, а какой вопрос вам ещё не задавали, но вы бы хотели его услышать?
Можете задать вопрос «про страхи».
Страхи могут быть разные. А какие страхи посещают Петра Ловыгина?
Страшно всю жизнь влачить за собой то, что сделано раньше. А это происходит, если ты ничего нового не создаёшь. Вот этого я боюсь: боюсь остановиться в развитии. И вот этот груз, который ты за собой тащишь, он рано или поздно зрителю притрётся. И в какой-то момент все те, кто тобой восхищался, оставят тебя и переметнутся на что-то новое. Боюсь забвения. Боюсь потерять свободу. Ту свободу, которой обладаю сейчас. И старости боюсь.
Ваши родители гордятся вами?
Было, конечно, много немых вопросов, когда я начинал, но в любом деле всё меняют успехи. Поэтому, как только они появились даже на уровне моего родного города, разговоры стихли. И надо сказать, что в принципе даже тогда, когда этих успехов ещё не было, родители меня поддерживали. Я получил архитектурное образование, которое устраивало моих родителей, а потом резко начал заниматься чем-то другим. Естественно, я бы на их месте тоже запереживал и воспринял бы это как какое-то увлечение, которое пройдёт. Но это не прошло.
А вам довелось хоть чуть-чуть поработать по специальности?
Поработал чуть-чуть, но я ничего не построил. Я считал какие-то проёмы, толщину стен и т.д. Я не могу сказать, что у меня плохо с математикой, но ошибок у меня было очень много. Но то, что я делал в годы образования, так называемая «бумажная архитектура», и где было поле для фантазии, я делал классно. Как и фотография, моя архитектура была камерной и тёплой.
Мы уже отмечали, что ваши работы очень узнаваемы именно своей теплотой. Расскажите про обработку. Как вы этого добиваетесь? Много ли времени занимает обработка отснятого материала?
Поскольку я занимаюсь таким методом обработки уже достаточное количество лет, это уже определённый конвейер, я уже знаю какие приёмы надо применить к той или иной фотографии. У меня нет никаких единых шаблонов для обработки снимков, к каждой фотографии я подхожу индивидуально. Пост из двадцати фотографий готовится в среднем в течение полутора суток.
Не буду скрывать, конечно, для поста, на который потрачено столько времени, и который, условно говоря, соберёт 30 комментариев из 12 с лишним тысяч читателей, - это небольшая отдача. Иногда бывает даже обидно, но я прекрасно понимаю, что очень многие люди закомплексованны в проявлении своих эмоций. Им очень нравится, но они не будут ничего писать публично. Если они видят, что уже есть комментарии, то зачем писать, всё и так уже написали. А ведь это нужно. Каждый художник от и до наполнен сомнениями. Я точно наполнен!
Ну, это можно понять. Есть известный фотограф, который показывает свои фотографии в своём блоге. И с какой стати я, «ни пойми кто», буду обсуждать его работы и озвучивать свою оценку его фотографиям? Наверняка его совсем не интересует мнение любителя.
Жаль, если это так.
Традиционный вопрос, от которого мы всё равно никуда не денемся. Что можно посоветовать тому, кто хочет научиться работать с ФШ, тем, кто хочет делать не бытовые фотографии?
«Ребята, бежали бы вы куда подальше из этого ремесла, нас тут и так слишком до фига!»,- вот только такой мудрый совет могу дать. Пусть останутся те, которые пришли в это искусство по принципу Льва Толстого: «Не могу молчать». И вот тогда Фотографию ожидают самые прекрасные времена. Они готовы пройти этот Путь до конца. Они со временем найдут свой язык в ней. Они станут узнаваемы без дурацких ссылок на свой сайт, размещаемых в углу каждого изображения. Это путь, который идёт от воспитания, образования, от прочитанных книг, от просмотренных кинолент, от музыки, что звучала в твоей голове.
Когда меня спрашивают, где я черпаю вдохновение, отвечаю так: «Ну, на блошиных рынках, книгу какую-нибудь старую куплю, отсканирую. И вообще, на блошиных рынках много таких вещей, которые пришли из нашего прошлого, потому что такой элемент как ностальгия, очень легко можно использовать, и она будет всегда работать».
Но на самом деле всё гораздо сложнее. И вся эта ностальгия есть только потому, что у тебя было полноценное детство, наполненное подшивкой «Весёлых картинок» и фигуркой олимпийского мишки, непонятным запахом, вырывающимся наружу из старых бабушкиных матрёшек, стоящих на серванте и коллекцией вкладышей от «Финала-90». Всё это каким-то совершенно странным образом перекочевало в творчество, но не прямыми цитатами, а как-то прошло через тебя, трансформировалось и вылилось в твоих фотографиях уже совершенно в других образах.
Фотограф, сценарист, режиссёр, писатель Пётр Ловыгин lovigin
Официальный сайт: http://petrlovigin.com/
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart
В комментариях к этому посту вы можете задавать вопросы Петру Ловыгину