ИЗ ИСТОРИИ ДОНЕЦКОЙ КОРРУПЦИИ В «НЕЗАЛЕЖНОЙ» УКРАИНЕ
ИЗ ИСТОРИИ ДОНЕЦКОЙ КОРРУПЦИИ В «НЕЗАЛЕЖНОЙ» УКРАИНЕ
ПИСЬМО
ПРОФЕССОРА П.Я. МИРОШНИЧЕНКО
ПРЕЗИДЕНТУ УКРАИНЫ Л.Д. КУЧМЕ
О СИСТЕМНОЙ КОРРУПЦИИ НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФАКУЛЬТЕТЕ
ДОНЕЦКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА
Часть 2.
4. Как в Донбассе приватизировали историческую науку и историческое образование.
Настоящий вуз начинается с отбора лучших абитуриентов. Это с ними на факультетах разворачивается многосторонняя учебно-методическая, научно-исследовательская и воспитательная работа.
Годичный цикл работы исторического факультета Донецкого университета начинается с набора… худших абитуриентов - детей влиятельных и состоятельных родителей. На этом строится вузовский бизнес на двоечниках.
Я уже не один десяток лет преподаю на первом и втором курсах базовую дисциплину - историю нашего Отечества, которую абитуриенты изучали в школе, сдавали на вступительных экзаменах. На моих глазах на первых курсах с каждым годом неуклонно росло количество двоечников. Даже после обстоятельного вузовского изучения предмета эти студенты совершенно не знали истории своей страны. Даже в масштабах программы средней школы! Такие никак не смогли бы сдать к нам вступительный экзамен даже на тройку. В последние годы таких абсолютных двоечников у нас стали набирать чуть ли не до половины академической группы. Каково же было моё удивление, когда, ознакомившись с материалами экзаменационных комиссий, я обнаружил, что у этих абсолютных двоечников были по отечественной истории отличные оценки и в школьном аттестате, и на наших вступительных экзаменах. Нетрудно догадаться, что это были плоды забот пап и мам двоечников. Само собой разумеется, что наши приёмные комиссии по блату принимали не только абсолютных двоечников, но и обыкновенных троечников. Лишь бы платили. Таким образом, формировались академические группы с психологическими установками вовсе не ориентированными на учёбу.
Ещё лет пять тому назад, став членом Совета факультета, я выступил на его заседании при обсуждении итогов наших семестровых экзаменов, сопоставив их со вступительными экзаменами. Используя материалы экзаменационных комиссий, я показал, сколько каждый экзаменатор выставил фальшивых оценок. Чемпионом по такой фальсификации оказался доцент П.В. Добров.1 Намеренно набирая двоечников, декан - профессор В.Ф. Бурносов и председатель приёмной комиссии профессор Р.Д. Лях, очевидно, брали на себя обязательства протащить их через все вузовские испытания и, вручив диплом, обеспечить первобытную девственную неприкосновенность их мозгов. Для этого администрация факультета использовала все средства административного нажима, чтобы пресечь всякую требовательность к знаниям студентов. К примеру, ко мне на повторные экзамены в каждую сессию являлись комиссии «исправлять» мои двойки. Позже меня стали под разными предлогами отстранять от экзаменов.
Из года в год на каждой экзаменационной сессии я показывал на Совете результаты фальсификации студенческих наборов, а осенью 1994 года обобщил свои выступления выводом о тотальном развале учебного процесса на факультете. При этом я неоднократно обращал внимание на то, что секретарь Совета факультета доцент А.В. Крапивин2 систематически искажал в протоколах содержание моих выступлений. Вместе с тем ни разу ни один из членов Совета, если не считать невразумительных оправданий декана, не выступил с возражениями мне. Язык не поворачивался - то, что я говорил, было всем хорошо известно.
Ещё в августе 1994 года я был приглашён к ректору В.П. Шевченко для выяснения, принадлежит ли мне посланное от моего имени в министерство просвещения и неподписанное письмо о преступной деятельности Р.Д. Ляха, В.Ф. Бурносова и П.В. Доброва. Я заявил, что письмо написано не мною, но, вероятно, по материалам моих выступлений на Совете. Я заметил, что если бы писал, то сделал бы это аргументированнее. Мы договорились с ректором, что встретимся после начала учебного года, чтобы обсудить мои соображения о положении дел на факультете. И встретились, после моего выступление на Совете. Я ещё раз рассказал ректору о развале работы на факультете. У меня создалось впечатление, что ректор слушал меня с пониманием. Однако вскоре, во время зимней экзаменационной сессии, стало ясно, что стиль работы администрации факультета ничуть не изменился.
Политика государственной экономии на образовании привела к тому, что некогда мелкий и частный механизм приёма и проводки блатных детей через дебри академического процесса превратился в главный источник существования и факультета, и исторической науки в Донбассе. Режим экономии верховной власти вытолкнул истфак на путь хозяйственной самостийности. Чтобы не утонуть в шторме первоначального накопления капитала, администрация Донецкого государственного университета и его исторического факультета легализовала то, что до сих пор делала в тайне даже от самой себя - платное обучение. Хотя слово «обучение» здесь неуместно. Учить за деньги в Донецке ещё не научились. Зато отлично получается имитация учебного процесса с выдачей государственных дипломов - к обоюдной пользе и преподавателей, и студентов. Первые имеют средства к существованию, а вторые - возможность продлить за папины и мамины денежки счастливое детство, не омрачая его хлопотами по усовершенствованию своего интеллекта.
