Длинно, нудно и графомански про "Чужую"...
Вчера последовательно произошли два события. Первое - я победил свои ненавистные пять кило. Когда впервые взвесился в клубе, то едва не озверел от цифры на весах - 76. Семьдесят шесть килограммов сидело во мне упорно и даже на выходе из зала никуда не девалось. Три месяца каждодневных занятий физкультуркой минули и вчера, впервые, взвесившись на входе в клуб, я увидел циферки - 71, что означало - после тренировочного цикла будет 69 с чем-то. Ура!
Между прочим, продаю собственное ноу-хау - как сбросить вес. Все мои ухищрения с плаванием, избиением мешка, беговой дорожкой по 5-7 км, долгими и утомительными разминками результаты приносили, но не ах, что бы. Последнюю неделю чередовал физические нагрузки с овощным валянием на солнце. В клубе имеется открытый солярий на крыше и при нынешнем оголтелом солнце можно изрядно подзагореть, чем я уже дня четыре, как упорно и занимаюсь... Валяюсь на лежаке, исхожу ленивым потом и сохну, выпариваюсь, буквально, на глазах. Сегодня пил воду на протяжении всего пребывания в клубе (бо жарко), а окончательное взвешивание показало - 69, 65. Стал коричневатым, сухим и, кажется, чуть быстрее. Со скоростью - отдельная история. Иногда становлюсь в пары, традиционно спаринг-партнёры моложе, тяжелее и выше ростом. Раньше, когда была скорость, меня превосходство в физике не сильно расстраивало - скорость выручала, но теперь, без скорости и дыхалки, чувствую себя мешком. А это больно. Только перестали болеть рёбра справа, как пропустил по сердцу и теперь болит левая часть подгрудины... Ну, ничего - лишний вес побеждён, теперь можно упираться в скорость...
Теперь про второе событие, к слову - боевая скорость там тоже имеет место... В выходные получил приглашение от френда Андрюши
gavro_shik посмотреть фильм "Чужая" и потом поговорить с продюсерами, которые его изготовили. Таковыми были заявлены Эрнст и Толстунов. Андрюша нарассказывал всяких занимательных вещей про автора литературного первоисточника - "Адольфыча" и я загорелся этот первоисточник почитать. Ещё захотелось лично поблагодарить Эрнста за "ПрожекторПерисХилтон", так что бы искренне и без лизожопства. Это про мотивации - жарким вечером сидеть в тёмном помещении и пялиться на экран.
Начал с чтения первоисточника и прихуел - братишка "Адольфыч" пишет так, что уши прижимает. Парень в теме, все слова знает, понятия не отвлечённые, люди прописаны скупо, но бродили по книжке живыми и неприятными.
Перечитал себя, и зацепившись сам за себя - за "братишку", понял - лишка двинул. Какой он мне "братишка"?
Времена, когда я был с "братишками" сильно отдалены во времени и пунктирно отмечаются в пубертатном периоде становления скелетно-мышечного каркаса и обретения понятийных основ. На последующей после просмотра встрече с продюсерами я пытался "поведать" Эрнсту про историю появления его героев, генезис, так сказать, их образования в жизни. В связи с тем, что слово мне было предоставленно первому и я не был краток, а Эрнсту уже хотелось говорить, закончить мысль он мне не позволил. Перебил на полуслове, подъебнул возрастной словесной невоздержанностью и принялся вещать сам.
Про то, как Эрнст видит свой фильм уже многие из присутствующих на показе отпряглись, я же стану рассказывать про себя в контескте заявленной в книге и в фильме темы.
Люди в "Чужой", безусловно отличаются от людей на них смотревших в кинозале "Ролана". Отличие это, социальное, по сути, образовалось (да и образуется сегодня) ещё в школьное время. Одни школьники идут после уроков в кружки, а другие в спортивные секции. Так было, так есть и так будет. С известными допусками выбравших спорт (а речь, конечно же, о единоборствах), можно причислить к гумилёвским "людям длинной воли". У большинства из них, что в середине 70-х, что сегодня, нет социальных перспектив. Отведенные им природой и обществом социальные страты сильно напоминают касту неприкасаемых в индуистском обществе. А в любой кастовой среде, всё одно, происходит строительство иерархий. В послевоенные годы "неприкасаемые", пусть и "социально близкие" для большевиков были консолидированы "блатной идеей". Институт "воров в законе" образовался в местах властного люфта - до отбоя по "зонам" вертухаи кое-как контролировали ситуацию, а после отбоя у администрации колоний уже не было ресурсов "угнетать" арестантов - вступали в силу механизмы самоорганизации. До и после отбоя, естественно, условные деления времени за колючкой...
