Про мирную демонстрацию. 18 октября 1905 года в Киеве
Оригинал взят у tolstiyyoj в Про мирную демонстрацию. 18 октября 1905 года в Киеве
После объявления манифеста по крупным городам Российской империи прокатилась волна демонстраций, столкновений с войсками и полицией, погромов. Не стал исключением и Киев. Здесь события разыгрались 18 октября 1905 года.
В принципе, обстановка накалялась за несколько дней до этого. Началась забастовка, пошли первые, мелкие стычки с полицией и войсками, забастовщики попытались остановить движение городского трамвая. Город был наводнен какими-то мутными личностями, во время проверки документов в гостинице «Петербургская» проверяемый, некий Александр Красовский, открыл огонь из револьвера, тяжело ранил полицейского (околоточный надзиратель Вольский, три раны, одна в живот) и сопровождавшего его солдата (рядовой 44-го Камчатского пехотного полка Федор Мельник, ранен в ногу), и сам был убит ответным огнем.
С утра 18 октября толпы манифестантов запрудили центр города, улицу Крещатик и Думскую площадь, вломились в Думу. Были немедленно сломаны украшавшие фронтон здания царские вензеля, уничтожены царские портреты (кстати, в тот же день это спровоцировало жестокий еврейский погром, поэтому до сих пор не прекращаются пропагандистские усилия, направленные на то, чтобы доказать, что никакой порчи портретов и вензелей не было. Однако публиковавшиеся тогда в прессе свидетельства очевидцев показывают - таки да, была.) В здании Думы начались обычные революционные художества - сбор денег на оружие, обещания ораторов народу, что вот-вот подвезут и начнут раздавать оружие, что на сторону народа скоро перейдут войска и т.д.
Вот тут и произошло то, что практически во всех открытых и доступных источниках именуется «расстрел царскими войсками мирной демонстрации». Самое яркое описание оставил, естественно, Паустовский :
«.." Мы выбежали из гимназии. В тот год стояла необыкновенная осень. В октябре ещё жарко грело солнце. Мы ходили в лёгких шинелях.
Мы высыпали на улицу и увидели около длинного здания толпы с красными флагами. Под колоннами университета говорили речи. Кричали "ура". Вверх летели шапки...
Толпа затихла ,красные флаги склонились, и мы услышали торжественное пение : " Вы жертвою пали в борьбе роковой..." Все начали опускаться на колени. Мы тоже сняли фуражки и пели похоронный марш, хотя не знали всех слов...
"Толпа подалась назад и отделила нас от Субоча (учителя латинского). Девушка (опекавшая Паустовского ) взяла меня за руку ,и мы начали пробираться к тротуару.
" Спокойно, граждане!" - крикнул рядом хриплый голос. Стало очень тихо. Девушка тащила меня к к стене жёлтого дома. Я узнал почтамт. Я не понимал, почему она так крепко держит меня за руку и тащит в подворотню. Я ничего не видел, кроме голубей и - они носились над толпой, как листы бумаги. Где-то далеко пропела труба : ти-ти-та-та! Ти-ти-та-та! Потом опять стихло.
- Товарищи солдаты! - снова крикнул надорванный голос, и сейчас же после этого сильно треснуло, будто рванули коленкор. На нас посыпалась штукатурка . Голуби метнулись в сторону ,и небо казалось совершенно пустым. Раздался второй треск ,и толпа бросилась к стенам.»
Старое здание киевского почтамта
Этот отрывок из художественного произведения до сих пор используется для обоснования особой кровожадности царизма. Например, вот здесь
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3637118 пользователь Алкивиад приводит этот пассаж и патетически восклицает : ”Только в Киеве в 1905 расстрелы толпы применялись минимум дважды. Конечно, и Паустовский и латинист Субоч и девушка были "боевиками РСДРП ".
