«И душу я избавлю от насилья» - ч. XII
Итак, почему же женщины, по мнению церковных мужей, богоборствуют, упорно не желая «повиноваться»? Нет, дело не в том, что сами возжелали «господствовать», как они считают, и не ради «блудной свободы». Просто мужчины типа N., прикрываясь апостольскими и библейскими словами, оправдывают своё глубоко утилитарное отношение к женщине именно как к метафизически низшему существу, созданному для их удобства. Часто ли православные мужи вспоминают, что женщины, по их же учению, «сонаследницы благодатной жизни» (1 Пет. 3, 7)? Они делают это, только когда требуется потрясти перед «внешними» благообразием христианского богословия. На деле же у них одна позиция: «К ноге, жучка!» по известной пословице: «Курица не птица, баба не человек». Такие мужчины возвышаются за счёт уничижения женщин и потряхивания своим белым пальто. Им нестерпимо даже думать, что те могут в чём-то их превосходить, и потому прикладывают силы, чтобы им некогда было головы поднять от обслуживания хотелок «господина», а также методично смешивают их с грязью.
Домостроевцы согласны сами преображаться «от славы в славу» (2 Кор. 3, 18), но в реальной жизни они противятся тому же в отношении женщин, чья роль - быть их рабынями. Любые достижения обесцениваются или, в лучшем случае, не замечаются. Так заманчиво вместо того, чтобы расти самим - прищучить супругу, «господствуя» над ней. Это называется: «Смири ближнюю свою». Как говорят в церковной среде, «смиренным можешь ты не быть, но ближнего смирить обязан». Уровень совершенствования женщины измеряется благочестивцами лишь степенью её безмолвной покорности и уровнем восхищения ими, при условии безропотного выполнения всех прихотей своего «хозяин» и терпения его капризов. Впрочем, угодить таковому всё равно невозможно: придиркам предела нет. Что же касается духовного развития женщины, расширения культурного кругозора, увлечённостью чем-то, помимо семьи, реализации творческого потенциала, познавательского интереса, то это всё от лукавого, по их мнению. «Вытирай задницы и вешай занавески». Типичный православный сексизм, якобы установленный свыше.
Неважно, что со времён Златоуста изменились социокультурные условия, а сама жизнь стала другой. Проповедники-мужчины любят восклицать, как же мол, раньше женщины жили и ничего! Выходили замуж, терпели, рожали, не разводились. А у них и не было такой возможности. Но разве домостроевцев волнует, что они чувствовали? Сильно вас тревожат проблемы и чувства табуретки? Она должна служить, выполняя свою роль, и всё. Но помните горестное восклицание поэта: «Доля ты, горькая долюшка женская, вряд ли труднее сыскать». Вот это по-православному - чем хуже, тем лучше! Счастлива ли женщина в браке с таким «господином»? Да как об этом вообще можно думать? Какое счастье?! Окстись! Это всё блажь, прямая дорога к распутству! Кайся в таком греховном желании! Замуж выходят не для счастья, а для спасения души, семейная жизнь - крест. Молись и смиряйся. Бабье счастье - там, за гробом…
А помните песню военных лет «Тёмная ночь»? Там есть удивительные слова: «Верю в тебя, в дорогую подругу мою, эта вера от пули меня темной ночью хранила... Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь, и поэтому, знаю, со мной ничего не случится». Или: «Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза, и поёт мне в землянке гармонь про улыбку твою и глаза». Скрепоносцы не способны написать такую песню. У них совсем иной принцип отношения к женщине. Да и слова-то те - одно богохульство и ересь, дескать, верить можно только в бога, а «всяк человек ложь» (Пс. 115, 2). Да, свинья не станет человеком, сколько бы ей ни внушали, что она человек. Зато он легко оскотинится, если его постоянно гнобить, что и делают православные проповедники. Назовут ли они свою спутницу жизни «дорогой подругой»? Слушая их, мне кажется, что они даже не понимают, что именно стоит за теми словами.
Самое печальное, что православные мужчины типа моего знакомого все неприятности причиняют другим людям естественно и походя, они не желают понимать, какую причиняют им боль, и уж тем более не хотят считаться с существами, которых полагают ниже себя.
Если человек имеет подобное душевное устроение, это ведь проявляется не только в отношениях с женщинами. N. ухитрялся конфликтовать со всеми: друзья - «подкаблучники», посещая их, он потом каждый раз неизменно иронизировал, описывая, какие же их жёны стервы и во что они с ними превратились. Начальник несправедлив, сотрудники по работе или неверующие, или недостаточно православные, мать вообще женщина. Сей раб божий всем своим видом являл, как он ревностно «хранит веру православную», посмотришь на него и сразу видишь поборника благочестия. А если без иронии, то ему был присущ дух осуждения всего и вся. О себе он имел мнение как о духовном и правильном христианине, вокруг которого одни враги или отступники (о да: «мир во зле лежит»!), и в таком его мире, оказывается, некого любить, никто не достоин его любви, нет ни одного человека, ради которого можно было в каких-то вопросах поступиться своим удобством. Как нетрудно догадаться, в мире есть много того, что расходилось с его понятиями о правильном и вызывало неприятие или скрытую зависть. Следовательно, то, что не совпадало с его точкой зрения, объявлялось неверным и душепагубным.
В годы нашего знакомства N. не смог реализовать себя ни как муж, ни как отец, ни как работник, а для самооправдания своей жизненной несостоятельности он предпочитал, подобно многим церковным витиям, также агрессивно во всём винить «этих распутниц-женщин», хотя за него были согласны выйти замуж хорошие православные девушки (именно девицы!), отнюдь не эмансипе. Но он и их смешивал с грязью, они казались ему недостаточно идеальными. Сколько язвительной критики он отпустил в их адрес, не делая скидку ни на юный возраст, ни на отсутствие жизненного опыта. За все годы знакомства с ним мне не удалось услышать ни о ком доброго слова. Я удивлялась, как он не стеснялся лить грязь на других женщин в моём же присутствии - ведь я всё мотала на ус и делала выводы: если он о других говорит так, то и я не избегну аналогичных характеристик. Но ему было всё равно, он охаивал всех, не заботясь, какое мнение о нём складывается у меня в результате подобных речей. И чем больше я слушала его оценки и рассуждения, тем отчётливее осознавала, что вся тяжесть такого характера ляжет на жертву, которая по каким-либо причинам согласится выйти за него замуж.