Те, кого не расстреливали и кто не загибался на лесоповалах, выходили рано или поздно на свободу, вынося с собой, кроме финок с наборными ручками в котомках, ещё и социальные модели поведения, выработанные в неволе. Город моего детства - Курск, был вполне себе типичным блатным городом. Хилые, надорванные по "крыткам" и зонам воры и авторитеты имели неоспоримую власть над могучими быками, не нюхавшими баланды. Безрукий инвалид "в авторитете" имел право цыкнуть на мощного амбала... Так было с довоенных времён, продолжалось и после войны. Но жизнь в стране менялась, менялись отношения и в блатной среде. Собственно, изменения этих отношений мне и довелось пронаблюдать на примере родного города.
Году, кажется, в 75-м произошла первая крупная разборка между вновь образовавшимися "спортсменами" и "блатными" ("синяками", "расписными"...) Дело было на Стезевском пруду, разделяющим два курских слободских района - Казацкую и Пушкарную. "Спортсмены", естественно, отдуплили "блатных" и власть в городе скоро поменялась. "Блатные" притухли, а "спортсмены" стали изменять понятийные отношения. Как-то плавно стала выветриваться блатная романтика, появилась новая мода в одежде, деньги стали новым фактором в отношениях. Именно в те времена и появилось понятие "организованной преступности".
Возвращаясь к моменту, какого-никакого выбора, стоящего перед школьником - в кружок или в секцию, не могу не заострить внимание на влиянии на этот выбор тогдашних массмедиа. Естественно, смешно сравнивать массмедиа середины семидесятых и сегодняшние. Никакого НТВ с пресловутой расчленёнкой, и в помине не было. Но были лагерные легенды и были, как ни странно, книги. Особенно одна - "Записки серого волка" Ахто Леви. Прочитав её, мой старший товарищ Виталик ("Лекарь", "Лепила"), который во многом заменил мне и отца и старшего брата, был инфицирован блатной романтикой, хотя посыл этой книги был прямо противоположный - романтику эту развенчать. Талантливый, мужетственный и красивый человек придумал себе собственную теорию жизни. На практике же ошибались мы всей нашей небольшой бригадой. В результате, в свои восемнадцать лет я был объявлен во всесоюзный розыск. Бобра уже нет в живых - надорвался по тюрьмам... Что мы творили в родном городе не хочется пересказывать - многое сегодня кажется отвратительным и было живописно представлено в обоих вариантах "Чужой", и в письменном и в аудиовизуальном...
Настоящий ренессанс в преступной жизни страны наступил в поломанные годы последовавшие за Перестройкой. На встрече Эрнст рассказал свою версию жизни героев - один мог сделать крьеру военного, другой - фехтовальщика, третий - закончил бы институт и стал бы учителем... Не соглашусь я с Эрнстом - не было иной судьбы у того поколения. При развиотм социализме все социальные лифты дружно застревали и ремонтника было не дождаться. Не могло быть иной судьбы у героев "Чужой".
Возвращаясь к возможному влиянию эрнстовской "Чужой" на зрителей. Вчера этот вопрос звучал. Конечно, если бы мой друг Виталик не прочёл бы в своё время "Записок серого волка", возможно, жизнь нашей бригады была бы иной, а для Бобра и просто была бы... Осуждать Эрнста и Толстунова за этот фильм - язык не поворачивается. Насколько "своевременна эта книга" судить не берусь. Наверное, пришла пора показать то время. Атмосфера передана исключительно замечательно. Детали среды, "запах времени" - на пятёрочку! Меня несколько разочаровали актёры - играют, не получилось, на мой взгляд, эффекта "Школы" с абсолютной аутентичностью персонажей, но это моё мнение и, возможно, требования мои к этому произведению завышены...