Ну, юный гимназист Паустовский и преподаватель гимназии Субоч может и не были. Но боевики там присутствовали, да. Даже в самом произведении Паустовского немного приоткрывается завеса и мы видим краешек реальных событий :
«Последнее ,что я видел на Крещатике, был маленький студент в расстёгнутой шинели. Он вскочил на подоконник магазина Балабухи и поднял чёрный браунинг.»
Тут стрельба из браунинга представлена как ответ на действия войск. На самом деле все было далеко не так кошерно.
Вот что пишет по этому поводу очевидец Яков Лисовой (газета «Киевлянин», № 295 от 25 октября 1905 года) :
“… в 4 ½ часа из за думы показался конно-горный дивизион. Тщетно ехавший впереди офицер пытался предупредить столкновение - ничего не помогало, толпа двинулась на него с палками, револьверами, камнями; тогда только, видя бесплодность всех усилий, был подан сигнал “вперед”. Ни один выстрел не раздался из среды солдат в то время, когда они пролетали, осыпаемые градом пуль из толпы; стреляли студенты, стреляли женщины, стреляли гимназисты… И только когда площадь была очищена “кавалерией”, раздались залпы из пехотных частей, но опять таки не было уже той густой, многотысячной толпы…., повторяю, площадь была уже очищена. И опять таки перед стрельбой был подан сигнал, служащий предостережением. В то же время шла ответная стрельба по солдатам из окон, дверей, крыш домов; я лично видел студента-политехника, стреляющего из дверей гостиницы “Универсаль”
Еще одно письмо на ту же тему (газета «Киевлянин», № 354 от 23 декабря 1905), подписано “Очевидец” :
“… В тот момент прибыли конные артиллеристы, без ружей, с револьверами в кобурах. Трубач сыграл сигнал раз, другой и третий. Тогда только солдаты бросились разгонять толпу. Стоявший около меня в форме студента, другой в штатском, начали стрелять. Один из артиллеристов упал с лошади. Около дверей здания думы несколько человек стреляли из револьверов. Упали лошадь и солдат. Один из политехников размахивал обнаженной шашкою. Тут же прибыла рота солдат со стороны Михайловской улицы и остановилась. Трубач начал играть сигнал. В этот момент началась стрельба из окон думы и биржи в стоявших солдат. Тогда только по приказанию командующего ротой дали залп в окна думы…. Когда я поднялся, солдаты стояли между зданием биржи и дворянского собрания. Первые две шеренги стояли на колено. В это время раздались выстрелы из здания биржи. Один солдат упал. Солдаты всполошились и хотели стрелять, но офицеры их успокаивали….”
Здание Киевского дворянского собрания
А вот в «Киевлянине» номер 338 содержится довольно подробное описание этого эпизода, написанное непосредственным участником событий, офицером 1-го дивизиона 33 артиллерийской бригады :
“… отряд этот, сформированный всего лишь накануне, состоял из 120 человек, мало обученных здесь, посаженных на недавно приведенных к нам по мобилизации лошадей (совершенно не выезженных). 18 октября отряд был экстренно вызван и, получив приказание : прибыть к думе, просить окружающую толпу разойтись,….в пути начальник отряда приказал всем людям шашек и револьверов не трогать, в крайнем случае применять нагайки…
Около думы отряд остановился, так как дальше вся площадь была запружена густой толпой…. Нас встретили протестующим гулом, среди которого выделялись отдельные бранные окрики - в роде «позор!”, «остановитесь!” и др…. Начальник отряда выехал вперед. В ответ на настоятельную просьбу - дать возможность проехать по Крещатику….., в ответ на долгое убеждение публики….. капитан получил ряд угроз и возгласов в роде : уезжайте отсюда, позор артиллерии, долой ее, мы вас не пустим, будем стрелять и т.п. …. Капитан объявил, что велит играть «рысь” и после 3 сигнала начнет движение…. Между тем, уже после 1-го сигнала раздался револьверный выстрел с балкона думы и, по словам нижних чинов, 2-3 выстрела сзади. После 3-го сигнала выстрелов уже было много и отряд двинулся. С начала движения уже были смертельно ранены 2 нижних чина (Савин и Проскурин) и несколько лошадей (одна в ухо).
