Интервью с Алексеем Климом Самгиным Кошелевым
Друзья мои! Сегодня мы хотим представить Вам удивительного фотографа и очень интересного человека Алексея Клима Самгина Кошелева (klim_samgin). Его работы и его блог долгое время не давали мне покоя и рождали непроходящее желание познакомиться с этим человеком. Увлекательная беседа, которая затянулась на три с половиной часа, прошла в небольшом вегетарианском кафе в 17-м павильоне телецентра Останкино.
Алексей, если бы Вас попросили очень коротко рассказать о себе, при этом Вам необходимо уложиться в 30 секунд, а потому сказать нужно только самое важное, что бы Вы о себе рассказали?
Это сложно. Я могу сказать, что я - театральный фотограф. И не потому, что я снимаю театр, а потому что жизнь - это театр. Я просто стараюсь поделиться чем-то с другими. Вот это моё самоотождествление, других нет: нет национальности, нет какой-то привязки к географии и т.д. Вот такое у меня философское понимание того, что я из себя представляю. А вот все эти ярлыки - член Союза Художников, Фотохудожников - это уже всё такое наносное.
Алексей, у Вас в блоге интересный профайл, в нём перечислено очень много учебных заведений…
Да, это везде, где я успел потусоваться. Там же не написано, что я их все закончил. )
Например, МГТУ им. Баумана - это моё первое высшее, куда мама меня послала учиться. У меня была специальность «средства поражения и боеприпасы». Нас там учили, как правильно убивать людей: пушки, танки, снаряды, мины… Я только на втором курсе понял, куда я вообще попал и потихонечку стал отъезжать оттуда. И в этот момент увлёкся фотографией. Т.е. Бауманка - это просто технический ВУЗ, в который я поступил и учился. А потом началась фотография и я начал путешествовать, учиться на чужих работах, посещал все музеи, все выставки, учился на опыте других людей. В результате десять лет этим занимался.
У меня появились какие-то знакомые из ВГИКа. Так я поступал во ВГИК на операторский факультет, и не поступил. Но зато там очень хороший экзамен был по живописи, который у меня принимал Вадим Юсов (оператор Андрея Тарковского). Он такой, конечно, очень серьёзный старичок. А завалился я на Родене. Он мне раз пять показывал разные скульптуры, оказалось, что это всё Роден. А я готов был только к художникам. Вообще, это было интересно, это был хороший опыт.
В то время у меня был знакомый сценарист, который меня постоянно вдохновлял и подталкивал, дескать, «давай, смотри фильмы». Я смотрел много классики, классическую художественную школу, классику кино. Это всё было очень интересно. Вот так постепенно накапливался визуальный опыт.
Про «Школу Дизайна» - то же самое. У меня там были знакомые, которые меня приглашали. Мы там сделали одну выставку. Мне очень нравилась типография, шрифты. Познакомился с преподавателями. Т.е. это просто была такая творческая тусовка.
А как в Вашей жизни появился театр?
А это всё театральная тусовка. Так складывалось, что у меня появлялись знакомые, и мне в какой-то момент захотелось снимать театр. В какой-то момент у меня появилась возможность это делать. Я снял спектакль, потом появились знакомые актёры, актрисы, потом второй спектакль, третий. Вот так я начал снимать театры и понял, что в принципе, кроме театра снимать в жизни и нечего. Потому что здесь в жизни у нас всё серо и плоско. А в театре есть тот пластилин, из которого можно что-то ещё слепить. Там есть свет, мизансцена, костюмы, есть какая-то идея, из которой можно найти свою идею. Театр многогранен и это очень привлекает. И вот я восемь лет занимаюсь театральной съёмкой.
А есть у Вас какое-то предпочтение по сценическому материалу?
Предпочтений нет. Скорее, есть то, что я не люблю. А не люблю я плоское пространство, залитое светом. Это обычно какие-то академические спектакли. Это, знаете, как на площадке, где снимают сериалы или ток-шоу. Там всё залито светом. Вот если Вы придёте на съёмочную площадку в Останкино, Мосфильм или ещё куда-нибудь, то увидите, что там просто всё залито светом. Там куча прожекторов, и практически нет теней и полутонов, нет объёма и заднего фона.
У меня есть серия «Yoga. Театр Тонкого Тела», там всё в таких дымных мистических смазках. В академическом свете такое снять невозможно. Для этого нужен настоящий театр с большой буквы, который тёмный. Свет рождается в темноте. Свет видно, когда вокруг темнота. Вот так философски получается.
Сейчас я нашёл для себя другую пластическую форму, с которой интересно работать. Это тот же самый театр, но в жизни. Ведь театр на сцене - это такое конкретное враньё. Представьте себе, актриса пятидесяти лет играет Джульетту, потом идёт за кулисы, курит, ругается матом, ещё что-то. В общем, это такая большая обманка, иллюзия. А в жизни театр может быть только честный. Мне хочется людям доносить какую-то правду, истину.
Моя четвертая книга «Дом, в котором начинается радуга», она как раз про это. Есть люди, придерживающиеся ведических традиций. И я вот этому посвящаю последнее время. Живу с этими людьми, общаюсь с ними, вырываю их эмоции, в основном позитивные.
Мне кажется, мы не можем победить зло злом. Т.е. показывая зло, дескать, смотрите, это зло, это плохо, мы тем самым его размножаем. А надо просто давать людям альтернативу. Мы вот эту доброту стараемся улавливать и делиться ею.
Таким образом у Вас получается некое реалити-шоу изнутри? Насколько глубоко Вы погружаетесь в среду, про которую рассказываете таким способом?
Поскольку это реалити-шоу изнутри, то мы не можем быть лицемерными. Поэтому мы просто этим живём. Если бы мы этим не жили, мы бы не смогли с этим материалом работать. Вот я восемь лет занимался театром. Я им жил, я общался с теми людьми, это был мой образ жизни. Так и сейчас. Это образ жизни, это образ мысли и жизненная позиция, философия.
Расскажите о том, как Вы учились фотографии.
В основном мы учимся тому, что видим. За десять лет я перелопатил кучу выставок. Просто ходил и искал какие-то идеальные композиции. Но нигде этого не видел, точнее, встречал очень редко. Это очень сильно всегда угнетало. Я ходил по выставкам и не понимал, зачем всё это делается, столько денег тратится, но ведь это же ерунда какая-то. А потом приходил в Эрмитаж или Русский музей и понимал, что вот они, вот идеальные композиции.
В основном я учился у художников. Да и учусь, и буду учиться. Я фотографов не люблю. Я их не люблю не потому, что они фотографы… Просто многие из них, т.к. это всё технически легко делается, забывают о том, что есть просто рамочка и в ней есть композиция, есть смысл, мысль и т.д.
Поэтому курсы, которые мы читаем, основаны как раз на композиции, а не на технике. Технике я учился в Петербурге. Просто сам учился по книгам. У меня был фотоаппарат Pentax k1000 и я ходил и снимал. Сейчас я своим слушателям говорю, если вы хотите научиться снимать, вы 5 лет ерунду снимайте и не расстраивайтесь, что вы снимаете ерунду. Если даже чувствуете, что это ерунда. Или, наоборот, у вас ложное эго и вы считаете, что вы гениальны, всё равно снимайте, потому что это наработка. Вы снимаете, снимаете, снимаете, потом через 5 лет вы начинаете понимать, что фотоаппарат - это ваш третий глаз, ваша третья рука, и теперь надо начинать думать. И вот дальше начинается фотография.
Я закончил Спецотделение Фотожурналистики Журфака МГУ. Учился у Александра Лапина. Собственно, я его очень любил, прочитал его книгу и осознанно пошёл к нему учиться. Оказалось, что учиться у него особенно нечему, потому что он хорошо пишет, но своеобразно преподаёт. Такое бывает. Он очень хороший преподаватель, но именно тогда, когда пишет. А в основном, он на нас ругался, причём просто так, ну вот такой характер у него.
Я очень уважаю Владимира Вяткина, это один из моих старших коллег, учителей, гуру в фотографии. Он очень мыслящий. Мы с ним даже один совместный семинар проводили пару лет назад. Недавно в Фотоцентре проходила большая выставка работ его учеников.
