.
Если бы Берта, Лилька и Лариска были хорошие девочки, они бы никогда так не поступили.
Даже им самим было стыдно. Так стыдно, что они старались не смотреть друг на друга, отвлекались то ногу почесать, то ремешки на сандалиях подправить.
В какие-то другие разы, когда плохое совершалось без мысли, мгновенно, как бы само собой, и они при всем желании не могли бы этому помешать, находились убедительные оправдывающие слова, и уже через несколько минут можно было все с легкостью забыть и заняться приятным.
Не сказать, что они эту трешку украли, отняли, не дай бог, нет. Ехали в троллейбусе, на переднем сиденье тетка доставала носовой платок, и мятая трешка выскользнула из кармана. Потом платок вернулся на место, а денежка осталась лежать рядом, чуть придавленная краем пальто.
Они замерли: соскользнет на пол? Останется на сиденье, или тетка заметит и сунет в карман с облегчением, что не пропала?
Мысль дотронуться до ее плеча: тетенька, у вас деньги выпали, даже в головы им не приходила. Завороженно следили, как охотники, как бы так незаметно заполучить. Даже не сговариваясь, даже не обмениваясь понимающим взглядом.
Троллейбус рванул, трешка покорно поехала назад по склону сиденья в широкую щель под железной спинкой прямо в руки девочкам. Ларискины руки оказались ближе, схватили и быстро в карман. Тут переглянулись победно и вышли на остановке.
И тут вся победа куда-то мгновенно пропала. Потому что возникла мысль - что делать с трешкой? Это большие деньги, можно незаметно потратить двадцать, ну пятьдесят копеек, но не трешку. И с этими мыслями пришли другие: а тетка бы может на нее макарон купила на месяц... Может, у нее больше нету?
- А нечего трешки в карман совать. Такие деньги в кошельках держат!
- Может у нее этих трешек навалом, даже в кошелек не лезут.
- Может, она сама где подобрала и скорей в карман...
Но это не помогало. Представлялось заплаканное теткино лицо, голодные рты детей и почему-то закопченый алюминиевый чайник и калоши.
Сказать дома, что нашли, разделить по рублю, отдать родителям и забыть. Но забыть не выйдет, из-за этого не получится остальная невинность.
Отдать нищим возле консерватории? Хорошая идея, разменять по рублю и отдать.
- Им и без нас подадут. Им каждый вечер водку приносят.
- Может, они не нищие вовсе, я слышала, что они работать не хотят, у них денег навалом в матрацах лежит.
- Лучше африканским детям послать в Анголу, они там голодают.
- Или на Кубу для революции.
- Для революции это мало, им патроны нужны, сколько ты на трешку купишь?
- Ну хоть сколько, нам Фидель Кастро благодарное письмо пришлет. И значок.
- Ага, за краденую трешку благодарность от Фиделя!
- Ну уж прям краденую, она сама соскользнула!
- В подставленные ладошки! Сама!
Тут уже нечего было сказать. Ворушки! Воры!
От внезапного стыда стало так горячо за ушами и ватно в ногах, что надо было избавляться от трешки быстро. Можно было оставить ее на скамейке. Но это же невыносимо - так ведь подберет другой, наверняка нечестный, радостно облизнется и мороженого накупит. Или еще хуже - водки и папирос.
Решили так: купить мороженое Яше маленькому. Себе - ничего, в наказание. А остатки разложить взрослым по кошелькам.
Потом за жизнь нагрешили столько, что, вспоминая этот случай, даже смеялись.
Даже им самим было стыдно. Так стыдно, что они старались не смотреть друг на друга, отвлекались то ногу почесать, то ремешки на сандалиях подправить.
В какие-то другие разы, когда плохое совершалось без мысли, мгновенно, как бы само собой, и они при всем желании не могли бы этому помешать, находились убедительные оправдывающие слова, и уже через несколько минут можно было все с легкостью забыть и заняться приятным.
Не сказать, что они эту трешку украли, отняли, не дай бог, нет. Ехали в троллейбусе, на переднем сиденье тетка доставала носовой платок, и мятая трешка выскользнула из кармана. Потом платок вернулся на место, а денежка осталась лежать рядом, чуть придавленная краем пальто.
Они замерли: соскользнет на пол? Останется на сиденье, или тетка заметит и сунет в карман с облегчением, что не пропала?
Мысль дотронуться до ее плеча: тетенька, у вас деньги выпали, даже в головы им не приходила. Завороженно следили, как охотники, как бы так незаметно заполучить. Даже не сговариваясь, даже не обмениваясь понимающим взглядом.
Троллейбус рванул, трешка покорно поехала назад по склону сиденья в широкую щель под железной спинкой прямо в руки девочкам. Ларискины руки оказались ближе, схватили и быстро в карман. Тут переглянулись победно и вышли на остановке.
И тут вся победа куда-то мгновенно пропала. Потому что возникла мысль - что делать с трешкой? Это большие деньги, можно незаметно потратить двадцать, ну пятьдесят копеек, но не трешку. И с этими мыслями пришли другие: а тетка бы может на нее макарон купила на месяц... Может, у нее больше нету?
- А нечего трешки в карман совать. Такие деньги в кошельках держат!
- Может у нее этих трешек навалом, даже в кошелек не лезут.
- Может, она сама где подобрала и скорей в карман...
Но это не помогало. Представлялось заплаканное теткино лицо, голодные рты детей и почему-то закопченый алюминиевый чайник и калоши.
Сказать дома, что нашли, разделить по рублю, отдать родителям и забыть. Но забыть не выйдет, из-за этого не получится остальная невинность.
Отдать нищим возле консерватории? Хорошая идея, разменять по рублю и отдать.
- Им и без нас подадут. Им каждый вечер водку приносят.
- Может, они не нищие вовсе, я слышала, что они работать не хотят, у них денег навалом в матрацах лежит.
- Лучше африканским детям послать в Анголу, они там голодают.
- Или на Кубу для революции.
- Для революции это мало, им патроны нужны, сколько ты на трешку купишь?
- Ну хоть сколько, нам Фидель Кастро благодарное письмо пришлет. И значок.
- Ага, за краденую трешку благодарность от Фиделя!
- Ну уж прям краденую, она сама соскользнула!
- В подставленные ладошки! Сама!
Тут уже нечего было сказать. Ворушки! Воры!
От внезапного стыда стало так горячо за ушами и ватно в ногах, что надо было избавляться от трешки быстро. Можно было оставить ее на скамейке. Но это же невыносимо - так ведь подберет другой, наверняка нечестный, радостно облизнется и мороженого накупит. Или еще хуже - водки и папирос.
Решили так: купить мороженое Яше маленькому. Себе - ничего, в наказание. А остатки разложить взрослым по кошелькам.
Потом за жизнь нагрешили столько, что, вспоминая этот случай, даже смеялись.