Попробуйте не получать по полгода жалование, как это бывает у преподавателей. А ещё попробуйте прокормить, одеть, обуть, вылечить семью хотя бы из трёх человек на $ 50 или даже на $100 в месяц. Ну, как тут не поставишь хорошую оценку сыну или дочери человека, который щедро за это платит? Вопрос «за что?» в такой ситуации становится неуместен. Добродетельные размышления о судьбах страны дипломированных неучей даже не приходит в голову. К чертям страну, самому бы выжить!
В таких условиях преподаватели, заботящиеся по инерции о качестве обучения, становятся инородными телами. От них освобождаются. Так освободились на нашем истфаке от известного в кругах медиевистов (исследователей истории средних веков) России и Украины профессора М.А. Молдавской - ушли на пенсию. Уходя, Мария Абрамовна посетила ректора и рекомендовала на своё место взять своего ученика, выпускника нашего же истфака В.К. Губарева, уже защитившего кандидатскую диссертацию. Я тоже хорошо знал этого талантливого учёного и преподавателя и поддержал в ректорате ходатайство Молдавской. Ректор мудро заметил, что подобные вопросы положено решать соответствующей кафедре. Вопрос, однако, был решён не на кафедре, а деканом - В.Ф. Бурносовым, который, помня В.К. Губарева в студенческие годы, сделал правильный вывод: таким управлять будет трудно. Тогда декан решил вырастить свой «кадр».
Выпускнику-заочнику В. Санжарову был сделан сомнительный «красный диплом» (с отличием), а затем его отправили в аспирантуру МГУ. В. Санжаров окончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и вернулся в пенаты. Но то ли «кляті москалі» развратили молодого специалиста, то ли сам декан не разглядел его коварную сущность, но В. Санжаров явно не оправдал доверия факультетского руководства. Как на грех, молодой человек оказался хорошим преподавателем и настоящим учёным. Он честно и по заслугам ставил оценки своим студентам, не взирая на чины и капиталы их папашек. Он создал уникальную студенческую лабораторию медиевистов и даже умудрился обеспечить её отличной литературой и источниками, без которых нет и быть не может серьёзной исследовательской работы. При этом он сделал то, что не в силах было сделать целое государство, используя при этом энергию «двоечников». Зная, что деканат не любит двоек, а двоечники не любят учиться, он попытался накормить волков, не обижая овец. Двоечники у него получали положительные оценки, если… готовили для библиотеки лаборатории ксерокопию редкой литературы или источника по истории средних веков: «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Так при лаборатории была создана неплохая библиотека - своеобразный показатель расцвета студенческой науки на факультете.
К зиме 1995 года факультет освободился от абсолютного большинства преподавателей, способных объективно оценивать знания и подготовку студентов. Снижение требовательности привело к тому, что к занятиям и сессиям вообще перестали готовиться. Забыв, что «один в поле не воин», Санжаров честно «влепил» на втором курсе 22 двойки. Это было слишком. Это было слишком. Мамы двоечников пришли в негодование: сколько можно платить?! В деканат - плати, так ещё и за ксерокопии! К декану пришла делегация из трёх отпетых двоечниц - Раевской, Юзуфзяновой, Никитиной - жаловаться на вымогательство преподавателя. От приёма экзаменов Санжаров был отстранён. Декан понял, что со всем этим нужно кончать. Его осенила идея известного анекдота: «Держи вора!» Но бескорыстная версия с ксерокопиями мешала делу. Нужен был факт вымогательства с очевидной корыстной подоплёкой. Через два дня после отстранения от экзаменов к Санжарову позвонили из деканата и пригласили… прийти принять экзамены. Преподаватель подчинился….
В аудиторию, где проходили экзамены, робко вошла Раевская. Ознакомившись с билетом, она призналась, что не успела подготовиться и протянула зачётку со стодолларовой купюрой. Доцент возмутился и попросил студентку покинуть аудиторию. Выйдя вслед за ней, он увидел подбегающих в ней двух молодых людей с вопросом: «Ну что?» За ними подошли и мамы двоечниц. Вся кампания удалилась в деканат. Провокация не удалась, но, тем не менее, стала основой обвинения Санжарова в вымогательстве, которое было подкреплено подписями трёх десятков студентов второго курса, собранными Раевской по указанию декана и оказавшимися при проверке в большинстве своём «липовыми».
При рассмотрении дела Санжарова на Совете факультета я обратил внимание на то, что декан втянул в провокацию студентов, что с моей точки зрения безнравственно, и на то, что провокация не удалась, но, тем не менее, стала основой обвинения, и на «липовые» подписи. Никто из членов Совета не выступил в поддержку декана - слишком очевидной была суть дела. Тем не менее, решением ректора Санжаров был изгнан из университета. На факультете ещё раз убедились, что двоечников обижать нельзя и, что декан и ректор - заодно.
Сейчас на месте неблагодарного Санжарова человек, который не принесёт благодетелям хлопот. Правда и студентов ничему хорошему он не научит. Но какое это имеет значение для бизнеса на оценках? Авантюрный эпизод борьбы за одно преподавательское место может быть дополнен таким курьёзом: едва профессора Молдавскую спровадили на пенсию, декан немедленно вытолкнул её из состава Совета факультета и… ввёл на её место тоже пенсионера - доктора исторических наук Петренко - человека анекдотически невежественного. В своей докторской диссертации он научно обосновал великую пользу от использования технических средств - магнитофонов, радио, телевизоров, кинопроекторов… - в преподавании истории. Декан организовал ему липовое ходатайство Совета факультета и Петренко стал профессором.