Владимир Шахиджанян тоже очень интересный человек, очень активный. Дмитрий Донской - это личный фотограф Б.Н.Ельцина, у него в основном спорт, политика, но тоже интересно. Позже, когда я уже снимал театр, меня туда (в МГУ) пригласили про театр что-то рассказать. Вот так вот учимся всему потихонечку.
Я не могу сказать, что я что-то умею. Я всегда стараюсь чему-то учиться. Потому что профессионалом быть легко. Вот ты чему-то научился и всю жизнь туда бьёшь… А художником быть сложно, потому что постоянно эксперимент идёт и очень велик шанс, что ты промажешь. Но этот эксперимент позволяет самого себя преодолевать. В метафизике это называется самотрансценденция, это когда человек сам себя преодолевает на каждой ступени. Тем самым он может очень высоко подняться. А иначе нет развития.
Техника - это как школа. Есть детский сад, школа, институт, аспирантура, потом работа и прочее….
Как называется жанр, в котором Вы работаете?
Я это называю «художественным репортажем», потому что репортаж - это то, что не постановка, а художественный - потому что в каждом кадре есть композиция и законченная идея. Знаете, когда фильмы снимают, художник с режиссёром собираются и делают раскадровку всего фильма. В результате комикс такой получается. И я стараюсь придерживаться такого подхода к фотографии. Собственно, репортаж в том и состоит, что есть несколько снимков, и они раскрывают какое-то событие, идею.
Вы сразу видите хороший кадр, или это результат анализа отснятого материала?
Когда ты погружаешься в процесс, ты полностью находишься в эпицентре всего. Это происходит благодаря интуиции фотографа. Эпицентр позволяет снимать самые сочные моменты незаметно. Тебя никто не видит вообще, ты в упор к людям подходишь, а они тебя не видят, потому что у них своё какое-то действо происходит, и фотографов они не видят. Это одна часть работы. Вторая часть - это то, что мы снимаем идеальную композицию уже сразу в кадре. Нет такого, что мы потом что-то кадрируем. Я это называю идеальной композицией, потому, что все законы композиции там должны быть сразу. У фотографа это должно быть просто набито. Этому нужно несколько лет поучиться и набить это.
Вот смотришь на кадр, а там одна женщина с другой разговаривают. Нет ни полуфаз, ни моргания глаз. Одна нацелена туда, другая - сюда. Есть сложная композиция, и ничто никуда не заваливается. Как это делается? За доли секунды это делается. Это один кадр, ну максимум два-три. Потом, после съёмок, идёт отбор фотографий.
Половина умения фотографа - это умение отбирать снимки. Обычно 2/3 в помойку сразу уходят. Скажем, у меня на большом мероприятии было снято 1000 кадров. После отбора остаётся 300-400. Потом выставку мы делали, туда пошло 100 фотографий, и то, потому, что это репортаж, а так на выставку нужен всего один кадр.
Вот я смотрю снимки других фотографов, полные репортажи, без отбора. Я просто вижу, что он везде мимо бьёт, т.е. он не видит. Вот здесь он не увидел, вот здесь не увидел… В результате всю съёмку снял, но ничего не увидел. А есть фотографы, на работы которых смотришь, и у них через каждые 5 кадров видна мысль. Пусть даже если он её не поймал, но видно, что он думает, каждую секунду своей жизни он посвящает размышлению. А все эти размышления за долю секунды должны происходить.
Я очень уважаю именно таких фотографов, которые в эту долю секунды умеют думать. Студия, постановка, пейзажи - это всё статика, не надо иметь навыков фотографа. Фотография - это постоянные размышления. Фотограф - это тот, кто ловит композицию. У нас мир трёхмерный, многогранный, мы 90% тёмной материи не видим, это же бесконечный мир. А фотографу надо этот бесконечный мир вот в такое маленькое окошечко в фотокамере поймать, и чтобы кадр был идеальным, вы представляете? Вселенная идеальна. Господь идеален. Всё это идеально, а нам надо это так поймать, чтоб не испортить. А в основном, мы всю эту идеальность портим.
Ваши работы всегда Вас устраивают? Вы всегда довольны результатом?
Если бы меня это всё устраивало… Я постоянно в состоянии какого-то страдания нахожусь. Меня от всего этого воротит, тошнит по полной программе. Идеальных кадров нет, есть хорошие кадры. Идеален только Бог, а жизнь - это стремление не испортить идеал. В мире нет ничего неидеального, а наша задача - просто не испортить. А чтобы не испортить, нужно знать идеал, нужно знать, как он выглядит. Нужно понимать, что такое красота.
Мне недавно задали вопрос о месте фотографии в искусстве. Нужно ли снимать зло и является ли это искусством? В процессе беседы мы пришли к тому, что искусство это 99% позитива. С другой стороны не узнав горечи, ты не почувствуешь истинного наслаждения от сладости. Но должна быть не горечь, а лишь намёк. В фотографии должна оставаться тайна, вопрос. Но это должно быть позитивно, не должно быть чернухи.
Сейчас в основном современное искусство строится на хаосе. Эти инсталляции и картины зрителя ставят в тупик, и, может быть, даже внутри что-то переворачивают и разрушают. Современное искусство построено на разрушении гармонии в человеке. И поскольку человека от этого переклинивает, то это сразу становится модно, т.к. он реагирует, как животное. А значит нужно бить в эту точку. Но мы не понимаем, что когда происходит эта реакция, на самом деле, мы доставляем человеку боль, и мы его опускаем. А добрая фотография и любое доброе искусство гармонично возвышает. Он возвышается настолько, что у него расширяется сознание, он начинает весь мир видеть красивым, он всех любит. Это не потому, что ему кирпич упал на голову, а потому что у него сознание расширено.
Давайте поговорим про Ваш курс Добрая фотография.
Мы пытаемся сейчас больше проповедовать искусство. Вход на мастер-класс абсолютно свободный. Вообще всё это на благотворительных началах делается. Я составил курс, который позволяет человеку как раз осмыслить, что он делает, даже не как фотограф, как технарь, а вообще в любом виде. Он может использовать любую технику. Но при помощи вот этой раскладочки может понимать, как он может вот этим что-то хорошее дать.
Мы нарабатывали это несколько лет. Я в Доме Журналиста преподавал репортажную съёмку (у меня есть двухдневный курс по репортажу). Несколько лет я давал лекции о философии фотографии. В принципе это и есть «Добрая фотография», я просто её переименовал.
Я обычно показываю какие-то свои слайд-шоу - это законченный продукт, музыкальный ряд, на который нанизываются все снимки. Это создаёт настроение. И после этого идёт теоретическая часть.
Сейчас это так построено: техника, композиция, идея. Это три уровня. Мы начинаем с техники. Мы уже упоминали сейчас, что камера должна быть, как третий глаз, и вы не должны думать, что это за кнопка, куда там нажимать и т.д. Фотоаппарат - это такая штука, которая должна просто врасти в тело. Когда мы двигаем глазом, там же тоже фокусировка идёт, но мы об этом вообще не думаем. А нужно успеть всё за доли секунды. Мы же говорим о том, что фотограф должен за долю секунды всё успеть. Но он не успеет, если он с техникой не разбирается.
Потом идёт композиция. Мы смотрим художников, мы смотрим какие-то примеры, использую и свои фотографии для примеров. Показываю, что такое ритм, перспектива, просто на конкретных фотографиях. Люди учатся визуализации. Пробегаемся по законам композиции. По сути, я даю человеку такой трансцендентный пинок, а дальше он сам будет изучать. Прикладными вещами стараюсь не заниматься в преподавательской деятельности. За прикладными вещами нужно идти к тому, кто их даёт. А я даю общую схему, идею, а дальше он может сам развиваться.
И следующий момент - это уже сфера разума, т.е. идея. А вот идея - это самое сложное. Потому что, какая идея есть у фотографа, такую задумку он и будет воплощать. Он может воплощать её любыми средствами, хоть кукольный спектакль сделать и не называться при этом фотографом, но идею при этом он воплотит. Если у человека есть идея, то он может горы свернуть. Если у него есть навык в фотографии, то он сделает это в фотографии. А идея это самое сложное и вот здесь «Добрая фотография» и начинается.
