Политика фашистов в оккупированных районах
А.Ерусалимский || « Красная звезда» №234, 4 октября 1942 года
Неприятелю времени давать не должно, пользоваться сколько можно его ошибкой и брать его всегда смело с слабейшей стороны. А.СУВОРОВ.
# Все статьи за 4 октября 1942 года.
Кровавые итоги 10-месячной немецкой оккупации в Погорельском и Кармановском районах
В августе 1942 года части Красной Армии освободили от немецких захватчиков Погорельский район, Калининской области и Кармановский район, Смоленской области. Десять месяцев эти районы находились под пятой германского фашизма. Еще не подведены окончательные итоги, но уже теперь на основании произведенного нами обследования, изучения документов и личных бесед на месте можно восстановить действительную картину германской оккупации в этих районах.
Общий итог таков: за десять месяцев господства немцев погибла значительная часть населения, в некоторых местах - более половины. В октябре 1941 года в Погорелом Городище проживало 3.076 человек. Из них умерло от голода и от болезней 1.980 человек. 37 человек расстреляны немцами, 94 человека сожжены живьем за сопротивление «эвакуации» в германский тыл, 60 человек увезено в Германию. Таким образом осталось 905 человек.
Вот сведения по другим населенным пунктам (Наименование населенных пунктов / Было в день оккупации / Осталось после оккупации):
По Ивановскому сельсовету
Александровка - 147 / 117
Семеновское - 350 / 106
Васильевское - 243 / 106
Колхоз «Согласие» - 298 / 146
Колхоз «Дружба» - 143 / 47
По Бурцевскому сельсовету
Мякотино - 326 / 247
Праслово - 286 / 247
Добрино - 112 / 95
По Желудовскому сельсовету
Матилово - 130 / 64
Дурнево - 155 / 26
Шипцово - 150 / 34
Эту скорбную таблицу можно было бы продолжить! Ярче всяких слов она показывает режим германской оккупации, как он есть.
Совершенно очевидно, что гибель столь значительной части населения является результатом не отдельных «эксцессов», а общей политики гитлеровского империализма. Ее можно сравнить только с той политикой, которую немцы проводили в начале 20-го столетия в отношении африканского племени гереро. Это племя в течение нескольких лет было почти полностью истреблено. И здесь в советских районах, находившихся под гнетом оккупантов, военно-административный режим, экономическая политика, бытовые условия жизни и даже «идеологическое» воздействие, - все это у немцев направлено к одной, поистине дьявольской цели: создать условия для физического истощения и моральной деградации русского населения, для его искоренения.
1.
Вся власть в Погорельском и Кармановском районах - политическая, административная, судебная и всякая иная - была сконцентрирована в руках германского военного командования. В каждом населенном пункте оно назначало коменданта, который в свою очередь назначал старшину, старосту и полицейского - предателей из местного населения или каких-нибудь беглых преступников, привезенных в обозе.
Комендант, староста, полицейский и переводчик - это наиболее ненавистные фигуры среди населения. Комендант был облечен неограниченными полномочиями. В одном из захваченных нашими войсками документов «Задачи местного коменданта» сформулированы в 28 пунктах. На немецко-канцелярском языке инструкции главная задача коменданта это «охват гражданского населения». Что конкретно имеется здесь в виду - об этом свидетельствуют следующие пункты инструкции: «устройство арестного помещения», «наблюдение за передвижением гражданского населения», «организация полевого суда», «исполнение наказания по отношению к гражданскому населению» и т.д. Нетрудно догадаться, что означают последующие пункты инструкции: «охват и контроль наличного скота», «охват имеющегося налицо имущества и складов».
Так, «охватывая» движимое и недвижимое имущество, самую жизнь людей, во все вмешиваясь, все регламентируя, установив свой постоянный контроль, каждый комендант становится полновластным хозяином населенного пункта.
Первыми помощниками коменданта являются старшина в волости и староста на селе, а также полицейский, прозванный населением «ожерелком» (за цепь, которую он носит на шее, - «ожерелье»). Одна из главнейших задач старосты «точно указать ненадежных лиц». Инструкция командования 27-го армейского корпуса представляет возможность самого расширительного толкования: «Каждое неизвестное в данной местности лицо, - говорится в ней, - подозрительно». О таких лицах староста обязан немедленно доносить местному коменданту. Инструкция возлагает далее на старосту ответственность за то, «чтобы гражданское население доносило местному коменданту о малейшем подозрении наличия партизан и о каждом саботаже».