Бизнес на двоечниках нуждается в «своих» преподавателях. Это нередко совпадает с кровными интересами преподавательских кланов. Так становится преподавателем факультета дочь Р.Д. Ляха. Будучи студенткой, она не обнаружила ни научных, ни педагогических добродетелей. Однако Роман Данилович организовал её молниеносную защиту диссертации в вотчинном Запорожском университете, а затем пристроил на факультет вслед за дочерью и её мужа. На кафедру археологии и истории древнего мира устроили преподавателем дочь покойной заведующей кафедры, бывшей в своё время и деканом, и парторгом факультета. И у этой нашей бывшей выпускницы главное достоинство --покладистость. Доцент Леонов с кафедры философии активно помогал декану в грязной истории с Санжаровым в качестве заместителя председателя профкома. А сын его стал преподавателем кафедры, которой заведует Р.Д. Лях.
Если дети следуют по стопам своих родителей в выборе профессии, это хорошо. Но нельзя пренебрегать профессиональной пригодностью и, наконец, совестью.
Политика формирования преподавательского корпуса исторического факультета и всего университета из «своих» людей органически сочетается с послеперестроечной тенденцией проникновения в ряды преподавателей бывших партийных чиновников. До перестройки работала тенденция прямо противоположная. Преподаватели университета стремились проникнуть в ряды коммунистической номенклатуры - сытой, обеспеченной и перспективной. С крушением КПСС крысы покинули тонущий корабль и забились в щели всё ещё кое-как держащегося на плаву корабля высшего образования. Так бывший секретарь обкома КПСС по идеологии стал проректором ДонГУ, профессором одной из кафедр истории. Бывший инструктор горкома партии по вузам и школам Михненко, утроившись на кафедре источниковедения, защитил диссертационную «липу» во славу пионерского движения и при поддержке Р.Д. Ляха и В.Ф. Бурносова попытался захватить заведование кафедрой источниковедения. «Менеджеры» факультета подготовили для ректората такую характеристику его научных доблестей, что, слушая её на Совете факультета, я ушам своим не поверил: это была песнь учёному гению.
Тогда Совет факультета был ещё не так послушен декану. В профбюро ещё тоже были независимые люди. Научное реноме Михненко было вне подозрений. Диссертация была сочинена столь бездарно, что в ней без труда узнали почти не претерпевший изменений текст брошюры по пионерскому движению, выпущенной несколько лет назад областным институтом усовершенствования учителей и составленной, к тому же, одним из сотрудников нашего же факультета. Наглость компилятора возмутила факультетскую общественность. В Совет факультета обратился с протестом заведующий кафедрой источниковедения - добросовестный трудяга профессор В.А. Пирко, которому угрожала потеря вполне заслуженной должности. Возникла оппозиция деканату и кандидатура Михненко была отвергнута. Правда, он не остался «на улице». «Свои» люди устроили его заведовать центральным в Донецке - Ворошиловским РОНО. А вскоре он, по совместительству, стал заместителем председателя Ворошиловского райисполкома.
Время - могучий союзник. Сегодня оно на стороне коррупционеров. Талантливая молодёжь не стремится в историческую науку, где честно не заработаешь ни на жизнь, ни доброго имени. Старых преподавателей, до сих пор как-то сдерживавших натиск недобросовестной бездари, оно руками бизнесменов от науки спроваживает на пенсию или в иные миры. Что ждёт украинскую историческую науку и просвещение очевидно.
В идеале деканат не только организатор учебной работы на факультете, но и научно-исследовательской. Поэтому по средневековому обычаю учёные факультета избирают из своего числа авторитетного человека, обладающего организационным талантом - декана, способного создать дух конструктивной дискуссии, обмена мнениями, научными идеями, способствующей творчеству критики. Дискуссии, круглые столы, симпозиумы, конференции… - непременный признак здоровья и научной состоятельности факультета.
Сегодня у нас этого нет. Даже годичная итоговая научная конференция не состоялась. Хотя тезисы кафедры опубликовали. Бумаги мы оформляем. В прошлом на факультете систематически проводились методологические семинары. Сегодня, в условиях идеологического вакуума, разброда и шатания умов, разгула пошлого национализма они особенно необходимы. Но у нас они давно не собираются. И не случайно. Не организаторская беспечность тому виной. Зачем тратить попусту время на обсуждение вопросов, которые для наших «учёных» решаются не в глубине их профессиональной совести, а далеко за её пределами - во властных столичных кабинетах? Раньше Москва спускала «к исполнению» идеи «научного коммунизма», а сегодня Киев сеет столь же «научный» национализм. «Учёный» (историк), что петух - прокукарекал, а там хоть солнце не всходи. Ведь не солнце его кормит, а хозяин. Вся разница в том, что раньше Хозяин требовал не просто петь песни, но и делать вид, что исполнитель сам формирует свой репертуар. А нынешний босс проще: не так поёшь - в бульон.
Стержень учебного процесса в высшей школе - лекции и семинары, самостоятельная исследовательская работа студентов. Поиск и анализ новых учебных технологий, активное внедрение их в учебный процесс, обсуждение и внедрение стандартов профессиональной образованности и компетентности, ориентация на них всего учебного процесса органически присущи педагогической жизни здорового факультета. Формально и у нас существует учебно-методическая комиссия. Но что ей делать, если не педагогика на самом деле определяет успеваемость на факультете, а алхимия блата и кумовства? Два года проболтали о рейтинговом контроле, но оказалось, что его введение означает рост требовательности к студентам. Поэтому модную идею похоронили. В основе господствующей сегодня на факультете педагогической методики школярский рефлекс: «законспектируй и перескажи» слово в слово за преподавателем или по учебнику. И не дай Бог показать, что знаешь больше или, что думаешь иначе! На экзаменах - либо «вызубри и перескажи», либо «заплати и прочти по шпаргалке». Фактически учебный процесс сводится к тому, что преподаватели и студенты декламируют друг другу конспекты, которые списывают из одних и тех же букварей. Скукота!
