(no subject)
ЧИСЛА
Первый этаж хрущовки занимали магазины. Супермаркет, бывший в девичестве овощами-фруктами, и мебельный, мутировавший из пролетарской столовой. В первом всегда толпились покупатели, во втором обычно дремали от скуки продавцы-консультанты. А между ними вроде бы и не было ничего - так, дверь под вывеской и забросанное окурками крылечко. На вывеске, как ни присматривайся, читалось "бля", но вряд ли кто-то стал бы так называться.
Но когда дверь открывалась, дохнув пивом и запахами вагонного тамбура, внутри можно было рассмотреть стойку-холодильник, липкие пластиковые столики и прочие атрибуты дешёвой забегаловки. Можно было догадаться, что над входом всё-таки написано "бар", но погода давно подкорректировала буквы из самоклейки.
Этим вечером посетителей особо не было - так, забегали дядьки после работы опрокинуть сто грамм, и сразу же убегали. Даша спустилась из-за стойки, бросила чистую салфетку на столик, взяла тетрадь, калькулятор и принялась подбивать итоги дня. Столько-то бутербродов, столько-то огурцов, водка в пересчёте на бутылки, выручка и затраты. Ашот Степанович за мелкую недостачу не гонял, но ценил учёт.
Лязгнула дверь, и внутрь с грацией ягуара скользнул атлет Валера. Во всяком случае, он думал, что его движения производят именно такое впечатление. Никому и в голову не приходило разубеждать: если видишь разогнавшегося носорога, стоит убираться с его пути, а не читать проповеди. Так что Валера искренне считал себя неотразимым, подбивая клинья к Даше.
А вот сама Даша вполне обоснованно считала его дебилом, ломающим стулья и носы, и побаивалась: вдруг перейдёт к активным действиям, что тогда? Сам себе придумает знаки внимания, а потом решит, что его динамят; такое начнётся...
Валера окинул помещение взглядом, прикинул, что двое в углу ему никак не помешают, и рванул к барменше.
-- Привет, красавица! Как дела сегодня?
-- Привет, -- отозвалась Даша, вычёркивая очередную строчку крестиков, хоронивших коньяк. -- Нормально.
-- Никто не мешает? -- повысил голос Валера, испепеляя взглядом угловой столик.
Сидевшие там технари по холодильным установкам тщательно ушли в процесс поглощения пива.
-- Вот пока ты пришёл - никто не мешал! -- Даша вычеркнула ещё строчку и вписала на полях сумму.
-- А я помешаааю! -- расплылся в улыбке атлет. -- Давай, милая, хватит бумагу портить, обслужи клиента!
Даша вздохнула, отложила калькулятор и, увернувшись от валериных объятий, нырнула за стойку.
-- Стописят? -- уточнила она, булькая дозатором.
-- Ну.
Дверь снова загромыхала, впустив угрюмого мужичка неопределённого возраста и определённо спившегося вида. Пока "ягуар" разворачивался от стойки (Даша успела поймать сахарницу), мужичок просочился через зал и грустно воззрился на витрину со спиртным. Развернувшийся Валера решил, что этот завсегдатай недостоин его внимания, и одним глотком осушил стаканчик.
-- Петрович, -- окликнула мужичка Даша. -- На тебя не пишу, уже сколько говорили.
-- Ххэ, -- выдохнул Валера. -- Чо, дедуля хочет бухнуть на халяву?
-- Не лезь, -- одёрнула его Даша.
Петрович оторвался от созерцания бутылок.
-- А сколько там? -- спросил он. -- Двадцать три семьдесят?
-- Сейчас... -- Даша добыла блокнотик. -- Так... Тогда вот... И вот... А ты всё помнишь.
-- Числа я всегда помню, -- вздохнул Петрович. -- И сидел за эти числа, будь они неладны.
Валера взял его за плечо и развернул к себе:
-- Так ты чо, без бабла опять пришёл? Тебе показать, куда надо идти без бабла?
-- Тебе-то что? -- Петрович сделал попытку высвободиться.
-- А мне всё! -- оскорбился Валера и толкнул его через зал. Загремели стулья.
-- Валера! -- заорала Даша. -- Прекрати, идиот!
-- Не, погоди, -- отмахнулся тот. -- Дедуля хочет знать, чо мне.
Петрович, чудом удержавшийся на ногах (стол с бухгалтерией помог ему не влипнуть в стену), бубнил:
-- Да что это?.. Есть у меня сегодня деньги... Я долг принёс... Зачем сразу бить...