Идеи бывают разные, как бывают злые и добрые гении. Но я считаю, что в людях нужно воспитывать добрые чувства. Почему я к современному искусству немного скептически отношусь, потому что там всё построено на низменных инстинктах, как и в рекламе. Люди по Дарвину - животные, значит, мы теми же самыми методами и будем их снабжать, будем поддерживать их животное начало. А животные начала они все снизу: секс, алкоголь, табак, убийства, кровь и т.д.
Мы сейчас пытаемся изменить эту тенденцию. Мы пытаемся восстанавливать то, что разрушено, чинить то, что сломано, мы знаем, что многое уже не починишь, но тут важен сам процесс, т.е. мы склонны к тому, чтобы жить в идеальных условиях. Мне кажется, что Вы тоже этим занимаетесь. Потому что любая бескорыстная деятельность, которая не привязана к плодам или зелёным бумажкам, приводит человека к идеальному состоянию бытия и сейчас, и потом, если в философию совсем ударяться.
Расскажите, кто в основном заказывает Ваши работы?
В основном все заказчики приходят через «сарафанное радио». Я вот только сейчас начал свой сайт приводить в порядок, поэтому он и слетел. А вообще, в какой среде ты общаешься, там у тебя люди, которые тебя привлекают в качестве профессионала, платят тебе какие-то деньги. А поскольку мы к звёздным зарплатам не стремимся, нам очень легко со всеми сотрудничать. Ещё находят по поиску театральных фотографов. А ещё есть такое выражение: «пенсия фотографа - это его архив». Это уже какие-то фотоагенства, в которых снимки валяются по несколько лет. Иногда приходит смс: «купили фотографию». Потом приходят деньги на карту. И мы шутим: наверное опять кто-то умер из актёров. Ну, так обычно бывает: или юбилей какой-то или смерть.
У Вас есть представление об идеальном заказчике?
Идеальный заказчик - это человек, который хочет что-то в твоей теме. Он понимает, в чём ты силён и понимает все твои плюсы. Ну и, конечно, он понимает, что бесплатный сыр только в мышеловке, а профессионал берёт адекватные деньги за работу.
Как Вы относитесь к ситуации, когда заказчик пытается влиять на процесс или настаивает на каком-то результате?
Это хорошо. Мы всё это на ус мотаем. Если заказчик объясняет полностью конечный результат, который он хочет, который он видит, то я просто в рамках этого работаю.
А возможно ли сделать шедевр на заказ и по техзаданию?
Да. Техзадание - это же техзадание, а процесс сотворения этого задания это уже творческий процесс. Поэтому шедевр вполне вероятен. Тем более, мы же не всё показываем заказчику из того, что мы снимаем. Я могу снять гениальную штуку, и понятно, что ему это не нужно. Но я это сниму, потому что мне пригодится потом. Через пять лет смотришь этот снимок и понимаешь: «о, а это интересно».
Я снимал где-то как раз пять лет назад свадебную игровую сценку. Было два работника цирка, акробаты. Я снимал love story. В общем, всё стандартно. А потом когда они переодевались, я их поснимал, и вот эти снимки я считаю самыми лучшими, потому что это было вживую. Вот они так и получаются, идеальные снимки.
Как Вы считаете, сложно ли ежедневно в течение 30 дней придумывать новые идеи?
Я думаю, что это очень сложно. Как минимум, это сложно. Идеи разные бывают, но должна быть идея над этими всеми идеями, потому что если есть эти 30 идей, их должно что-то объединять, хотя бы ваша харизма. Невозможно в фотографиях всё объять, потому что очень много всего в фотографии. Невозможно даже в рамках одного жанра всё объять, поэтому у вас должна быть какая-то сверхидея, которая будет именно вашу индивидуальность подчёркивать. А иначе вы не станете индивидуальностью.
Что Вы можете посоветовать человеку, у которого только что появился фотоаппарат, может быть, даже простая мыльница? Человеку, который только-только начинает?
Как минимум, снимать, но присмирить своё эго. Энтузиазма у нас много, но мы очень беспокоим других своим неумением. Нужно просто скромно это делать. По крайней мере, думать, что ты гениален, но про себя, и не выносить это. Это долгий процесс, болезненный. Просто нужно снимать. А вообще, я могу посоветовать приобрести все-таки зеркальную камеру и желательно плёночную. На ней можно многому научиться даже не будучи профессионалом. Потому что цифровая камера очень сильно развращает. Нет ценности кадра. Ценность пропадает тогда, когда мы мир начинаем механистически воспринимать, когда мы думаем, что то, что мы видим, мы можем присвоить себе. А ценность - это когда что-то рождается, и на плёнке оно именно рождается.
Когда я жил в Питере, я снимал в основном на Зенит на черно-белую плёнку. Потом сам проявлял, сам печатал. Это очень такой личный процесс. Дождливый Питер, ты ходишь, что-то ищешь. У меня есть серия «Другой город», там 90% кадров сделано на плёнку. И вот именно там, как мне кажется, жизнь, потому что каждый кадр имеет ценность. Потом смотришь на эти фотографии и понимаешь, что ты думал над каждым кадром. Как Картье-Брессон. Помните его известный снимок с прыгающей балериной? Он этого снимка, по-моему, два часа ждал. У меня самый долгий снимок рождался 40 минут, но он, конечно, с Брессоном не сравнится. А некоторые по несколько недель ходят на одно место, ждут. Это говорит о том, что очень большая ценность в этом снимке, и она не ощутима не деньгами, ни чем-то ещё.
У Вас есть замечательные демотиваторы про паллиативы. Расскажите немного об этом.
Это вот как раз о том, что мы склонны всё обесценивать. Идея такая, что мы должны занять смиренную позицию в жизни. Понятно, у нас есть наше ложное эго, у нас есть амбиции, но пока мы ищем, мы понимаем, что такое идеал, а что не является идеалом. Идеал - это гений, допустим, Эйнштейн или Леонардо Да Винчи, т.е. какие-то такие личности, которые задают идеал. И если мы не будем смотреть на них с завистью, а просто понимая, что есть идеал, мы занимаем позицию слушания. Иными словами, мы человека слушаем и видим все его качества, и, поскольку мы ему не завидуем, мы начинаем в себе эти качества культивировать, начинаем в себе развивать эти качества.
Вот, например, есть Николай Чудотворец. Я специально для демотиватора такую неканоническую картинку нашёл в индийском стиле, потому что он внеконфессионален. Он просто святой, не надо его никуда причислять. И есть Санта Клаус: холодильник, кока-кола, живот такой у него. На самом деле, это одна и та же личность. Санта - это американский прототип. А люди уже и не задумываются, откуда это пошло. Или был ещё паллиатив про Будду и Хотэй. Это одна и та же личность. Но чувствуете разницу? Что каждый из них несёт? А потому что второй образ, этот толстячок, уже людьми придуман. Потому что у нас есть склонность брать нижнюю планку от той традиции, в которой мы крутимся.
Допустим, если это Пасха, то мы едим яйца десятками. А помним ли мы, какая на самом деле история была? Пришла святая к царю, и по традиции хотела подарить что-то от своего сердца. Но у неё ничего не было, кроме перепелиного яичка. Вот его она ему и подарила. Но это не значит, что она ела яйца десятками. Она просто подарила. А поскольку годы идут, это всё утрачивается. А мы нижнюю планочку берём. Вот есть праздник, значит надо пить, веселиться, гулять. Мы не тянемся за высшей планкой, а берём низшую, и в результате так потихонечку опускаемся.
Алексей, как Вы относитесь к критике?
У меня выработалась привычка критиковать, и это плохо. Я стараюсь от неё избавляться, но пока сложно. Давать оценку - это хорошо, а критиковать - плохо. Если критика от зависти, это не хорошо. Если рассматривать критику как профессию, то на это надо смотреть, скорее, как на оценку твоей работы. Я знаком с театральными критиками, они пишут замечательные статьи.
Часто ли Вы сталкиваетесь с отрицательной критикой своих работ?
Нет, я не такой известный, чтобы меня кто-то в открытую критиковал. Хотя вот меня очень радуют комментарии к моей серии «Театральные сны». Там в основном всё такое смазанное, дымчатое, таинственное. И люди пишут в интернете: «Да это ж брак! Там же всё размазано!»
Ну это сейчас. А когда Вы только начинали, как Вы относились к критике?