В былые времена существовал обмен опытом преподавателей - внутрикафедральный, межкафедральный. Сегодня это - обмен любезностями после плановых взаимопосещений.
Один из важных показателей качества факультета - количество отличных курсовых и дипломных работ. Знающие люди (мои коллеги), которым я верю, говорили мне, что в нашем деканате продают и покупают курсовые и дипломные работы, называли и цены в долларах. Настоящие дипломы - за настоящие деньги! Декан В.Ф. Бурносов неоднократно хвалился на Учёном совете, что по проценту отличных дипломных работ наш факультет опережает все прочие. Может быть. Особенно если эти работы пишут студентам те же преподаватели, которые потом их проверяют. Не за «спасибо», разумеется. Как же нужно не любить себя, чтобы самому себе не поставить «отлично»?
Однажды мне попалась дипломная работа хорошо известной студентки Кагья. Она училась у меня на первом, втором и третьем курсах и запомнилась как абсолютная двоечница и красивая девушка. Эдакая толстовская Элен Курагина. На семинарах, экзаменах, ничегошеньки не зная, в ответ на поставленный вопрос она, молча и спокойно смотрела на меня своими красивыми глазами, снисходительно ожидая, когда же ей перестанут морочить голову. Положительных оценок я ей не ставил, но комиссии, принимавшие переэкзаменовки формировались деканатом. Меня там, разумеется, не было. Так она дошла до дипломной работы, которую писала под руководством декана - В.Ф. Бурносова. Тема дипломной совпадала с темой статьи декана о рабочем и общественном движении в Донбассе в наши дни. Меня поразило, что текст дипломной по стилю, поверхностной описательности, без признаков какого-либо анализа - свидетельства присутствия хоть какой-то мысли - не отличается от текстов научных работ Вадима Фёдоровича. Если дипломница пишет как декан, её высокая оценка, безусловно, оправдана. Но если декан пишет, как абсолютная двоечница…, тут есть над чем задуматься.3
«Липовые» дипломы - плохие учителя - нищие, полуграмотные, тупые и запуганные пропагандисты националистического бреда, транслируемого министерством «освіти». Их воспитанники вполне могут со временем, с оружием в руках, по зову современного петлюры иди бандеры, отправиться сводить вековые психиатрические счёты с Москальщиной, Румынией или Турцией. Чем тогда станет Украина? - Новым Косовом? Чечнёй? Югославией? А может быть наши потомки воспроизведут в скифских степях жалкую пародию на многолетнюю идиотскую пограничную войну Индии и Пакистана? Спасение в одном: вряд ли те, у кого хватает сегодня долларов на покупку дипломов, настолько обеднеют, что не смогут купить своим высокообразованным и дипломированным чадам за ту же валюту престижное и доходное местечко в дебрях нашего свободного от совести и разума государственного аппарата. Так что радуйся, нищая украинская школа, долго тебе придётся ждать пополнения молодыми «специалистами». Ведь не станут же те, кто платит тысячи долларов за своё высшее образование ждать, когда они окупятся убогой учительской зарплатой. Можно и не дождаться. Зато, какими кадрами обогатится держава!
Успехи бизнеса на университетских дипломах породили идею развития его в бизнес на учёных степенях. Заработали связи декана профессора Бурносова, заведующего кафедрой Истории Украины профессора Ляха и ректора профессора Шевченко во властных киевских кабинетах. И с лета 1995 года на истфаке ДонГУ заработал Специализированный совет по присуждению учёной степени кандидата исторических наук. Добиться такого ещё совсем недавно - в советские времена - было не просто. Центральные университеты и Академии наук неохотно расставались с монополией жаловать «офицерами от науки». Теперь за деньги можно всё. Особенно если есть «лапа» в министерстве «освіти» и, если ректор - атаман всех ректоров Донбасса (председатель Совета ректоров). А их развелось…!
Первым учёным историком, испечённым в тиглях истфака ДонГУ, стала аспирантка Добробог. Её «научным» руководителем был…, ну, конечно же, профессор Лях - председатель Спецсовета по присуждению учёных степеней. Обычно первый блин комом. Но попробовали бы «скомкать» протеже председателя! А могли бы. Нужно обладать недюжинной фантазией, чтобы найти зёрна научной истины - обобщения исторических фактов, выводы о закономерностях исторического процесса - в канцелярской справке о работе экологических учреждений Донбасса за несколько последних лет. Учёную степень кандидата исторических наук дали за доказательство банальнейшей истины: что природу в Донбассе уже почти угробили, что нужно её спасать, что созданы бюрократические структуры, ответственные за её охрану и что они не работают из-за скверного финансирования. Если через некоторое время молодому учёному удастся доказать, что и при надлежащем финансировании природу Донбасса государственные структуры не спасут, ему можно будет жаловать докторский титул. К тому времени, как научный гений дорастёт до подобных обобщений, три богатыря Донецкой науки - Бурносов, Лях и Шевченко - успеют открыть свой Спецсовет по присуждению «генералов от науки» - докторов. С этого момента приватизация исторической науки в Донбассе отдельно взятыми семействами завершится.
Присуждение учёной степени аспирантке Добробог было скоренько утверждено ВАКом. Все прошедшие диссертационные испытания знают, что механизм украинского ВАКа оперативно работает лишь после добросовестной «смазки». Но нашим столпам науки ни денег, ни совести не занимать: тут экономить - себе в убыток. Компетентный историк, ознакомившись с текстом диссертации, без труда поймёт, чего стоит научное реноме экспертов ВАКа. Но с точки зрения глобальных закономерностей бытия ничего удивительного не произошло: подобное плодит себе подобное. Паразитические организмы славятся своей способностью к ускоренному воспроизводству. Не следует, однако, забывать, что и паразит имеет свой конец. Жаль наступает он после смерти здорового организма, соками которого питается. Но мир не переделать. Даже украинским профессорам.
