Мы ещё поставим Ельцину памятник
Завтра Борису Николаевичу Ельцину исполнилось бы 80.
Меня до вечера здесь не будет (31-ое же число!), посему оставляю вам почитать мою статейку. Она была опубликована в газете ТОМИКС аж в 2006 г. Но я и сегодня написала бы то же самое.
На прошедшей неделе с телеэкранов и газетных страниц было сказано много слов в связи с 75-летием первого президента России.
Мнения о значении фигуры Ельцина звучали диаметрально противоположные - от ненависти до благодарности.
Если верить данным соцопросов, то две трети населения нашей страны принадлежат к первым. То есть к тем, кто возлагает на Ельцина ответственность за все сегодняшние беды. И только 8% считают, что он принёс нам благо (остальные опрошенные вообще не имеют собственной точки зрения).
Я принадлежу к этому восьмипроцентному меньшинству, о чём говорю с гордостью. Хотя по доходам твёрдо нахожусь ниже черты бедности вместе с большинством российских граждан. Кстати, среди 8% «ельцинистов» великое множество людей вовсе не высокого достатка.
У меня есть, что поставить в упрёк Борису Николаевичу. И не только Чечню и его преемника. Список был бы длинный. Но все претензии перекрываются тем фактом, что я до сих пор дышу воздухом свободы, который во многом благодаря Ельцину хлынул в тот «зиндан», где семь десятилетий гнила моя страна.
"Бог видит, что помыслы мои были чисты. Что власть мне нужна была не для удовлетворения личных амбиций, а для того чтобы страну вытащить из той пропасти, в которой она оказалась в девяностом году. Я хотел, чтобы люди были счастливы, чтобы они были свободны, чтобы Россия была сильной, достойной, цивилизованной страной. И не было у меня иных целей"
(Б.Н.Ельцин газете «Известия», 31.01.2006)
Говорят, свобода, доставшаяся даром, не ценится.
Наши люди, столетиями жившие в рабстве, скучают по хозяину, плётке и миске с похлёбкой. Затхлая атмосфера им кажется кислородом. И они не чувствуют удушья. Не видят, что воздух свободы втягивается в гигантскую воронку, описанную советским писателем-фантастом Беляевым в читанном мной в детстве романе «Продавец воздуха».
Часто приходится слышать, что в сегодняшних средствах массовой информации правды нет. Спорить не буду. Чаще - нет. Хотя кое-где ещё просачивается.
Я пришла в журналистику в начале 90-х. И свидетельствую: в период правления Ельцина за высказывания, нелицеприятные для него лично и для персон из российского руководства, никто не преследовался. А ведь главу государства костерили нещадно! И отдельные граждане, в том числе депутаты всех уровней, и пресса. СМИ - особенно.
Вот что по этому поводу вспоминает Борис Немцов в интервью «Новым Известиям»:
«Мы включили телевизор, и там с первой минуты в программе «Время» начали ругать его, Ельцина. Подчеркну, на государственном телеканале в программе «Время». Я сидел сконфуженный, потому что мне было неприятно все это слушать не потому, что я считал ненужной эту критику, а потому, что это подло, когда в эфире центрального телевидения с первой секунды новостного выпуска его начинают ругать. И вот его ругают минуту-вторую-пятую - а он сидит, честно говоря, с довольно искаженным лицом, и я начал думать, что сейчас предпримет Ельцин. И вдруг он мне говорит: «Слушай, я тебя прошу, выключи телевизор». То есть ему в голову не пришла мысль позвонить директору телеканала или какому-то чиновнику и попросить его разобраться! Ему эта критика была крайне неприятна, но он ее терпел. И он был прав, потому что только такое поведение президента могло стать основой для движения вперед».
"Независимое от государства телевидение - это основа гражданского общества. Я считал, что да, придется переболеть, потерпеть, помучиться, но независимые средства массовой информации мы обязаны сохранить... Поэтому ни в один суд против СМИ я не обратился, ни одного звонка, ни одной просьбы от меня ни один руководитель канала или печатного СМИ не получил"
(Б.Н.Ельцин газете «Известия», 31.01.2006)
Вы заметили, в последнее время в общественном транспорте люди едут молча? А помните, какие политические перепалки разгорались между пассажирами до 2000 года? Сейчас никто ничего не обсуждает, не спорит, смех вообще стал редкостью. Лица у людей как у зомби. Веселы разве что юнцы, которые почти поголовно пьяны или под наркотическим кайфом.
Обречённость - вот слово, которым можно охарактеризовать наше состояние. Бедность и страх перед неизбежным (увы!) ухудшением материального положения в ближайшие годы, дорогая и некачественная медицина, коррупция во власти, невозможность простому человеку добиться справедливости даже через суд - всё это порождает отчаяние и, одновременно, злобу. Политтехнологи умелой рукой направляют эту «отчаянную злобу» масс в искусственное русло, дабы она не смыла их хозяев, как это случалось в пограничных России странах.
