«La compagnie des spectres»
Сегодня я посмотрела моноспектакль «La compagnie des spectres» (или «Жизнь с призраками»), который проходил в театральном центре на Страстном в рамках все того же фестиваля SOLO. Это постановка Забу Бретман, которая в нем же и исполняет главную (и единственную) роль. http://www.lookatme.ru/cities/moscow/events/184181-zabou-breitman-na-festivale-solo
Сюжет этого спектакля просто идеально вписался в сферу моих интересов на данный момент. Луизиана - молодая девушка, которая живет в одной квартире со своей матерью. Они задолжали оплату за квартиру уже за много месяцев. И вот к ним приходит судебный пристав описывать имущество. У матери Луизианы, которой уже около 74 лет, происходит наложение прошлого (1943 год) на настоящее. Она живет в своем мире, «застряла» в оккупированном Париже. Вид судебного пристава напоминает ей о событиях того времени, и она начинает рассказывать эпизоды из истории её семьи. Луизиана сначала всячески пытается извиняться перед приставом за мать, но в итоге, женщины грубо выпроваживают государственного служащего.
Первое, что хотелось бы заметить: этот моноспектакль болтливый. Актриса (Забу Бретман) все время что-то говорит, рассказывает. В этом отношении, данный спектакль похож на «Лекарство от жизни» (этот спектакль я видела на SOLO в прошлом году). Спектакль шел на французском языке, но именно потому, что здесь важно было понимать, ЧТО говорит актриса, зрителям выдавали наушники с синхронным переводом. Это оказалось не очень комфортно: за 1,5 часа у меня начали болеть уши (наушники были неудобные), звук периодически пропадал. Но очень полезно. Я боялась, что из-за перевода можно не уловить речевую манеру актрисы, что из-за этого можно упустить что-то важное. Но, к счастью, в этом спектакле главное было как раз в смысле слов, а не в их звучании, да и перевод был неплохо интонирован, поэтому минут через 15 после начала спектакля я привыкла.
В «Жизни с призраками» очень сложная система повествования. Она имеет вид потенциальной бесконечности, как зеркало на картине Яна Ван Эйка «Чета Арнольфини». Изначально Луизиана рассказывает зрителю о том, как к ним пришел судебный пристав. Т.е. она как рассказчик, находится вне действия. Затем она погружается в это действие, становясь собой в тот момент времени. Теперь та Луизиана рассказывает приставу о своей матери. Появляется мать и рассказывает Луизиане о своем убитом брате, а затем о своей матери (т.е. бабушке Луизианы). Не стоит забывать, что бабушку, которая со слов матери начинает действовать, играет все та же актриса. Не смотря на такую структуру, не возникает никаких абсолютно проблем с понимаем, а кто из трех женщин говорит или действует в данный момент (спасибо таланту актрисы? Точно можно сказать, что у разных героинь разная манера речи).
На мой взгляд, наиболее важный сюжет - это «история бабушки». У этой женщины было двое детей: сын и дочь. Однажды в кафе она стала свидетельницей того, как писался донос на предпринимателя (как на еврея) ради коммерческой выгоды. Её это возмутило, и она решила отправиться в Париж и пожаловаться маршалу Петену. Но, естественно, к маршалу её не пустили, вместо этого она попала в органы государственной безопасности, где провела двое суток, терпя унижения. Окончательно её сломило смерть Жана, её сына. Его убили близнецы Жадр (они обезличены: о них говориться как о Ж-1 и Ж-2), ставшие с приходом нацистов эсэсовцами. Таким образом, нацистская оккупация Франции (ок. 5 лет) сломала жизнь не только поколению бабушки, но и её дочери и её внучки.
Сцена просто набита множеством различных вещей (которые, кстати, и подлежат описи), образующих ощущение полного хаоса в доме двух женщин. Конструкция комнат расположена на платформе, которая в течение спектакля пару раз разворачивается, под разным углом разворачивая зрителю театральную коробку.
В спектакле возникает мотив кукольности, искусственности. В начале спектакля актриса неподвижно сидит в резиновой маске. Я была уверена, что это манекен до тех пор, пока она не начала двигаться. Кроме того, есть эпизод, где она танцует (и не только) с маршалом Петеном (который - кукла). Думаю, что за этим мотивом стоит тот же процесс обезличивания, неодушевленности, что и за отсутствием имен ( «Ж-1» и «Ж-2»).
Интересно, как создается ощущение нацистской Франции. Во-первых, во фразах матери проскальзывают немецкие слова, случайно, словно из подсознания. Во-вторых, в опред. момент мать зачитывает информацию о Жозефе Дарнане, оформленную в виде досье, которые составлялись органами внутренней безопасности. Еще один прием - параллелизма- используется в истории бабушки. Идет поочередное описание её и маршаловских (Петен) поступков с обозначение точного времени (причем точное время появляется только тогда, когда речь идет о Петене). Например: 18.30 - маршал читает письма, 19.00- маршал идет ужинать и т.п. Стилистически это тоже похоже на отчет какого-нибудь сотрудника гестапо о слежке. Есть и более очевидные приемы - коричневая форма маршала-куклы, или характерные жесты нацистского приветствия.
Есть у меня еще пара замечаний, но нет уже сил писать =)
Ну, мне понравилось)