До чувств супруги, ставшей единой с ним плотью, ему не будет ни малейшего дела. Ей чего-то не хватает? - Блажь! Она хочет любви? - Ах, развратница! У неё не получается созидать своего «внутреннего человека»? - Право, какие пустяки! Пусть точно выполняет ценные руководящие указания мужа. Не выходит? - Сама, виновата, дура, плохо старается, мозги куриные. Она печалится, унывает? - Это грех! Иди кайся! …Действительно, есть вопросы гораздо важнее: надо бороться за чистоту православия, которую оскверняют красящиеся бабы, считающие себя верующими, женщины, которые любят балет, носят брюки, слушают нецерковные песнопения - просто поле непаханое для защитника веры, чтобы погундеть о женском «богоборчестве».
N. был не идеалистом, а самовлюблённым инфантильным эгоистом, ничего серьёзно не желая изменять в жизни, зато почему-то считая, что ему все кругом обязаны. Он жил один, но к нему с регулярностью раз в два-три месяца издалека приезжала мать, чтобы убраться, обстирать его и наготовить надолго еды. И как я посмела отвергнуть такое благочестивое сокровище? Считаю за счастье то, что удалось не связать свою жизнь с N.
Не знаю, что удержало меня от такого шага. Отсутствие взаимной любви не стало бы препятствием: «Стерпится - слюбится». Наверное, я была психологически и душевно истощена обстановкой в доме, постоянными слезами и переживаниями за родителей, ведь я по сути их усыновила, взяв на себя ответственность за их жизнь, здоровье, благополучие, и потому ситуация в собственном доме меня слишком травмировала. Но родители аккуратно относились к моим личным границам, даже не ведая о таковом понятии, в семье меня в главных моментах всё-таки понимали, так что мне не нужно было танцевать с бубном, чтобы донести какие-то мысли. Не было постоянного психологического давления, установления каких-то надуманных правил, по которым меня из прихоти пытались бы заставить жить. Живи сам и дай жить другим.
Но прийти в дом, где тебе выносят мозг, извращают действительность, отравляют ядом зависти, пытаются перекроить по своим лекалам, где ты ежеминутно, как на минном поле - это не «тихая пристань», не место, где можно залечить раны, отдохнуть душой, а приют мазохиста. В жизни и без того хватает нервотрёпки, чтобы ещё и в семье находиться в состоянии глухой обороны. Я отчётливо понимала, что верх безрассудства вступать с таким человеком в брак.
Кроме того, я смогла в полной мере оценить, какое великое благо для женщины - иметь экономическую самостоятельность. Мне даже в голову не приходило, что на мужчине можно «повиснуть», что он должен меня «обеспечивать». Работали бабушка с мамой, и я тоже не чуждалась никакого труда. Поэтому N. не мог воздействовать на меня с помощью финансового абьюза: заманить посулами хорошего обеспечения («можешь не работать»), а потом закрутить гайки «строптивице». Если бы мне что-то не понравилось, я не побоялась бы уйти, потому что смогла бы прокормить себя сама. Впрочем, материальным благосостоянием он тогда меня и не мог соблазнить в силу того, что зарабатывал мало и не стремился к большему, а если искал работу, то лишь бы не перетрудиться.
Мне приходилось наблюдать браки, заключённые с православными мужчинами типа N. Они кажутся потомками Кабанихи, научившимися носить теперь маску утончённых интеллигентов, знатоков и ценителей прекрасного, ревностных, благочестивых, знающих святых отцов и предания старцев. Это не мешает им за малейшее непослушание «смирять» супругу: грубо бранить на людях, унижать при посторонних, контролировать, трепать нервы. И самое страшное, что всё это подаётся под соусом благочестия и «исправления» жены, «заботы об её душе». Православный женатый мужчина автоматически становится святее папы римского. Тот не ошибается в вероучительных вопросах, когда говорит ex kafedra, а верующие мужи, выходит, с момента женитьбы чудесным образом приобретают способность во всех областях и вопросах быть всегда непогрешимыми (помните цитаты, что через мужа сам бог указывает жене свою волю?); поэтому всё, что тем изрекается - правильно, не подлежит обсуждению или сомнению, а следует повиноваться «со страхом и трепетом», «за послушание», дабы «не отошла благодать», и даже если «глава» не прав, то «господь управит ко спасению».
Ничем хорошим это не кончается. По молодости женщины ещё терпят, а потом начинаются конфликты. Вот такие они «грешные». Кто-то, безусловно, ломая себя, «смиряется», только это далеко от подлинного смирения в его христианском понимании. При внешней благообразности подобного «благочестивого» брака у таких женщин обычно потухшие глаза. О «созидании самого себя в любви» (Еф. 4, 16) уже не приходится говорить.
Когда я пришла к вере, слова о господстве мужа не вызывали у меня протеста. Но я даже не представляла, каким же бывает это главенство без любви, без живого человеческого чувства, а главное, как оно выглядит в действительности - именно под маркой «господства». Как же я была убита открывшейся в себе стервозностью в своём сопротивлении N., который, по сути, пытался сломать меня как личность, подстраивая под себя и своё удобство. Но даже маленькая шавка научится огрызаться, если её пинать. Женщину же заставляют каяться за самозащиту своей личности, усугубляя их перманентное чувство вины. Выворачивая в угоду своему эгоизму и потребительской позиции, забывая слова своего же «Священного» Писания о любви к жене, скрепконосцы превращают жизнь женщины в кошмар под личиной благочестия.