Никаких законов не было. Имелись только «директивы о наказаниях для русского гражданского населения». Эти директивы предусматривали следующие «виды» наказаний:
«а) добавочная работа под военным надзором,
б) лишение свободы с лишением пищи или без, полностью или частично,
в) конфискация имущества полностью или частично (например, отобрание коровы),
г) позорный столб (публичное привязывание в любом месте с вывеской на немецком и русском языках о проступке),
д) наказание розгами,
е) смертная казнь».
Инструкция предусматривала возможность одновременного назначения первых четырех видов наказания.
Таким образом, основная задача местной власти, совмещающей в себе административные, политические и судебные функции, ясна: грабеж и террор. Режим германской оккупации это неслыханный произвол, возведенный в государственную систему и направленный к искоренению населения захваченных областей.
Каковы германские инструкции в действии, видно из следующих примеров.
В первые же дни своего прихода немцы расстреляли или повесили немало людей, мужчин и женщин. Нет почти ни одной деревни, где они не убивали бы мирных жителей. В небольшой деревне Дмитрово, Петровского сельсовета немцы повесили или расстреляли семь человек: С.Л.Лунева, П.Б.Кумыренкову, А.И.Евсюгову, З.Г.Евсюгова, О.В.Журавлеву, Д.В.Шпикову, Н.Ф Румянцеву. В деревне Дурнево, Желудовского сельсовета были на дереве повешены крестьянин-единоличник Иван Некрасов и его жена Пелагея за то, что их сын Александр, 14 лет, чем-то не угодил немецкому офицеру, В деревне Холопево, Желудовского сельсовета была повешена почтовая работница Травкина А.Ф., акушерка Зверева, тракторист Колбасов А.Н. В этой же деревне расстрелян колхозник Виноградов С.Д. В деревне Мотилово расстрелян колхозник Поляков Д.Н. В деревне Алексеевская расстрелян колхозник Жаров Г.П. В деревне Дурнево немцы вывели зимою на улицу больного колхозника Басова, раздели его, облили водой и закопали в снег. Повесив кого-либо или расстреляв, немцы обычно в течение многих дней не разрешали убирать трупы.
Формы грабежа были различны. В Погорелом-Городище, в Карманове, в селе Кондраково, в селе Михалкино и в других немцы, как самые от'явленные бандиты, шли из двора во двор, резали птицу и скот, взламывали двери, вскрывали шкафы и сундуки, забирали себе все, что им приглянулось. Одни части уходили, другие приходили, но грабеж продолжался. Немцы насиловали женщин и девушек. В деревне Аннино они изнасиловали 14-летнюю дочь Матрены Голубевой.
В других селениях грабеж проводится более «организованно». Так, в деревне Акулино немцы отнимали у населения коров, овец, телят, кур и все (за исключением кур) аккуратно переписывали и отправляли в штаб, находившийся в Зубцове. В небольшом селе Кондраково немцы «организованным порядком» забрали 38 лошадей, 64 коровы и много другого скота. В некоторых случаях немцы, забрав скот, выдавали ничего не стоящие расписки.
Так продолжалось обычно несколько дней. Затем германское командование публиковало приказ на немецком и на русском языках, якобы запрещающий производить грабежи. Читая этот приказ, немецкие солдаты ухмылялись, а русское население негодовало: приказ был формулирован так, будто не немцы, а русское население занималось грабежом. К тому же приказ опубликовали тогда, когда в основном все уже было немцами разграблено.
Солдаты и офицеры выполняли этот приказ по-своему. Они предлагали владельцам вещей произвести «обмен». Например, в деревне Акулино, обнаружив несколько метров мануфактуры, немцы забирали ее «в обмен» на две сигаретки. Но больше всего процветал открытый грабеж. На приказ о «запрещении» грабежей менее всего обращали внимание те, кто его подписал. В деревне Ельня, Кармановского района, немецкий солдат отнял у колхозницы Марии Бабковой последний хлеб. Возмущенная открытым грабежом, женщина, ссылаясь на развешанный приказ германского командования, потребовала вернуть ей хлеб. В ответ на это солдат ударил ее. Тогда Бабкова обратилась с жалобой к местным немецким военным властям, но за это была наказана внеочередной работой на морозе в течение семи дней. Затем, рядом с приказом, «запрещающим» грабежи, власти развесили новый приказ, запрещающий населению вступать в пререкания с немецкими солдатами.