По прочтению и просмотру в голове закружились вопросы к Толстунову. Хотел спросить его, да Эрнст не дал - а сам-то он помнит те времена? Ведь он тогда снимал кино и и по захватыващести обстоятельств съёмки фильма могли вполне перебить приключения отморозков в "Чужой". У Игоря уже тогда была структура, скорее всего, он не чудил и не партизанил. Мне же довелось. Помню, как отправлялся в банк за наличкой - выдать группе зарплату и клал под сиденье ТТ - на всякий случай. А сколько таких "всяких" случаев только со мной произошло во время съёмок "Музыки для декабря". Только с машинами режиссёра случилось два эпизода. Одну угнали от гостиницы "Советская" в Питере и пришлось безуспешно тереть с "Тамбовскими", а другую пыталась угнать в Москве грузинская бригада. Вторую машину отбили, но пришлось и кулаками помахать и настоящего "калаша" испугаться. Подумать только - в центре столицы человек с автоматом Калашникова! Ну, хоть не стреляли. Потому и пишу...
И "клофелиновая тема" близка и понятна до рвоты. Выжили чисто случайно - водка не мой напиток. А друг мой едва ласты не склеил. Тогда, кстати, стреляли. Пуля прошла в сантиметрах от живота и повредила железную дверь...
Я про всё это хвастливо и графомански писал уже... надо бы ссылочки, да лень искать...
Эрнст вознамерился закрыть своим фильмом тему "90-х", но мне кажется, что развитие у темы будет ещё. Станем оборачиваться. Прежде же были попытки к тем годам подступиться, но кроме первого "Брата" (соглашусь с Эрнстом) успехов не наблюдалось. Может с Толстуновым объединиться и навоять что-нибудь из продюсерских воспоминаний? А то, на поверку кроме "8 с половиной долларов" Гриши Константинопольского и не можется вспомнить ничего...
А может и не с Толстуновым... и не навоять...
Кстати, Игорь вчера выдавал, просто замечательные шутки. Рядом с Эрнстом особенно не поговоришь, но каждая фраза Толстунова была калиброванно афористична и валила с ног...
Сумбурненько получилось, впрочем, как всегда...
Фильм будет ещё звучать и перекатываться по умам, вопреки вчерашнему кокетству продюсеров. Хорошее кино. И что-то мне подсказывает, что продолжение следует...
Между прочим, продаю собственное ноу-хау - как сбросить вес. Все мои ухищрения с плаванием, избиением мешка, беговой дорожкой по 5-7 км, долгими и утомительными разминками результаты приносили, но не ах, что бы. Последнюю неделю чередовал физические нагрузки с овощным валянием на солнце. В клубе имеется открытый солярий на крыше и при нынешнем оголтелом солнце можно изрядно подзагореть, чем я уже дня четыре, как упорно и занимаюсь... Валяюсь на лежаке, исхожу ленивым потом и сохну, выпариваюсь, буквально, на глазах. Сегодня пил воду на протяжении всего пребывания в клубе (бо жарко), а окончательное взвешивание показало - 69, 65. Стал коричневатым, сухим и, кажется, чуть быстрее. Со скоростью - отдельная история. Иногда становлюсь в пары, традиционно спаринг-партнёры моложе, тяжелее и выше ростом. Раньше, когда была скорость, меня превосходство в физике не сильно расстраивало - скорость выручала, но теперь, без скорости и дыхалки, чувствую себя мешком. А это больно. Только перестали болеть рёбра справа, как пропустил по сердцу и теперь болит левая часть подгрудины... Ну, ничего - лишний вес побеждён, теперь можно упираться в скорость...
Теперь про второе событие, к слову - боевая скорость там тоже имеет место... В выходные получил приглашение от френда Андрюши
gavro_shik посмотреть фильм "Чужая" и потом поговорить с продюсерами, которые его изготовили. Таковыми были заявлены Эрнст и Толстунов. Андрюша нарассказывал всяких занимательных вещей про автора литературного первоисточника - "Адольфыча" и я загорелся этот первоисточник почитать. Ещё захотелось лично поблагодарить Эрнста за "ПрожекторПерисХилтон", так что бы искренне и без лизожопства. Это про мотивации - жарким вечером сидеть в тёмном помещении и пялиться на экран.