-- Так отдавай! -- двинулся к нему Валера. -- Ну?!
-- Не тебе! -- попытался спрятаться за стол Петрович. -- Тебе не дам! Ты тут не работаешь!
-- Валера, бросай. Я сейчас охрану нажму, -- предупредила Даша.
-- Вот подойди к Даше и отдай, -- разрешил Валера. -- И вообще, а если работаю?
-- Да что я, не видел тебя, что ли? -- хмыкнул Петрович. -- Мусорники ты катаешь.
Это было тактической ошибкой. Валера уже давно не работал в бригаде мусоровоза (он вообще недолго задерживался на одном месте), но такого разоблачения перед лицом прекрасной дамы стерпеть не мог.
-- Мусорники, типа, катаю? -- прошипел он. -- Да ты, сука, у меня щас еблом покатишь!
До Петровича дошло, что дело плохо, и он ухватил со стола что попало:
-- Не подходи! А то...
Валера опешил. Мало кто целился в него из калькулятора.
-- Слышь, ты... А то ты в меня цифрой стрельнешь?
Петрович выглядел жалко. Он опустил калькулятор и умоляюще посмотрел на Дашу.
-- Не, ну давай "а то"! -- заржал Валера. -- Давай, посчитай меня, ну?
-- Тебя?.. -- тихо переспросил Петрович. -- А ты потом меня, что ли?..
-- Гля, дошло! -- Валера повернулся к зрителям в лице Даши и холодильных дел мастеров. -- Щас мы...
-- Нет, погоди, -- перебил его Петрович. -- Здесь же всё - числа. Всё.
-- Чего?
-- Вообще всё! Боже, о чём я думал раньше? Двадцать лет коту под хвост!
-- Даш, он чо? -- Валера просто не знал, как реагировать.
-- Не знаю, -- шёпотом ответила Даша.
-- Я дурак, -- сообщил им Петрович.
-- Иди паси свою шизу на улице, -- двинулся к нему Валера. -- И машинку положи.
-- Не подходи! -- Петрович снова вскинул калькулятор. -- А то ведь и вправду посчитаю.
-- Ну считай, бля! На счёт "три"! Будешь тут маячить - летать научу! Раз...
-- Немного больше двух миллионов, -- сообщил Петрович враз окрепшим голосом.
-- Что?
-- Твоё присутствие здесь. Два миллиона, да, пятьдесят семь тысяч сто девять.
-- И всё?
-- Нет, это просто число. Я набрал его на калькуляторе. Прибавим твою историю до этого момента... -- Петрович защёлкал клавишами. -- Если прикинуть, твоё будущее компенсируется вот так... А, нет, есть ещё факторы, ну их на глазок тоже прикинем, домножим...
-- Ты чо делаешь? -- нервно поинтересовался Валера.
-- Тебя считаю! Сам напросился!
-- Не понял...
-- Сейчас... -- Петрович поднял палец. -- Да, вот это должно компенсировать.
-- Слушай, шиз, ты достал! -- Валера вышел из ступора и замахнулся.
Петрович нажал "равно".
Этим вечером посетителей особо не было - так, забегали дядьки после работы опрокинуть сто грамм, и сразу же убегали. Даша спустилась из-за стойки, бросила чистую салфетку на столик, взяла тетрадь, калькулятор и принялась подбивать итоги дня. Столько-то бутербродов, столько-то огурцов, водка в пересчёте на бутылки, выручка и затраты. Ашот Степанович за мелкую недостачу не гонял, но ценил учёт.
-- А где калькулятор? -- Даша оторвала взгляд от тетради. -- О! Петрович! Положи на место.
-- Вот их какие стали делать, -- отозвался Петрович, кладя калькулятор на стол. -- У нас тогда уже были, здоровенные такие, но я всё по старинке подбивал. Весь баланс - в уме. Нащёлкают девчонки, а всё равно ошибутся, так и проверял.
-- Так ты, что ли, бухгалтер?
-- Был. Давно уже был. Ошибся разок - в людях, а не в числах. Да ну их, зачем старое поминать - сегодня ведь живём!
-- Как-то ты сегодня повеселее. Неужели при деньгах наконец-то?
-- Ага, -- важно ответил Петрович. -- Теперь у меня есть всё. И калькулятор не нужен.
p.s. новостями навеяло.