… началась скачка обезумевших лошадей - ужасная при наличных условиях… На углу Николаевской … несколько лошадей упало и несколько человек было помято. У Прорезной «эскадрон” удалось остановить, привести в порядок, отправить раненых людей и лошадей. Людей было ранено - 9 (двое смертельно) и лошадей - 7. Смертельно раненые - Савин умер 19-го, а Проскуров - 20-го октября.”
Между прочим, в статье Алексея Шмакова “Погром евреев в Киеве” приводятся сведения о специальности солдат, убитых “мирными демонстрантами” - Санин был ветеринаром, а Проскурин - фельдшером.
И это были не единственные потери военных в тот день. После октябрьских событий в Киеве, под руководством жены генерал-майора В.В.Трескиной было образовано Общество, собиравшее средства в пользу нижних чинов, пострадавших при исполнении служебных обязанностей, и их семейств. В отчете о распределении сумм общества (“Киевлянин”, № 355) находим такие сведения :
“Летучий парк 33-й артиллерийской бригады
Канонир Козьма Сидельников - убит в октябре (матери послано 100 р.)”
Кроме того, тут можно найти подробные сведения о раненых :
1-ый дивизион 33-й артиллерийской бригады
Младший фейерверкер Захар Пономарев, ранен в голову и правый глаз, женат
Канонир Иван Бутов, ранен навылет в правую руку и в переднюю стенку живота, уволен на поправку здоровья, холост
Канонир Ксенофонт Кучер, ушиб при падении с лошади, холост
Медицинский фельдшер Александр Удалых, удар в голову, женат, 2 детей
Бомбардир Борис Бочаров, ушиб ноги, холост
Канонир Василий Плешаков, ушиб при падении с лошади, женат
Канонир Савва Волк, легкий ушиб, женат, 2 детей
Киевcкая городская дума
После объявления манифеста по крупным городам Российской империи прокатилась волна демонстраций, столкновений с войсками и полицией, погромов. Не стал исключением и Киев. Здесь события разыгрались 18 октября 1905 года.
В принципе, обстановка накалялась за несколько дней до этого. Началась забастовка, пошли первые, мелкие стычки с полицией и войсками, забастовщики попытались остановить движение городского трамвая. Город был наводнен какими-то мутными личностями, во время проверки документов в гостинице «Петербургская» проверяемый, некий Александр Красовский, открыл огонь из револьвера, тяжело ранил полицейского (околоточный надзиратель Вольский, три раны, одна в живот) и сопровождавшего его солдата (рядовой 44-го Камчатского пехотного полка Федор Мельник, ранен в ногу), и сам был убит ответным огнем.
С утра 18 октября толпы манифестантов запрудили центр города, улицу Крещатик и Думскую площадь, вломились в Думу. Были немедленно сломаны украшавшие фронтон здания царские вензеля, уничтожены царские портреты (кстати, в тот же день это спровоцировало жестокий еврейский погром, поэтому до сих пор не прекращаются пропагандистские усилия, направленные на то, чтобы доказать, что никакой порчи портретов и вензелей не было. Однако публиковавшиеся тогда в прессе свидетельства очевидцев показывают - таки да, была.) В здании Думы начались обычные революционные художества - сбор денег на оружие, обещания ораторов народу, что вот-вот подвезут и начнут раздавать оружие, что на сторону народа скоро перейдут войска и т.д.
Вот тут и произошло то, что практически во всех открытых и доступных источниках именуется «расстрел царскими войсками мирной демонстрации». Самое яркое описание оставил, естественно, Паустовский :
«.." Мы выбежали из гимназии. В тот год стояла необыкновенная осень. В октябре ещё жарко грело солнце. Мы ходили в лёгких шинелях.