ПИСЬМО
ПРОФЕССОРА П.Я. МИРОШНИЧЕНКО
ПРЕЗИДЕНТУ УКРАИНЫ Л.Д. КУЧМЕ
О СИСТЕМНОЙ КОРРУПЦИИ НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФАКУЛЬТЕТЕ
ДОНЕЦКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА
Часть 2.
4. Как в Донбассе приватизировали историческую науку и историческое образование.
Настоящий вуз начинается с отбора лучших абитуриентов. Это с ними на факультетах разворачивается многосторонняя учебно-методическая, научно-исследовательская и воспитательная работа.
Годичный цикл работы исторического факультета Донецкого университета начинается с набора… худших абитуриентов - детей влиятельных и состоятельных родителей. На этом строится вузовский бизнес на двоечниках.
Я уже не один десяток лет преподаю на первом и втором курсах базовую дисциплину - историю нашего Отечества, которую абитуриенты изучали в школе, сдавали на вступительных экзаменах. На моих глазах на первых курсах с каждым годом неуклонно росло количество двоечников. Даже после обстоятельного вузовского изучения предмета эти студенты совершенно не знали истории своей страны. Даже в масштабах программы средней школы! Такие никак не смогли бы сдать к нам вступительный экзамен даже на тройку. В последние годы таких абсолютных двоечников у нас стали набирать чуть ли не до половины академической группы. Каково же было моё удивление, когда, ознакомившись с материалами экзаменационных комиссий, я обнаружил, что у этих абсолютных двоечников были по отечественной истории отличные оценки и в школьном аттестате, и на наших вступительных экзаменах. Нетрудно догадаться, что это были плоды забот пап и мам двоечников. Само собой разумеется, что наши приёмные комиссии по блату принимали не только абсолютных двоечников, но и обыкновенных троечников. Лишь бы платили. Таким образом, формировались академические группы с психологическими установками вовсе не ориентированными на учёбу.
Ещё лет пять тому назад, став членом Совета факультета, я выступил на его заседании при обсуждении итогов наших семестровых экзаменов, сопоставив их со вступительными экзаменами. Используя материалы экзаменационных комиссий, я показал, сколько каждый экзаменатор выставил фальшивых оценок. Чемпионом по такой фальсификации оказался доцент П.В. Добров.1 Намеренно набирая двоечников, декан - профессор В.Ф. Бурносов и председатель приёмной комиссии профессор Р.Д. Лях, очевидно, брали на себя обязательства протащить их через все вузовские испытания и, вручив диплом, обеспечить первобытную девственную неприкосновенность их мозгов. Для этого администрация факультета использовала все средства административного нажима, чтобы пресечь всякую требовательность к знаниям студентов. К примеру, ко мне на повторные экзамены в каждую сессию являлись комиссии «исправлять» мои двойки. Позже меня стали под разными предлогами отстранять от экзаменов.
Из года в год на каждой экзаменационной сессии я показывал на Совете результаты фальсификации студенческих наборов, а осенью 1994 года обобщил свои выступления выводом о тотальном развале учебного процесса на факультете. При этом я неоднократно обращал внимание на то, что секретарь Совета факультета доцент А.В. Крапивин2 систематически искажал в протоколах содержание моих выступлений. Вместе с тем ни разу ни один из членов Совета, если не считать невразумительных оправданий декана, не выступил с возражениями мне. Язык не поворачивался - то, что я говорил, было всем хорошо известно.
Ещё в августе 1994 года я был приглашён к ректору В.П. Шевченко для выяснения, принадлежит ли мне посланное от моего имени в министерство просвещения и неподписанное письмо о преступной деятельности Р.Д. Ляха, В.Ф. Бурносова и П.В. Доброва. Я заявил, что письмо написано не мною, но, вероятно, по материалам моих выступлений на Совете. Я заметил, что если бы писал, то сделал бы это аргументированнее. Мы договорились с ректором, что встретимся после начала учебного года, чтобы обсудить мои соображения о положении дел на факультете. И встретились, после моего выступление на Совете. Я ещё раз рассказал ректору о развале работы на факультете. У меня создалось впечатление, что ректор слушал меня с пониманием. Однако вскоре, во время зимней экзаменационной сессии, стало ясно, что стиль работы администрации факультета ничуть не изменился.
Политика государственной экономии на образовании привела к тому, что некогда мелкий и частный механизм приёма и проводки блатных детей через дебри академического процесса превратился в главный источник существования и факультета, и исторической науки в Донбассе. Режим экономии верховной власти вытолкнул истфак на путь хозяйственной самостийности. Чтобы не утонуть в шторме первоначального накопления капитала, администрация Донецкого государственного университета и его исторического факультета легализовала то, что до сих пор делала в тайне даже от самой себя - платное обучение. Хотя слово «обучение» здесь неуместно. Учить за деньги в Донецке ещё не научились. Зато отлично получается имитация учебного процесса с выдачей государственных дипломов - к обоюдной пользе и преподавателей, и студентов. Первые имеют средства к существованию, а вторые - возможность продлить за папины и мамины денежки счастливое детство, не омрачая его хлопотами по усовершенствованию своего интеллекта.
Попробуйте не получать по полгода жалование, как это бывает у преподавателей. А ещё попробуйте прокормить, одеть, обуть, вылечить семью хотя бы из трёх человек на $ 50 или даже на $100 в месяц. Ну, как тут не поставишь хорошую оценку сыну или дочери человека, который щедро за это платит? Вопрос «за что?» в такой ситуации становится неуместен. Добродетельные размышления о судьбах страны дипломированных неучей даже не приходит в голову. К чертям страну, самому бы выжить!
