(no subject)
На этом месте едва не появилась сентиментальная запись о том, как армянские пейзажи заставляют меня ощущать одновременно необъяснимое счастье и необъяснимую грусть.
А также о длинной дороге, окружённой холмами, затем скалами, затем горами, поросшими хвоей и в обратном порядке много-много раз. О бурлящих горных речках, каменистых обрывах и внезапных овечках. О подвесных мостиках и прочей чепухе.
Но сегодня произошло нечто, что заставило меня отринуть пришвинский язык. Сегодня мы проснулись в чёртовой долине, заваленной чёртовым метровым снегом и отрезанной от любой чёртовой цивилизации. В половине города нет света. У нас нет телефонной связи. Трасса, ведущая в Ереван, закрыта. До аэропорта не добраться. Стоит ли говорить, что наш рейс вылетает сегодня и скорее всего без нас?...
Так что мой чемодан упакован, номер почти сдан, я сижу в гостиничном баре и попиваю вино прямо средь бела дня. И чувствую себя на удивление спокойно среди прекрасных армянских пейзажей. В конце концов, они заставляют меня чувствовать себя необъяснимо счастливой. Хоть и необъяснимо грустной. Хотя нет, грусть как раз довольна объяснима. Билеты на самолёт были довольно дорогими...
Гостиница полна чгкашников, которые прямо сейчас играют, как это не удивительно, в ЧГК. По вечерам в ресторане аншлаг. Армянские столы шумят и смеются. Еврейские о чём-то горячо спорят. Повара не успевают готовить еду. Нам принесли едва прожаренную картошку. Мы пришли со своим вином - привезли из Грузии киндзмараули - и, стесняясь, попросили у бармена штопор. Стаканы захватили из номера.
- Белорусов в ресторане сразу видно, - отметил Дима. - Пришли со своим. Молчат. Когда заговаривают - ругают картошку...
А также о длинной дороге, окружённой холмами, затем скалами, затем горами, поросшими хвоей и в обратном порядке много-много раз. О бурлящих горных речках, каменистых обрывах и внезапных овечках. О подвесных мостиках и прочей чепухе.
Но сегодня произошло нечто, что заставило меня отринуть пришвинский язык. Сегодня мы проснулись в чёртовой долине, заваленной чёртовым метровым снегом и отрезанной от любой чёртовой цивилизации. В половине города нет света. У нас нет телефонной связи. Трасса, ведущая в Ереван, закрыта. До аэропорта не добраться. Стоит ли говорить, что наш рейс вылетает сегодня и скорее всего без нас?...
Так что мой чемодан упакован, номер почти сдан, я сижу в гостиничном баре и попиваю вино прямо средь бела дня. И чувствую себя на удивление спокойно среди прекрасных армянских пейзажей. В конце концов, они заставляют меня чувствовать себя необъяснимо счастливой. Хоть и необъяснимо грустной. Хотя нет, грусть как раз довольна объяснима. Билеты на самолёт были довольно дорогими...
Гостиница полна чгкашников, которые прямо сейчас играют, как это не удивительно, в ЧГК. По вечерам в ресторане аншлаг. Армянские столы шумят и смеются. Еврейские о чём-то горячо спорят. Повара не успевают готовить еду. Нам принесли едва прожаренную картошку. Мы пришли со своим вином - привезли из Грузии киндзмараули - и, стесняясь, попросили у бармена штопор. Стаканы захватили из номера.
- Белорусов в ресторане сразу видно, - отметил Дима. - Пришли со своим. Молчат. Когда заговаривают - ругают картошку...