Ко дню прихода Красной Армии у населения Погорельского и Кармановского районов остались только те продукты и личные вещи, которые были далеко запрятаны или закопаны в земле. В селах не осталось ни коров, ни лошадей, редко можно в селах видеть курицу. Такова изнанка немецкого «порядка».
2.
Германское командование регламентировало все стороны жизни местного населения. С декабря 1941 года оно запретило населению выходить из деревни. Население чувствовало себя как под арестом. Фактически оно и находилось под арестом и постоянным надзором коменданта и старосты. Германское командование запретило населению «покидать населенный пункт днём и ночью». Каждый человек состоял на учете. Все население обязано было постоянно носить деревянные бирки, где на немецком языке указано название населенного пункта и номер, под которым житель занесен в списки комендатуры.
Под надзором комендатуры находилось все население. Трудоспособное население (мужчины и женщины) было занесено в особые списки, которые использовались комендантом при назначении жителей на работу. Каждый житель, нося на груди данный ему номер, обязан был ежедневно в течение не менее четырнадцати часов выполнять тяжелую работу по указанию коменданта и старосты. Люди были низведены до уровня рабов и жили они в рабских условиях. Немцы это называли внедрением «нового порядка».
Как это выглядело, можно заключить на примере села Кондраково. В декабре 1941 года немцы об'явили здесь населению, что они приступают к созданию «нового порядка». Они начали с того, что выстроили на площадке всех мужчин в возрасте от 14 до 60 лет для специального осмотра. После осмотра и стар и млад были отправлены под конвоем в один из домов, обнесенных колючей проволокой. У дома стояли часовые. Людей заставили построить нары в два-три ряда. Так был организован лагерь для мужчин. Отсюда их посылали на тяжелые работы, под присмотром немецких солдат. Кормили цвелым хлебом, били палкой по всякому поводу и без всякого повода. Света в лагере не было. Ходить в село не разрешали. Люди познали горечь каторжного труда.
После нового года немцы приступили к устроению «нового порядка» для девушек и молодых бездетных женщин. Для них был отведен другой дом, тоже обнесенный колючей проволокой. И в этом доме не было света, была непролазная грязь, зловоние и те же порядки, что и в лагере для мужчин. Женщины и девушки предназначены были для другой работы. Их разбили на группы, и каждую группу прикрепили для обслуживания солдат. Большинство должно было выполнять самую грязную работу и только трое были освобождены от нее: эти женщины пошли по рукам немецкой солдатни.
Наконец, немцы занялись устроением «нового порядка» для остальной части населения. Они собрали женщин с маленькими детьми, стариков и старух, поместили их в домах, специально отведенных на окраине, и также отгороженных колючей проволокой.
Это были дома смерти. Во всех лагерях голод и тиф беспощадно уносили много человеческих жизней. Немцы запирали больных и никому не разрешали за ними ухаживать. В Погорелом Городище немецкий врач впрыскиванием какого-то вещества убил больную женщину Анну Иванову.
Это не единичный случай. Таково немецкое «здравоохранение». В зимние и весенние месяцы в Кондракове умерло 106 человек. Есть было нечего. Как и в других деревнях, жители вынуждены были довольствоваться травяными лепешками. В поисках пищи некоторые пытались пробраться через колючую проволоку в поле или к своим домам, чтобы откопать свои спрятанные продукты. Немецкие солдаты ловили их и запирали в сарай, а затем расстреливали. Так, например, погибли две русские девушки - Иванова и Струнина. Это были не первые и не последние жертвы «нового порядка» в Кондраково.