Сегодня «стравливают пар» с помощью клапана национализма. Завтра придумают что-нибудь ещё. «Зомби» бездумно заглатывают всё, что им швыряют сверху. А пока "внизу" идёт процесс переваривания, "вверху" придумываются новые схемы - как превратить то, что ещё не разграблено, в звонкую монету, которую можно перевести в заграничные банки.
Подсознательно население ощущает обиду. Как ребёнок, которому родители за послушание пообещали конфетку, а потом обманули. Народ-ребёнок начинает вспоминать: это когда же стало хуже? Ему кажется, что несправедливость началась с момента развала Советского Союза. Детская память коротка...
В августе 91-го путчисты дали команду открыть «народные закрома» (продовольственные склады на случай войны), чтобы утихомирить голодный народ. Им ответили, что «народные закрома» давно пусты. Даже карточки отоварить нечем. В стране, которую коммунисты сдали Ельцину не то, что конфет, хлеба не было!
Член Президентского совета и Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ в 90-х годах, писатель, историк литературы Мариэтта Чудакова с горечью говорит:
«Ельцин - личность огромного исторического масштаба... Он понял, почувствовал исторический шанс - и не упустил его: Россия вернулась на карту мира как Россия. Второй, еще более важный шаг: опередив буквально всех тогдашних демократов, участников широкого движения, вызванного к жизни «перестройкой», Ельцин понял, что социализма с человеческим лицом не бывает... Я видела его пытливым, любознательным, с настоящим живым интересом к ярким людям, которых он собирал вокруг себя, чтобы их послушать, а не поучать. Совершенно не советская, не номенклатурная черта.
Давно поняла: у народа, к которому имею честь принадлежать, два очевидных, как ожог, недостатка - зависть и неблагодарность. В порыве русский человек поможет другому, отдаст последнее. Но никогда не вспомнит о том, кто помог ему. Мало того - может и невзлюбить. Память укоротилась до непостижимых величин. Каждый день слышу: «Раньше у нас всё было! Всё можно было купить!..». Когда это сложилось, не берусь судить. Не вчера и надолго сказано поэтом: «Они любить умеют только мертвых». С живыми у нас затруднения».
К этим словам добавить нечего.
Народ, как и две тысячи лет назад, на вопрос «Кого предпочитаете: Варавву или Иисуса?» миллионами глоток кричит: «Варавву!». И вновь делает однозначный исторический выбор.
На днях один уважаемый мной профессор Владимирского педагогического университета сказал мне: «Когда-нибудь мы ещё поставим Ельцину памятник». Почти слово в слово я то же самое написала в одной из своих публикаций десять лет назад. И повторяю это сегодня вновь: уверена - поставим памятник. И мемориальные доски повесим на домах, в которые Ельцин хоть раз заходил... Ну, не мы, так будущие поколения.
Меня до вечера здесь не будет (31-ое же число!), посему оставляю вам почитать мою статейку. Она была опубликована в газете ТОМИКС аж в 2006 г. Но я и сегодня написала бы то же самое.
На прошедшей неделе с телеэкранов и газетных страниц было сказано много слов в связи с 75-летием первого президента России.
Мнения о значении фигуры Ельцина звучали диаметрально противоположные - от ненависти до благодарности.
Если верить данным соцопросов, то две трети населения нашей страны принадлежат к первым. То есть к тем, кто возлагает на Ельцина ответственность за все сегодняшние беды. И только 8% считают, что он принёс нам благо (остальные опрошенные вообще не имеют собственной точки зрения).
Я принадлежу к этому восьмипроцентному меньшинству, о чём говорю с гордостью. Хотя по доходам твёрдо нахожусь ниже черты бедности вместе с большинством российских граждан. Кстати, среди 8% «ельцинистов» великое множество людей вовсе не высокого достатка.
У меня есть, что поставить в упрёк Борису Николаевичу. И не только Чечню и его преемника. Список был бы длинный. Но все претензии перекрываются тем фактом, что я до сих пор дышу воздухом свободы, который во многом благодаря Ельцину хлынул в тот «зиндан», где семь десятилетий гнила моя страна.
"Бог видит, что помыслы мои были чисты. Что власть мне нужна была не для удовлетворения личных амбиций, а для того чтобы страну вытащить из той пропасти, в которой она оказалась в девяностом году. Я хотел, чтобы люди были счастливы, чтобы они были свободны, чтобы Россия была сильной, достойной, цивилизованной страной. И не было у меня иных целей"
(Б.Н.Ельцин газете «Известия», 31.01.2006)
Говорят, свобода, доставшаяся даром, не ценится.
Наши люди, столетиями жившие в рабстве, скучают по хозяину, плётке и миске с похлёбкой. Затхлая атмосфера им кажется кислородом. И они не чувствуют удушья. Не видят, что воздух свободы втягивается в гигантскую воронку, описанную советским писателем-фантастом Беляевым в читанном мной в детстве романе «Продавец воздуха».
Часто приходится слышать, что в сегодняшних средствах массовой информации правды нет. Спорить не буду. Чаще - нет. Хотя кое-где ещё просачивается.
Я пришла в журналистику в начале 90-х. И свидетельствую: в период правления Ельцина за высказывания, нелицеприятные для него лично и для персон из российского руководства, никто не преследовался. А ведь главу государства костерили нещадно! И отдельные граждане, в том числе депутаты всех уровней, и пресса. СМИ - особенно.
