НАРОДНЫЕ ИСТОКИ РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА В РОССИИ-1
(ОТ КРЕСТЬЯНСКОЙ ПРАВДЫ К ГУМАНИЗМУ А.И. ГЕРЦЕНА, Н.П. ОГАРЕВА, В.Г. БЕЛИНСКОГО)
П.Я. МИРОШНИЧЕНКО
Оглавление
Введение.
Историография и современное состояние проблемы.
Народные истоки системе исторических условий генезиса утопического
социализма в России.
Источники
Часть I. Эволюция социального сознания и культура крестьянства
эпохи разложения крепостничества в России
Историография и постановка проблемы общественного
сознания крестьянства
Глава 1. Крестьянство (образ жизни и деятельность, роль в судьбах страны)
Социально-бытовая и праздничная деятельность крестьянства
в общине и в семье
Крестьянство в судьбах страны
Глава 2. Мировоззренческие основы картины мира патриархального
крестьянства
Основные координаты бытийной ориентации
Традиция - "основа основ" общественной психологии феодального
крестьянства
Религиозное обоснование картины мира
Отличия религии патриархального крестьянства от канонического
православия
Рационализм и его соотношение с традицией и религией
Глава 3. У истоков социального сознания патриархального крестьянства
"Родовое начало" правды и протопатриотизм
"Родовое начало" в патриархально-семейных отношениях
Глава 4. "Трудовая" правда
Отношение к труду
Отношение к собственности
Добрососедство 87
"Мир - велик человек"
Глава 5. Правда и личность патриархального крестьянина.
Постановка вопроса
Структура социального типа личности
Эволюция социального типа личности и специфика примитивного гуманизма патриархального крестьянина
Глава 6. Вторичный комплекс правды (справедливость взаимоотношений с
внеобщинными силами)
Отношение к барину и властям
Отношение к царю
Отношение к церкви
Правда о городе и товарно-денежных отношениях
Глава 7. Социальная программа Крестьянской войны 1773-1775 гг.
Глава 8. Правда и культура крестьянства
Историография и теория вопроса о роли народной культуры
Значение крестьянской культуры в духовной культуре страны
Часть II. Идеологические образования народной общественной мысли
Глава 1. Движение радикального раскола и реформационного сектантства
Глава 2. Народное вольнодумство
Мировоззренческие основы картины мира
Оценка действительности 139
Представления о путях и средствах преобразования страны
Общественные идеалы
Глава 3. Эволюция общественной мысли Т.Г. Шевченко
К истории вопроса
Детство поэта и проблема его народности
Эволюция мировоззренческих основ картины мира
Преобразование правды Шевченко в народное вольнодумство
Развитие правды Шевченко в революционно-демократическую программу с социалистическими тенденциями
Часть III. Зарождение революционно-демократической утопически-
социалистической мысли Герцена, Огарева, Белинского
Глава 1. Народная культура в становлении личностей Герцена, Огарева,
Белинского
Детство и развитие Герцена и Огарева до конца 1830-х годов
Развитие Белинского до конца 1830-х гг.
Выход из идейного тупика конца 30-х годов
Глава 2. Некоторые соображения о социальной программе
Герцена, Огарева, Белинского
Заключение
Литература и источники
Актуальность темы исследования
Проблема взаимодействий культуры народных масс с высшими взлетами человеческой мысли одна из интереснейших как для понимания судеб человечества в прошлом, так и в оценке возможностей его развития по пути разума (науки) и человечности в грядущем. Обычно, и это естественно, интересуются воздействием сверху-вниз - когда же мужик "Белинского и Гоголя с базара понесет". Но в эпохи прошедшие исторически более значимыми ли, пожалуй, воздействия снизу-вверх - от мужика к Белинскому и Гоголю. Такие воздействия почти не изучены. Диссертация и посвящена исследованию соотношения культуры крепостного крестьянства с возникновением революционно-демократической социалистической мысли 30-40-х годов XIX в. в деятельности А.И. Герцена, Н.П. Огарева, В.Г. Белинского.
Вопрос о соотношении революционной социалистической мысли той поры с жизнью, борьбой и сознанием народных масс - исторический аспект едва ли не актуальнейшей проблемы наших дней - “Народ и социализм”. Изучение такого соотношения позволяет разглядеть закономерности развития общественной мысли в момент зарождения "правильной революционной теории". Речь идет о теории, без которой, согласно завету В.И. Ленина, невозможно успешное созидание социалистического строя.
Опыт взаимодействий революционно-демократической социалистической мысли с культурой трудящихся той эпохи в нашей стране может быть использован для оценки современных освободительных движений в некоторых странах Азии, Африки и Латинской Америки.