Расстреливали немцы часто. Еще чаще подстреливали. Они выслеживали людей, пробирающихся куда-либо за пропитанием, и открывали стрельбу обычно по ногам. Несчастный падал, а немецкие скоты издевались над раненым. Об этом рассказывает Пелагея Русакова. Ей удалось добраться до своего огорода, что-то выкопать, и она уже возвращалась в лагерь. Но вдруг она услышала стрельбу. Пули свистели совсем рядом. Она почувствовала острую боль в ноге, полилась кровь. Когда она упала, к ней спокойно подошел немецкий солдат и сказал: «Что, матка? Пук-пук тебе?» и засмеялся. В лагере узнали о случившемся. Прибежал брат Русаковой и снес ее к немецкому врачу. Тот, не глядя на раненую, сказал: «Ее ранили в ногу? Жаль. Нужно было застрелить» и отошел в сторону.
Так было в селе Кондраково. Это не было исключением. Наоборот,- это весьма типично для системы, установленной германским командованием в оккупированных районах. «Новый порядок» - это организованный голод, страшная нужда, болезни, издевательства и смерть для значительной части населения.
3.
Было бы неправильным предполагать, что оккупанты не имели намерения найти хоть какую-нибудь опору среди местного населения. Несомненно, она надеялись привлечь на свою сторону уголовные и бывшие кулацкие элементы, прельщая их перспективой личного обогащения за счет остального населения. Они стремились выделить небольшую кучку людей из среды предателей, готовых выслужиться перед немецкими властями. Этим предателям они обещали землю. Они надеялись, что путем демагогии они смогут привлечь на свою сторону хотя бы часть нашего крестьянства. Однако все их жульнические потуги полностью обанкротились. Население убедилось в том, кто извлекает выгоды от обещанных немцами «новых порядков» в сельском хозяйстве. Обычно местные коменданты, старшина и староста захватывали в свои руки лучшие куски колхозной земли, в то время, как колхозники принуждались к изнурительному каторжному труду, под присмотром немецкого патруля, и не могли воспользоваться плодами рук своих ни на совместно обработанных полях, ни на индивидуально засеянных огородах.
Немцы сразу ввели самую тяжелую форму барщины. Даже дети обязаны были выполнять барщину: они должны были собирать грибы и ягоды, при этом шесть с половиной дней в неделю для немцев, и только полдня для себя.
Немцы поставили перед собой задачу провести такие «реформы» в области сельского хозяйства, которые обеспечили бы им создание кадров батраков для немецких колонистов. Молодых колхозников, которые никогда не были единоличниками, немцы, обычно заносили в список людей «без специальности». Им сказано было, что они должны будут отработать три года у кулака или у помещика, чтобы приобрести опыт ведения сельского хозяйства. По истечении этого срока они должны были бы получить характеристику, на основании которой немецкий комендант решал бы, насколько удовлетворительно выполнена ими трудовая повинность. В Карманове населению было об'явлено, что мужчины только тогда получат вид на жительство, когда они бесплатно, по меньшей мере, в течение года будут работать в трудовом лагере или на ферме немецких кулаков. Местные власти открыто говорили, что скоро начнут переселять в эти районы кулаков из Германии.
Уже в декабре 1941 года, по сообщению «Гамбургер фремденблат», в Германии было принято решение, «целью которого является превращение эсэсовцев и их детей в крестьян... Многие эсэсовцы решили после войны стать «крестьянами» на Востоке». В деревне Ельня, Кармановского района местный комендант, в чине капитана, уже облюбовал себе кусок земли и решил перевезти себе большой дом из деревни Алексино (Никольская МТС). В августе должна была приехать сюда из Германии его семья, состоящая из пяти человек. Эти планы первого немецкого помещика в Кармановском районе были, однако, сорваны. 11 августа район был занят Красной Армией.
Разорив оккупированные районы, физически истощив население, немецкое командование к весне было серьезно озабочено вопросом о проведении посевной кампании. Весной оно обратилось к населению с требованием организовать обработку полей. При этом крестьянству обещано было сохранить за ним урожай. Командование разработало специальный «приказ о проведении весенней обработки земли, о сохранении имеющегося скота и переселении гражданского населения на территорию корпуса». Чтобы как-нибудь обмануть крестьян, было об'явлено, что немецкий солдат не тронет огороды, скот, урожай. Командование лживым образом не только гарантировало неприкосновенность скота и птицы, но и передавало некоторым «доверенным лицам» так называемую «вверенную собственность». Эти лица снабжались удостоверением, гарантирующим имеющийся у них скот от конфискации. Одновременно немцы распространяли слухи, будто решили оказывать помощь местному населению.