Если она не может принять «с радостью» такое уничтожение своей души, то непокорную устрашают карами небесными, внушая, что воля божья в том, дабы она беспрекословно и с радостью покорялась. А когда это раздаётся не только из уст «богоданного» мужа, но и с амвона, с экрана телевизора, когда авторитетно потрясают томами «святых» отцов, это чрезвычайно калечит женское самосознание, вгоняя его в перманентный невроз. На этом этапе женщине уже очень сложно увидеть фарисейскую безлюбовную ложь, которую ей внушают, поскольку её нравственный навигатор давно не работает, а мозг утонул в хитросплетении лукавого богословствования. К тому же у обычных людей часто не хватает опыта и знаний, чтобы возразить профессиональным говорунам, которые элементарно спекулируют на понятиях любви, смирения и повиновения. С образчиками извращённой логики, удобной абьюзерам, можно познакомиться на православных форумах в темах, посвящённых женскому вопросу.
Читала давно в одной православной книжке наставление о том, как же быть женщине, если ей достался безответственный муж, который никак не хочет становится главой. «Но что делать, если женщине все же приходится брать на себя обязанности главы? Не брать! Грех, когда муж отдаёт жене власть в семье, и точно такой же грех, когда она берет. Тебе дают, а ты не бери» [73]. Вы это серьёзно?
Что такое же «власть»? Это прежде всего ответственность, а не только плюшки, питающие чувство собственной важности, и следуют они как некий бонус в нагрузку после взятого груза обязательств. В семье это ответственность за близких, их благополучие и жизнь. Ладно, пока у супругов нет детей. Жена, особенно православная, может пережить, если муж о ней, мягко скажем, не заботится. Но когда речь идёт уже о судьбе детей, всё меняется. Да, женщина может стерпеть любое унижение, любое хамское отношение, но когда рождаются дети, безропотности приходит конец. Никакой коллектив, а тем более семья, не может быть без руководителя. Сколько же надо лет, чтобы мужчина, уже вступивший в брак, научился ответственности? Делать детей он может, а кормить их нет? Как жить семье то время, пока её «глава» соизволит научиться ответственно заботиться о ней?
Понятно, что сам по себе факт вступления в брачный союз не делает из молодожёнов умелых супругов, на это нужны годы. Однако должны быть понимание о своей зоне ответственности, о своей роли в семье и готовность к её исполнению. Нельзя выезжать за счёт второй половины, считая, что, взяв женщину замуж, уже облагодетельствовал её и на этом роль «завоевателя» закончилась, а теперь до конца жизни можно лишь «господствовать», не вкладываясь более в отношения, только пользуясь благами брачного состояния. Пусть крутится жена - это её дело «содержать дом». Не на что? - Пусть ужимается, экономит, а если чего-то нужно, пусть сама заработает.
И не надо в России говорить о «транжирстве» женщин - они в своей основной массе и без того отказывают себе даже в необходимых вещах, во всём на себе экономя, работают на двух-трёх работах, лишь бы как-то вытянуть семью. А ряд православных «глав» только молятся, ходят в храм, богословствуют, не желая излишне утруждаться, дабы оставались силы на «божественное», а ум не омрачался суетой 107↓.
Конечно, так поступают не все, но пассивность церковных благочестивых мужей в вопросе обеспечения семьи, к сожалению, нередкое дело. Однако, по мнению попов, пусть семья будет нищей, лишь бы муж оставался «главой» 108↓. Пускай нуждаются, а женщина всё тянет из последних сил, но лишь бы благочестивого кукусика не ущемить в его «главенстве». Он «не может заработать», а жена почему-то может. Чýдны дела твои, господи! О! Не иначе это по молитвам благочестивого мужа бог посылает ей две-три работы.
Но домостроевцы и здесь винят женщин, дескать, у них недостаёт мудрости перевоспитать безвольного или инфантильного мужчину (на минуточку - взрослого и дееспособного, уже создавшего свою семью!). И опять бабы виноваты в том, что мужики, даже уже состоящие в браке, не приобретают мужских качеств и не занимаются воспитанием собственных сыновей. Муж гуляет, бьёт, пьёт? - «Довела», «мало уделяла внимания», «опустилась», «пилила», «плохо ублажала», «не вдохновляла». Много уделяла внимания? - «Мозг вынесла». Дети непослушные, неблагочестивые? - Плохо воспитывала, мало молилась. - Короче, продолжать можно до бесконечности, знакомая песня. Про вину «главы семьи» нет и речи. Одна «баба» всегда и во всём виновата. Скрепконосцы всю вину за разрушение семей, вымирание государств, приход антихриста, наступление апокалипсиса и конец мира возлагают на женщин. А сами они не при чём, могут только осуждать.
Благочестивцы утверждают превосходство мужчин над женщинами, ставя последних на уровень «недочеловеков», потому что они, по библейскому учению, сделаны из безмозглого ребра. Оттого-то и странно слышать к ним претензии и обвинения со стороны существ «высших», «умных», «самых-самых». До чего же хорошо скрепконосцы устроились: хотят только главенствовать, а всю ответственность - от семьи до мира - сваливают на «недочеловеков», но не делают ровным счётом ничего, чтобы изменить ситуацию, лишь с каждым разом усиливают градус обличений «дочерей погибели». Так какие могут быть требования-то к ущербным?
На одном форуме я как-то посоветовала такому рьяному поборнику благочестия перестать сетовать в Интернете, до чего бабы довели мир, и самому внести лепту в его исправление: взять, к примеру, из детдома ребёнка, пойти волонтёром в хосписы, устроиться в школу, соорганизоваться с другими такими же ревнителями и реально что-то начать делать для улучшения жизни хоть кого-то, кроме себя. В ответ услышала, что они-де люди маленькие, куда им идти против государственной машины, которой заправляют подкаблучники-марионетки, отравленные ядом феминизма. Поэтому на уровне страны бесполезно что-либо делать, а размениваться по «мелочам» вроде помощи больным, бездомным и старикам не царское дело: это «ничего не изменит» 109↓.