Такое исследование тем более необходимо в условиях массированных атак политиков и идеологов капитализма на социализм - их попыток доказать чуждость социализма народным массам. При этом ссылаются на выводы этнологии, социальной антропологии и других направлений буржуазного народоведения, доказывающих иррациональность всякой народной культуры.
Таким образом, актуальность темы обусловлена как необходимостью изучения важных закономерностей истории освободительного движения и освободительной мысли в нашей стране, так и особенностями современного этапа идеологической борьбы вокруг проблемы "народ и социализм".
Степень научной разработанности темы. Революционные эпохи стимулируют взлеты исторической мысли. Проблема народных истоков отечественного революционного социализма была порождена бурей 1848 г. Поставил ее наш, можно сказать, первый революционный социалист Герцен, сначала перед деятелями освободительного движения Запада, как обоснование "русского вопроса" в перспективах грядущего обновления европейской цивилизации.
После разгрома Венгерской революции многие общественные деятели Запада с глубоким опасением (порой забывая о потенциях реакции своих стран) прислушивались к вестям, приходившим из России. За огромной николаевской армией видели покорный царю и обожествляющий его народ. Именно в связи с этим известный французский историк, человек, по словам Герцена, "огромного и заслуженного авторитета" (411, 307)1, И. Мишле писал, что "русские не люди", т.к. они "лишены нравственного чутья", "истина и правда не имеют для них смысла" (411, 317). Приговор подкреплялся имевшей шумный успех книгой маркизма де-Кюстина о николаевской России и традициями французского общественного мнения. Не только "великий" Наполеон, сокрушенный "диким" русским "мужичьем", говорил: "Поскребите русского и вы обнаружите татарина". Действительно, великий Ш. Фурье писал, что варварские условия до того исковеркали человеческую сущность русских крестьян, что им несвойственны понятия свободы и чести (474, 158). И другой великий утопический социалист А. Сен-Симон с грустью замечал: "Русские крестьяне так же невежественны, как и их лошади" (468, 125). А тогда многим казалось, что степень просвещенности народа прямо пропорциональна его прогрессивности. В таких условиях и появились "Россия" (декабрь 1849 г.), "О развитии революционных идей в России" (1850 г.), а затем письмо к И. Мишле "Русский народ и социализм", "Михаил Бакунин","1831-1863", "Новая фаза в русской литературе" - произведения, в которых Герцен показывал ошибочность отождествления России императорской с Россией народной, стремился доказать не только революционные, но и социалистические потенции крепостного крестьянства. Он был убежден в естественности и необходимости слияния русской крестьянской революции с революцией пролетариев Запада (410, 187).
Как известно, Герцен не смог подняться до исторического материализма, но сильные материалистические тенденции, в том числе - глубокое убеждение в первостепенном значении народных масс в развитии истории, великолепное знание важнейших фактов - позволили ему глубоко и всесторонне, если не решить, то рассмотреть проблему. В революциях он видел проявление диалектики истории, а в социализме - наиболее последовательную революционность современной ему эпохи (410, 241). Как и во всех странах, писал Герцен, крестьянство России составляет наименее прогрессивную часть ее населения. Оно крайне невежественно, развращено рабством, совершенно не разбирается в политике - верит в царя почти так же, как в бога (411, 319) и даже не осознает гибельности своего положения (411, 243). Но все бедствия истории, гнет крепостничества и самодержавия не сломили человека в русском крестьянине, он низко склонил голову, но остался самим собой, сохранив поразительный ум, силу характера и человеческую красоту (411, 263). Он покорился силе, но инстинктивно понимал враждебность помещиков и правительства, не мирился с ярмом, не принял господствующего режима. Нарастание народного недовольства ярко проявилось в движении Пугачева (411, 337). "Русский народ дышит тяжелее, чем прежде, глядит печальнее; несправедливость крепостничества и грабеж чиновников становятся для него все невыносимее" (411, 211). "Беспрестанно вспыхивают местные восстания" (411, 325). Приближается "страшная борьба" (411, 308).
У Герцена не было ясного понимания социальной структуры того, что он называл "народом" - это для него - население страны, исключая правительство (с чиновниками) и дворянство (411, 249, 331), т.е., во-первых, трудящиеся массы (главным образом, крестьянство) и, во-вторых, прогрессивное общество - те, кто представлял "разум страны, мозг народа" (411, 243). Декабристы и социалисты это тоже народ. Таким образом, вопрос о народных истоках социалистической мысли в значительной мере совпадал для мыслителя с вопросом об отечественной почве ее. Но, видя в социалистах разум народа и мозг страны, Герцен фактически расчленял проблему народных истоков русского социализма на две части, показывая, как развивались к социализму народные массы, и как пришли к нему революционеры.