Первый этаж хрущовки занимали магазины. Супермаркет, бывший в девичестве овощами-фруктами, и мебельный, мутировавший из пролетарской столовой. В первом всегда толпились покупатели, во втором обычно дремали от скуки продавцы-консультанты. А между ними вроде бы и не было ничего - так, дверь под вывеской и забросанное окурками крылечко. На вывеске, как ни присматривайся, читалось "бля", но вряд ли кто-то стал бы так называться.
Но когда дверь открывалась, дохнув пивом и запахами вагонного тамбура, внутри можно было рассмотреть стойку-холодильник, липкие пластиковые столики и прочие атрибуты дешёвой забегаловки. Можно было догадаться, что над входом всё-таки написано "бар", но погода давно подкорректировала буквы из самоклейки.
Этим вечером посетителей особо не было - так, забегали дядьки после работы опрокинуть сто грамм, и сразу же убегали. Даша спустилась из-за стойки, бросила чистую салфетку на столик, взяла тетрадь, калькулятор и принялась подбивать итоги дня. Столько-то бутербродов, столько-то огурцов, водка в пересчёте на бутылки, выручка и затраты. Ашот Степанович за мелкую недостачу не гонял, но ценил учёт.
Лязгнула дверь, и внутрь с грацией ягуара скользнул атлет Валера. Во всяком случае, он думал, что его движения производят именно такое впечатление. Никому и в голову не приходило разубеждать: если видишь разогнавшегося носорога, стоит убираться с его пути, а не читать проповеди. Так что Валера искренне считал себя неотразимым, подбивая клинья к Даше.
А вот сама Даша вполне обоснованно считала его дебилом, ломающим стулья и носы, и побаивалась: вдруг перейдёт к активным действиям, что тогда? Сам себе придумает знаки внимания, а потом решит, что его динамят; такое начнётся...
Валера окинул помещение взглядом, прикинул, что двое в углу ему никак не помешают, и рванул к барменше.
-- Привет, красавица! Как дела сегодня?
-- Привет, -- отозвалась Даша, вычёркивая очередную строчку крестиков, хоронивших коньяк. -- Нормально.
-- Никто не мешает? -- повысил голос Валера, испепеляя взглядом угловой столик.
Сидевшие там технари по холодильным установкам тщательно ушли в процесс поглощения пива.
-- Вот пока ты пришёл - никто не мешал! -- Даша вычеркнула ещё строчку и вписала на полях сумму.
-- А я помешаааю! -- расплылся в улыбке атлет. -- Давай, милая, хватит бумагу портить, обслужи клиента!
Даша вздохнула, отложила калькулятор и, увернувшись от валериных объятий, нырнула за стойку.
-- Стописят? -- уточнила она, булькая дозатором.
-- Ну.
Дверь снова загромыхала, впустив угрюмого мужичка неопределённого возраста и определённо спившегося вида. Пока "ягуар" разворачивался от стойки (Даша успела поймать сахарницу), мужичок просочился через зал и грустно воззрился на витрину со спиртным. Развернувшийся Валера решил, что этот завсегдатай недостоин его внимания, и одним глотком осушил стаканчик.
-- Петрович, -- окликнула мужичка Даша. -- На тебя не пишу, уже сколько говорили.
-- Ххэ, -- выдохнул Валера. -- Чо, дедуля хочет бухнуть на халяву?
-- Не лезь, -- одёрнула его Даша.
Петрович оторвался от созерцания бутылок.
-- А сколько там? -- спросил он. -- Двадцать три семьдесят?
-- Сейчас... -- Даша добыла блокнотик. -- Так... Тогда вот... И вот... А ты всё помнишь.
-- Числа я всегда помню, -- вздохнул Петрович. -- И сидел за эти числа, будь они неладны.
Валера взял его за плечо и развернул к себе:
-- Так ты чо, без бабла опять пришёл? Тебе показать, куда надо идти без бабла?
-- Тебе-то что? -- Петрович сделал попытку высвободиться.
-- А мне всё! -- оскорбился Валера и толкнул его через зал. Загремели стулья.
-- Валера! -- заорала Даша. -- Прекрати, идиот!
-- Не, погоди, -- отмахнулся тот. -- Дедуля хочет знать, чо мне.
Петрович, чудом удержавшийся на ногах (стол с бухгалтерией помог ему не влипнуть в стену), бубнил:
-- Да что это?.. Есть у меня сегодня деньги... Я долг принёс... Зачем сразу бить...