О, это воспринималось болезненно.
Вы готовы воспринимать критику, если она конструктивна?
Конструктивную критику нужно конструктивно объяснить. Но людям настолько лениво, что они обычно останавливаются просто на критике. Просто критикуют и всё, а «почему» и «что» не объясняют. «Почему» - это уже диалог, а в диалог вступать - это уже значит развивать отношения любви, а он же хочет как раз не любви, а покритиковать.
Как Вы относитесь к похвалам?
В последнее время очень спокойно. Спокойно не в том смысле, что равнодушно, а в том смысле, что, наверно, не обращаю просто внимания. Но есть люди, которые умеют хвалить не потому, что они хотят просто похвалить или сделать комплимент, а тем, что они свою точку зрения очень глубоко выражают. Ты чувствуешь, что ты с этим человеком на одной волне. Если человек говорит, что именно ему нравится в твоём творчестве, это значит, что человек знает его уже достаточно глубоко. И если тот, кто оценивает, находится на одной волне с тем человеком, который творит, здесь и рождается вот эта эмоция.
Расскажите про фотокамеры, на которые Вы снимаете.
Сейчас на плёнку я практически перестал снимать, потому что заказов на плёнку нет. Могу, в принципе, обходиться цифровыми технологиями. Сейчас я снимаю на Canon 30D, Canon 50D и плёночный Canon 30V. Камеры специально подобраны так, чтобы эргономика была одинаковой, чтобы не путаться. Вообще снимал на разные фотоаппараты: Pentax MZ, Pentax K1000, когда-то были Зениты, Чайка-2. Всегда интересны новые камеры.
Насчёт объективов как репортажный фотограф могу сказать, что я стараюсь заполнить всю линейку. У меня есть 11-18mm, 24-70mm. 70-200mm - в основном использую в театре или на фестивалях. Объективы 50mm, Soligor 70-300, Porst 135mm - это чтобы красиво было. Обычно снимаю на них food-style. Правда для слепого фотографа всегда минус в том, что ты не можешь автофокусироваться, поэтому с этими неавтофокусными объективами очень сложно. Приходится на экране смотреть, а если смотришь на экране, батарейки быстро разряжаются. Вот жена хочет макро-съёмку, поэтому хочется ещё макро-объектив.
На самом деле, чем меньше аксессуаров, тем больше возможностей для творчества. Потому что, если у тебя всё есть, ты ничем не пользуешься. Это как когда много вещей в шкафу: полный шкаф вещей, но всё пылится. А если ты на съёмку приезжаешь со всем этим барахлом, у тебя просто ум клинит, и ты не знаешь, что выбрать. Поэтому лучше мало, но ты умеешь этим пользоваться и знаешь все нюансы.
У меня есть друг фотограф мирового класса Дмитрий Рубинштейн. Он альтернативно снимает на цианотипию, на большие карданы, с мехами, с гармошкой. По-моему, в России таких больше нет. Так вот он сделал мне монокль из Гелиоса. И вот на монокль я иногда снимаю театр. Очень красиво получается. Вообще, надо экспериментировать с тем, что есть.
Я просто видел, как это происходит. Люди учатся на курсах и получают вкус к технике. Они тратят очень большие деньги просто, чтобы весь этот набор приобрести. Но они несчастливы от этого, они просто потратили деньги. Компании, производящей технику, очень нужно продать побольше объективов и другой своей техники. Мир так устроен, экономика, людям это навязывают. Я иду против общества потребления, я, конечно, с флагом по улицам не хожу, я не активист, просто у меня философия такая, взгляд на жизнь такой.
Я могу сказать, в чём заключается хорошая сторона хорошей техники - это быстрый автофокус и быстрое срабатывание затвора. Больше ничего и не нужно. В плане вспышек - это умная вспышка, интеллектуальная, у которой много степеней свободы. Вот это хорошая техника. И единственно где она нужна - репортаж. Потому репортаж - самый дорогой вид съёмки. В других сферах это вообще не нужно. Особенно любителям. А зачем? Нас развращают. Вот сейчас мегапиксели всё увеличивают и увеличивают. Ну, зачем их увеличивать? У нас формат печатной продукции не меняется, журналы огромных размеров не становятся. Люди же в это не погружаются, не думают об этом, поэтому и клюют.
Как Вы обрабатываете отснятый материал?
Ну, мы уже сказали, что 50% навыков фотографа - умение отбирать снимки. Мне один мой знакомый недавно сказал: «У тебя все снимки какие-то очень светлые». Ну, я ему, конечно, не стал рассказывать, почему они светлые. А это потому, что я каждый снимок, каждый, даже в репортаже, не обхожу стороной. Нет такого, чтобы я отщёлкал и всё сдал в редакцию, как журналисты все делают. У них задача просто снять событие, а всё остальное за них дизайнер уже сделает. А я делаю весь процесс от начала до конца.
Я пользуюсь Light Room. В основном я поднимаю экспозицию, немножко контраста. Всё вручную, пресеты не использую. А дальше, если это для интернета, естественно меняю размер, корректирую резкость и добавляю логотип. Т.е. обработка минимальная. В последнее время в формате RAW не снимаю вообще, потому что понял, что это мне не нужно. Раньше снимал в RAW всё, потому что всё-таки плюс/минус две экспозиции - это хороший показатель, плюс количества зерна поменьше и т.д. Для меня тогда это было важно.
Сейчас съёмки, которые я делаю для себя, я делаю в формате JPEG, и этот JPEG обрабатываю в Light Room, и на него же записываю. Мне даже не нужны уже исходники. У меня большой опыт выставок и я понимаю, что никакая техника, никакой способ воспроизведения не заменят композицию. Если даже у вас будет напечатано в наихудшем качестве скачанное из интернета изображение, но с хорошей композицией, то это будет намного ценнее, чем идеально вытянутая в формате RAW картинка, которая из себя ничего не представляет, у которой нет идеи.
Я у своих заказчиков всегда спрашиваю, что ему нужно - билборд, глянец, обложка для диска или ещё что-то. И я тогда понимаю, как снимать и в зависимости от этого работаю. Формат RAW нужен в основном для студийных фотографов, которые глянец снимают, потому что там очень много пост-обработки. Но для художественного репортажа это не нужно.
Кстати Вы как-то боритесь с тем, что Ваши фото воруются?
Борюсь одним способом - я не знаю об этом. Ну, прут и прут. Мы это не отслеживаем. Те, кто не прёт, те покупают. А те, кто хотят бесплатно, но не прут, те звонят. Тут всё от совести. Если есть совесть, то человек руководствуется ею, если нет, то нет.
Т.е. Вы в суд не пойдёте?
Ну, если это будет нужно, скажем, для агитации честности в нашей стране, то пойду. Если это будет как-то так раскручено, что я буду понимать, что это принесёт результат, то пойду. А если для себя, из-за собственной обиды, то нет.
Что Вы никогда не будете снимать, за съёмку чего Вы никогда в жизни не возьмётесь?
У меня есть кредо, позиция: я не снимаю голых женщин. Вчера, например, мы снимали в вегетарианском ресторанчике food style. Надо сказать, мы вегетарианцы уже пять лет, т.е. мы не едим ни мяса, ни рыбы, ни яйца. После съёмки ко мне подошёл парень и предложил работу, сказал, что им надо будет тоже поснимать еду. Он спросил: «Вы только вегетарианскую еду снимаете?» Я говорю: «Да, только вегетарианскую». Ну, он так как-то скис сразу. В общем, я отказал ему. Это моя позиция, потому что есть определённые принципы в жизни, которые влияют на всех остальных.
Вот, например, Николай Дроздов, его все любят и уважают, и никто ему не скажет: «Вот вы знаете… незаменимые аминокислоты…Вы же умрёте». Он посмотрит на вас как на дурака, потому что он сорок лет вегетарианец. И для нас тоже есть какие-то принципы в жизни. Их на самом деле не так много, всего четыре. Мы следуем им и в работе, и в жизни. Мы считаем, что жизнь священна, т.е. любое живое существо должно иметь право на существование. Оно должно естественно эволюционировать. Животные так же чувствуют боль, как и люди. Поэтому мы не едим мясо, рыбу, яйца. Соответственно, я не работаю с мясными брэндами, с табачными и алкогольными брэндами. Я не снимаю эротику. И соответственно, азартные и игорные брэнды.
