Пилот
В столицу втиснулось существо под именем Весналето.
Неясное межсезонье, в которое одни светят голыми коленками, надевают легкие платья и короткие шорты, а другие все еще влезают в сапоги и натягивают куртки. Я же свечу коленками только в дырявых джинсах и беру с собой куртку, опасаясь подвоха. Кажется, что вот-вот все это внезапно свалившееся на город тепло исчезнет под порывами ветра, повалит снег и все конечности снова оледенеют. Ем стрепсилс, запиваю эвкалиптом и чаем с вареньем, и заедаю лимонами. И сторожу комаров у своей кровати до утра.
Перечитала свои древние записи здесь, когда еще писала отзывы о фильмах, рассказывала, как проходят съемки и т.п. Подумала, что надо бы к этому вернуться, глядишь, и читателей прибавится. Подумала, и решила: как-нибудь в другой раз. Я уже настолько привыкла выливать сюда порцию беспорядочных мыслей, которые, в конце-концов, к чему-то, но приводят, что мне очень странно описывать бытовуху. Но, наверное, стоит выкладывать какие-нибудь снимки. С картинками веселей. К слову о картинках, мой тамблер: http://zoyavishnya.tumblr.com/
Мам пишет стихи о расставании, читает мне. Я ничегошеньки не пишу, но зато читаю ей свое старье из тетрадок. И хочу написать про Мери (я подумала, что глупо теперь обозначать ее имя одной буквой М.). А все не выходит. Пытаюсь вспомнить какие-нибудь мелочи, на которых всегда строятся мои описания, и не могу. Будто память уничтожает все это, вытесняет. Будто за меня тот промежуток времени прожил какой-то другой человек и рассказал мне об этом. С каждым разом все труднее воспроизводить. Это совсем не похоже на меня. Видно плохая память на имена прогрессирует.
За меня, бывает, и сейчас кто-то живет. Я наблюдаю за собой откуда-то с моста, с лестницы, из окна, прячусь за деревом, за витринами магазинов, в людской толпе. И наблюдаю. И когда у объекта моего наблюдения замирает на секунду сердце от дурного сна, от тепла чьего-то объятия, от красивой музыки, от утреннего солнца, от грусти, злости, неожиданности или нежности - я остаюсь не у дел.
Я знаю, что это скоро пройдет. Моей неплохо удавшейся проекции надо бы закрепиться внутри меня насовсем, а не выпрыгивать, оставляя меня в ожидании чего-то, что из сердца, опускаясь, превращается в осадок, чем я потом и довольствуюсь.
Неясное межсезонье, в которое одни светят голыми коленками, надевают легкие платья и короткие шорты, а другие все еще влезают в сапоги и натягивают куртки. Я же свечу коленками только в дырявых джинсах и беру с собой куртку, опасаясь подвоха. Кажется, что вот-вот все это внезапно свалившееся на город тепло исчезнет под порывами ветра, повалит снег и все конечности снова оледенеют. Ем стрепсилс, запиваю эвкалиптом и чаем с вареньем, и заедаю лимонами. И сторожу комаров у своей кровати до утра.
Перечитала свои древние записи здесь, когда еще писала отзывы о фильмах, рассказывала, как проходят съемки и т.п. Подумала, что надо бы к этому вернуться, глядишь, и читателей прибавится. Подумала, и решила: как-нибудь в другой раз. Я уже настолько привыкла выливать сюда порцию беспорядочных мыслей, которые, в конце-концов, к чему-то, но приводят, что мне очень странно описывать бытовуху. Но, наверное, стоит выкладывать какие-нибудь снимки. С картинками веселей. К слову о картинках, мой тамблер: http://zoyavishnya.tumblr.com/
Мам пишет стихи о расставании, читает мне. Я ничегошеньки не пишу, но зато читаю ей свое старье из тетрадок. И хочу написать про Мери (я подумала, что глупо теперь обозначать ее имя одной буквой М.). А все не выходит. Пытаюсь вспомнить какие-нибудь мелочи, на которых всегда строятся мои описания, и не могу. Будто память уничтожает все это, вытесняет. Будто за меня тот промежуток времени прожил какой-то другой человек и рассказал мне об этом. С каждым разом все труднее воспроизводить. Это совсем не похоже на меня. Видно плохая память на имена прогрессирует.
За меня, бывает, и сейчас кто-то живет. Я наблюдаю за собой откуда-то с моста, с лестницы, из окна, прячусь за деревом, за витринами магазинов, в людской толпе. И наблюдаю. И когда у объекта моего наблюдения замирает на секунду сердце от дурного сна, от тепла чьего-то объятия, от красивой музыки, от утреннего солнца, от грусти, злости, неожиданности или нежности - я остаюсь не у дел.
Я знаю, что это скоро пройдет. Моей неплохо удавшейся проекции надо бы закрепиться внутри меня насовсем, а не выпрыгивать, оставляя меня в ожидании чего-то, что из сердца, опускаясь, превращается в осадок, чем я потом и довольствуюсь.