А между тем есть удивительные случаи, когда люди начинали что-то делать, не получая ни от кого помощи. Меня до глубины души поразил такая история. Мужчина на протяжении 40 лет один сажал деревья на пустынном острове без поддержки со стороны власти, которые сочли его затею обречённой на провал. Когда он стал работать, ему было всего 16 лет. Сейчас выращенный им лес занимает свыше 560 гектаров, в нём обитает множество животных, и он даже получил статус заповедника. Сам Джадав Пайенг - простой индиец, он не получает прибыли от своей деятельности, живёт в лесной хижине с женой и тремя детьми, зарабатывая продажами молока от коров и буйволов [74]. Сейчас он планирует вернуть к жизни другой пустынный участок Брахмапутры.
Начни делать то доброе, что в твоих силах - и мир преобразится. Но на диване, конечно, удобнее сокрушаться о том, как всё плохо, обвинять «бабёшек» и ничего не делать.
Если внимательно слушать обличительные речи проповедников, то они способны окончательно убедить, что на самом-то деле буквально всё держится на женщине, а православные мужчины могут только ныть и жаловаться, если у них не получается «главенствовать» над жёнами с помощью кулака и скручивания её в бараний рог. Они, по описанию тех же религиозных краснобаев, предстают существами пассивными, безответственными, негибкими, умеющим поддерживать свой авторитет лишь с помощью грубой силы и оскорблений, не способными сохранять семью, инфантильными и капризными, при малейших трудностях «унывающими» и готовыми сбежать на сторону. Если жёны перестают с ними нянчиться и танцевать вокруг них с бубном, то опускаются и деградируют, и плевать они хотели на семью, здоровье и будущее детей (про жён вообще молчу).
Если жена «не знает своего места», не «смиреннее самого смиренного мужа», не «боится» его, больше зарабатывает и не мирится с низкими или вовсе отсутствующими заработками супруга, не вынудила стать его «главой семьи», то и муж-то не спасётся, и семья распадётся 110↓.
В общем, преподнеси кукусику всё на блюдечке с поклонами, чтобы он не ущемился, и будь счастлива. Только вопрос, а зачем женщине такая «семья», в которой у неё одна роль - быть бесправной и безгласной прислугой, вынужденной рвать жилы ещё и на обслуживание прихотей дееспособного «главы»?
Женщины сильно изменились с древних времён, и в числе важнейших достижений стало приобретение ими экономической независимости. Скрепконосцы не зря брызжут слюной - они лишились финансового диктата, в их глазах она несомненное зло, буквально богоотступничество. Но ведь можно экономическую самостоятельность женщин рассматривать и позитивно: как стимул для мужчин к совершенствованию, к работе над своей душой, стяжанию любви. Этого можно достичь в первую очередь изменением самих себя.
Вы умнее и совершеннее? Так найдите способы это доказать, поскольку плёткой уже не утвердишь своей власти. Покажите же, какой должна быть подлинная любовь, которую вы проповедуете, чтобы все «видели ваши добрые дела» (Мф. 5, 16), свет вашей верующей души. Раз нельзя строить семью на позициях авторитаризма, так не стоит ли начать созидать её на равноправных, равноуважительных началах?.. Хотя о чём это я? Какое равенство между полами для религиозного сознания? Это сродни падению Люцифера и концу света.
Примечания107 «Но если для женщины жить жизнью семьи - есть призвание Божие, то для мужчины семейная жизнь не может быть делом главным. Для него самое важное в жизни - исполнение Божией воли на земле».
Георгий, игумен (Шестун). Как стать образцовым мужем: о мужском призвании, чести и предназначении. Святость отцовства
https://azbyka.ru/deti/kak-stat-obrazcovym-muzhem-o-muzhskom-prizvanii-chesti-i-prednaznachenii ↑
108Вот продолжение рассуждения про то, что жена ни в коем случае не должна брать на себя «обязанности главы»:
«- Но что делать, если женщине все же приходится брать на себя обязанности главы?
- Не брать! Грех, когда муж отдаёт жене власть в семье, и точно такой же грех, когда она берет. Тебе дают, а ты не бери: “Нет, дорогой, ты - глава семьи”. Не говорить это надо, а бытом, отношением подчёркивать главенствующую роль мужчины.
- Как не брать? Семья будет нищей. Может так быть?
- Может. Беда в том, что мы в сравнении с другими пытаемся жить. А надо довольствоваться тем, что у тебя есть. Жена кормит семью, но власть-то не надо брать. Муж у неё безработный, не может заработать, но его все равно следует сажать на первое место, сохранять уважительное отношение, показывать, что он - главный в семье. Власть ведь не в том, кто больше денег приносит, а в иерархии перед Богом».
Прот. Евгений Шестун. О супружеской жизни https://elitsy.ru/communities/95904/647304/ ↑
109 «Мне кажется, что у русского человека есть особенность: он может участвовать только в великих делах. Ему не интересно просто работать ради денег.
То, что называют бизнесом - для русского слишком мелко. И если, бывает, он работает только ради денег, то почти всегда при этом ему тоскливо и скучно. Ему безрадостно оттого, что он не может себя реализовать, - мужчина должен не просто трудиться, а чувствовать свой вклад в некое важное дело…
Некое уныние у мужчин наблюдается, потому что только добывать деньги для православного человека, для русского человека - задача слишком простая и не соответствует высоким запросам души».
Георгий, игумен (Шестун). Как стать образцовым мужем: о мужском призвании, чести и предназначении. Святость отцовства https://azbyka.ru/deti/kak-stat-obrazcovym-muzhem-o-muzhskom-prizvanii-chesti-i-prednaznachenii ↑
110 «- Во всём мире есть иерархия, и муж может спасаться своей женой, если жена знает своё место [а если «к ноге» не исполняется, то не спасётся? - А.М.]. Она должна быть смиреннее самого смиренного мужа. Таким образом и она спасается, и муж спасается тем, что жена просто вынуждает его быть главой семьи, даже когда по немощи он пытается от этого отказаться. Семья существует до тех пор, пока главой семьи является муж, а “жена да боится мужа своего”. Сейчас очень много энергичных, деловых женщин, которые начинают кормить семью, командовать в семье, и мы видим, что в большинстве случаев это кончается плачевно: муж или впадает в искушения - начинает пить, блудить, или вообще покидает семью.