Фотограф Алексей Клим Самгин Кошелев (klim_samgin)
Официальный сайт: gakus.ru
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart.
Алексей, если бы Вас попросили очень коротко рассказать о себе, при этом Вам необходимо уложиться в 30 секунд, а потому сказать нужно только самое важное, что бы Вы о себе рассказали?
Это сложно. Я могу сказать, что я - театральный фотограф. И не потому, что я снимаю театр, а потому что жизнь - это театр. Я просто стараюсь поделиться чем-то с другими. Вот это моё самоотождествление, других нет: нет национальности, нет какой-то привязки к географии и т.д. Вот такое у меня философское понимание того, что я из себя представляю. А вот все эти ярлыки - член Союза Художников, Фотохудожников - это уже всё такое наносное.
Алексей, у Вас в блоге интересный профайл, в нём перечислено очень много учебных заведений…
Да, это везде, где я успел потусоваться. Там же не написано, что я их все закончил. )
Например, МГТУ им. Баумана - это моё первое высшее, куда мама меня послала учиться. У меня была специальность «средства поражения и боеприпасы». Нас там учили, как правильно убивать людей: пушки, танки, снаряды, мины… Я только на втором курсе понял, куда я вообще попал и потихонечку стал отъезжать оттуда. И в этот момент увлёкся фотографией. Т.е. Бауманка - это просто технический ВУЗ, в который я поступил и учился. А потом началась фотография и я начал путешествовать, учиться на чужих работах, посещал все музеи, все выставки, учился на опыте других людей. В результате десять лет этим занимался.
У меня появились какие-то знакомые из ВГИКа. Так я поступал во ВГИК на операторский факультет, и не поступил. Но зато там очень хороший экзамен был по живописи, который у меня принимал Вадим Юсов (оператор Андрея Тарковского). Он такой, конечно, очень серьёзный старичок. А завалился я на Родене. Он мне раз пять показывал разные скульптуры, оказалось, что это всё Роден. А я готов был только к художникам. Вообще, это было интересно, это был хороший опыт.
В то время у меня был знакомый сценарист, который меня постоянно вдохновлял и подталкивал, дескать, «давай, смотри фильмы». Я смотрел много классики, классическую художественную школу, классику кино. Это всё было очень интересно. Вот так постепенно накапливался визуальный опыт.
Про «Школу Дизайна» - то же самое. У меня там были знакомые, которые меня приглашали. Мы там сделали одну выставку. Мне очень нравилась типография, шрифты. Познакомился с преподавателями. Т.е. это просто была такая творческая тусовка.
А как в Вашей жизни появился театр?
А это всё театральная тусовка. Так складывалось, что у меня появлялись знакомые, и мне в какой-то момент захотелось снимать театр. В какой-то момент у меня появилась возможность это делать. Я снял спектакль, потом появились знакомые актёры, актрисы, потом второй спектакль, третий. Вот так я начал снимать театры и понял, что в принципе, кроме театра снимать в жизни и нечего. Потому что здесь в жизни у нас всё серо и плоско. А в театре есть тот пластилин, из которого можно что-то ещё слепить. Там есть свет, мизансцена, костюмы, есть какая-то идея, из которой можно найти свою идею. Театр многогранен и это очень привлекает. И вот я восемь лет занимаюсь театральной съёмкой.
А есть у Вас какое-то предпочтение по сценическому материалу?
Предпочтений нет. Скорее, есть то, что я не люблю. А не люблю я плоское пространство, залитое светом. Это обычно какие-то академические спектакли. Это, знаете, как на площадке, где снимают сериалы или ток-шоу. Там всё залито светом. Вот если Вы придёте на съёмочную площадку в Останкино, Мосфильм или ещё куда-нибудь, то увидите, что там просто всё залито светом. Там куча прожекторов, и практически нет теней и полутонов, нет объёма и заднего фона.
У меня есть серия «Yoga. Театр Тонкого Тела», там всё в таких дымных мистических смазках. В академическом свете такое снять невозможно. Для этого нужен настоящий театр с большой буквы, который тёмный. Свет рождается в темноте. Свет видно, когда вокруг темнота. Вот так философски получается.
Сейчас я нашёл для себя другую пластическую форму, с которой интересно работать. Это тот же самый театр, но в жизни. Ведь театр на сцене - это такое конкретное враньё. Представьте себе, актриса пятидесяти лет играет Джульетту, потом идёт за кулисы, курит, ругается матом, ещё что-то. В общем, это такая большая обманка, иллюзия. А в жизни театр может быть только честный. Мне хочется людям доносить какую-то правду, истину.
Моя четвертая книга «Дом, в котором начинается радуга», она как раз про это. Есть люди, придерживающиеся ведических традиций. И я вот этому посвящаю последнее время. Живу с этими людьми, общаюсь с ними, вырываю их эмоции, в основном позитивные.
Мне кажется, мы не можем победить зло злом. Т.е. показывая зло, дескать, смотрите, это зло, это плохо, мы тем самым его размножаем. А надо просто давать людям альтернативу. Мы вот эту доброту стараемся улавливать и делиться ею.
Таким образом у Вас получается некое реалити-шоу изнутри? Насколько глубоко Вы погружаетесь в среду, про которую рассказываете таким способом?
Поскольку это реалити-шоу изнутри, то мы не можем быть лицемерными. Поэтому мы просто этим живём. Если бы мы этим не жили, мы бы не смогли с этим материалом работать. Вот я восемь лет занимался театром. Я им жил, я общался с теми людьми, это был мой образ жизни. Так и сейчас. Это образ жизни, это образ мысли и жизненная позиция, философия.
Расскажите о том, как Вы учились фотографии.
В основном мы учимся тому, что видим. За десять лет я перелопатил кучу выставок. Просто ходил и искал какие-то идеальные композиции. Но нигде этого не видел, точнее, встречал очень редко. Это очень сильно всегда угнетало. Я ходил по выставкам и не понимал, зачем всё это делается, столько денег тратится, но ведь это же ерунда какая-то. А потом приходил в Эрмитаж или Русский музей и понимал, что вот они, вот идеальные композиции.
В основном я учился у художников. Да и учусь, и буду учиться. Я фотографов не люблю. Я их не люблю не потому, что они фотографы… Просто многие из них, т.к. это всё технически легко делается, забывают о том, что есть просто рамочка и в ней есть композиция, есть смысл, мысль и т.д.
Поэтому курсы, которые мы читаем, основаны как раз на композиции, а не на технике. Технике я учился в Петербурге. Просто сам учился по книгам. У меня был фотоаппарат Pentax k1000 и я ходил и снимал. Сейчас я своим слушателям говорю, если вы хотите научиться снимать, вы 5 лет ерунду снимайте и не расстраивайтесь, что вы снимаете ерунду. Если даже чувствуете, что это ерунда. Или, наоборот, у вас ложное эго и вы считаете, что вы гениальны, всё равно снимайте, потому что это наработка. Вы снимаете, снимаете, снимаете, потом через 5 лет вы начинаете понимать, что фотоаппарат - это ваш третий глаз, ваша третья рука, и теперь надо начинать думать. И вот дальше начинается фотография.
Я закончил Спецотделение Фотожурналистики Журфака МГУ. Учился у Александра Лапина. Собственно, я его очень любил, прочитал его книгу и осознанно пошёл к нему учиться. Оказалось, что учиться у него особенно нечему, потому что он хорошо пишет, но своеобразно преподаёт. Такое бывает. Он очень хороший преподаватель, но именно тогда, когда пишет. А в основном, он на нас ругался, причём просто так, ну вот такой характер у него.
Я очень уважаю Владимира Вяткина, это один из моих старших коллег, учителей, гуру в фотографии. Он очень мыслящий. Мы с ним даже один совместный семинар проводили пару лет назад. Недавно в Фотоцентре проходила большая выставка работ его учеников.
Владимир Шахиджанян тоже очень интересный человек, очень активный. Дмитрий Донской - это личный фотограф Б.Н.Ельцина, у него в основном спорт, политика, но тоже интересно. Позже, когда я уже снимал театр, меня туда (в МГУ) пригласили про театр что-то рассказать. Вот так вот учимся всему потихонечку.