Мы высыпали на улицу и увидели около длинного здания толпы с красными флагами. Под колоннами университета говорили речи. Кричали "ура". Вверх летели шапки...
Толпа затихла ,красные флаги склонились, и мы услышали торжественное пение : " Вы жертвою пали в борьбе роковой..." Все начали опускаться на колени. Мы тоже сняли фуражки и пели похоронный марш, хотя не знали всех слов...
"Толпа подалась назад и отделила нас от Субоча (учителя латинского). Девушка (опекавшая Паустовского ) взяла меня за руку ,и мы начали пробираться к тротуару.
" Спокойно, граждане!" - крикнул рядом хриплый голос. Стало очень тихо. Девушка тащила меня к к стене жёлтого дома. Я узнал почтамт. Я не понимал, почему она так крепко держит меня за руку и тащит в подворотню. Я ничего не видел, кроме голубей и - они носились над толпой, как листы бумаги. Где-то далеко пропела труба : ти-ти-та-та! Ти-ти-та-та! Потом опять стихло.
- Товарищи солдаты! - снова крикнул надорванный голос, и сейчас же после этого сильно треснуло, будто рванули коленкор. На нас посыпалась штукатурка . Голуби метнулись в сторону ,и небо казалось совершенно пустым. Раздался второй треск ,и толпа бросилась к стенам.»
Старое здание киевского почтамта
Этот отрывок из художественного произведения до сих пор используется для обоснования особой кровожадности царизма. Например, вот здесь
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3637118 пользователь Алкивиад приводит этот пассаж и патетически восклицает : ”Только в Киеве в 1905 расстрелы толпы применялись минимум дважды. Конечно, и Паустовский и латинист Субоч и девушка были "боевиками РСДРП ".
Ну, юный гимназист Паустовский и преподаватель гимназии Субоч может и не были. Но боевики там присутствовали, да. Даже в самом произведении Паустовского немного приоткрывается завеса и мы видим краешек реальных событий :
«Последнее ,что я видел на Крещатике, был маленький студент в расстёгнутой шинели. Он вскочил на подоконник магазина Балабухи и поднял чёрный браунинг.»
Тут стрельба из браунинга представлена как ответ на действия войск. На самом деле все было далеко не так кошерно.
Вот что пишет по этому поводу очевидец Яков Лисовой (газета «Киевлянин», № 295 от 25 октября 1905 года) :
“… в 4 ½ часа из за думы показался конно-горный дивизион. Тщетно ехавший впереди офицер пытался предупредить столкновение - ничего не помогало, толпа двинулась на него с палками, револьверами, камнями; тогда только, видя бесплодность всех усилий, был подан сигнал “вперед”. Ни один выстрел не раздался из среды солдат в то время, когда они пролетали, осыпаемые градом пуль из толпы; стреляли студенты, стреляли женщины, стреляли гимназисты… И только когда площадь была очищена “кавалерией”, раздались залпы из пехотных частей, но опять таки не было уже той густой, многотысячной толпы…., повторяю, площадь была уже очищена. И опять таки перед стрельбой был подан сигнал, служащий предостережением. В то же время шла ответная стрельба по солдатам из окон, дверей, крыш домов; я лично видел студента-политехника, стреляющего из дверей гостиницы “Универсаль”
Еще одно письмо на ту же тему (газета «Киевлянин», № 354 от 23 декабря 1905), подписано “Очевидец” :
“… В тот момент прибыли конные артиллеристы, без ружей, с револьверами в кобурах. Трубач сыграл сигнал раз, другой и третий. Тогда только солдаты бросились разгонять толпу. Стоявший около меня в форме студента, другой в штатском, начали стрелять. Один из артиллеристов упал с лошади. Около дверей здания думы несколько человек стреляли из револьверов. Упали лошадь и солдат. Один из политехников размахивал обнаженной шашкою. Тут же прибыла рота солдат со стороны Михайловской улицы и остановилась. Трубач начал играть сигнал. В этот момент началась стрельба из окон думы и биржи в стоявших солдат. Тогда только по приказанию командующего ротой дали залп в окна думы…. Когда я поднялся, солдаты стояли между зданием биржи и дворянского собрания. Первые две шеренги стояли на колено. В это время раздались выстрелы из здания биржи. Один солдат упал. Солдаты всполошились и хотели стрелять, но офицеры их успокаивали….”
