Год Дракона
Шёл с утра на работу по трескучему морозу через парк и в вагончике дворников топилась печка. Домик этот напоминает уаз-буханку, однажды припаркованную под старым тополем и уже навечно вросшую колёсами в землю. Такого же приблизительно размера, зелёного цвета, с двумя крошечными окошками мутного полупрозрачного стекла, за которыми тихо мерцает огонёк как на рождественской открытке. Привалившись к стволу соседнего дерева, рядом курил мужик в зеленстроевской спецовке. Из трубы вагончика валили густые клубы дыма, среди которых жар-птицей неистово метались в утренней темноте ярко-оранжевые снопы искр. Я прошёл мимо, вдохнул этот, с каждым годом становящийся всё более чуждым городу, аромат томящихся в недрах буржуйки дров и мысленно перенёсся внутрь, где так уютно и тепло, в то время как снаружи был лишь тёмный старый парк, январский холод и полная тишина. Пройдя ещё немного по дорожке, я не удержался и через пару десятков шагов обернулся. Оранжевые сполохи в трубе, искры, дым, тусклые глаза окошек. Издалека зелёный вагон был похож на спящего дракона с по-кошачьи подвёрнутыми лапами, он тихо ворчал во сне и подёргивал кончиком свёрнутого хвоста. Спящему дракону снилась древняя битва, где он снова и снова сжигал полчища жадных, охочих до его драгоценных камней, гномов и глупых, назойливых рыцарей с туманным взором и лютнями в руках. На каждом выдохе здесь, в этом мире, из ноздрей дракона вырывались искры и дым. Мужик уже докурил, но не спешил заходить, с какой-то даже нежностью глядя на фантастического зверя, будто не решаясь прерывать его сон. Я бы тоже так стоял, пожалуй.