Я не могу сказать, что я что-то умею. Я всегда стараюсь чему-то учиться. Потому что профессионалом быть легко. Вот ты чему-то научился и всю жизнь туда бьёшь… А художником быть сложно, потому что постоянно эксперимент идёт и очень велик шанс, что ты промажешь. Но этот эксперимент позволяет самого себя преодолевать. В метафизике это называется самотрансценденция, это когда человек сам себя преодолевает на каждой ступени. Тем самым он может очень высоко подняться. А иначе нет развития.
Техника - это как школа. Есть детский сад, школа, институт, аспирантура, потом работа и прочее….
Как называется жанр, в котором Вы работаете?
Я это называю «художественным репортажем», потому что репортаж - это то, что не постановка, а художественный - потому что в каждом кадре есть композиция и законченная идея. Знаете, когда фильмы снимают, художник с режиссёром собираются и делают раскадровку всего фильма. В результате комикс такой получается. И я стараюсь придерживаться такого подхода к фотографии. Собственно, репортаж в том и состоит, что есть несколько снимков, и они раскрывают какое-то событие, идею.
Вы сразу видите хороший кадр, или это результат анализа отснятого материала?
Когда ты погружаешься в процесс, ты полностью находишься в эпицентре всего. Это происходит благодаря интуиции фотографа. Эпицентр позволяет снимать самые сочные моменты незаметно. Тебя никто не видит вообще, ты в упор к людям подходишь, а они тебя не видят, потому что у них своё какое-то действо происходит, и фотографов они не видят. Это одна часть работы. Вторая часть - это то, что мы снимаем идеальную композицию уже сразу в кадре. Нет такого, что мы потом что-то кадрируем. Я это называю идеальной композицией, потому, что все законы композиции там должны быть сразу. У фотографа это должно быть просто набито. Этому нужно несколько лет поучиться и набить это.
Вот смотришь на кадр, а там одна женщина с другой разговаривают. Нет ни полуфаз, ни моргания глаз. Одна нацелена туда, другая - сюда. Есть сложная композиция, и ничто никуда не заваливается. Как это делается? За доли секунды это делается. Это один кадр, ну максимум два-три. Потом, после съёмок, идёт отбор фотографий.
Половина умения фотографа - это умение отбирать снимки. Обычно 2/3 в помойку сразу уходят. Скажем, у меня на большом мероприятии было снято 1000 кадров. После отбора остаётся 300-400. Потом выставку мы делали, туда пошло 100 фотографий, и то, потому, что это репортаж, а так на выставку нужен всего один кадр.
Вот я смотрю снимки других фотографов, полные репортажи, без отбора. Я просто вижу, что он везде мимо бьёт, т.е. он не видит. Вот здесь он не увидел, вот здесь не увидел… В результате всю съёмку снял, но ничего не увидел. А есть фотографы, на работы которых смотришь, и у них через каждые 5 кадров видна мысль. Пусть даже если он её не поймал, но видно, что он думает, каждую секунду своей жизни он посвящает размышлению. А все эти размышления за долю секунды должны происходить.
Я очень уважаю именно таких фотографов, которые в эту долю секунды умеют думать. Студия, постановка, пейзажи - это всё статика, не надо иметь навыков фотографа. Фотография - это постоянные размышления. Фотограф - это тот, кто ловит композицию. У нас мир трёхмерный, многогранный, мы 90% тёмной материи не видим, это же бесконечный мир. А фотографу надо этот бесконечный мир вот в такое маленькое окошечко в фотокамере поймать, и чтобы кадр был идеальным, вы представляете? Вселенная идеальна. Господь идеален. Всё это идеально, а нам надо это так поймать, чтоб не испортить. А в основном, мы всю эту идеальность портим.
Ваши работы всегда Вас устраивают? Вы всегда довольны результатом?
Если бы меня это всё устраивало… Я постоянно в состоянии какого-то страдания нахожусь. Меня от всего этого воротит, тошнит по полной программе. Идеальных кадров нет, есть хорошие кадры. Идеален только Бог, а жизнь - это стремление не испортить идеал. В мире нет ничего неидеального, а наша задача - просто не испортить. А чтобы не испортить, нужно знать идеал, нужно знать, как он выглядит. Нужно понимать, что такое красота.
Мне недавно задали вопрос о месте фотографии в искусстве. Нужно ли снимать зло и является ли это искусством? В процессе беседы мы пришли к тому, что искусство это 99% позитива. С другой стороны не узнав горечи, ты не почувствуешь истинного наслаждения от сладости. Но должна быть не горечь, а лишь намёк. В фотографии должна оставаться тайна, вопрос. Но это должно быть позитивно, не должно быть чернухи.
Сейчас в основном современное искусство строится на хаосе. Эти инсталляции и картины зрителя ставят в тупик, и, может быть, даже внутри что-то переворачивают и разрушают. Современное искусство построено на разрушении гармонии в человеке. И поскольку человека от этого переклинивает, то это сразу становится модно, т.к. он реагирует, как животное. А значит нужно бить в эту точку. Но мы не понимаем, что когда происходит эта реакция, на самом деле, мы доставляем человеку боль, и мы его опускаем. А добрая фотография и любое доброе искусство гармонично возвышает. Он возвышается настолько, что у него расширяется сознание, он начинает весь мир видеть красивым, он всех любит. Это не потому, что ему кирпич упал на голову, а потому что у него сознание расширено.
Давайте поговорим про Ваш курс Добрая фотография.
Мы пытаемся сейчас больше проповедовать искусство. Вход на мастер-класс абсолютно свободный. Вообще всё это на благотворительных началах делается. Я составил курс, который позволяет человеку как раз осмыслить, что он делает, даже не как фотограф, как технарь, а вообще в любом виде. Он может использовать любую технику. Но при помощи вот этой раскладочки может понимать, как он может вот этим что-то хорошее дать.
Мы нарабатывали это несколько лет. Я в Доме Журналиста преподавал репортажную съёмку (у меня есть двухдневный курс по репортажу). Несколько лет я давал лекции о философии фотографии. В принципе это и есть «Добрая фотография», я просто её переименовал.
Я обычно показываю какие-то свои слайд-шоу - это законченный продукт, музыкальный ряд, на который нанизываются все снимки. Это создаёт настроение. И после этого идёт теоретическая часть.
Сейчас это так построено: техника, композиция, идея. Это три уровня. Мы начинаем с техники. Мы уже упоминали сейчас, что камера должна быть, как третий глаз, и вы не должны думать, что это за кнопка, куда там нажимать и т.д. Фотоаппарат - это такая штука, которая должна просто врасти в тело. Когда мы двигаем глазом, там же тоже фокусировка идёт, но мы об этом вообще не думаем. А нужно успеть всё за доли секунды. Мы же говорим о том, что фотограф должен за долю секунды всё успеть. Но он не успеет, если он с техникой не разбирается.
Потом идёт композиция. Мы смотрим художников, мы смотрим какие-то примеры, использую и свои фотографии для примеров. Показываю, что такое ритм, перспектива, просто на конкретных фотографиях. Люди учатся визуализации. Пробегаемся по законам композиции. По сути, я даю человеку такой трансцендентный пинок, а дальше он сам будет изучать. Прикладными вещами стараюсь не заниматься в преподавательской деятельности. За прикладными вещами нужно идти к тому, кто их даёт. А я даю общую схему, идею, а дальше он может сам развиваться.
И следующий момент - это уже сфера разума, т.е. идея. А вот идея - это самое сложное. Потому что, какая идея есть у фотографа, такую задумку он и будет воплощать. Он может воплощать её любыми средствами, хоть кукольный спектакль сделать и не называться при этом фотографом, но идею при этом он воплотит. Если у человека есть идея, то он может горы свернуть. Если у него есть навык в фотографии, то он сделает это в фотографии. А идея это самое сложное и вот здесь «Добрая фотография» и начинается.
Идеи бывают разные, как бывают злые и добрые гении. Но я считаю, что в людях нужно воспитывать добрые чувства. Почему я к современному искусству немного скептически отношусь, потому что там всё построено на низменных инстинктах, как и в рекламе. Люди по Дарвину - животные, значит, мы теми же самыми методами и будем их снабжать, будем поддерживать их животное начало. А животные начала они все снизу: секс, алкоголь, табак, убийства, кровь и т.д.