Вся эта ложь была, однако, очень скоро разоблачена. «Доверенный» скот, по окончании сельскохозяйственных работ нужно было вернуть обратно. В июле, когда рожь стала наливаться, а картофель цвести, комендант под угрозой расстрела запретил крестьянам копать картофель в своих огородах и потребовал от крестьян, чтобы все зерновые культуры они полностью сдали немецкому командованию. Далее, командование установило огромный налог на всех крестьян от 12 до 60 лет, независимо от трудоспособности и пола. Наконец, германское командование об'явило налог на землю - 4.000 рублей с гектара.
Население убедилось в том, что аграрная «реформа» германских оккупантов имеет в виду восстановление крепостнического строя в его самых худших формах.
Немцы открыто говорили населению, что России промышленность не нужна и что хотят превратить Россию в свою колонию. В Погорелом-Городище они разрушили водопровод, фабрику «Большевик», льнозавод, машинотракторную станцию. Экономическая политика германского командования, жестокий военно-административный режим, «новый порядок», насаждаемый в оккупированных районах, - все это вызвало еще большее ожесточение и сопротивление русского населения, усилило его страстную ненависть к оккупантам.
4.
За время своего хозяйничанья в Погорельском и Кармановском районах немцы делали попытки укрепить свои позиции, с одной стороны, путем лживой пропаганды, с другой стороны, путь насильственной германизации русского населения. Немцы распространяли слухи о взятии ими Ленинграда, о полном окружении Москвы, надеясь, таким образам, подорвать доверие населения к Красной Армии и сломить его глухое сопротивление. Чтобы обмануть население, немцы не постеснялись 22 ноября 1941 г. организовать торжества по случаю взятия Ленинграда, а затем 2 декабря еще раз по случаю расположения германских войск в Ленинграде.
Наряду с устной пропагандой, для которой они использовали своих солдат, размещенных в деревнях, германское командование организовало пропаганду и по радио. В некоторых населенных пунктах жители насильственно сгонялись в комендатуру для того, чтобы выслушать очередную брехню Геббельса или Розенберга.
Немцы систематически душили все проявления русского народного творчества. В деревне Лавриново, Никольского сельсовета жила старушка Михайлова, автор популярных народных песен и нехитрых, но прелестных пьес «Пожар» и «Пастушок». В свое время на Смоленской олимпиаде она получила первую премию. Немцы расстреляли Михайлову.
Зато они усердно занимались онемечением населения. Они не скрывали, что собираются заставить все население изучить немецкий язык в обязательном порядке. Комендант в деревне Ельня говорил, что он хотя и знает русский язык, но не желает разговаривать на этом «языке рабов». В одной деревне Николо-Пустинского сельсовета немцы решили открыть школу, в которой ввели в обязательном порядке лишь следующие предметы: немецкий язык, математику и закон божий. Гитлеровское солдаты даже старушек заставляли заучивать немецкие слова.
Русских людей немцы обычно называли не иначе, как «швиньи». Они запрещали чтение русских книг. В деревне Ельня подросток Всеволод Яковлев читал книгу «Мальчик из Уржума». Узнав об этом, немцы отняли книгу, а Яковлева наказали. Они оскорбляли национальные чувства русских людей, а также и религиозные чувства. Издав в деревне Ельня приказ об обязательном крещении всех детей, немцы организовали это крещение в грязной конюшне. Они всячески подчеркивали, что не считают русских за людей - гадили в избах и заставляли женщин убирать за собой. Они всячески старались внести в среду русского населения элементы морального разложения. Везде, где бы они ни появлялись, они насаждали проституцию, распространяли порнографические журналы. Везде они сеяли смерть - смерть физическую, смерть моральную. // Проф. А.Ерусалимский.
___________________________________________________
Погорелое Городище* ("Красная звезда", СССР)***
Зона пустыни* ("Красная звезда", СССР)
Бешеные волки ("Красная звезда", СССР)
В.Финк: Варвары ("Красная звезда", СССР)
В оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)
Фашистская "зона пустыни!" ("Красная звезда", СССР)**
Газета «Красная Звезда» №234 (5298), 4 октября 1942 года