Николай Тихонов. Ленинград в октябре

[0gnev]

Н.Тихонов || « Красная звезда» №258, 31 октября 1943 года

За советскую отчизну идут в бой сыны всех народов Советского Союза, Да здравствует Красная Армия - армия братства и дружбы народов СССР! (Из призывов ЦК ВКП(б) к 26-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции).

# Все статьи за 31 октября 1943 года.




Автобус с пригородного аэродрома движется по темным дорогам, и сидящие в нем тщетно стараются что-нибудь рассмотреть. По сторонам проплывают дымные очертания каких-то построек, мелькают синие сигнальные огни переездов, где-то далеко взлетают желтые ракеты, поблескивают и гаснут огоньки, и на горизонте ходят розовые сполохи артиллерийской стрельбы.

Прилетевших в город немного. Они расспрашивают ленинградцев о быте, о работе, о перспективах.

- А вы зачем приехали? - спрашивает ленинградец одного командировочного.

- В отпуск или по делу?

- По делу, не скажу точно какому, но с поручением. Видите ли, это связано с одной такой техникой, что может быть сделано только в Ленинграде!

- Это вы правильно сделали, что приехали, - говорит ленинградец. - В нашем городе все можно сделать. Будьте спокойны - нет такой техники, которую бы мы не одолели. Мы теперь уже не стоим на месте, а идем вперед, да еще как идем, мы теперь возрождаемся.

Слово «возрождение» сейчас получило много значений, но здесь основной его смысл один - Ленинград в войне начинает новую жизнь. И если председатель Исполнительного комитета Ленинградского Совета товарищ Попков в своем докладе говорит о том, что город уже не может остановиться на текущем ремонте, а будет производить капитальные работы, то самый маленький управдом ищет способа, как бы двинуть вперед «возрождение» своего небольшого хозяйства, перенесшего все испытания блокадного времени. Что же, касается заводов, то никогда там не было столько изобретательства, столько нового, как сейчас.

Что-то новое и во всей атмосфере города. Это чувствуется не только ленинградцами, живущими в городе непрерывно, это каким-то чудом передалось и на самые далекие пространства нашей страны, где рассеяны эвакуировавшиеся из города ленинградцы. В Ленинград идет поток писем, полных просьб, мольбы, сетований и элегических рассуждений - все хотят вернуться работать в Ленинград, помочь ему возродиться, усилить его производственную мощь. Пишут старые и молодые девушки и юноши. Пишут командиры-ленинградцы, закинутые войной на другие фронты. Они, побеждающие немцев на юге и юго-западе, желают как можно скорее кончить немцев под Ленинградом.

Великий город имеет какую-то волшебную власть над пространством и влияние его неизгладимо. Мы гордо говорим: кто пил однажды воду Невы, тот вернется снова в наш город. Тяга возврата сильней всех препятствий. Две женщины, у которых мужья на Ленинградском фронте, приехали и привезли своих детей, которых от контроля в пути они прятали в мешках.

При слове «контроль» они сразу сажали маленьких девочку и мальчика в мешки, и мальчик провертел дырочки в холстине, чтобы посмотреть, что такое представляет собой этот самый «контроль», от которого его прячут. В городе они явились в редакцию газеты и покаялись в своем поступке: уж раз добрались, то пусть их оставят.

Девочка-подросток пишет слезно: «Там, говорят, в городе мостовые от снарядов пострадали - чинить надо, я буду камни таскать и день и ночь работать, только пустите в Ленинград». Иные пишут: «Украинцы домой вернулись, белоруссы к себе поехали, латыши уже собираются к себе, пора и нам».

Одна ленинградская артистка, уехавшая из Ленинграда больше двух лет тому назад, приехала с бригадой в родной город, она приехала ночью и не могла спать от волнения. Дождавшись дня, пошла она по улицам, жадно смотря по сторонам. Всё казалось ей и близким и несколько иным, чем раньше. Привычные ленинградцы не замечают перемен, происшедших с городом за время войны, но для нее всё 'было ново и странно.

Улицы ей показались как бы прозрачными. Каждый дом был отмечен знаками войны. Прохожих в этот час было мало, и вот она подошла в дому, где жила до войны. Она поднялась на свой этаж и с трепетом постучала в дверь. Никто ей не открыл. Она взялась еще раз за ручку, и дверь распахнулась. Она вошла в знакомую квартиру, в разбитые окна врывался холодный осенний ветер, с потолка свисали разбитые балки, кирпичи лежали вокруг.