Начал с чтения первоисточника и прихуел - братишка "Адольфыч" пишет так, что уши прижимает. Парень в теме, все слова знает, понятия не отвлечённые, люди прописаны скупо, но бродили по книжке живыми и неприятными.
Перечитал себя, и зацепившись сам за себя - за "братишку", понял - лишка двинул. Какой он мне "братишка"?
Времена, когда я был с "братишками" сильно отдалены во времени и пунктирно отмечаются в пубертатном периоде становления скелетно-мышечного каркаса и обретения понятийных основ. На последующей после просмотра встрече с продюсерами я пытался "поведать" Эрнсту про историю появления его героев, генезис, так сказать, их образования в жизни. В связи с тем, что слово мне было предоставленно первому и я не был краток, а Эрнсту уже хотелось говорить, закончить мысль он мне не позволил. Перебил на полуслове, подъебнул возрастной словесной невоздержанностью и принялся вещать сам.
Про то, как Эрнст видит свой фильм уже многие из присутствующих на показе отпряглись, я же стану рассказывать про себя в контескте заявленной в книге и в фильме темы.
Люди в "Чужой", безусловно отличаются от людей на них смотревших в кинозале "Ролана". Отличие это, социальное, по сути, образовалось (да и образуется сегодня) ещё в школьное время. Одни школьники идут после уроков в кружки, а другие в спортивные секции. Так было, так есть и так будет. С известными допусками выбравших спорт (а речь, конечно же, о единоборствах), можно причислить к гумилёвским "людям длинной воли". У большинства из них, что в середине 70-х, что сегодня, нет социальных перспектив. Отведенные им природой и обществом социальные страты сильно напоминают касту неприкасаемых в индуистском обществе. А в любой кастовой среде, всё одно, происходит строительство иерархий. В послевоенные годы "неприкасаемые", пусть и "социально близкие" для большевиков были консолидированы "блатной идеей". Институт "воров в законе" образовался в местах властного люфта - до отбоя по "зонам" вертухаи кое-как контролировали ситуацию, а после отбоя у администрации колоний уже не было ресурсов "угнетать" арестантов - вступали в силу механизмы самоорганизации. До и после отбоя, естественно, условные деления времени за колючкой...
Те, кого не расстреливали и кто не загибался на лесоповалах, выходили рано или поздно на свободу, вынося с собой, кроме финок с наборными ручками в котомках, ещё и социальные модели поведения, выработанные в неволе. Город моего детства - Курск, был вполне себе типичным блатным городом. Хилые, надорванные по "крыткам" и зонам воры и авторитеты имели неоспоримую власть над могучими быками, не нюхавшими баланды. Безрукий инвалид "в авторитете" имел право цыкнуть на мощного амбала... Так было с довоенных времён, продолжалось и после войны. Но жизнь в стране менялась, менялись отношения и в блатной среде. Собственно, изменения этих отношений мне и довелось пронаблюдать на примере родного города.
Году, кажется, в 75-м произошла первая крупная разборка между вновь образовавшимися "спортсменами" и "блатными" ("синяками", "расписными"...) Дело было на Стезевском пруду, разделяющим два курских слободских района - Казацкую и Пушкарную. "Спортсмены", естественно, отдуплили "блатных" и власть в городе скоро поменялась. "Блатные" притухли, а "спортсмены" стали изменять понятийные отношения. Как-то плавно стала выветриваться блатная романтика, появилась новая мода в одежде, деньги стали новым фактором в отношениях. Именно в те времена и появилось понятие "организованной преступности".