Иерархическое устроение семьи заповедано Богом. Муж в семье может быть только главой, и в первую очередь он сам должен это помнить. Содержать и хранить семью - его прямая обязанность. Если он не глава, то, даже не сознавая того, начинает мучиться, он места себе не находит [право, сейчас зарыдаю о тяжкой мужской доле - А.М.]. Жена тоже начинает искажать свою природу».
Прот. Евгений Шестун. О супружеской жизни https://elitsy.ru/communities/95904/647304/ ↑
Домостроевцы согласны сами преображаться «от славы в славу» (2 Кор. 3, 18), но в реальной жизни они противятся тому же в отношении женщин, чья роль - быть их рабынями. Любые достижения обесцениваются или, в лучшем случае, не замечаются. Так заманчиво вместо того, чтобы расти самим - прищучить супругу, «господствуя» над ней. Это называется: «Смири ближнюю свою». Как говорят в церковной среде, «смиренным можешь ты не быть, но ближнего смирить обязан». Уровень совершенствования женщины измеряется благочестивцами лишь степенью её безмолвной покорности и уровнем восхищения ими, при условии безропотного выполнения всех прихотей своего «хозяин» и терпения его капризов. Впрочем, угодить таковому всё равно невозможно: придиркам предела нет. Что же касается духовного развития женщины, расширения культурного кругозора, увлечённостью чем-то, помимо семьи, реализации творческого потенциала, познавательского интереса, то это всё от лукавого, по их мнению. «Вытирай задницы и вешай занавески». Типичный православный сексизм, якобы установленный свыше.
Неважно, что со времён Златоуста изменились социокультурные условия, а сама жизнь стала другой. Проповедники-мужчины любят восклицать, как же мол, раньше женщины жили и ничего! Выходили замуж, терпели, рожали, не разводились. А у них и не было такой возможности. Но разве домостроевцев волнует, что они чувствовали? Сильно вас тревожат проблемы и чувства табуретки? Она должна служить, выполняя свою роль, и всё. Но помните горестное восклицание поэта: «Доля ты, горькая долюшка женская, вряд ли труднее сыскать». Вот это по-православному - чем хуже, тем лучше! Счастлива ли женщина в браке с таким «господином»? Да как об этом вообще можно думать? Какое счастье?! Окстись! Это всё блажь, прямая дорога к распутству! Кайся в таком греховном желании! Замуж выходят не для счастья, а для спасения души, семейная жизнь - крест. Молись и смиряйся. Бабье счастье - там, за гробом…
А помните песню военных лет «Тёмная ночь»? Там есть удивительные слова: «Верю в тебя, в дорогую подругу мою, эта вера от пули меня темной ночью хранила... Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь, и поэтому, знаю, со мной ничего не случится». Или: «Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза, и поёт мне в землянке гармонь про улыбку твою и глаза». Скрепоносцы не способны написать такую песню. У них совсем иной принцип отношения к женщине. Да и слова-то те - одно богохульство и ересь, дескать, верить можно только в бога, а «всяк человек ложь» (Пс. 115, 2). Да, свинья не станет человеком, сколько бы ей ни внушали, что она человек. Зато он легко оскотинится, если его постоянно гнобить, что и делают православные проповедники. Назовут ли они свою спутницу жизни «дорогой подругой»? Слушая их, мне кажется, что они даже не понимают, что именно стоит за теми словами.
Самое печальное, что православные мужчины типа моего знакомого все неприятности причиняют другим людям естественно и походя, они не желают понимать, какую причиняют им боль, и уж тем более не хотят считаться с существами, которых полагают ниже себя.
Если человек имеет подобное душевное устроение, это ведь проявляется не только в отношениях с женщинами. N. ухитрялся конфликтовать со всеми: друзья - «подкаблучники», посещая их, он потом каждый раз неизменно иронизировал, описывая, какие же их жёны стервы и во что они с ними превратились. Начальник несправедлив, сотрудники по работе или неверующие, или недостаточно православные, мать вообще женщина. Сей раб божий всем своим видом являл, как он ревностно «хранит веру православную», посмотришь на него и сразу видишь поборника благочестия. А если без иронии, то ему был присущ дух осуждения всего и вся. О себе он имел мнение как о духовном и правильном христианине, вокруг которого одни враги или отступники (о да: «мир во зле лежит»!), и в таком его мире, оказывается, некого любить, никто не достоин его любви, нет ни одного человека, ради которого можно было в каких-то вопросах поступиться своим удобством. Как нетрудно догадаться, в мире есть много того, что расходилось с его понятиями о правильном и вызывало неприятие или скрытую зависть. Следовательно, то, что не совпадало с его точкой зрения, объявлялось неверным и душепагубным.
В годы нашего знакомства N. не смог реализовать себя ни как муж, ни как отец, ни как работник, а для самооправдания своей жизненной несостоятельности он предпочитал, подобно многим церковным витиям, также агрессивно во всём винить «этих распутниц-женщин», хотя за него были согласны выйти замуж хорошие православные девушки (именно девицы!), отнюдь не эмансипе. Но он и их смешивал с грязью, они казались ему недостаточно идеальными. Сколько язвительной критики он отпустил в их адрес, не делая скидку ни на юный возраст, ни на отсутствие жизненного опыта. За все годы знакомства с ним мне не удалось услышать ни о ком доброго слова. Я удивлялась, как он не стеснялся лить грязь на других женщин в моём же присутствии - ведь я всё мотала на ус и делала выводы: если он о других говорит так, то и я не избегну аналогичных характеристик. Но ему было всё равно, он охаивал всех, не заботясь, какое мнение о нём складывается у меня в результате подобных речей. И чем больше я слушала его оценки и рассуждения, тем отчётливее осознавала, что вся тяжесть такого характера ляжет на жертву, которая по каким-либо причинам согласится выйти за него замуж.