Вот что по этому поводу вспоминает Борис Немцов в интервью «Новым Известиям»:
«Мы включили телевизор, и там с первой минуты в программе «Время» начали ругать его, Ельцина. Подчеркну, на государственном телеканале в программе «Время». Я сидел сконфуженный, потому что мне было неприятно все это слушать не потому, что я считал ненужной эту критику, а потому, что это подло, когда в эфире центрального телевидения с первой секунды новостного выпуска его начинают ругать. И вот его ругают минуту-вторую-пятую - а он сидит, честно говоря, с довольно искаженным лицом, и я начал думать, что сейчас предпримет Ельцин. И вдруг он мне говорит: «Слушай, я тебя прошу, выключи телевизор». То есть ему в голову не пришла мысль позвонить директору телеканала или какому-то чиновнику и попросить его разобраться! Ему эта критика была крайне неприятна, но он ее терпел. И он был прав, потому что только такое поведение президента могло стать основой для движения вперед».
"Независимое от государства телевидение - это основа гражданского общества. Я считал, что да, придется переболеть, потерпеть, помучиться, но независимые средства массовой информации мы обязаны сохранить... Поэтому ни в один суд против СМИ я не обратился, ни одного звонка, ни одной просьбы от меня ни один руководитель канала или печатного СМИ не получил"
(Б.Н.Ельцин газете «Известия», 31.01.2006)
Вы заметили, в последнее время в общественном транспорте люди едут молча? А помните, какие политические перепалки разгорались между пассажирами до 2000 года? Сейчас никто ничего не обсуждает, не спорит, смех вообще стал редкостью. Лица у людей как у зомби. Веселы разве что юнцы, которые почти поголовно пьяны или под наркотическим кайфом.
Обречённость - вот слово, которым можно охарактеризовать наше состояние. Бедность и страх перед неизбежным (увы!) ухудшением материального положения в ближайшие годы, дорогая и некачественная медицина, коррупция во власти, невозможность простому человеку добиться справедливости даже через суд - всё это порождает отчаяние и, одновременно, злобу. Политтехнологи умелой рукой направляют эту «отчаянную злобу» масс в искусственное русло, дабы она не смыла их хозяев, как это случалось в пограничных России странах.
Сегодня «стравливают пар» с помощью клапана национализма. Завтра придумают что-нибудь ещё. «Зомби» бездумно заглатывают всё, что им швыряют сверху. А пока "внизу" идёт процесс переваривания, "вверху" придумываются новые схемы - как превратить то, что ещё не разграблено, в звонкую монету, которую можно перевести в заграничные банки.
Подсознательно население ощущает обиду. Как ребёнок, которому родители за послушание пообещали конфетку, а потом обманули. Народ-ребёнок начинает вспоминать: это когда же стало хуже? Ему кажется, что несправедливость началась с момента развала Советского Союза. Детская память коротка...
В августе 91-го путчисты дали команду открыть «народные закрома» (продовольственные склады на случай войны), чтобы утихомирить голодный народ. Им ответили, что «народные закрома» давно пусты. Даже карточки отоварить нечем. В стране, которую коммунисты сдали Ельцину не то, что конфет, хлеба не было!
Член Президентского совета и Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ в 90-х годах, писатель, историк литературы Мариэтта Чудакова с горечью говорит:
«Ельцин - личность огромного исторического масштаба... Он понял, почувствовал исторический шанс - и не упустил его: Россия вернулась на карту мира как Россия. Второй, еще более важный шаг: опередив буквально всех тогдашних демократов, участников широкого движения, вызванного к жизни «перестройкой», Ельцин понял, что социализма с человеческим лицом не бывает... Я видела его пытливым, любознательным, с настоящим живым интересом к ярким людям, которых он собирал вокруг себя, чтобы их послушать, а не поучать. Совершенно не советская, не номенклатурная черта.
Давно поняла: у народа, к которому имею честь принадлежать, два очевидных, как ожог, недостатка - зависть и неблагодарность. В порыве русский человек поможет другому, отдаст последнее. Но никогда не вспомнит о том, кто помог ему. Мало того - может и невзлюбить. Память укоротилась до непостижимых величин. Каждый день слышу: «Раньше у нас всё было! Всё можно было купить!..». Когда это сложилось, не берусь судить. Не вчера и надолго сказано поэтом: «Они любить умеют только мертвых». С живыми у нас затруднения».
К этим словам добавить нечего.
Народ, как и две тысячи лет назад, на вопрос «Кого предпочитаете: Варавву или Иисуса?» миллионами глоток кричит: «Варавву!». И вновь делает однозначный исторический выбор.
На днях один уважаемый мной профессор Владимирского педагогического университета сказал мне: «Когда-нибудь мы ещё поставим Ельцину памятник». Почти слово в слово я то же самое написала в одной из своих публикаций десять лет назад. И повторяю это сегодня вновь: уверена - поставим памятник. И мемориальные доски повесим на домах, в которые Ельцин хоть раз заходил... Ну, не мы, так будущие поколения.