Объясняя соотношение жизни и борьбы трудящихся России с идеями социалистов, Герцен указывал на:
1) родственность общинного образа жизни и сознания идеалам социализма;
2) влияние опыта общинной жизни крестьянства на принятие русскими революционерами социалистической ориентации;
3) соответствие развития классовой борьбы трудящихся, особенно высших ее проявлений (как движение Пугачева), революционной программе социалистов;
4) прямое воздействие образа жизни трудящихся и их культуры на воспитание и развитие личностей первых социалистов (этому посвящены яркие страницы "Былого и дум").
Сила и блеск мысли Герцена только помогают разглядеть несостоятельность идеалистической основы его концепции. Исторический идеализм диалектика породил элементы метафизики. Резонно констатируя силу традиций примитивно-коллективистского, общинного сознания крестьянства, Герцен, однако, не понимал, что направление развития страны и общины определялось характером эволюции экономики, а общинная нравственность все более порождала индивидуализм, а не коллективизм социалистов.
Публицистический и мемуарный характер произведений Герцена объясняет, почему он не оставил ни четко сформулированной постановки проблемы, ни системно изложенных выводов. Но показ зарождения социалистической мысли в России как результата всей истории страны, классовой борьбы и даже, можно сказать, культуры народных масс, под воздействием освободительного движения Запада и высших достижений всей человеческой цивилизации - большая заслуга его, до сих пор не оцененная по достоинству.
Названные произведения Герцена публиковались за границей, но они, особенно со времени революционной ситуации 1859-1861 гг. стали хорошо известны русскому обществу. Поскольку именно социалисты во имя "крестьянского социализма" возглавляли революционную борьбу, проблема приобрела большую политическую актуальность. Поэтому ее, так или иначе, затрагивали не только историки, но и крупнейшие идеологи наиболее значительных политических течений страны. Открыто высказываться об этом со времени революционной ситуации имели возможность лишь идеологи реакционно-консервативного и праволиберального направлений. Зачинателей русской социалистической мысли (Герцена, Белинского, Огарева) "разъясняли", развенчивали как деятелей, противостоящих русскому народу, известный историк М.П. Погодин (902), поэт и публицист А. Григорьев (598; 599; 600, 601), академик Я. Грот (607), профессор духовной академии Николай Барсов (527), философы Н.Н. Страхов (1028), А.Л. Волынский (583), идеолог контрреволюционной буржуазии, известный историк и вождь кадетов П.Н. Милюков (831), "веховцы" С.Н. Булгаков (556), П.Б. Струве (1029), М.О. Гершензон (588; 589; 590) и шедшие за ними Д.С. Мережковский (827; 828), Густав Шпет (1110). Правое крыло российского либерализма еще в пред реформенные годы смыкалось с идеологами реакции, противопоставляя в трудах А.В. Дружинина (637), Ф.Ф. Нелидова (846) "хороших "людей" сороковых годов "свистунам" шестидесятых. Несостоятельность методологии, реакционность политических позиций названных авторов обусловили то, что они грубо искажали действительное соотношение борьбы наших первых социалистов с судьбами и чаяниями народных масс, не оставив ничего полезного для решения проблемы.
Некоторое положительное значение в изучении всего потока общественной мысли 40-х годов имели труды либерально-демократических авторов - "Очерк развития прогрессивных идей в нашем обществе" молодого A.M. Скабичевского (1010), "Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов " (948), "Белинский, его жизнь и переписка" (946) А.Н. Пыпина, "Очерки по истории русской литературы" С.А. Венгерова (564), "Герцен-писатель" (566) и "Западное влияние в новой русской литературе" (567) Алексея Веселовского, "В сороковых годах" (568), "Герцен" (569), "Грановский и его время" (570) Ч. Ветринского, "Александр Иванович Герцен" (541) и "Три западника сороковых годов " (542) В.Я. Богучарского, " История русской критики" И.И. Иванова (664), "История революционных движений в России " А. Туна (1043). Авторы этого направления, будучи в большинстве позитивистами, не понимали всего значения философской и вообще теоретической работы революционеров социалистов, либерализировали их политические позиции. Что же касается проблемы народных истоков идей первых социалистов, то она в принципе снималась всей буржуазной историографией. Идеалистические представления о характере исторического развития и непонимание соотношения базисных и надстроечных процессов приводили к тому, что главное в идеях Герцена, Огарева и Белинского объяснялось преимущественно влиянием западноевропейской мысли. Это характерно было как для тех, кто, подобно А.Н. Пыпину, относились к революционности и социализму Герцена и Белинского с большей или меньшей симпатией, так и для тех, кто в принципе осуждал их. Более категорично последняя тенденция выражена "веховцами". Для них идеи Герцена и Белинского - "интеллигентские", то есть как по происхождению, так и по существу своему антинародные (590, 85, 89). В этом заключения "веховцев" совпадали с утверждениями М.П. Погодина, Н.Н. Страхова, А.Л. Волынского. Крайности "веховской" контрреволюционности далеко не всегда одобрялись предоктябрьской либеральной литературой, но тезис об "интеллигентском", т.е. чуждом народу происхождении идей Герцена, Белинского, левых петрашевцев прочно утвердился в самых фундаментальных ее произведениях - поправевших накануне Великого Октября либеральных народников Р.В. Иванова-Разумника ("История русской общественной мысли") (667, 3-4) и Д.Н. Овсянико-Куликовского ("История русской интеллигенции) (869, V).