Мы сейчас пытаемся изменить эту тенденцию. Мы пытаемся восстанавливать то, что разрушено, чинить то, что сломано, мы знаем, что многое уже не починишь, но тут важен сам процесс, т.е. мы склонны к тому, чтобы жить в идеальных условиях. Мне кажется, что Вы тоже этим занимаетесь. Потому что любая бескорыстная деятельность, которая не привязана к плодам или зелёным бумажкам, приводит человека к идеальному состоянию бытия и сейчас, и потом, если в философию совсем ударяться.
Расскажите, кто в основном заказывает Ваши работы?
В основном все заказчики приходят через «сарафанное радио». Я вот только сейчас начал свой сайт приводить в порядок, поэтому он и слетел. А вообще, в какой среде ты общаешься, там у тебя люди, которые тебя привлекают в качестве профессионала, платят тебе какие-то деньги. А поскольку мы к звёздным зарплатам не стремимся, нам очень легко со всеми сотрудничать. Ещё находят по поиску театральных фотографов. А ещё есть такое выражение: «пенсия фотографа - это его архив». Это уже какие-то фотоагенства, в которых снимки валяются по несколько лет. Иногда приходит смс: «купили фотографию». Потом приходят деньги на карту. И мы шутим: наверное опять кто-то умер из актёров. Ну, так обычно бывает: или юбилей какой-то или смерть.
У Вас есть представление об идеальном заказчике?
Идеальный заказчик - это человек, который хочет что-то в твоей теме. Он понимает, в чём ты силён и понимает все твои плюсы. Ну и, конечно, он понимает, что бесплатный сыр только в мышеловке, а профессионал берёт адекватные деньги за работу.
Как Вы относитесь к ситуации, когда заказчик пытается влиять на процесс или настаивает на каком-то результате?
Это хорошо. Мы всё это на ус мотаем. Если заказчик объясняет полностью конечный результат, который он хочет, который он видит, то я просто в рамках этого работаю.
А возможно ли сделать шедевр на заказ и по техзаданию?
Да. Техзадание - это же техзадание, а процесс сотворения этого задания это уже творческий процесс. Поэтому шедевр вполне вероятен. Тем более, мы же не всё показываем заказчику из того, что мы снимаем. Я могу снять гениальную штуку, и понятно, что ему это не нужно. Но я это сниму, потому что мне пригодится потом. Через пять лет смотришь этот снимок и понимаешь: «о, а это интересно».
Я снимал где-то как раз пять лет назад свадебную игровую сценку. Было два работника цирка, акробаты. Я снимал love story. В общем, всё стандартно. А потом когда они переодевались, я их поснимал, и вот эти снимки я считаю самыми лучшими, потому что это было вживую. Вот они так и получаются, идеальные снимки.
Как Вы считаете, сложно ли ежедневно в течение 30 дней придумывать новые идеи?
Я думаю, что это очень сложно. Как минимум, это сложно. Идеи разные бывают, но должна быть идея над этими всеми идеями, потому что если есть эти 30 идей, их должно что-то объединять, хотя бы ваша харизма. Невозможно в фотографиях всё объять, потому что очень много всего в фотографии. Невозможно даже в рамках одного жанра всё объять, поэтому у вас должна быть какая-то сверхидея, которая будет именно вашу индивидуальность подчёркивать. А иначе вы не станете индивидуальностью.
Что Вы можете посоветовать человеку, у которого только что появился фотоаппарат, может быть, даже простая мыльница? Человеку, который только-только начинает?
Как минимум, снимать, но присмирить своё эго. Энтузиазма у нас много, но мы очень беспокоим других своим неумением. Нужно просто скромно это делать. По крайней мере, думать, что ты гениален, но про себя, и не выносить это. Это долгий процесс, болезненный. Просто нужно снимать. А вообще, я могу посоветовать приобрести все-таки зеркальную камеру и желательно плёночную. На ней можно многому научиться даже не будучи профессионалом. Потому что цифровая камера очень сильно развращает. Нет ценности кадра. Ценность пропадает тогда, когда мы мир начинаем механистически воспринимать, когда мы думаем, что то, что мы видим, мы можем присвоить себе. А ценность - это когда что-то рождается, и на плёнке оно именно рождается.
Когда я жил в Питере, я снимал в основном на Зенит на черно-белую плёнку. Потом сам проявлял, сам печатал. Это очень такой личный процесс. Дождливый Питер, ты ходишь, что-то ищешь. У меня есть серия «Другой город», там 90% кадров сделано на плёнку. И вот именно там, как мне кажется, жизнь, потому что каждый кадр имеет ценность. Потом смотришь на эти фотографии и понимаешь, что ты думал над каждым кадром. Как Картье-Брессон. Помните его известный снимок с прыгающей балериной? Он этого снимка, по-моему, два часа ждал. У меня самый долгий снимок рождался 40 минут, но он, конечно, с Брессоном не сравнится. А некоторые по несколько недель ходят на одно место, ждут. Это говорит о том, что очень большая ценность в этом снимке, и она не ощутима не деньгами, ни чем-то ещё.
У Вас есть замечательные демотиваторы про паллиативы. Расскажите немного об этом.
Это вот как раз о том, что мы склонны всё обесценивать. Идея такая, что мы должны занять смиренную позицию в жизни. Понятно, у нас есть наше ложное эго, у нас есть амбиции, но пока мы ищем, мы понимаем, что такое идеал, а что не является идеалом. Идеал - это гений, допустим, Эйнштейн или Леонардо Да Винчи, т.е. какие-то такие личности, которые задают идеал. И если мы не будем смотреть на них с завистью, а просто понимая, что есть идеал, мы занимаем позицию слушания. Иными словами, мы человека слушаем и видим все его качества, и, поскольку мы ему не завидуем, мы начинаем в себе эти качества культивировать, начинаем в себе развивать эти качества.
Вот, например, есть Николай Чудотворец. Я специально для демотиватора такую неканоническую картинку нашёл в индийском стиле, потому что он внеконфессионален. Он просто святой, не надо его никуда причислять. И есть Санта Клаус: холодильник, кока-кола, живот такой у него. На самом деле, это одна и та же личность. Санта - это американский прототип. А люди уже и не задумываются, откуда это пошло. Или был ещё паллиатив про Будду и Хотэй. Это одна и та же личность. Но чувствуете разницу? Что каждый из них несёт? А потому что второй образ, этот толстячок, уже людьми придуман. Потому что у нас есть склонность брать нижнюю планку от той традиции, в которой мы крутимся.
Допустим, если это Пасха, то мы едим яйца десятками. А помним ли мы, какая на самом деле история была? Пришла святая к царю, и по традиции хотела подарить что-то от своего сердца. Но у неё ничего не было, кроме перепелиного яичка. Вот его она ему и подарила. Но это не значит, что она ела яйца десятками. Она просто подарила. А поскольку годы идут, это всё утрачивается. А мы нижнюю планочку берём. Вот есть праздник, значит надо пить, веселиться, гулять. Мы не тянемся за высшей планкой, а берём низшую, и в результате так потихонечку опускаемся.
Алексей, как Вы относитесь к критике?
У меня выработалась привычка критиковать, и это плохо. Я стараюсь от неё избавляться, но пока сложно. Давать оценку - это хорошо, а критиковать - плохо. Если критика от зависти, это не хорошо. Если рассматривать критику как профессию, то на это надо смотреть, скорее, как на оценку твоей работы. Я знаком с театральными критиками, они пишут замечательные статьи.
Часто ли Вы сталкиваетесь с отрицательной критикой своих работ?
Нет, я не такой известный, чтобы меня кто-то в открытую критиковал. Хотя вот меня очень радуют комментарии к моей серии «Театральные сны». Там в основном всё такое смазанное, дымчатое, таинственное. И люди пишут в интернете: «Да это ж брак! Там же всё размазано!»
Ну это сейчас. А когда Вы только начинали, как Вы относились к критике?
О, это воспринималось болезненно.
Вы готовы воспринимать критику, если она конструктивна?