Но она всё шла вперед и дошла до последней комнаты. Открыв дверь, она остановилась на пороге, она узнала свой старинный буфет, разорванные книги на полу, стол и кровать, на кровати было одеяло, на столе скатерть, но всё же комната была необычной, она шагнула, и пол закачался под ней, как будто она шла по натянутой проволочной сетке, и тут она увидела, что пол обгорел. Она вышла из дому на улицу, и слезы стояли в ее глазах. Поток смешанных чувств охватил ее, она только догадывалась, каких трудов стоило не только жить и бороться в этом городе, но медленно и неуклонно копить энергию для его возрождения,

Click to view

И в этот вечер она выступала перед защитниками Ленинграда так, как она давно не выступала, и я попил, что ей не жаль ни полуобгорелого старинного буфета, ни разорванных книг, ни обугленной гравюры, которую она любила, что есть нечто, что сильнее обычных привязанностей, что наступило время служения высшим чувствам, перед которыми всё остальное мелко и преходяще. И когда она увидела у проходящей женщины с седыми волосами и молодым лицом медаль «За оборону Ленинграда», ее сердце сжала гордость за родной город.

2.

В садах облетели все листья. Черные ветви тонут в молочном тумане. Серые очертания домов дрожат в зыби черных каналов. Низкое небо окрашено багрянцем заката, как далеким отсветом пожарища. Тихая грусть висит над пустыми улицами и площадями. Раздается тусклый звон трамвая, тяжелый грохот грузовиков, накрытых мокрыми брезентами.

Южанину город в такое время показался бы краем света, полюсом безмолвия и уныния. Но это не так. В осенних красках Ленинграда есть неповторимая сила, и, если проникнуться ими, то и в мирное время наша осень - вдохновляющая пора. Пушкин любил в Петербурге именно осень. Достоевский и Блок, певцы туманов, посвятили осеннему городу прекрасные восторженные страницы. Гоголь упивался его чарами. Нет! Краски нашей осени не поблекли, и они вовсе не болезненны, они суровы, и война придала городу еще больше суровости, но жизнь в городе не притихла, не остановилась

В детском доме готовятся к празднику Октября. Нарисованы огромные картины домашними художниками, одна изображает салют победы у стен Кремля, с разноцветными ракетами и залпами, другая представляет Украину с широким Днепром, с кленами и тополями, с белыми мазанками и синим небом.

Первый снаряд ударяет в тротуар возле детского дома. Детей спешно, как обычно, отправляют в бомбоубежище. Никакой паники, как всегда. Второй снаряд пробивает крышу, проходит через два этажа, задевает зал, где картины, и ложится на детскую постельку в спальне. Его головка, отрывается, и он разбрасывает огненные брызги во все стороны.

Одна из женщин спешно выливает на него ведро воды, снаряд извергает облако густого белого едкого дыма, начинается пожар. Все бегут тушить, на помощь приходят военные моряки, огоньки идут по одеялам, по простыням, люди открывают окна, выбрасывают вещи на улицу, засыпают их песком.

Дым заполняет помещение, кто-то кричит: «это фосфорный снаряд», тогда мокрыми полотенцами перевязывают лица и бросаются тушить.

Пожар потушен, вонь стоит такая, как будто злой дух пролетел сквозь все этажи.

Вечером, перед тем, как уснуть, приходят мальчики - целая делегация. В чем дело? Они, запинаясь, говорят, что раз спальня девочек попорчена и они ночуют в бомбоубежище, то мальчики готовы уступить девочкам свою спальню и поменяться с ними. «У нас и одеяла целы...» Они просят разрешения: «Лучше мы будем в бомбоубежище, им там неудобно...» На другой день все спрашивают: «А как же праздник?» Им отвечают: «Праздник будет, и всё будет, и танцы, и песни на зло немцам, и, если дыру не успеем заделать, будем на немцев плевать в эту дыру. Наш праздник, мы будем праздновать!» Начинают мыть полы, школьники уходят, как всегда, в школу. Жизнь продолжается.

3.