За авторитетное наследство "сороковых годов" боролись и идеологи разных фракций пореформенного революционного движения. О Герцене и Белинском писали как "самые левые" от В.А. Зайцева (655) до П.А. Кропоткина (761) и B.C. Русанова (968; 969; 970; 971), так и стремившиеся продолжать традиции Чернышевского Н.В. Шелгунов (1105; 1106), С.С. Шашков (1104), В.И. Семевский (1002; 1003). Но наиболее ценное в дореволюционной историографии темы было написано, помимо уже охарактеризованных произведений А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевским: "Очерки гоголевского периода русской литературы" и некоторые другие работы (1074; 1075; 1076; 1077; 1078; 1079; 1080), Н.А. Добролюбовым (626; 627; 628), Г.В. Плехановым. Последний стремился уяснить связь передовых идей "сороковых" годов с исторической действительностью, сумел глубоко понять важные явления и общее направление философского развития Герцена и Белинского - к историческому материализму, исследовал и показал интереснейшие результаты усилий их социологической, политической и эстетической мысли. И все это изложено было с литературным блеском, свойственным выдающемуся пропагандисту марксизма. Однако, осознавая как никто до него смысл проблемы народных истоков революционной социалистической мысли, он отверг ее как предмет исследования. Примечательно, что это было связано с главной его политической ошибкой - непониманием специфики аграрных отношений в России и отрицанием революционных возможностей российского крестьянства. А неразвитость рабочего класса еще более убеждала в отсутствии в предреформенной России и классовых корней, и народных истоков революционных социалистических идей. Отсюда некоторая недооценка самостоятельности, глубины и последовательности как философской, так и политической - революционной и социалистической мысли Герцена и Белинского (898, 238-252; 899, 210-213, 257, 371, 375; 900, 589). Высоко ценя этих мыслителей и неоднократно отмечая их революционность и социалистические устремления (900, 362, 453, 460, 474, 476, 479, 561, 642, 780), Плеханов, однако, не считал их последовательными революционерами (900, 491, 494, 519, 629, 636-637).
Плехановская трактовка общественной мысли Герцена и Белинского заметно сказалась на советской историографии первых послереволюционных лет, но по мере становления советской исторической науки все большее значение для ее развития приобретало наследие К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина.
Еще осенью 1844 г. Ф. Энгельс опубликовал статью "Описание возникших в новейшее время и еще существующих коммунистических колоний", где рассказывал, что сама современная жизнь порождает в разных странах (США, Англии и других) довольно устойчивые ассоциации, основанные на общественной собственности и коллективном труде (41). Хотя это было написано в самом начале становления марксизма, эпитет "коммунистические" в характеристике подобных общин для Ф. Энегльса не случаен. И в расцвете своей деятельности он неоднократно писал о коммунистических началах всего хозяйства при родовом строе, о свойственном последнему коммунистическом домашнем хозяйстве, о коммунистической семье, основанной на материнском праве, о коммунистической домашней общине, сохранявшейся в России XIX в. (38, 52-53, 98, 139-140). В середине 70-х годов Энгельс допускал возможность в случае пролетарской революции на Западе перевести такой остаток старины как русская сельская община в высшую общественную форму, то есть ассоциацию социалистическую (33, 545-546). В рукописях Ф. Энгельса сохранилось начало работы об ассоциации будущего, в которой он писал, что ей будет свойственна забота "древних ассоциаций об общем благе членов общества" (40, 405). Хорошо понимая самые существенные отличия ассоциаций будущего от ассоциаций архаических, Ф. Энгельс и последние называл коммунистическими; они свидетельствовали, что коммунизм не придуман теоретиками, что сама история естественно порождала его при определенных обстоятельствах. Думается, что вопрос о правомерности такого применения одного и того же термина по отношению к столь разным историческим образованиям имеет методологическое значение. Дело, пожалуй, не только в подобии, но и в родственности таких ассоциаций. В чем она? Высказывания Ф. Энгельса позволяют ответить: в родственности социальной природы, структуры и функций таких общин, их культуры в главных, с точки зрения исторического материализма, показателях:
1) общее хозяйство и коллективный труд;
2) демократические взаимоотношения внутри ассоциации;
3) соответствующие качества личности.