В таких условиях преподаватели, заботящиеся по инерции о качестве обучения, становятся инородными телами. От них освобождаются. Так освободились на нашем истфаке от известного в кругах медиевистов (исследователей истории средних веков) России и Украины профессора М.А. Молдавской - ушли на пенсию. Уходя, Мария Абрамовна посетила ректора и рекомендовала на своё место взять своего ученика, выпускника нашего же истфака В.К. Губарева, уже защитившего кандидатскую диссертацию. Я тоже хорошо знал этого талантливого учёного и преподавателя и поддержал в ректорате ходатайство Молдавской. Ректор мудро заметил, что подобные вопросы положено решать соответствующей кафедре. Вопрос, однако, был решён не на кафедре, а деканом - В.Ф. Бурносовым, который, помня В.К. Губарева в студенческие годы, сделал правильный вывод: таким управлять будет трудно. Тогда декан решил вырастить свой «кадр».
Выпускнику-заочнику В. Санжарову был сделан сомнительный «красный диплом» (с отличием), а затем его отправили в аспирантуру МГУ. В. Санжаров окончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и вернулся в пенаты. Но то ли «кляті москалі» развратили молодого специалиста, то ли сам декан не разглядел его коварную сущность, но В. Санжаров явно не оправдал доверия факультетского руководства. Как на грех, молодой человек оказался хорошим преподавателем и настоящим учёным. Он честно и по заслугам ставил оценки своим студентам, не взирая на чины и капиталы их папашек. Он создал уникальную студенческую лабораторию медиевистов и даже умудрился обеспечить её отличной литературой и источниками, без которых нет и быть не может серьёзной исследовательской работы. При этом он сделал то, что не в силах было сделать целое государство, используя при этом энергию «двоечников». Зная, что деканат не любит двоек, а двоечники не любят учиться, он попытался накормить волков, не обижая овец. Двоечники у него получали положительные оценки, если… готовили для библиотеки лаборатории ксерокопию редкой литературы или источника по истории средних веков: «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Так при лаборатории была создана неплохая библиотека - своеобразный показатель расцвета студенческой науки на факультете.
К зиме 1995 года факультет освободился от абсолютного большинства преподавателей, способных объективно оценивать знания и подготовку студентов. Снижение требовательности привело к тому, что к занятиям и сессиям вообще перестали готовиться. Забыв, что «один в поле не воин», Санжаров честно «влепил» на втором курсе 22 двойки. Это было слишком. Это было слишком. Мамы двоечников пришли в негодование: сколько можно платить?! В деканат - плати, так ещё и за ксерокопии! К декану пришла делегация из трёх отпетых двоечниц - Раевской, Юзуфзяновой, Никитиной - жаловаться на вымогательство преподавателя. От приёма экзаменов Санжаров был отстранён. Декан понял, что со всем этим нужно кончать. Его осенила идея известного анекдота: «Держи вора!» Но бескорыстная версия с ксерокопиями мешала делу. Нужен был факт вымогательства с очевидной корыстной подоплёкой. Через два дня после отстранения от экзаменов к Санжарову позвонили из деканата и пригласили… прийти принять экзамены. Преподаватель подчинился….
В аудиторию, где проходили экзамены, робко вошла Раевская. Ознакомившись с билетом, она призналась, что не успела подготовиться и протянула зачётку со стодолларовой купюрой. Доцент возмутился и попросил студентку покинуть аудиторию. Выйдя вслед за ней, он увидел подбегающих в ней двух молодых людей с вопросом: «Ну что?» За ними подошли и мамы двоечниц. Вся кампания удалилась в деканат. Провокация не удалась, но, тем не менее, стала основой обвинения Санжарова в вымогательстве, которое было подкреплено подписями трёх десятков студентов второго курса, собранными Раевской по указанию декана и оказавшимися при проверке в большинстве своём «липовыми».
При рассмотрении дела Санжарова на Совете факультета я обратил внимание на то, что декан втянул в провокацию студентов, что с моей точки зрения безнравственно, и на то, что провокация не удалась, но, тем не менее, стала основой обвинения, и на «липовые» подписи. Никто из членов Совета не выступил в поддержку декана - слишком очевидной была суть дела. Тем не менее, решением ректора Санжаров был изгнан из университета. На факультете ещё раз убедились, что двоечников обижать нельзя и, что декан и ректор - заодно.
Сейчас на месте неблагодарного Санжарова человек, который не принесёт благодетелям хлопот. Правда и студентов ничему хорошему он не научит. Но какое это имеет значение для бизнеса на оценках? Авантюрный эпизод борьбы за одно преподавательское место может быть дополнен таким курьёзом: едва профессора Молдавскую спровадили на пенсию, декан немедленно вытолкнул её из состава Совета факультета и… ввёл на её место тоже пенсионера - доктора исторических наук Петренко - человека анекдотически невежественного. В своей докторской диссертации он научно обосновал великую пользу от использования технических средств - магнитофонов, радио, телевизоров, кинопроекторов… - в преподавании истории. Декан организовал ему липовое ходатайство Совета факультета и Петренко стал профессором.
Бизнес на двоечниках нуждается в «своих» преподавателях. Это нередко совпадает с кровными интересами преподавательских кланов. Так становится преподавателем факультета дочь Р.Д. Ляха. Будучи студенткой, она не обнаружила ни научных, ни педагогических добродетелей. Однако Роман Данилович организовал её молниеносную защиту диссертации в вотчинном Запорожском университете, а затем пристроил на факультет вслед за дочерью и её мужа. На кафедру археологии и истории древнего мира устроили преподавателем дочь покойной заведующей кафедры, бывшей в своё время и деканом, и парторгом факультета. И у этой нашей бывшей выпускницы главное достоинство --покладистость. Доцент Леонов с кафедры философии активно помогал декану в грязной истории с Санжаровым в качестве заместителя председателя профкома. А сын его стал преподавателем кафедры, которой заведует Р.Д. Лях.
