Запоздалый деловой вторник. Буллинг, невидимость, феномен стрелков.
В своей магистерской я бы хотела рассмотреть такой аспект буллинга, как социальная невидимость.
Я изучала феномен школьных стрелков в России (последний нашумевший случай в Брянске), и ярко ассоциальных личностей - хулиганов, двоечников, девиантных личностей среди них не было. Они все были социально мимикрированы и внешне нормальны. Последняя девочка, что подвергалась травле, вообще была тихая и незаметная.
Моя гипотеза в том, что все силы брошены на тех, кто девиантен, отклоняется от «линии партии». Тихих, удобных не замечает вообще никто. Ни учителя, ни родители. Замечают иногда сверстники, чтобы поиздеваться.
А там и складируются пучины пассивной агрессии.
У меня есть честолюбивые планы вообще потом сделать образовательный проект с претензией на грант по выявлению такого поведения и дальнейшей работе с ним.
Пока у меня только одна идея и только одна методика для выявления.
А в целом, чтобы человек не делал, он делает это для себя и про себя.
И этот проект посвящен той девочке, которой я была.
Что не могла (да и до сих пор редко получается) дать внешний словесный отпор чужой агрессии. Зато носила ножик, на случай, если кто-то захочет от словесной агрессии перейти к физической. «Забавный» такой парадокс: ответить агрессору и поставить его на место было невозможно. А поранить и более - была полная боевая готовность.
Так что, моим школьным агрессорам повезло, что им не пришло в голову от слов перейти к делу. Да и мне тоже повезло.
Спасло меня взросление, уход основных агрессорш во всякие ПТУ, а главное - встреча с мальчиком, что проходил это в начальных классах и сумел исправить и выбраться. Он слушал, он понимал, он там был, он выбрался.
Вот это: слушать, понимать, знать, что это такое и выбраться - наверное, основные этапы помощи и консультирования по буллингу.
А теперь осталось это сказать академическим языком на много страниц.
Я изучала феномен школьных стрелков в России (последний нашумевший случай в Брянске), и ярко ассоциальных личностей - хулиганов, двоечников, девиантных личностей среди них не было. Они все были социально мимикрированы и внешне нормальны. Последняя девочка, что подвергалась травле, вообще была тихая и незаметная.
Моя гипотеза в том, что все силы брошены на тех, кто девиантен, отклоняется от «линии партии». Тихих, удобных не замечает вообще никто. Ни учителя, ни родители. Замечают иногда сверстники, чтобы поиздеваться.
А там и складируются пучины пассивной агрессии.
У меня есть честолюбивые планы вообще потом сделать образовательный проект с претензией на грант по выявлению такого поведения и дальнейшей работе с ним.
Пока у меня только одна идея и только одна методика для выявления.
А в целом, чтобы человек не делал, он делает это для себя и про себя.
И этот проект посвящен той девочке, которой я была.
Что не могла (да и до сих пор редко получается) дать внешний словесный отпор чужой агрессии. Зато носила ножик, на случай, если кто-то захочет от словесной агрессии перейти к физической. «Забавный» такой парадокс: ответить агрессору и поставить его на место было невозможно. А поранить и более - была полная боевая готовность.
Так что, моим школьным агрессорам повезло, что им не пришло в голову от слов перейти к делу. Да и мне тоже повезло.
Спасло меня взросление, уход основных агрессорш во всякие ПТУ, а главное - встреча с мальчиком, что проходил это в начальных классах и сумел исправить и выбраться. Он слушал, он понимал, он там был, он выбрался.
Вот это: слушать, понимать, знать, что это такое и выбраться - наверное, основные этапы помощи и консультирования по буллингу.
А теперь осталось это сказать академическим языком на много страниц.