П.Я. МИРОШНИЧЕНКО
Оглавление
Введение.
Историография и современное состояние проблемы.
Народные истоки системе исторических условий генезиса утопического
социализма в России.
Источники
Часть I. Эволюция социального сознания и культура крестьянства
эпохи разложения крепостничества в России
Историография и постановка проблемы общественного
сознания крестьянства
Глава 1. Крестьянство (образ жизни и деятельность, роль в судьбах страны)
Социально-бытовая и праздничная деятельность крестьянства
в общине и в семье
Крестьянство в судьбах страны
Глава 2. Мировоззренческие основы картины мира патриархального
крестьянства
Основные координаты бытийной ориентации
Традиция - "основа основ" общественной психологии феодального
крестьянства
Религиозное обоснование картины мира
Отличия религии патриархального крестьянства от канонического
православия
Рационализм и его соотношение с традицией и религией
Глава 3. У истоков социального сознания патриархального крестьянства
"Родовое начало" правды и протопатриотизм
"Родовое начало" в патриархально-семейных отношениях
Глава 4. "Трудовая" правда
Отношение к труду
Отношение к собственности
Добрососедство 87
"Мир - велик человек"
Глава 5. Правда и личность патриархального крестьянина.
Постановка вопроса
Структура социального типа личности
Эволюция социального типа личности и специфика примитивного гуманизма патриархального крестьянина
Глава 6. Вторичный комплекс правды (справедливость взаимоотношений с
внеобщинными силами)
Отношение к барину и властям
Отношение к царю
Отношение к церкви
Правда о городе и товарно-денежных отношениях
Глава 7. Социальная программа Крестьянской войны 1773-1775 гг.
Глава 8. Правда и культура крестьянства
Историография и теория вопроса о роли народной культуры
Значение крестьянской культуры в духовной культуре страны
Часть II. Идеологические образования народной общественной мысли
Глава 1. Движение радикального раскола и реформационного сектантства
Глава 2. Народное вольнодумство
Мировоззренческие основы картины мира
Оценка действительности 139
Представления о путях и средствах преобразования страны
Общественные идеалы
Глава 3. Эволюция общественной мысли Т.Г. Шевченко
К истории вопроса
Детство поэта и проблема его народности
Эволюция мировоззренческих основ картины мира
Преобразование правды Шевченко в народное вольнодумство
Развитие правды Шевченко в революционно-демократическую программу с социалистическими тенденциями
Часть III. Зарождение революционно-демократической утопически-
социалистической мысли Герцена, Огарева, Белинского
Глава 1. Народная культура в становлении личностей Герцена, Огарева,
Белинского
Детство и развитие Герцена и Огарева до конца 1830-х годов
Развитие Белинского до конца 1830-х гг.
Выход из идейного тупика конца 30-х годов
Глава 2. Некоторые соображения о социальной программе
Герцена, Огарева, Белинского
Заключение
Литература и источники
Актуальность темы исследования
Проблема взаимодействий культуры народных масс с высшими взлетами человеческой мысли одна из интереснейших как для понимания судеб человечества в прошлом, так и в оценке возможностей его развития по пути разума (науки) и человечности в грядущем. Обычно, и это естественно, интересуются воздействием сверху-вниз - когда же мужик "Белинского и Гоголя с базара понесет". Но в эпохи прошедшие исторически более значимыми ли, пожалуй, воздействия снизу-вверх - от мужика к Белинскому и Гоголю. Такие воздействия почти не изучены. Диссертация и посвящена исследованию соотношения культуры крепостного крестьянства с возникновением революционно-демократической социалистической мысли 30-40-х годов XIX в. в деятельности А.И. Герцена, Н.П. Огарева, В.Г. Белинского.
Вопрос о соотношении революционной социалистической мысли той поры с жизнью, борьбой и сознанием народных масс - исторический аспект едва ли не актуальнейшей проблемы наших дней - “Народ и социализм”. Изучение такого соотношения позволяет разглядеть закономерности развития общественной мысли в момент зарождения "правильной революционной теории". Речь идет о теории, без которой, согласно завету В.И. Ленина, невозможно успешное созидание социалистического строя.
Опыт взаимодействий революционно-демократической социалистической мысли с культурой трудящихся той эпохи в нашей стране может быть использован для оценки современных освободительных движений в некоторых странах Азии, Африки и Латинской Америки.
Такое исследование тем более необходимо в условиях массированных атак политиков и идеологов капитализма на социализм - их попыток доказать чуждость социализма народным массам. При этом ссылаются на выводы этнологии, социальной антропологии и других направлений буржуазного народоведения, доказывающих иррациональность всякой народной культуры.