-- Так отдавай! -- двинулся к нему Валера. -- Ну?!
-- Не тебе! -- попытался спрятаться за стол Петрович. -- Тебе не дам! Ты тут не работаешь!
-- Валера, бросай. Я сейчас охрану нажму, -- предупредила Даша.
-- Вот подойди к Даше и отдай, -- разрешил Валера. -- И вообще, а если работаю?
-- Да что я, не видел тебя, что ли? -- хмыкнул Петрович. -- Мусорники ты катаешь.
Это было тактической ошибкой. Валера уже давно не работал в бригаде мусоровоза (он вообще недолго задерживался на одном месте), но такого разоблачения перед лицом прекрасной дамы стерпеть не мог.
-- Мусорники, типа, катаю? -- прошипел он. -- Да ты, сука, у меня щас еблом покатишь!
До Петровича дошло, что дело плохо, и он ухватил со стола что попало:
-- Не подходи! А то...
Валера опешил. Мало кто целился в него из калькулятора.
-- Слышь, ты... А то ты в меня цифрой стрельнешь?
Петрович выглядел жалко. Он опустил калькулятор и умоляюще посмотрел на Дашу.
-- Не, ну давай "а то"! -- заржал Валера. -- Давай, посчитай меня, ну?
-- Тебя?.. -- тихо переспросил Петрович. -- А ты потом меня, что ли?..
-- Гля, дошло! -- Валера повернулся к зрителям в лице Даши и холодильных дел мастеров. -- Щас мы...
-- Нет, погоди, -- перебил его Петрович. -- Здесь же всё - числа. Всё.
-- Чего?
-- Вообще всё! Боже, о чём я думал раньше? Двадцать лет коту под хвост!
-- Даш, он чо? -- Валера просто не знал, как реагировать.
-- Не знаю, -- шёпотом ответила Даша.
-- Я дурак, -- сообщил им Петрович.
-- Иди паси свою шизу на улице, -- двинулся к нему Валера. -- И машинку положи.
-- Не подходи! -- Петрович снова вскинул калькулятор. -- А то ведь и вправду посчитаю.
-- Ну считай, бля! На счёт "три"! Будешь тут маячить - летать научу! Раз...
-- Немного больше двух миллионов, -- сообщил Петрович враз окрепшим голосом.
-- Что?
-- Твоё присутствие здесь. Два миллиона, да, пятьдесят семь тысяч сто девять.
-- И всё?
-- Нет, это просто число. Я набрал его на калькуляторе. Прибавим твою историю до этого момента... -- Петрович защёлкал клавишами. -- Если прикинуть, твоё будущее компенсируется вот так... А, нет, есть ещё факторы, ну их на глазок тоже прикинем, домножим...
-- Ты чо делаешь? -- нервно поинтересовался Валера.
-- Тебя считаю! Сам напросился!
-- Не понял...
-- Сейчас... -- Петрович поднял палец. -- Да, вот это должно компенсировать.
-- Слушай, шиз, ты достал! -- Валера вышел из ступора и замахнулся.
Петрович нажал "равно".
Этим вечером посетителей особо не было - так, забегали дядьки после работы опрокинуть сто грамм, и сразу же убегали. Даша спустилась из-за стойки, бросила чистую салфетку на столик, взяла тетрадь, калькулятор и принялась подбивать итоги дня. Столько-то бутербродов, столько-то огурцов, водка в пересчёте на бутылки, выручка и затраты. Ашот Степанович за мелкую недостачу не гонял, но ценил учёт.
-- А где калькулятор? -- Даша оторвала взгляд от тетради. -- О! Петрович! Положи на место.
-- Вот их какие стали делать, -- отозвался Петрович, кладя калькулятор на стол. -- У нас тогда уже были, здоровенные такие, но я всё по старинке подбивал. Весь баланс - в уме. Нащёлкают девчонки, а всё равно ошибутся, так и проверял.
-- Так ты, что ли, бухгалтер?
-- Был. Давно уже был. Ошибся разок - в людях, а не в числах. Да ну их, зачем старое поминать - сегодня ведь живём!
-- Как-то ты сегодня повеселее. Неужели при деньгах наконец-то?
-- Ага, -- важно ответил Петрович. -- Теперь у меня есть всё. И калькулятор не нужен.
p.s. новостями навеяло.