До чувств супруги, ставшей единой с ним плотью, ему не будет ни малейшего дела. Ей чего-то не хватает? - Блажь! Она хочет любви? - Ах, развратница! У неё не получается созидать своего «внутреннего человека»? - Право, какие пустяки! Пусть точно выполняет ценные руководящие указания мужа. Не выходит? - Сама, виновата, дура, плохо старается, мозги куриные. Она печалится, унывает? - Это грех! Иди кайся! …Действительно, есть вопросы гораздо важнее: надо бороться за чистоту православия, которую оскверняют красящиеся бабы, считающие себя верующими, женщины, которые любят балет, носят брюки, слушают нецерковные песнопения - просто поле непаханое для защитника веры, чтобы погундеть о женском «богоборчестве».
N. был не идеалистом, а самовлюблённым инфантильным эгоистом, ничего серьёзно не желая изменять в жизни, зато почему-то считая, что ему все кругом обязаны. Он жил один, но к нему с регулярностью раз в два-три месяца издалека приезжала мать, чтобы убраться, обстирать его и наготовить надолго еды. И как я посмела отвергнуть такое благочестивое сокровище? Считаю за счастье то, что удалось не связать свою жизнь с N.
Не знаю, что удержало меня от такого шага. Отсутствие взаимной любви не стало бы препятствием: «Стерпится - слюбится». Наверное, я была психологически и душевно истощена обстановкой в доме, постоянными слезами и переживаниями за родителей, ведь я по сути их усыновила, взяв на себя ответственность за их жизнь, здоровье, благополучие, и потому ситуация в собственном доме меня слишком травмировала. Но родители аккуратно относились к моим личным границам, даже не ведая о таковом понятии, в семье меня в главных моментах всё-таки понимали, так что мне не нужно было танцевать с бубном, чтобы донести какие-то мысли. Не было постоянного психологического давления, установления каких-то надуманных правил, по которым меня из прихоти пытались бы заставить жить. Живи сам и дай жить другим.
Но прийти в дом, где тебе выносят мозг, извращают действительность, отравляют ядом зависти, пытаются перекроить по своим лекалам, где ты ежеминутно, как на минном поле - это не «тихая пристань», не место, где можно залечить раны, отдохнуть душой, а приют мазохиста. В жизни и без того хватает нервотрёпки, чтобы ещё и в семье находиться в состоянии глухой обороны. Я отчётливо понимала, что верх безрассудства вступать с таким человеком в брак.
Кроме того, я смогла в полной мере оценить, какое великое благо для женщины - иметь экономическую самостоятельность. Мне даже в голову не приходило, что на мужчине можно «повиснуть», что он должен меня «обеспечивать». Работали бабушка с мамой, и я тоже не чуждалась никакого труда. Поэтому N. не мог воздействовать на меня с помощью финансового абьюза: заманить посулами хорошего обеспечения («можешь не работать»), а потом закрутить гайки «строптивице». Если бы мне что-то не понравилось, я не побоялась бы уйти, потому что смогла бы прокормить себя сама. Впрочем, материальным благосостоянием он тогда меня и не мог соблазнить в силу того, что зарабатывал мало и не стремился к большему, а если искал работу, то лишь бы не перетрудиться.
Мне приходилось наблюдать браки, заключённые с православными мужчинами типа N. Они кажутся потомками Кабанихи, научившимися носить теперь маску утончённых интеллигентов, знатоков и ценителей прекрасного, ревностных, благочестивых, знающих святых отцов и предания старцев. Это не мешает им за малейшее непослушание «смирять» супругу: грубо бранить на людях, унижать при посторонних, контролировать, трепать нервы. И самое страшное, что всё это подаётся под соусом благочестия и «исправления» жены, «заботы об её душе». Православный женатый мужчина автоматически становится святее папы римского. Тот не ошибается в вероучительных вопросах, когда говорит ex kafedra, а верующие мужи, выходит, с момента женитьбы чудесным образом приобретают способность во всех областях и вопросах быть всегда непогрешимыми (помните цитаты, что через мужа сам бог указывает жене свою волю?); поэтому всё, что тем изрекается - правильно, не подлежит обсуждению или сомнению, а следует повиноваться «со страхом и трепетом», «за послушание», дабы «не отошла благодать», и даже если «глава» не прав, то «господь управит ко спасению».
Ничем хорошим это не кончается. По молодости женщины ещё терпят, а потом начинаются конфликты. Вот такие они «грешные». Кто-то, безусловно, ломая себя, «смиряется», только это далеко от подлинного смирения в его христианском понимании. При внешней благообразности подобного «благочестивого» брака у таких женщин обычно потухшие глаза. О «созидании самого себя в любви» (Еф. 4, 16) уже не приходится говорить.
Когда я пришла к вере, слова о господстве мужа не вызывали у меня протеста. Но я даже не представляла, каким же бывает это главенство без любви, без живого человеческого чувства, а главное, как оно выглядит в действительности - именно под маркой «господства». Как же я была убита открывшейся в себе стервозностью в своём сопротивлении N., который, по сути, пытался сломать меня как личность, подстраивая под себя и своё удобство. Но даже маленькая шавка научится огрызаться, если её пинать. Женщину же заставляют каяться за самозащиту своей личности, усугубляя их перманентное чувство вины. Выворачивая в угоду своему эгоизму и потребительской позиции, забывая слова своего же «Священного» Писания о любви к жене, скрепконосцы превращают жизнь женщины в кошмар под личиной благочестия.
Если она не может принять «с радостью» такое уничтожение своей души, то непокорную устрашают карами небесными, внушая, что воля божья в том, дабы она беспрекословно и с радостью покорялась. А когда это раздаётся не только из уст «богоданного» мужа, но и с амвона, с экрана телевизора, когда авторитетно потрясают томами «святых» отцов, это чрезвычайно калечит женское самосознание, вгоняя его в перманентный невроз. На этом этапе женщине уже очень сложно увидеть фарисейскую безлюбовную ложь, которую ей внушают, поскольку её нравственный навигатор давно не работает, а мозг утонул в хитросплетении лукавого богословствования. К тому же у обычных людей часто не хватает опыта и знаний, чтобы возразить профессиональным говорунам, которые элементарно спекулируют на понятиях любви, смирения и повиновения. С образчиками извращённой логики, удобной абьюзерам, можно познакомиться на православных форумах в темах, посвящённых женскому вопросу.