Таким образом, актуальность темы обусловлена как необходимостью изучения важных закономерностей истории освободительного движения и освободительной мысли в нашей стране, так и особенностями современного этапа идеологической борьбы вокруг проблемы "народ и социализм".
Степень научной разработанности темы. Революционные эпохи стимулируют взлеты исторической мысли. Проблема народных истоков отечественного революционного социализма была порождена бурей 1848 г. Поставил ее наш, можно сказать, первый революционный социалист Герцен, сначала перед деятелями освободительного движения Запада, как обоснование "русского вопроса" в перспективах грядущего обновления европейской цивилизации.
После разгрома Венгерской революции многие общественные деятели Запада с глубоким опасением (порой забывая о потенциях реакции своих стран) прислушивались к вестям, приходившим из России. За огромной николаевской армией видели покорный царю и обожествляющий его народ. Именно в связи с этим известный французский историк, человек, по словам Герцена, "огромного и заслуженного авторитета" (411, 307)1, И. Мишле писал, что "русские не люди", т.к. они "лишены нравственного чутья", "истина и правда не имеют для них смысла" (411, 317). Приговор подкреплялся имевшей шумный успех книгой маркизма де-Кюстина о николаевской России и традициями французского общественного мнения. Не только "великий" Наполеон, сокрушенный "диким" русским "мужичьем", говорил: "Поскребите русского и вы обнаружите татарина". Действительно, великий Ш. Фурье писал, что варварские условия до того исковеркали человеческую сущность русских крестьян, что им несвойственны понятия свободы и чести (474, 158). И другой великий утопический социалист А. Сен-Симон с грустью замечал: "Русские крестьяне так же невежественны, как и их лошади" (468, 125). А тогда многим казалось, что степень просвещенности народа прямо пропорциональна его прогрессивности. В таких условиях и появились "Россия" (декабрь 1849 г.), "О развитии революционных идей в России" (1850 г.), а затем письмо к И. Мишле "Русский народ и социализм", "Михаил Бакунин","1831-1863", "Новая фаза в русской литературе" - произведения, в которых Герцен показывал ошибочность отождествления России императорской с Россией народной, стремился доказать не только революционные, но и социалистические потенции крепостного крестьянства. Он был убежден в естественности и необходимости слияния русской крестьянской революции с революцией пролетариев Запада (410, 187).
Как известно, Герцен не смог подняться до исторического материализма, но сильные материалистические тенденции, в том числе - глубокое убеждение в первостепенном значении народных масс в развитии истории, великолепное знание важнейших фактов - позволили ему глубоко и всесторонне, если не решить, то рассмотреть проблему. В революциях он видел проявление диалектики истории, а в социализме - наиболее последовательную революционность современной ему эпохи (410, 241). Как и во всех странах, писал Герцен, крестьянство России составляет наименее прогрессивную часть ее населения. Оно крайне невежественно, развращено рабством, совершенно не разбирается в политике - верит в царя почти так же, как в бога (411, 319) и даже не осознает гибельности своего положения (411, 243). Но все бедствия истории, гнет крепостничества и самодержавия не сломили человека в русском крестьянине, он низко склонил голову, но остался самим собой, сохранив поразительный ум, силу характера и человеческую красоту (411, 263). Он покорился силе, но инстинктивно понимал враждебность помещиков и правительства, не мирился с ярмом, не принял господствующего режима. Нарастание народного недовольства ярко проявилось в движении Пугачева (411, 337). "Русский народ дышит тяжелее, чем прежде, глядит печальнее; несправедливость крепостничества и грабеж чиновников становятся для него все невыносимее" (411, 211). "Беспрестанно вспыхивают местные восстания" (411, 325). Приближается "страшная борьба" (411, 308).
У Герцена не было ясного понимания социальной структуры того, что он называл "народом" - это для него - население страны, исключая правительство (с чиновниками) и дворянство (411, 249, 331), т.е., во-первых, трудящиеся массы (главным образом, крестьянство) и, во-вторых, прогрессивное общество - те, кто представлял "разум страны, мозг народа" (411, 243). Декабристы и социалисты это тоже народ. Таким образом, вопрос о народных истоках социалистической мысли в значительной мере совпадал для мыслителя с вопросом об отечественной почве ее. Но, видя в социалистах разум народа и мозг страны, Герцен фактически расчленял проблему народных истоков русского социализма на две части, показывая, как развивались к социализму народные массы, и как пришли к нему революционеры.