Если дети следуют по стопам своих родителей в выборе профессии, это хорошо. Но нельзя пренебрегать профессиональной пригодностью и, наконец, совестью.
Политика формирования преподавательского корпуса исторического факультета и всего университета из «своих» людей органически сочетается с послеперестроечной тенденцией проникновения в ряды преподавателей бывших партийных чиновников. До перестройки работала тенденция прямо противоположная. Преподаватели университета стремились проникнуть в ряды коммунистической номенклатуры - сытой, обеспеченной и перспективной. С крушением КПСС крысы покинули тонущий корабль и забились в щели всё ещё кое-как держащегося на плаву корабля высшего образования. Так бывший секретарь обкома КПСС по идеологии стал проректором ДонГУ, профессором одной из кафедр истории. Бывший инструктор горкома партии по вузам и школам Михненко, утроившись на кафедре источниковедения, защитил диссертационную «липу» во славу пионерского движения и при поддержке Р.Д. Ляха и В.Ф. Бурносова попытался захватить заведование кафедрой источниковедения. «Менеджеры» факультета подготовили для ректората такую характеристику его научных доблестей, что, слушая её на Совете факультета, я ушам своим не поверил: это была песнь учёному гению.
Тогда Совет факультета был ещё не так послушен декану. В профбюро ещё тоже были независимые люди. Научное реноме Михненко было вне подозрений. Диссертация была сочинена столь бездарно, что в ней без труда узнали почти не претерпевший изменений текст брошюры по пионерскому движению, выпущенной несколько лет назад областным институтом усовершенствования учителей и составленной, к тому же, одним из сотрудников нашего же факультета. Наглость компилятора возмутила факультетскую общественность. В Совет факультета обратился с протестом заведующий кафедрой источниковедения - добросовестный трудяга профессор В.А. Пирко, которому угрожала потеря вполне заслуженной должности. Возникла оппозиция деканату и кандидатура Михненко была отвергнута. Правда, он не остался «на улице». «Свои» люди устроили его заведовать центральным в Донецке - Ворошиловским РОНО. А вскоре он, по совместительству, стал заместителем председателя Ворошиловского райисполкома.
Время - могучий союзник. Сегодня оно на стороне коррупционеров. Талантливая молодёжь не стремится в историческую науку, где честно не заработаешь ни на жизнь, ни доброго имени. Старых преподавателей, до сих пор как-то сдерживавших натиск недобросовестной бездари, оно руками бизнесменов от науки спроваживает на пенсию или в иные миры. Что ждёт украинскую историческую науку и просвещение очевидно.
В идеале деканат не только организатор учебной работы на факультете, но и научно-исследовательской. Поэтому по средневековому обычаю учёные факультета избирают из своего числа авторитетного человека, обладающего организационным талантом - декана, способного создать дух конструктивной дискуссии, обмена мнениями, научными идеями, способствующей творчеству критики. Дискуссии, круглые столы, симпозиумы, конференции… - непременный признак здоровья и научной состоятельности факультета.
Сегодня у нас этого нет. Даже годичная итоговая научная конференция не состоялась. Хотя тезисы кафедры опубликовали. Бумаги мы оформляем. В прошлом на факультете систематически проводились методологические семинары. Сегодня, в условиях идеологического вакуума, разброда и шатания умов, разгула пошлого национализма они особенно необходимы. Но у нас они давно не собираются. И не случайно. Не организаторская беспечность тому виной. Зачем тратить попусту время на обсуждение вопросов, которые для наших «учёных» решаются не в глубине их профессиональной совести, а далеко за её пределами - во властных столичных кабинетах? Раньше Москва спускала «к исполнению» идеи «научного коммунизма», а сегодня Киев сеет столь же «научный» национализм. «Учёный» (историк), что петух - прокукарекал, а там хоть солнце не всходи. Ведь не солнце его кормит, а хозяин. Вся разница в том, что раньше Хозяин требовал не просто петь песни, но и делать вид, что исполнитель сам формирует свой репертуар. А нынешний босс проще: не так поёшь - в бульон.
Стержень учебного процесса в высшей школе - лекции и семинары, самостоятельная исследовательская работа студентов. Поиск и анализ новых учебных технологий, активное внедрение их в учебный процесс, обсуждение и внедрение стандартов профессиональной образованности и компетентности, ориентация на них всего учебного процесса органически присущи педагогической жизни здорового факультета. Формально и у нас существует учебно-методическая комиссия. Но что ей делать, если не педагогика на самом деле определяет успеваемость на факультете, а алхимия блата и кумовства? Два года проболтали о рейтинговом контроле, но оказалось, что его введение означает рост требовательности к студентам. Поэтому модную идею похоронили. В основе господствующей сегодня на факультете педагогической методики школярский рефлекс: «законспектируй и перескажи» слово в слово за преподавателем или по учебнику. И не дай Бог показать, что знаешь больше или, что думаешь иначе! На экзаменах - либо «вызубри и перескажи», либо «заплати и прочти по шпаргалке». Фактически учебный процесс сводится к тому, что преподаватели и студенты декламируют друг другу конспекты, которые списывают из одних и тех же букварей. Скукота!
В былые времена существовал обмен опытом преподавателей - внутрикафедральный, межкафедральный. Сегодня это - обмен любезностями после плановых взаимопосещений.
