(no subject)
Днём неожиданно много ходили.
Мы вообще не большие-то поклонники ходьбы. Предпочитаем передвигаться на машине. В крайнем случае - на такси. В самом крайнем, прямо пожарном - метро. Но до него надо идти, поэтому метро мы не любим.
А сегодня с утра, позавтракав аджарским хачапури размером с мою голову и закусив четырьмя хинкали (каждый с кулак), я решила, что стоило бы и подрастрясти калории. Чтобы не привезти тренеру в подарок лишние килограммы. Поэтому мы открыли карту и стали выбирать, куда пойти.
- Я слышал, - сказал Калянский, - что есть знаменитый тбилисский фуникулёр. Он едет в Пантеон, там похоронен Грибоедов и прочие известные люди. А ещё выше есть парк аттракционов. Прямо вот выше уже некуда, на самом высоком месте он построен. И в нём есть колесо обозрения! Вот бы прокатиться, да?
- Нет, - сказала я. - Ни за что. Помнишь, я тебе говорила, что боюсь высоты?
Калянский закивал:
- Ага. Но это же колесо обозрения! Оно совершенно безопасное. Можно представить, что летишь в самолёте... Ну пожалуйста! Я никогда не катался на колесе обозрения! У меня не было детства!...
Короче, надавил на жалость. И мы пошли искать фуникулёр.
А Тбилиси, скажу я вам, - это сплошные холмы. Холмы и лестницы. Причём ведущие исключительно наверх. Каким-то магическим образом ты никогда не спускаешься вниз в Тбилиси. Так что мы поднялись по одной такой лестнице (ступеней двести) и увидели, что за ней начинается гора. Так что мы поднялись ещё и на неё. И увидели, что следом начинается другая гора. Калянский спросил:
- Хочешь, бросим эту затею и пойдём обратно?
- Ну уж нет! - ответила я. - Я так легко не сдаюсь!
Ещё через три подъёма я села на асфальт с бутылкой боржома и простонала:
- Помнишь, я говорила, что легко не сдаюсь? Это потому, что я всегда сдаюсь наиболее глупым и нелепым способом. Оказавшись почти у цели...
Жарило солнце. Над нами высилась громадина каменной церкви.
- Интересно, как они строили эту церковь? - спросил Калянский. - Таскали на гору камни. Ишаками?
- Наверное, среди ишаков была большая текучка кадров, - ответила я.
- Это что! Представь, как они тащили хоронить Грибоедова. Вместе с тяжёлым гробом...
Потом мы забрались ещё на несколько лестниц.
- Ты знаешь, - сказал Калянский, - я начинаю думать, что это и есть фуникулёр. Знаменитый тбилисский пеший фуникулёр!
Ещё лестницы. Ещё страдания. Наконец мы оказались у входа в фуникулёр. Это был, конечно, неправильный вход. Нужный нам остался далеко внизу. Его мы не заметили, увлёкшись нытьём...
Навстречу вышел диковатый полицейский. Никто и никогда не забредал на его станцию. Вероятно, он не видел людей уже несколько лет.
- У нас нет кассы, - сообщил он.
- Почему? - слабо изумились мы.
- Потому что никто никогда не был таким идиотом, чтобы забраться на половину отвесной скалы пешком, - ответил он. - Ладно, проходите. Заплатите наверху два лари.
Мы поехали наверх. Объяснять девушке в кассе, что застопили вагонетку на середине пути и теперь хотим заплатить два лари. Девушка не хотела брать два лари. И вообще не совсем понимала, чего нам от неё нужно. Так что сначала предложила нам тарелку едва начатого шашлыка, а потом - телефон своего брата Автандила, который мог бы показать нам город, пока она не закончит работу.
Чтобы не расстраивать дружелюбную кассиршу, мы взяли телефон и пошли в парк аттракционов.
- Фуникулёр стал работать в 2013-м году, - по пути просветил меня Калянский.
- А до этого, значит, дети ходили в парк пешком? - спросила я. - Наверное, с тех пор выросло целое поколение очень здоровых людей. Либо просто целое поколение. Прямо в парке. Тех детей, что отказались спускаться вниз...