Объясняя соотношение жизни и борьбы трудящихся России с идеями социалистов, Герцен указывал на:
1) родственность общинного образа жизни и сознания идеалам социализма;
2) влияние опыта общинной жизни крестьянства на принятие русскими революционерами социалистической ориентации;
3) соответствие развития классовой борьбы трудящихся, особенно высших ее проявлений (как движение Пугачева), революционной программе социалистов;
4) прямое воздействие образа жизни трудящихся и их культуры на воспитание и развитие личностей первых социалистов (этому посвящены яркие страницы "Былого и дум").
Сила и блеск мысли Герцена только помогают разглядеть несостоятельность идеалистической основы его концепции. Исторический идеализм диалектика породил элементы метафизики. Резонно констатируя силу традиций примитивно-коллективистского, общинного сознания крестьянства, Герцен, однако, не понимал, что направление развития страны и общины определялось характером эволюции экономики, а общинная нравственность все более порождала индивидуализм, а не коллективизм социалистов.
Публицистический и мемуарный характер произведений Герцена объясняет, почему он не оставил ни четко сформулированной постановки проблемы, ни системно изложенных выводов. Но показ зарождения социалистической мысли в России как результата всей истории страны, классовой борьбы и даже, можно сказать, культуры народных масс, под воздействием освободительного движения Запада и высших достижений всей человеческой цивилизации - большая заслуга его, до сих пор не оцененная по достоинству.
Названные произведения Герцена публиковались за границей, но они, особенно со времени революционной ситуации 1859-1861 гг. стали хорошо известны русскому обществу. Поскольку именно социалисты во имя "крестьянского социализма" возглавляли революционную борьбу, проблема приобрела большую политическую актуальность. Поэтому ее, так или иначе, затрагивали не только историки, но и крупнейшие идеологи наиболее значительных политических течений страны. Открыто высказываться об этом со времени революционной ситуации имели возможность лишь идеологи реакционно-консервативного и праволиберального направлений. Зачинателей русской социалистической мысли (Герцена, Белинского, Огарева) "разъясняли", развенчивали как деятелей, противостоящих русскому народу, известный историк М.П. Погодин (902), поэт и публицист А. Григорьев (598; 599; 600, 601), академик Я. Грот (607), профессор духовной академии Николай Барсов (527), философы Н.Н. Страхов (1028), А.Л. Волынский (583), идеолог контрреволюционной буржуазии, известный историк и вождь кадетов П.Н. Милюков (831), "веховцы" С.Н. Булгаков (556), П.Б. Струве (1029), М.О. Гершензон (588; 589; 590) и шедшие за ними Д.С. Мережковский (827; 828), Густав Шпет (1110). Правое крыло российского либерализма еще в пред реформенные годы смыкалось с идеологами реакции, противопоставляя в трудах А.В. Дружинина (637), Ф.Ф. Нелидова (846) "хороших "людей" сороковых годов "свистунам" шестидесятых. Несостоятельность методологии, реакционность политических позиций названных авторов обусловили то, что они грубо искажали действительное соотношение борьбы наших первых социалистов с судьбами и чаяниями народных масс, не оставив ничего полезного для решения проблемы.
Некоторое положительное значение в изучении всего потока общественной мысли 40-х годов имели труды либерально-демократических авторов - "Очерк развития прогрессивных идей в нашем обществе" молодого A.M. Скабичевского (1010), "Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов " (948), "Белинский, его жизнь и переписка" (946) А.Н. Пыпина, "Очерки по истории русской литературы" С.А. Венгерова (564), "Герцен-писатель" (566) и "Западное влияние в новой русской литературе" (567) Алексея Веселовского, "В сороковых годах" (568), "Герцен" (569), "Грановский и его время" (570) Ч. Ветринского, "Александр Иванович Герцен" (541) и "Три западника сороковых годов " (542) В.Я. Богучарского, " История русской критики" И.И. Иванова (664), "История революционных движений в России " А. Туна (1043). Авторы этого направления, будучи в большинстве позитивистами, не понимали всего значения философской и вообще теоретической работы революционеров социалистов, либерализировали их политические позиции. Что же касается проблемы народных истоков идей первых социалистов, то она в принципе снималась всей буржуазной историографией. Идеалистические представления о характере исторического развития и непонимание соотношения базисных и надстроечных процессов приводили к тому, что главное в идеях Герцена, Огарева и Белинского объяснялось преимущественно влиянием западноевропейской мысли. Это характерно было как для тех, кто, подобно А.Н. Пыпину, относились к революционности и социализму Герцена и Белинского с большей или меньшей симпатией, так и для тех, кто в принципе осуждал их. Более категорично последняя тенденция выражена "веховцами". Для них идеи Герцена и Белинского - "интеллигентские", то есть как по происхождению, так и по существу своему антинародные (590, 85, 89). В этом заключения "веховцев" совпадали с утверждениями М.П. Погодина, Н.Н. Страхова, А.Л. Волынского. Крайности "веховской" контрреволюционности далеко не всегда одобрялись предоктябрьской либеральной литературой, но тезис об "интеллигентском", т.е. чуждом народу происхождении идей Герцена, Белинского, левых петрашевцев прочно утвердился в самых фундаментальных ее произведениях - поправевших накануне Великого Октября либеральных народников Р.В. Иванова-Разумника ("История русской общественной мысли") (667, 3-4) и Д.Н. Овсянико-Куликовского ("История русской интеллигенции) (869, V).