Возвращаясь к моменту, какого-никакого выбора, стоящего перед школьником - в кружок или в секцию, не могу не заострить внимание на влиянии на этот выбор тогдашних массмедиа. Естественно, смешно сравнивать массмедиа середины семидесятых и сегодняшние. Никакого НТВ с пресловутой расчленёнкой, и в помине не было. Но были лагерные легенды и были, как ни странно, книги. Особенно одна - "Записки серого волка" Ахто Леви. Прочитав её, мой старший товарищ Виталик ("Лекарь", "Лепила"), который во многом заменил мне и отца и старшего брата, был инфицирован блатной романтикой, хотя посыл этой книги был прямо противоположный - романтику эту развенчать. Талантливый, мужетственный и красивый человек придумал себе собственную теорию жизни. На практике же ошибались мы всей нашей небольшой бригадой. В результате, в свои восемнадцать лет я был объявлен во всесоюзный розыск. Бобра уже нет в живых - надорвался по тюрьмам... Что мы творили в родном городе не хочется пересказывать - многое сегодня кажется отвратительным и было живописно представлено в обоих вариантах "Чужой", и в письменном и в аудиовизуальном...
Настоящий ренессанс в преступной жизни страны наступил в поломанные годы последовавшие за Перестройкой. На встрече Эрнст рассказал свою версию жизни героев - один мог сделать крьеру военного, другой - фехтовальщика, третий - закончил бы институт и стал бы учителем... Не соглашусь я с Эрнстом - не было иной судьбы у того поколения. При развиотм социализме все социальные лифты дружно застревали и ремонтника было не дождаться. Не могло быть иной судьбы у героев "Чужой".
Возвращаясь к возможному влиянию эрнстовской "Чужой" на зрителей. Вчера этот вопрос звучал. Конечно, если бы мой друг Виталик не прочёл бы в своё время "Записок серого волка", возможно, жизнь нашей бригады была бы иной, а для Бобра и просто была бы... Осуждать Эрнста и Толстунова за этот фильм - язык не поворачивается. Насколько "своевременна эта книга" судить не берусь. Наверное, пришла пора показать то время. Атмосфера передана исключительно замечательно. Детали среды, "запах времени" - на пятёрочку! Меня несколько разочаровали актёры - играют, не получилось, на мой взгляд, эффекта "Школы" с абсолютной аутентичностью персонажей, но это моё мнение и, возможно, требования мои к этому произведению завышены...
По прочтению и просмотру в голове закружились вопросы к Толстунову. Хотел спросить его, да Эрнст не дал - а сам-то он помнит те времена? Ведь он тогда снимал кино и и по захватыващести обстоятельств съёмки фильма могли вполне перебить приключения отморозков в "Чужой". У Игоря уже тогда была структура, скорее всего, он не чудил и не партизанил. Мне же довелось. Помню, как отправлялся в банк за наличкой - выдать группе зарплату и клал под сиденье ТТ - на всякий случай. А сколько таких "всяких" случаев только со мной произошло во время съёмок "Музыки для декабря". Только с машинами режиссёра случилось два эпизода. Одну угнали от гостиницы "Советская" в Питере и пришлось безуспешно тереть с "Тамбовскими", а другую пыталась угнать в Москве грузинская бригада. Вторую машину отбили, но пришлось и кулаками помахать и настоящего "калаша" испугаться. Подумать только - в центре столицы человек с автоматом Калашникова! Ну, хоть не стреляли. Потому и пишу...
И "клофелиновая тема" близка и понятна до рвоты. Выжили чисто случайно - водка не мой напиток. А друг мой едва ласты не склеил. Тогда, кстати, стреляли. Пуля прошла в сантиметрах от живота и повредила железную дверь...
Я про всё это хвастливо и графомански писал уже... надо бы ссылочки, да лень искать...
Эрнст вознамерился закрыть своим фильмом тему "90-х", но мне кажется, что развитие у темы будет ещё. Станем оборачиваться. Прежде же были попытки к тем годам подступиться, но кроме первого "Брата" (соглашусь с Эрнстом) успехов не наблюдалось. Может с Толстуновым объединиться и навоять что-нибудь из продюсерских воспоминаний? А то, на поверку кроме "8 с половиной долларов" Гриши Константинопольского и не можется вспомнить ничего...
А может и не с Толстуновым... и не навоять...
Кстати, Игорь вчера выдавал, просто замечательные шутки. Рядом с Эрнстом особенно не поговоришь, но каждая фраза Толстунова была калиброванно афористична и валила с ног...
Сумбурненько получилось, впрочем, как всегда...
Фильм будет ещё звучать и перекатываться по умам, вопреки вчерашнему кокетству продюсеров. Хорошее кино. И что-то мне подсказывает, что продолжение следует...