Давно уже я привык укладываться рано…Много лет я не слушал третью часть семнадцатой сонаты - одну из самых захватывающих вещей Бетховена
( Read more... )
Сегодня утром дошел до Баренбойма и сейчас, вслед за Вами, слушал. Очень поучительно. По первому ощущению кажется, что по мне проехал поезд. Не знаю, возможно, здесь есть еще особенности современных инструментов, с их чрезмерно жестким звуком, но главное в том, КАК Баренбойм пользуется этим свойством. Он до предела ужесточает основное звучание, ужесточает его контраст с мягкими, лирическими пассажами. Он мастерски это делает, беспощадно и тотально. Но не оставляет моему восприятию никакой свободы. Как Гойя в росписях "Дома глухого". Как Фрэнсис Бэкон. Конечно, есть люди, которые в состоянии вобрать в себя и такие впечатления.
Да, Баренбойм - это такой assertive type... Во всех смыслах. Вот он дирижирует "Реквием" Верди в концерте на открытом воздухе в Тель-Авиве, при огромном стечении народа: http://raf-sh.livejournal.com/546885.html
Очень, очень за что. Я в последнее время не просто слушаю, а прямо-таки лечусь музыкой. Позвонила папе и говорю: послушай 17-ю. А папа послушал и отвечает: а я нашел на youtube прекрасный фильм "Искусство скрипки" - и прямо сейчас смотрю.
Кемпф мне ближе. Темп его игры больше соответствует естественным человеским ритмам - дыханию, биению сердца. Поэтому так завораживает, не навязывая и не подавляя.
Не могу не усомниться в простоте Вашей аналогии - дыхание и сердцебиение очень подвижны, и порой малейшее волнение (а какая жизнь без них!) так ускоряет их ритм, что восприятие жизни становится, мягко говоря, совсем иным. Еще одним поразительный пример такого сердечного биения и дыхания - исполнение этой вещи Марией Юдиной (я его добавлю сейчас в пост).
Я конечно же не очень верно изложила, но Вы блестяще все определили в последнем комментарии: И если "история" Шнабеля оставляет слишком мало свободы нашим собственным ощущениям, то Юдина, при всем бешенном темпераменте, эту свободу вполне нам оставляет. Это поразительно.
Спасибо! В одном из комментариев ниже слушание столь качественной музыки сравнивается с лечением. Так вот, вчера вечером, после прослушивания многих вариантов исполнения 17-й сонаты (особенно после Баренбойма), мне уже требовалось "лечение от лечения" - исполнение Кемпфа воспринималось как "успокаивающее средство". Но стоило сегодня услышать Юдину, как вся вчерашняя "передозировка" вообще исчезла. Вот это лекарство!..
Очень рад, что эти сравнения вызывают встречный интерес. До анализа я все же никак не дотягиваю (увы, музыкальной грамоте не обучен). Это лишь попытка дать себе отчет о музыке через ориентацию в собственных ощущениях о ней. Попытка отстраненно взглянуть на те первые отражения, которые еще несут в себе облик оригинала.
Comments 63
Reply
Очень поучительно.
По первому ощущению кажется, что по мне проехал поезд. Не знаю, возможно, здесь есть еще особенности современных инструментов, с их чрезмерно жестким звуком, но главное в том, КАК Баренбойм пользуется этим свойством. Он до предела ужесточает основное звучание, ужесточает его контраст с мягкими, лирическими пассажами. Он мастерски это делает, беспощадно и тотально. Но не оставляет моему восприятию никакой свободы. Как Гойя в росписях "Дома глухого". Как Фрэнсис Бэкон.
Конечно, есть люди, которые в состоянии вобрать в себя и такие впечатления.
Reply
http://raf-sh.livejournal.com/546885.html
Reply
Замечательно!
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Мне Рихтер ближе всего.
Reply
Рихтер без побочных эффектов, "лечиться" таким исполнением - дело надежное.
Reply
Reply
Еще одним поразительный пример такого сердечного биения и дыхания - исполнение этой вещи Марией Юдиной (я его добавлю сейчас в пост).
Reply
Reply
Reply
Рихтер близок, Кемпф очень понравился - именно неспешностью.
Reply
До анализа я все же никак не дотягиваю (увы, музыкальной грамоте не обучен). Это лишь попытка дать себе отчет о музыке через ориентацию в собственных ощущениях о ней. Попытка отстраненно взглянуть на те первые отражения, которые еще несут в себе облик оригинала.
Reply
Leave a comment