За авторитетное наследство "сороковых годов" боролись и идеологи разных фракций пореформенного революционного движения. О Герцене и Белинском писали как "самые левые" от В.А. Зайцева (655) до П.А. Кропоткина (761) и B.C. Русанова (968; 969; 970; 971), так и стремившиеся продолжать традиции Чернышевского Н.В. Шелгунов (1105; 1106), С.С. Шашков (1104), В.И. Семевский (1002; 1003). Но наиболее ценное в дореволюционной историографии темы было написано, помимо уже охарактеризованных произведений А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевским: "Очерки гоголевского периода русской литературы" и некоторые другие работы (1074; 1075; 1076; 1077; 1078; 1079; 1080), Н.А. Добролюбовым (626; 627; 628), Г.В. Плехановым. Последний стремился уяснить связь передовых идей "сороковых" годов с исторической действительностью, сумел глубоко понять важные явления и общее направление философского развития Герцена и Белинского - к историческому материализму, исследовал и показал интереснейшие результаты усилий их социологической, политической и эстетической мысли. И все это изложено было с литературным блеском, свойственным выдающемуся пропагандисту марксизма. Однако, осознавая как никто до него смысл проблемы народных истоков революционной социалистической мысли, он отверг ее как предмет исследования. Примечательно, что это было связано с главной его политической ошибкой - непониманием специфики аграрных отношений в России и отрицанием революционных возможностей российского крестьянства. А неразвитость рабочего класса еще более убеждала в отсутствии в предреформенной России и классовых корней, и народных истоков революционных социалистических идей. Отсюда некоторая недооценка самостоятельности, глубины и последовательности как философской, так и политической - революционной и социалистической мысли Герцена и Белинского (898, 238-252; 899, 210-213, 257, 371, 375; 900, 589). Высоко ценя этих мыслителей и неоднократно отмечая их революционность и социалистические устремления (900, 362, 453, 460, 474, 476, 479, 561, 642, 780), Плеханов, однако, не считал их последовательными революционерами (900, 491, 494, 519, 629, 636-637).
Плехановская трактовка общественной мысли Герцена и Белинского заметно сказалась на советской историографии первых послереволюционных лет, но по мере становления советской исторической науки все большее значение для ее развития приобретало наследие К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина.
Еще осенью 1844 г. Ф. Энгельс опубликовал статью "Описание возникших в новейшее время и еще существующих коммунистических колоний", где рассказывал, что сама современная жизнь порождает в разных странах (США, Англии и других) довольно устойчивые ассоциации, основанные на общественной собственности и коллективном труде (41). Хотя это было написано в самом начале становления марксизма, эпитет "коммунистические" в характеристике подобных общин для Ф. Энегльса не случаен. И в расцвете своей деятельности он неоднократно писал о коммунистических началах всего хозяйства при родовом строе, о свойственном последнему коммунистическом домашнем хозяйстве, о коммунистической семье, основанной на материнском праве, о коммунистической домашней общине, сохранявшейся в России XIX в. (38, 52-53, 98, 139-140). В середине 70-х годов Энгельс допускал возможность в случае пролетарской революции на Западе перевести такой остаток старины как русская сельская община в высшую общественную форму, то есть ассоциацию социалистическую (33, 545-546). В рукописях Ф. Энгельса сохранилось начало работы об ассоциации будущего, в которой он писал, что ей будет свойственна забота "древних ассоциаций об общем благе членов общества" (40, 405). Хорошо понимая самые существенные отличия ассоциаций будущего от ассоциаций архаических, Ф. Энгельс и последние называл коммунистическими; они свидетельствовали, что коммунизм не придуман теоретиками, что сама история естественно порождала его при определенных обстоятельствах. Думается, что вопрос о правомерности такого применения одного и того же термина по отношению к столь разным историческим образованиям имеет методологическое значение. Дело, пожалуй, не только в подобии, но и в родственности таких ассоциаций. В чем она? Высказывания Ф. Энгельса позволяют ответить: в родственности социальной природы, структуры и функций таких общин, их культуры в главных, с точки зрения исторического материализма, показателях:
1) общее хозяйство и коллективный труд;
2) демократические взаимоотношения внутри ассоциации;
3) соответствующие качества личности.