Ни дня без классиков: Я. М. Свердлов
О ратификации бресткого договора
Товарищи! Основной вопрос, который должен занимать нас в настоящий момент, следующий: должна ли наша партия на предстоящем съезде советов добиваться того, чтобы подписанный нами мир был ратифицирован или не был ратифицирован...
...нам необходимо обратить внимание на то, что мы должны в настоящий момент делать. И тут встает вопрос о возможности или невозможности теперь, при настоящих условиях, той револроционной войны, о которой когда-то т. Ленин еще в 1915 г. за границей писал как о такой войне, которая при известных обстоятельствах может быть неизбежной, о которой т. Ленин говорил на I съезде советов, не предусматривая, когда будет эта революционная война. Я говорю о цитате, которую здесь извращенно толковали, вспоминая слова т. Ленина, что революционную войну при известных условиях нам придется вести. Мы и до сих пор говорим, что при известных условиях нам революционную войну придется неизбежно вести. Вопрос не в том, могут ли быть такие условия, при которых революционная война будет неизбежна. Вопрос в том, возможна ли она в настоящий момент или нет. И тут мы отвечаем, что при данных условиях, при теперешнем состоянии нашей армии, положении транспорта, продовольствия и т. д., при той неслыханной разрухе, которая имеется сейчас в России, никакой революционной войны мы вести ни в коем случае не можем, и не только потому, что у нас нет армии, что мы находимся в периоде чрезвычайной разрухи, но и потому, что широкие народные массы войны не желают... Никто не должен забывать того, что Россия - страна в большей своей части крестьянская. И от этого факта уходить и не следует и нельзя. Не считаться с тем, что Россия - страна крестьянская, мы не имеем права. Как партия пролетариата, как партия передовых борцов за социалистическую революцию к голосу широких народных масс мы не прислушиваться не можем. Но больше того: в крестьянстве, в его целом, совершенно нет ни малейшего желания вести войну. Армия же является не чем иным, как частью крестьянской массы. Армия эта сейчас разбежалась, демобилизовалась, армии этой не существует. Это непреложный факт, что крестьянство не хочет войны. Из настроения местных советов вы можете убедиться в том, что крестьянство войны не хочет. Но было бы большим заблуждением полагать, что в рабочих массах есть желание воевать. Я не говорю о революционных верхах пролетариата. Я говорю о массах. Никто не может сказать, что в глубине пролетарской массы существует стремление драться во что бы то ни стало в данный момент.
И сколько бы мы ни говорили о революционной войне, от этого еще не загорится пожар, от этих разговоров еще ничего не сделается. Для того чтобы массы действительно получили полную возможность разобраться в создавшемся положении вещей, они должны убедиться в том, что никакого другого выхода для них нет, кроме одного только выхода - драться. Вот почему кроме всех аргументов я полагаю, что необходимо считаться и с тем обстоятельством, что если мы на предложенный мир согласимся - на гнусный, похабный мир, предложенный нам немцами, - если мы подпишем этот мир и в результате этого мира возникнет новая война, то только при этих условиях широкие народные массы будут убеждены в том, что иного выхода, как драться, для них не существует, и мы должны привести широкие массы к такому сознанию. А если бы мы теперь бросили лучшие наши отряды в бой, это в данный момент было бы самоубийством не только политическим, но и чисто физическим...
Мы должны заняться организационной, практической, созидательной работой, должны создать новые формы во всех областях жизни. Для этого нам нужны сотни, тысячи сознательных товарищей. И все эти сотни и тысячи мы будем бросать в пасть германскому империализму в тот момент, когда мы знаем, что эти жертвы оказываются ненужными, что есть возможность их избежать. Было бы величайшим преступлением перед рабочим классом России и международным пролетариатом, если бы мы не сделали последней попытки спасти этих лучших наших товарищей...
Будет ли долог или не долог этот мир - об этом можно много спорить, но доказать, что этот мир будет краткосрочным, никто не может, как нельзя доказать и того, что он будет длиться хотя бы несколько месяцев.
Раз мы полали в такое гнусное положение, мы должны готовиться к дальнейшим битвам, должны заняться организационной работой действительного строительства, - строительства всех сил, которые окажутся не на словах, а на деле способными к работе...
Наша партия вложила всю свою душу в советы, через советы и в советах она вела свою главную работу. Теперь перед нашей партией станет целый ряд новых грандиозных задач, и все эти задачи можно охарактеризовать в нескольких словах: организация примерных отрядов, формирование их, создание такой революционной силы, которую в каждый данный момент можно было бы бросить против Германии и против всяческого империализма.
Я. М. Свердлов. Избранные статьи и речи, 1939 г.
Протоколы съездов и конференций ВКП(б). VII съезд, стр. 91-95, ГИЗ, 1923 г.