Ленинград - город кипучей молодости, и позавчера он справлял великий день - двадцатипятилетие ленинско-сталинского комсомола. В величественную эпопею ленинградской обороны эти юноши и девушки вписали бессмертные страницы. Никогда молодежи не выпадали такие трудности и ни одному поколению не приходилось так работать, как работали и работают комсомольцы Ленинграда.

Они - будущие хозяева жизни, показали на деле, как надо защищать это будущее, как надо бороться за него и побеждать. Не было такого задания, которое бы они не исполнили. Город-фронт доверил им всё самое сложное. Нужны целые тома, чтобы шаг за шагом описать весь путь их тяжелого труда, все их подвиги и рассказать жизнь этих удивительных молодых людей, чьим делам удивились отцы и братья, ушедшие на фронт с оружием в руках.

Город был в сражении - они узнали бомбы, пожары, обстрелы. Они стали солдатами МПВО, пожарными, дружинницами, связистками. Город надо было очищать от грязи и развалин, они шатались от усталости и истощения, работали чернорабочими и очистили город. Город восстанавливался - они преобразились в печников, в водопроводчиков, трубочистов, плотников, стекольщиков, маляров.

Город и фронт были связаны нераздельно, Всё, что нужно было фронту, давали они, став стахановцами, двухсотниками, изобретателями, инженерами, техниками, конструкторами, кузнецами, сверловщиками, электромонтерами. Они стали донорами, санитарами, огородниками, учителями, агитаторами, они строили укрепления, дороги, добывали торф, спасали сирот, утешали больных, ухаживали за ранеными, собирали металлический лом, тушили зажигательные бомбы, разбирали дома, показывали примеры доблести и геройства. Большевистский дух жил в их юном теле и давал им силы для богатырских дел. Одно можно сказать: будущее получит в лице этого поколения закаленных мастеров всех видов труда и прекрасные человеческие характеры, прошедшие школу героизма. На их делах будут учиться поколения.

Для них не было мелочей, всё было нужным, всё было значительным. Возраст не играл роли. Шестнадцатилетняя Антонина Кузасева бессменно могла работать под дождем бомб, восемнадцатилетняя Раиса Бугрова, которой оторвало ноги снарядом, перед ранением спасла свыше ста раненых, вынесла их своими руками из-под огня, подросток Жора Горин - бригадир бригады, которая имеет звание фронтовой и каждый месяц выполняет программу досрочно.

Россия славилась самоучками, но когда было, чтобы шестнадцатилетний мальчик Иван Здоров стал мастером важнейшего цеха - электрообжига, опытнейшим руководителем, у которого есть чему поучиться и старым инженерам. Токарь-комсомолец Павел Шимушкин изучил за войну четыре специальности: строгальщика, долбежника, расточника, фрезеровщика. Комсомолка Элла Горенштейн стала сверловщицей, слесарем, фрезеровщицей, токарем, штамповщицей и перевыполняет нормы на 400-550 процентов.

Что это за работницы, подобные Элле? Это пришли на заводы девушки, не видавшие никогда станков, не знавшие производства. Они пришли на фабрики, они встали за руль парохода, взяли лопату кочегара, «баранку» грузовика, лопату торфяника, топор дровосека.

Фронт и тыл неразделимы в Ленинграде. Летчик-истребитель Герой Советского Союза комсомолец Литаврин делает свое дело в воздухе. На земле его друг сварщик Арсений Коршунов тоже делает свое неплохо, он так упростил технологию процесса обработки деталей, что установил мировой рекорд - 24 нормы за смену, и, встречаясь, они понимают друг друга без лишних слов.

Если боец не выходит из боя долгими часами, то в бою за военный заказ комсомолка Дуся Изотова не выходила из цеха 70 часов, а комсомолец Тимофеев - 60 часов. Это упорство комсомольцев!

Но были и другие битвы: битвы с голодом, с болезнями, с одиночеством усталых, обессиленных людей, замерзавших в своих холодных углах. Комсомольские бригады пришли на помощь. Они мыли полы, убирали квартиры, топили печки, приносили на себе дрова. Они были няньками, санитарками, советчицами, опекунами сирот, они были, как сказал о них товарищ Жданов, «ободрителями, вдохновителями, целителями ленинградского населения». Они спасли тысячи людей, которые всю жизнь будут помнить их имена и благословлять их.