Один из важных показателей качества факультета - количество отличных курсовых и дипломных работ. Знающие люди (мои коллеги), которым я верю, говорили мне, что в нашем деканате продают и покупают курсовые и дипломные работы, называли и цены в долларах. Настоящие дипломы - за настоящие деньги! Декан В.Ф. Бурносов неоднократно хвалился на Учёном совете, что по проценту отличных дипломных работ наш факультет опережает все прочие. Может быть. Особенно если эти работы пишут студентам те же преподаватели, которые потом их проверяют. Не за «спасибо», разумеется. Как же нужно не любить себя, чтобы самому себе не поставить «отлично»?
Однажды мне попалась дипломная работа хорошо известной студентки Кагья. Она училась у меня на первом, втором и третьем курсах и запомнилась как абсолютная двоечница и красивая девушка. Эдакая толстовская Элен Курагина. На семинарах, экзаменах, ничегошеньки не зная, в ответ на поставленный вопрос она, молча и спокойно смотрела на меня своими красивыми глазами, снисходительно ожидая, когда же ей перестанут морочить голову. Положительных оценок я ей не ставил, но комиссии, принимавшие переэкзаменовки формировались деканатом. Меня там, разумеется, не было. Так она дошла до дипломной работы, которую писала под руководством декана - В.Ф. Бурносова. Тема дипломной совпадала с темой статьи декана о рабочем и общественном движении в Донбассе в наши дни. Меня поразило, что текст дипломной по стилю, поверхностной описательности, без признаков какого-либо анализа - свидетельства присутствия хоть какой-то мысли - не отличается от текстов научных работ Вадима Фёдоровича. Если дипломница пишет как декан, её высокая оценка, безусловно, оправдана. Но если декан пишет, как абсолютная двоечница…, тут есть над чем задуматься.3
«Липовые» дипломы - плохие учителя - нищие, полуграмотные, тупые и запуганные пропагандисты националистического бреда, транслируемого министерством «освіти». Их воспитанники вполне могут со временем, с оружием в руках, по зову современного петлюры иди бандеры, отправиться сводить вековые психиатрические счёты с Москальщиной, Румынией или Турцией. Чем тогда станет Украина? - Новым Косовом? Чечнёй? Югославией? А может быть наши потомки воспроизведут в скифских степях жалкую пародию на многолетнюю идиотскую пограничную войну Индии и Пакистана? Спасение в одном: вряд ли те, у кого хватает сегодня долларов на покупку дипломов, настолько обеднеют, что не смогут купить своим высокообразованным и дипломированным чадам за ту же валюту престижное и доходное местечко в дебрях нашего свободного от совести и разума государственного аппарата. Так что радуйся, нищая украинская школа, долго тебе придётся ждать пополнения молодыми «специалистами». Ведь не станут же те, кто платит тысячи долларов за своё высшее образование ждать, когда они окупятся убогой учительской зарплатой. Можно и не дождаться. Зато, какими кадрами обогатится держава!
Успехи бизнеса на университетских дипломах породили идею развития его в бизнес на учёных степенях. Заработали связи декана профессора Бурносова, заведующего кафедрой Истории Украины профессора Ляха и ректора профессора Шевченко во властных киевских кабинетах. И с лета 1995 года на истфаке ДонГУ заработал Специализированный совет по присуждению учёной степени кандидата исторических наук. Добиться такого ещё совсем недавно - в советские времена - было не просто. Центральные университеты и Академии наук неохотно расставались с монополией жаловать «офицерами от науки». Теперь за деньги можно всё. Особенно если есть «лапа» в министерстве «освіти» и, если ректор - атаман всех ректоров Донбасса (председатель Совета ректоров). А их развелось…!
Первым учёным историком, испечённым в тиглях истфака ДонГУ, стала аспирантка Добробог. Её «научным» руководителем был…, ну, конечно же, профессор Лях - председатель Спецсовета по присуждению учёных степеней. Обычно первый блин комом. Но попробовали бы «скомкать» протеже председателя! А могли бы. Нужно обладать недюжинной фантазией, чтобы найти зёрна научной истины - обобщения исторических фактов, выводы о закономерностях исторического процесса - в канцелярской справке о работе экологических учреждений Донбасса за несколько последних лет. Учёную степень кандидата исторических наук дали за доказательство банальнейшей истины: что природу в Донбассе уже почти угробили, что нужно её спасать, что созданы бюрократические структуры, ответственные за её охрану и что они не работают из-за скверного финансирования. Если через некоторое время молодому учёному удастся доказать, что и при надлежащем финансировании природу Донбасса государственные структуры не спасут, ему можно будет жаловать докторский титул. К тому времени, как научный гений дорастёт до подобных обобщений, три богатыря Донецкой науки - Бурносов, Лях и Шевченко - успеют открыть свой Спецсовет по присуждению «генералов от науки» - докторов. С этого момента приватизация исторической науки в Донбассе отдельно взятыми семействами завершится.
Присуждение учёной степени аспирантке Добробог было скоренько утверждено ВАКом. Все прошедшие диссертационные испытания знают, что механизм украинского ВАКа оперативно работает лишь после добросовестной «смазки». Но нашим столпам науки ни денег, ни совести не занимать: тут экономить - себе в убыток. Компетентный историк, ознакомившись с текстом диссертации, без труда поймёт, чего стоит научное реноме экспертов ВАКа. Но с точки зрения глобальных закономерностей бытия ничего удивительного не произошло: подобное плодит себе подобное. Паразитические организмы славятся своей способностью к ускоренному воспроизводству. Не следует, однако, забывать, что и паразит имеет свой конец. Жаль наступает он после смерти здорового организма, соками которого питается. Но мир не переделать. Даже украинским профессорам.