Мы вообще не большие-то поклонники ходьбы. Предпочитаем передвигаться на машине. В крайнем случае - на такси. В самом крайнем, прямо пожарном - метро. Но до него надо идти, поэтому метро мы не любим.
А сегодня с утра, позавтракав аджарским хачапури размером с мою голову и закусив четырьмя хинкали (каждый с кулак), я решила, что стоило бы и подрастрясти калории. Чтобы не привезти тренеру в подарок лишние килограммы. Поэтому мы открыли карту и стали выбирать, куда пойти.
- Я слышал, - сказал Калянский, - что есть знаменитый тбилисский фуникулёр. Он едет в Пантеон, там похоронен Грибоедов и прочие известные люди. А ещё выше есть парк аттракционов. Прямо вот выше уже некуда, на самом высоком месте он построен. И в нём есть колесо обозрения! Вот бы прокатиться, да?
- Нет, - сказала я. - Ни за что. Помнишь, я тебе говорила, что боюсь высоты?
Калянский закивал:
- Ага. Но это же колесо обозрения! Оно совершенно безопасное. Можно представить, что летишь в самолёте... Ну пожалуйста! Я никогда не катался на колесе обозрения! У меня не было детства!...
Короче, надавил на жалость. И мы пошли искать фуникулёр.
А Тбилиси, скажу я вам, - это сплошные холмы. Холмы и лестницы. Причём ведущие исключительно наверх. Каким-то магическим образом ты никогда не спускаешься вниз в Тбилиси. Так что мы поднялись по одной такой лестнице (ступеней двести) и увидели, что за ней начинается гора. Так что мы поднялись ещё и на неё. И увидели, что следом начинается другая гора. Калянский спросил:
- Хочешь, бросим эту затею и пойдём обратно?
- Ну уж нет! - ответила я. - Я так легко не сдаюсь!
Ещё через три подъёма я села на асфальт с бутылкой боржома и простонала:
- Помнишь, я говорила, что легко не сдаюсь? Это потому, что я всегда сдаюсь наиболее глупым и нелепым способом. Оказавшись почти у цели...
Жарило солнце. Над нами высилась громадина каменной церкви.
- Интересно, как они строили эту церковь? - спросил Калянский. - Таскали на гору камни. Ишаками?
- Наверное, среди ишаков была большая текучка кадров, - ответила я.
- Это что! Представь, как они тащили хоронить Грибоедова. Вместе с тяжёлым гробом...
Потом мы забрались ещё на несколько лестниц.
- Ты знаешь, - сказал Калянский, - я начинаю думать, что это и есть фуникулёр. Знаменитый тбилисский пеший фуникулёр!
Ещё лестницы. Ещё страдания. Наконец мы оказались у входа в фуникулёр. Это был, конечно, неправильный вход. Нужный нам остался далеко внизу. Его мы не заметили, увлёкшись нытьём...
Навстречу вышел диковатый полицейский. Никто и никогда не забредал на его станцию. Вероятно, он не видел людей уже несколько лет.
- У нас нет кассы, - сообщил он.
- Почему? - слабо изумились мы.
- Потому что никто никогда не был таким идиотом, чтобы забраться на половину отвесной скалы пешком, - ответил он. - Ладно, проходите. Заплатите наверху два лари.
Мы поехали наверх. Объяснять девушке в кассе, что застопили вагонетку на середине пути и теперь хотим заплатить два лари. Девушка не хотела брать два лари. И вообще не совсем понимала, чего нам от неё нужно. Так что сначала предложила нам тарелку едва начатого шашлыка, а потом - телефон своего брата Автандила, который мог бы показать нам город, пока она не закончит работу.
Чтобы не расстраивать дружелюбную кассиршу, мы взяли телефон и пошли в парк аттракционов.
- Фуникулёр стал работать в 2013-м году, - по пути просветил меня Калянский.
- А до этого, значит, дети ходили в парк пешком? - спросила я. - Наверное, с тех пор выросло целое поколение очень здоровых людей. Либо просто целое поколение. Прямо в парке. Тех детей, что отказались спускаться вниз...