Будет что вспомнить этому поколению великой Отечественной войны! Думали ли когда-нибудь эти мальчики и девочки, что они так скоро займут места своих старших братьев, отцов и матерей на самых сложных участках жизни. Какая ответственность легла на их плечи и какая сила обнаружилась в этих молодых людях. Они не растерялись, они не испугались ответственности, они сдали исторический экзамен. Вся правда нашей жизни, нашей борьбы за свободное, независимое государство, за человека-мастера, человека-новатора, человека-борца выразилась в их исполинском подвиге. Благо стране, имеющей такую молодежь, слава великому народу и великой партии, имеющей таких детей.

Вот почему, встречая в суровой обстановке свой праздник, эта молодежь, оглянувшись на всё сделанное ею, может гордиться высоким званием комсомольца, рожденного в огне и буре.

4.

Сорок два комсомольца Ленинградского фронта - Герои Советского Союза, Тысячи имеют ордена за боевые подвиги. И если на заводах великого города день и ночь юноши и девушки работают для фронта, то день и ночь фронт готовится к решающим боям. Приходит конец гитлеровскому зверству под Ленинградом. Два с лишним года торчат немцы под Ленинградом, пора им убираться. Они не щадили Ленинграда - и им не будет пощады, мы отомстим за каждый камень, разрушенный ими, за каждую жертву их варварства.

Осенний дождь барабанит по немецким блиндажам, которые скоро станут могилами гитлеровских собак, а если немцы доживут до снега, то снег напомнит им, что зимний саван тоже подходящее одеяние для разбойников, так долго терзавших пашу землю. Всё шире растут ряды крестов у них за окопами, всё чаще оглядываются на них живые фрицы. С юга приходят к ним ошеломляющие новости. Перенесутся и на север южные бури.

А мы будем праздновать день двадцать шестого юбилея великого Октября в городе, который еще раз доказал всему миру, что он непобедим и неприступен. // Николай Тихонов.

************************************************************************************************************
Баллада о Заслонове и его ад'ютанте
Герой Советского Союза Константин Заслонов - легендарный командир партизанского отряда. Немцы, боявшиеся и ненавидевшие Заслонова, предлагали за голову замечательного сына Белоруссии... промышленное предприятие в Германии.

☆ ☆ ☆

Немцы Женьке говорят:
Где Заслонов? Где отряд?
Говори нам всё подряд,
Слышишь?
- Я не знаю…

Где оружие? Где склад?
Скажешь... деньги, шоколад.
Нет... веревка и приклад,
Понял?
- Я не знаю…

Немец курит - Женьку жжет.
Женька терпит, Женька ждет -
Молчит на допросе:
Заслонов не бросит.

...Утро. Площадь. Солнце. Свет.
Виселица. Сельсовет.
Партизан не видно.
Женька думает: капут.
Наши, видно, не придут.
Помирать мне, видно.

Вспомнил мать. Отца. Семью.
Сестру дорогую.
...А палач одну скамью
Ставит на другую.

- Лезь...
Ну, всё!
И Женька влез.
...Сверху небо. Справа - лес.
Грустными глазами
Оглядел он ширь небес,
Поглядел опять на лес.
Поглядел... и замер.

Явь ли это или сон?!
Рожью, полем - с трех сторон -
Мчатся партизаны.
Впереди Заслонов - вскачь.
Ближе... ближе!
А палач
Своим делом занят.

Смерил петлю - в самый раз.
Усмехнулся, - ждет приказ.
...Офицер:
- В последний раз...
Где есть партизаны?
Где Заслонов?..

Женька: - Где?
- На земле и на воде.
- И в овсе и в хлебе.
- И в лесу и в небе.
- На гумне и в поле.
- На дворе и в школе.

- В церкви... в лодке рыбака.
- В избе за стеною.
- У тебя, у дурака -
Фрица... за спиною!

Оглянулся фриц и - хлоп,
И упал со стоном:
Прямо с ходу немцу в лоб
Угодил Заслонов.

Иосиф УТКИН.

____________________________________________
Н.Тихонов: Ленинград в сентябре || «Красная звезда» №231, 30 сентября 1943 года
Н.Тихонов: Ленинград в августе || «Красная звезда» №205, 31 августа 1943 года
Н.Кружков: Певец героического Ленинграда || «Красная звезда» №129, 3 июня 1943 года

Газета «Красная Звезда» №258 (5629), 31 октября 1943 года