Здание Киевского дворянского собрания
А вот в «Киевлянине» номер 338 содержится довольно подробное описание этого эпизода, написанное непосредственным участником событий, офицером 1-го дивизиона 33 артиллерийской бригады :
“… отряд этот, сформированный всего лишь накануне, состоял из 120 человек, мало обученных здесь, посаженных на недавно приведенных к нам по мобилизации лошадей (совершенно не выезженных). 18 октября отряд был экстренно вызван и, получив приказание : прибыть к думе, просить окружающую толпу разойтись,….в пути начальник отряда приказал всем людям шашек и револьверов не трогать, в крайнем случае применять нагайки…
Около думы отряд остановился, так как дальше вся площадь была запружена густой толпой…. Нас встретили протестующим гулом, среди которого выделялись отдельные бранные окрики - в роде «позор!”, «остановитесь!” и др…. Начальник отряда выехал вперед. В ответ на настоятельную просьбу - дать возможность проехать по Крещатику….., в ответ на долгое убеждение публики….. капитан получил ряд угроз и возгласов в роде : уезжайте отсюда, позор артиллерии, долой ее, мы вас не пустим, будем стрелять и т.п. …. Капитан объявил, что велит играть «рысь” и после 3 сигнала начнет движение…. Между тем, уже после 1-го сигнала раздался револьверный выстрел с балкона думы и, по словам нижних чинов, 2-3 выстрела сзади. После 3-го сигнала выстрелов уже было много и отряд двинулся. С начала движения уже были смертельно ранены 2 нижних чина (Савин и Проскурин) и несколько лошадей (одна в ухо).
… началась скачка обезумевших лошадей - ужасная при наличных условиях… На углу Николаевской … несколько лошадей упало и несколько человек было помято. У Прорезной «эскадрон” удалось остановить, привести в порядок, отправить раненых людей и лошадей. Людей было ранено - 9 (двое смертельно) и лошадей - 7. Смертельно раненые - Савин умер 19-го, а Проскуров - 20-го октября.”
Между прочим, в статье Алексея Шмакова “Погром евреев в Киеве” приводятся сведения о специальности солдат, убитых “мирными демонстрантами” - Санин был ветеринаром, а Проскурин - фельдшером.
И это были не единственные потери военных в тот день. После октябрьских событий в Киеве, под руководством жены генерал-майора В.В.Трескиной было образовано Общество, собиравшее средства в пользу нижних чинов, пострадавших при исполнении служебных обязанностей, и их семейств. В отчете о распределении сумм общества (“Киевлянин”, № 355) находим такие сведения :
“Летучий парк 33-й артиллерийской бригады
Канонир Козьма Сидельников - убит в октябре (матери послано 100 р.)”
Кроме того, тут можно найти подробные сведения о раненых :
1-ый дивизион 33-й артиллерийской бригады
Младший фейерверкер Захар Пономарев, ранен в голову и правый глаз, женат
Канонир Иван Бутов, ранен навылет в правую руку и в переднюю стенку живота, уволен на поправку здоровья, холост
Канонир Ксенофонт Кучер, ушиб при падении с лошади, холост
Медицинский фельдшер Александр Удалых, удар в голову, женат, 2 детей
Бомбардир Борис Бочаров, ушиб ноги, холост
Канонир Василий Плешаков, ушиб при падении с лошади, женат
Канонир Савва Волк, легкий ушиб, женат, 2 детей
Киевcкая городская дума