Читала давно в одной православной книжке наставление о том, как же быть женщине, если ей достался безответственный муж, который никак не хочет становится главой. «Но что делать, если женщине все же приходится брать на себя обязанности главы? Не брать! Грех, когда муж отдаёт жене власть в семье, и точно такой же грех, когда она берет. Тебе дают, а ты не бери» [73]. Вы это серьёзно?
Что такое же «власть»? Это прежде всего ответственность, а не только плюшки, питающие чувство собственной важности, и следуют они как некий бонус в нагрузку после взятого груза обязательств. В семье это ответственность за близких, их благополучие и жизнь. Ладно, пока у супругов нет детей. Жена, особенно православная, может пережить, если муж о ней, мягко скажем, не заботится. Но когда речь идёт уже о судьбе детей, всё меняется. Да, женщина может стерпеть любое унижение, любое хамское отношение, но когда рождаются дети, безропотности приходит конец. Никакой коллектив, а тем более семья, не может быть без руководителя. Сколько же надо лет, чтобы мужчина, уже вступивший в брак, научился ответственности? Делать детей он может, а кормить их нет? Как жить семье то время, пока её «глава» соизволит научиться ответственно заботиться о ней?
Понятно, что сам по себе факт вступления в брачный союз не делает из молодожёнов умелых супругов, на это нужны годы. Однако должны быть понимание о своей зоне ответственности, о своей роли в семье и готовность к её исполнению. Нельзя выезжать за счёт второй половины, считая, что, взяв женщину замуж, уже облагодетельствовал её и на этом роль «завоевателя» закончилась, а теперь до конца жизни можно лишь «господствовать», не вкладываясь более в отношения, только пользуясь благами брачного состояния. Пусть крутится жена - это её дело «содержать дом». Не на что? - Пусть ужимается, экономит, а если чего-то нужно, пусть сама заработает.
И не надо в России говорить о «транжирстве» женщин - они в своей основной массе и без того отказывают себе даже в необходимых вещах, во всём на себе экономя, работают на двух-трёх работах, лишь бы как-то вытянуть семью. А ряд православных «глав» только молятся, ходят в храм, богословствуют, не желая излишне утруждаться, дабы оставались силы на «божественное», а ум не омрачался суетой 107↓.
Конечно, так поступают не все, но пассивность церковных благочестивых мужей в вопросе обеспечения семьи, к сожалению, нередкое дело. Однако, по мнению попов, пусть семья будет нищей, лишь бы муж оставался «главой» 108↓. Пускай нуждаются, а женщина всё тянет из последних сил, но лишь бы благочестивого кукусика не ущемить в его «главенстве». Он «не может заработать», а жена почему-то может. Чýдны дела твои, господи! О! Не иначе это по молитвам благочестивого мужа бог посылает ей две-три работы.
Но домостроевцы и здесь винят женщин, дескать, у них недостаёт мудрости перевоспитать безвольного или инфантильного мужчину (на минуточку - взрослого и дееспособного, уже создавшего свою семью!). И опять бабы виноваты в том, что мужики, даже уже состоящие в браке, не приобретают мужских качеств и не занимаются воспитанием собственных сыновей. Муж гуляет, бьёт, пьёт? - «Довела», «мало уделяла внимания», «опустилась», «пилила», «плохо ублажала», «не вдохновляла». Много уделяла внимания? - «Мозг вынесла». Дети непослушные, неблагочестивые? - Плохо воспитывала, мало молилась. - Короче, продолжать можно до бесконечности, знакомая песня. Про вину «главы семьи» нет и речи. Одна «баба» всегда и во всём виновата. Скрепконосцы всю вину за разрушение семей, вымирание государств, приход антихриста, наступление апокалипсиса и конец мира возлагают на женщин. А сами они не при чём, могут только осуждать.
Благочестивцы утверждают превосходство мужчин над женщинами, ставя последних на уровень «недочеловеков», потому что они, по библейскому учению, сделаны из безмозглого ребра. Оттого-то и странно слышать к ним претензии и обвинения со стороны существ «высших», «умных», «самых-самых». До чего же хорошо скрепконосцы устроились: хотят только главенствовать, а всю ответственность - от семьи до мира - сваливают на «недочеловеков», но не делают ровным счётом ничего, чтобы изменить ситуацию, лишь с каждым разом усиливают градус обличений «дочерей погибели». Так какие могут быть требования-то к ущербным?
На одном форуме я как-то посоветовала такому рьяному поборнику благочестия перестать сетовать в Интернете, до чего бабы довели мир, и самому внести лепту в его исправление: взять, к примеру, из детдома ребёнка, пойти волонтёром в хосписы, устроиться в школу, соорганизоваться с другими такими же ревнителями и реально что-то начать делать для улучшения жизни хоть кого-то, кроме себя. В ответ услышала, что они-де люди маленькие, куда им идти против государственной машины, которой заправляют подкаблучники-марионетки, отравленные ядом феминизма. Поэтому на уровне страны бесполезно что-либо делать, а размениваться по «мелочам» вроде помощи больным, бездомным и старикам не царское дело: это «ничего не изменит» 109↓.
А между тем есть удивительные случаи, когда люди начинали что-то делать, не получая ни от кого помощи. Меня до глубины души поразил такая история. Мужчина на протяжении 40 лет один сажал деревья на пустынном острове без поддержки со стороны власти, которые сочли его затею обречённой на провал. Когда он стал работать, ему было всего 16 лет. Сейчас выращенный им лес занимает свыше 560 гектаров, в нём обитает множество животных, и он даже получил статус заповедника. Сам Джадав Пайенг - простой индиец, он не получает прибыли от своей деятельности, живёт в лесной хижине с женой и тремя детьми, зарабатывая продажами молока от коров и буйволов [74]. Сейчас он планирует вернуть к жизни другой пустынный участок Брахмапутры.
Начни делать то доброе, что в твоих силах - и мир преобразится. Но на диване, конечно, удобнее сокрушаться о том, как всё плохо, обвинять «бабёшек» и ничего не делать.
Если внимательно слушать обличительные речи проповедников, то они способны окончательно убедить, что на самом-то деле буквально всё держится на женщине, а православные мужчины могут только ныть и жаловаться, если у них не получается «главенствовать» над жёнами с помощью кулака и скручивания её в бараний рог. Они, по описанию тех же религиозных краснобаев, предстают существами пассивными, безответственными, негибкими, умеющим поддерживать свой авторитет лишь с помощью грубой силы и оскорблений, не способными сохранять семью, инфантильными и капризными, при малейших трудностях «унывающими» и готовыми сбежать на сторону. Если жёны перестают с ними нянчиться и танцевать вокруг них с бубном, то опускаются и деградируют, и плевать они хотели на семью, здоровье и будущее детей (про жён вообще молчу).
Если жена «не знает своего места», не «смиреннее самого смиренного мужа», не «боится» его, больше зарабатывает и не мирится с низкими или вовсе отсутствующими заработками супруга, не вынудила стать его «главой семьи», то и муж-то не спасётся, и семья распадётся 110↓.
В общем, преподнеси кукусику всё на блюдечке с поклонами, чтобы он не ущемился, и будь счастлива. Только вопрос, а зачем женщине такая «семья», в которой у неё одна роль - быть бесправной и безгласной прислугой, вынужденной рвать жилы ещё и на обслуживание прихотей дееспособного «главы»?
Женщины сильно изменились с древних времён, и в числе важнейших достижений стало приобретение ими экономической независимости. Скрепконосцы не зря брызжут слюной - они лишились финансового диктата, в их глазах она несомненное зло, буквально богоотступничество. Но ведь можно экономическую самостоятельность женщин рассматривать и позитивно: как стимул для мужчин к совершенствованию, к работе над своей душой, стяжанию любви. Этого можно достичь в первую очередь изменением самих себя.
Вы умнее и совершеннее? Так найдите способы это доказать, поскольку плёткой уже не утвердишь своей власти. Покажите же, какой должна быть подлинная любовь, которую вы проповедуете, чтобы все «видели ваши добрые дела» (Мф. 5, 16), свет вашей верующей души. Раз нельзя строить семью на позициях авторитаризма, так не стоит ли начать созидать её на равноправных, равноуважительных началах?.. Хотя о чём это я? Какое равенство между полами для религиозного сознания? Это сродни падению Люцифера и концу света.
Примечания107 «Но если для женщины жить жизнью семьи - есть призвание Божие, то для мужчины семейная жизнь не может быть делом главным. Для него самое важное в жизни - исполнение Божией воли на земле».
Георгий, игумен (Шестун). Как стать образцовым мужем: о мужском призвании, чести и предназначении. Святость отцовства
https://azbyka.ru/deti/kak-stat-obrazcovym-muzhem-o-muzhskom-prizvanii-chesti-i-prednaznachenii ↑
108Вот продолжение рассуждения про то, что жена ни в коем случае не должна брать на себя «обязанности главы»:
«- Но что делать, если женщине все же приходится брать на себя обязанности главы?
- Не брать! Грех, когда муж отдаёт жене власть в семье, и точно такой же грех, когда она берет. Тебе дают, а ты не бери: “Нет, дорогой, ты - глава семьи”. Не говорить это надо, а бытом, отношением подчёркивать главенствующую роль мужчины.
- Как не брать? Семья будет нищей. Может так быть?
- Может. Беда в том, что мы в сравнении с другими пытаемся жить. А надо довольствоваться тем, что у тебя есть. Жена кормит семью, но власть-то не надо брать. Муж у неё безработный, не может заработать, но его все равно следует сажать на первое место, сохранять уважительное отношение, показывать, что он - главный в семье. Власть ведь не в том, кто больше денег приносит, а в иерархии перед Богом».
Прот. Евгений Шестун. О супружеской жизни https://elitsy.ru/communities/95904/647304/ ↑
109 «Мне кажется, что у русского человека есть особенность: он может участвовать только в великих делах. Ему не интересно просто работать ради денег.
То, что называют бизнесом - для русского слишком мелко. И если, бывает, он работает только ради денег, то почти всегда при этом ему тоскливо и скучно. Ему безрадостно оттого, что он не может себя реализовать, - мужчина должен не просто трудиться, а чувствовать свой вклад в некое важное дело…
Некое уныние у мужчин наблюдается, потому что только добывать деньги для православного человека, для русского человека - задача слишком простая и не соответствует высоким запросам души».
Георгий, игумен (Шестун). Как стать образцовым мужем: о мужском призвании, чести и предназначении. Святость отцовства https://azbyka.ru/deti/kak-stat-obrazcovym-muzhem-o-muzhskom-prizvanii-chesti-i-prednaznachenii ↑
110 «- Во всём мире есть иерархия, и муж может спасаться своей женой, если жена знает своё место [а если «к ноге» не исполняется, то не спасётся? - А.М.]. Она должна быть смиреннее самого смиренного мужа. Таким образом и она спасается, и муж спасается тем, что жена просто вынуждает его быть главой семьи, даже когда по немощи он пытается от этого отказаться. Семья существует до тех пор, пока главой семьи является муж, а “жена да боится мужа своего”. Сейчас очень много энергичных, деловых женщин, которые начинают кормить семью, командовать в семье, и мы видим, что в большинстве случаев это кончается плачевно: муж или впадает в искушения - начинает пить, блудить, или вообще покидает семью.
Иерархическое устроение семьи заповедано Богом. Муж в семье может быть только главой, и в первую очередь он сам должен это помнить. Содержать и хранить семью - его прямая обязанность. Если он не глава, то, даже не сознавая того, начинает мучиться, он места себе не находит [право, сейчас зарыдаю о тяжкой мужской доле - А.М.]. Жена тоже начинает искажать свою природу».
Прот. Евгений Шестун. О супружеской жизни https://elitsy.ru/communities/95904/647304/ ↑