Товарищи! Основной вопрос, который должен занимать нас в настоящий момент, следующий: должна ли наша партия на предстоящем съезде советов добиваться того, чтобы подписанный нами мир был ратифицирован или не был ратифицирован...
...нам необходимо обратить внимание на то, что мы должны в настоящий момент делать. И тут встает вопрос о возможности или невозможности теперь, при настоящих условиях, той револроционной войны, о которой когда-то т. Ленин еще в 1915 г. за границей писал как о такой войне, которая при известных обстоятельствах может быть неизбежной, о которой т. Ленин говорил на I съезде советов, не предусматривая, когда будет эта революционная война. Я говорю о цитате, которую здесь извращенно толковали, вспоминая слова т. Ленина, что революционную войну при известных условиях нам придется вести. Мы и до сих пор говорим, что при известных условиях нам революционную войну придется неизбежно вести. Вопрос не в том, могут ли быть такие условия, при которых революционная война будет неизбежна. Вопрос в том, возможна ли она в настоящий момент или нет. И тут мы отвечаем, что при данных условиях, при теперешнем состоянии нашей армии, положении транспорта, продовольствия и т. д., при той неслыханной разрухе, которая имеется сейчас в России, никакой революционной войны мы вести ни в коем случае не можем, и не только потому, что у нас нет армии, что мы находимся в периоде чрезвычайной разрухи, но и потому, что широкие народные массы войны не желают... Никто не должен забывать того, что Россия - страна в большей своей части крестьянская. И от этого факта уходить и не следует и нельзя. Не считаться с тем, что Россия - страна крестьянская, мы не имеем права. Как партия пролетариата, как партия передовых борцов за социалистическую революцию к голосу широких народных масс мы не прислушиваться не можем. Но больше того: в крестьянстве, в его целом, совершенно нет ни малейшего желания вести войну. Армия же является не чем иным, как частью крестьянской массы. Армия эта сейчас разбежалась, демобилизовалась, армии этой не существует. Это непреложный факт, что крестьянство не хочет войны. Из настроения местных советов вы можете убедиться в том, что крестьянство войны не хочет. Но было бы большим заблуждением полагать, что в рабочих массах есть желание воевать. Я не говорю о революционных верхах пролетариата. Я говорю о массах. Никто не может сказать, что в глубине пролетарской массы существует стремление драться во что бы то ни стало в данный момент.
И сколько бы мы ни говорили о революционной войне, от этого еще не загорится пожар, от этих разговоров еще ничего не сделается. Для того чтобы массы действительно получили полную возможность разобраться в создавшемся положении вещей, они должны убедиться в том, что никакого другого выхода для них нет, кроме одного только выхода - драться. Вот почему кроме всех аргументов я полагаю, что необходимо считаться и с тем обстоятельством, что если мы на предложенный мир согласимся - на гнусный, похабный мир, предложенный нам немцами, - если мы подпишем этот мир и в результате этого мира возникнет новая война, то только при этих условиях широкие народные массы будут убеждены в том, что иного выхода, как драться, для них не существует, и мы должны привести широкие массы к такому сознанию. А если бы мы теперь бросили лучшие наши отряды в бой, это в данный момент было бы самоубийством не только политическим, но и чисто физическим...
Мы должны заняться организационной, практической, созидательной работой, должны создать новые формы во всех областях жизни. Для этого нам нужны сотни, тысячи сознательных товарищей. И все эти сотни и тысячи мы будем бросать в пасть германскому империализму в тот момент, когда мы знаем, что эти жертвы оказываются ненужными, что есть возможность их избежать. Было бы величайшим преступлением перед рабочим классом России и международным пролетариатом, если бы мы не сделали последней попытки спасти этих лучших наших товарищей...
Будет ли долог или не долог этот мир - об этом можно много спорить, но доказать, что этот мир будет краткосрочным, никто не может, как нельзя доказать и того, что он будет длиться хотя бы несколько месяцев.
Раз мы полали в такое гнусное положение, мы должны готовиться к дальнейшим битвам, должны заняться организационной работой действительного строительства, - строительства всех сил, которые окажутся не на словах, а на деле способными к работе...
Наша партия вложила всю свою душу в советы, через советы и в советах она вела свою главную работу. Теперь перед нашей партией станет целый ряд новых грандиозных задач, и все эти задачи можно охарактеризовать в нескольких словах: организация примерных отрядов, формирование их, создание такой революционной силы, которую в каждый данный момент можно было бы бросить против Германии и против всяческого империализма.
Я. М. Свердлов. Избранные статьи и речи, 1939 г.
Протоколы съездов и конференций ВКП(б). VII съезд, стр. 91-95, ГИЗ, 1923 г.