Конструктивную критику нужно конструктивно объяснить. Но людям настолько лениво, что они обычно останавливаются просто на критике. Просто критикуют и всё, а «почему» и «что» не объясняют. «Почему» - это уже диалог, а в диалог вступать - это уже значит развивать отношения любви, а он же хочет как раз не любви, а покритиковать.
Как Вы относитесь к похвалам?
В последнее время очень спокойно. Спокойно не в том смысле, что равнодушно, а в том смысле, что, наверно, не обращаю просто внимания. Но есть люди, которые умеют хвалить не потому, что они хотят просто похвалить или сделать комплимент, а тем, что они свою точку зрения очень глубоко выражают. Ты чувствуешь, что ты с этим человеком на одной волне. Если человек говорит, что именно ему нравится в твоём творчестве, это значит, что человек знает его уже достаточно глубоко. И если тот, кто оценивает, находится на одной волне с тем человеком, который творит, здесь и рождается вот эта эмоция.
Расскажите про фотокамеры, на которые Вы снимаете.
Сейчас на плёнку я практически перестал снимать, потому что заказов на плёнку нет. Могу, в принципе, обходиться цифровыми технологиями. Сейчас я снимаю на Canon 30D, Canon 50D и плёночный Canon 30V. Камеры специально подобраны так, чтобы эргономика была одинаковой, чтобы не путаться. Вообще снимал на разные фотоаппараты: Pentax MZ, Pentax K1000, когда-то были Зениты, Чайка-2. Всегда интересны новые камеры.
Насчёт объективов как репортажный фотограф могу сказать, что я стараюсь заполнить всю линейку. У меня есть 11-18mm, 24-70mm. 70-200mm - в основном использую в театре или на фестивалях. Объективы 50mm, Soligor 70-300, Porst 135mm - это чтобы красиво было. Обычно снимаю на них food-style. Правда для слепого фотографа всегда минус в том, что ты не можешь автофокусироваться, поэтому с этими неавтофокусными объективами очень сложно. Приходится на экране смотреть, а если смотришь на экране, батарейки быстро разряжаются. Вот жена хочет макро-съёмку, поэтому хочется ещё макро-объектив.
На самом деле, чем меньше аксессуаров, тем больше возможностей для творчества. Потому что, если у тебя всё есть, ты ничем не пользуешься. Это как когда много вещей в шкафу: полный шкаф вещей, но всё пылится. А если ты на съёмку приезжаешь со всем этим барахлом, у тебя просто ум клинит, и ты не знаешь, что выбрать. Поэтому лучше мало, но ты умеешь этим пользоваться и знаешь все нюансы.
У меня есть друг фотограф мирового класса Дмитрий Рубинштейн. Он альтернативно снимает на цианотипию, на большие карданы, с мехами, с гармошкой. По-моему, в России таких больше нет. Так вот он сделал мне монокль из Гелиоса. И вот на монокль я иногда снимаю театр. Очень красиво получается. Вообще, надо экспериментировать с тем, что есть.
Я просто видел, как это происходит. Люди учатся на курсах и получают вкус к технике. Они тратят очень большие деньги просто, чтобы весь этот набор приобрести. Но они несчастливы от этого, они просто потратили деньги. Компании, производящей технику, очень нужно продать побольше объективов и другой своей техники. Мир так устроен, экономика, людям это навязывают. Я иду против общества потребления, я, конечно, с флагом по улицам не хожу, я не активист, просто у меня философия такая, взгляд на жизнь такой.
Я могу сказать, в чём заключается хорошая сторона хорошей техники - это быстрый автофокус и быстрое срабатывание затвора. Больше ничего и не нужно. В плане вспышек - это умная вспышка, интеллектуальная, у которой много степеней свободы. Вот это хорошая техника. И единственно где она нужна - репортаж. Потому репортаж - самый дорогой вид съёмки. В других сферах это вообще не нужно. Особенно любителям. А зачем? Нас развращают. Вот сейчас мегапиксели всё увеличивают и увеличивают. Ну, зачем их увеличивать? У нас формат печатной продукции не меняется, журналы огромных размеров не становятся. Люди же в это не погружаются, не думают об этом, поэтому и клюют.
Как Вы обрабатываете отснятый материал?
Ну, мы уже сказали, что 50% навыков фотографа - умение отбирать снимки. Мне один мой знакомый недавно сказал: «У тебя все снимки какие-то очень светлые». Ну, я ему, конечно, не стал рассказывать, почему они светлые. А это потому, что я каждый снимок, каждый, даже в репортаже, не обхожу стороной. Нет такого, чтобы я отщёлкал и всё сдал в редакцию, как журналисты все делают. У них задача просто снять событие, а всё остальное за них дизайнер уже сделает. А я делаю весь процесс от начала до конца.
Я пользуюсь Light Room. В основном я поднимаю экспозицию, немножко контраста. Всё вручную, пресеты не использую. А дальше, если это для интернета, естественно меняю размер, корректирую резкость и добавляю логотип. Т.е. обработка минимальная. В последнее время в формате RAW не снимаю вообще, потому что понял, что это мне не нужно. Раньше снимал в RAW всё, потому что всё-таки плюс/минус две экспозиции - это хороший показатель, плюс количества зерна поменьше и т.д. Для меня тогда это было важно.
Сейчас съёмки, которые я делаю для себя, я делаю в формате JPEG, и этот JPEG обрабатываю в Light Room, и на него же записываю. Мне даже не нужны уже исходники. У меня большой опыт выставок и я понимаю, что никакая техника, никакой способ воспроизведения не заменят композицию. Если даже у вас будет напечатано в наихудшем качестве скачанное из интернета изображение, но с хорошей композицией, то это будет намного ценнее, чем идеально вытянутая в формате RAW картинка, которая из себя ничего не представляет, у которой нет идеи.
Я у своих заказчиков всегда спрашиваю, что ему нужно - билборд, глянец, обложка для диска или ещё что-то. И я тогда понимаю, как снимать и в зависимости от этого работаю. Формат RAW нужен в основном для студийных фотографов, которые глянец снимают, потому что там очень много пост-обработки. Но для художественного репортажа это не нужно.
Кстати Вы как-то боритесь с тем, что Ваши фото воруются?
Борюсь одним способом - я не знаю об этом. Ну, прут и прут. Мы это не отслеживаем. Те, кто не прёт, те покупают. А те, кто хотят бесплатно, но не прут, те звонят. Тут всё от совести. Если есть совесть, то человек руководствуется ею, если нет, то нет.
Т.е. Вы в суд не пойдёте?
Ну, если это будет нужно, скажем, для агитации честности в нашей стране, то пойду. Если это будет как-то так раскручено, что я буду понимать, что это принесёт результат, то пойду. А если для себя, из-за собственной обиды, то нет.
Что Вы никогда не будете снимать, за съёмку чего Вы никогда в жизни не возьмётесь?
У меня есть кредо, позиция: я не снимаю голых женщин. Вчера, например, мы снимали в вегетарианском ресторанчике food style. Надо сказать, мы вегетарианцы уже пять лет, т.е. мы не едим ни мяса, ни рыбы, ни яйца. После съёмки ко мне подошёл парень и предложил работу, сказал, что им надо будет тоже поснимать еду. Он спросил: «Вы только вегетарианскую еду снимаете?» Я говорю: «Да, только вегетарианскую». Ну, он так как-то скис сразу. В общем, я отказал ему. Это моя позиция, потому что есть определённые принципы в жизни, которые влияют на всех остальных.
Вот, например, Николай Дроздов, его все любят и уважают, и никто ему не скажет: «Вот вы знаете… незаменимые аминокислоты…Вы же умрёте». Он посмотрит на вас как на дурака, потому что он сорок лет вегетарианец. И для нас тоже есть какие-то принципы в жизни. Их на самом деле не так много, всего четыре. Мы следуем им и в работе, и в жизни. Мы считаем, что жизнь священна, т.е. любое живое существо должно иметь право на существование. Оно должно естественно эволюционировать. Животные так же чувствуют боль, как и люди. Поэтому мы не едим мясо, рыбу, яйца. Соответственно, я не работаю с мясными брэндами, с табачными и алкогольными брэндами. Я не снимаю эротику. И соответственно, азартные и игорные брэнды.
Фотограф Алексей Клим Самгин Кошелев (klim_samgin)
Официальный сайт: gakus.ru
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart.