Актриса весна после тяжкой болезни
В связи с наступлением 14-го февраля захотелось вспомнить старую романтическую историю. Одну их тех, что так нравятся современным режиссёрам из-за своей абсолютной конкретности. Сразу ясно, когда и чем всё закончилось.
13 марта 1992 года, в возрасте 24-х лет, в Санкт-Петербурге умерла от рака Эльмира Бигбова, жена Юрия Шевчука.
Кажется, здесь ей 19. Они познакомились два года назад.
Жить ей осталось чуть меньше пяти.
Диагноз - саркома - равно как и прогноз - не больше месяца - в больнице поставили сразу. Нельзя сказать, чтобы это было чем-то невозможным. Конечно, в Петербуржском институте мозга за недостатком опыта никто не смог бы взяться за такую запущенную опухоль. Но в той же Германии подобные операции проходили регулярно, и дать дополнительные полгода-год ей бы вполне смогли. Но за операцию просили невероятные сорок тысяч марок - что-то вроде тогдашних трёх миллионов рублей, при средней зарплате в пятьсот рублей с капелькой. И здесь сидит главная проблема.
Не то чтобы у суперизвестного коллектива не могло быть таких сумм. Деньги от спонсоров приходили постоянно, да и прибыль с концертов была впечатляющей. Но буквально в середине прошлого, 1991 года, музыканты потратили порядка двух миллионов на запись альбома "Пластун". Фактически, сборник своих основных песен конца восмидесятых. Запись шла тяжело, музыкантам с каждым днём всё меньше нравилось то, что они играют. Сходивший с ума по оставшимся в Уфе жене (она хотила окончить театральный) и сыну, Юрий постоянно переписывал, переписывал и переписывал песни. Когда пластинка была закончена, она показалась всем такой замученной и тусклой, что было решено её не выпускать. На запись были потрачены последние деньги, и когда они внезапно понадобились на лечение, ни у кого не оказалось ни гроша.
"Пока писали этот злополучный альбом, в стране произошла революция,
и Советского Союза не стало" - В. Курылёв
Болезнь оказалась слишком большой неожиданностью. Эльмира последний год очень сильно уставала и жаловалась на сильные головные боли, но списывала это на усталось. В самом деле, с трёхлетним сыном на руках не отдохнёшь. Росла она без отца, мать постоянно работала. В театральном институте на последних курсах нагрузка была запредельная, а Эльмира, как человек талантливый, работала напряжённее остальных.
Ей очень хотелось быль актрисой. В своё время мама, видя её бесплодные попытки поступить в московский театральный, пыталась запихнуть её куда угодно, хоть на филологический, но та настаивала на своём. Когда она, наконец, поступила в Уфимский театральный, радости не было предела. Была, конечно, проблема с мужем: Юрий и так нечасто бывал в Уфе, а вскоре собирался совсем перебраться в Ленинград, но они договорились, что Эльмира окончит институт, и только потом приедет к мужу. Тем более что в Ленинграде была большая проблема с жильём. За пару лет до этого мама Шевчука продала квартиру, желая купить на эти деньги жильё в Ленинграде, но внезапно грянул кризис, и оставшихся денег еле хватило на комнатку в коммуналке. Было решено немного подождать, прежде чем начать жить вместе.
Впрочем, вместе им пожить так и не удалось. В самом конце 1991-го, буквально за несколько часов до нового года, Эльмира, желая провести его с Юрой, приехала в Ленинград. Но на звонок из Уфы с поздравлениями ответить уже не смогла. Скорая увезла её в бессознательном состоянии, а через пару дней у неё парализовало руки и ноги. Через несколько недель была сделана операция, которая только подтвердила: больше ничего нельзя сделать.
Кажется, лето девяностого
В случившемся Шевчук больше всего винил себя. В течение полугода он практически не выходил из дому. Пил, конечно, страшно. Друзья силой выводили его из дому и тащили в студию. Новость о том, что такой музыкант кончается, быстро разлетелась по всей России. Репортёры стояли в очередях чтобы успеть взять интервью. Часто он подолгу сидел в полубессознательном состоянии в студии, куда его приводили, чтобы не оставлять дома без присмотра. Группа буквально заставляла его петь, играть, записывать новый альбом, сниматься в новых клипах, понимая, что скоро его потеряет.
Так он и жил следующие два года. То уходил в завязку, то снова развязывался. После концертного тура "Чёрный пёс Петербург", казалось бы, всё утихало, но потом начиналось снова и снова. Впрочем, со временем стало понятно, что основной кризис позади. Юрий Шевчук всё реже сидел дома, и всё чаще уезжал в лес, дни и недели напролёт сидел среди деревьев и сочинял новые песни.
И по сути, именно благодаря этому всё и закончилось так, как мы знаем. В конце 93-го года Юрий Шевчук, трезвый, побритый, весь в белом, держа в руках пачку листов с будущим альбомом "Это всё..." пришёл в студию и сказал: "Давайте сыграем, как падает снег".
13 марта 1992 года, в возрасте 24-х лет, в Санкт-Петербурге умерла от рака Эльмира Бигбова, жена Юрия Шевчука.
Кажется, здесь ей 19. Они познакомились два года назад.
Жить ей осталось чуть меньше пяти.
Диагноз - саркома - равно как и прогноз - не больше месяца - в больнице поставили сразу. Нельзя сказать, чтобы это было чем-то невозможным. Конечно, в Петербуржском институте мозга за недостатком опыта никто не смог бы взяться за такую запущенную опухоль. Но в той же Германии подобные операции проходили регулярно, и дать дополнительные полгода-год ей бы вполне смогли. Но за операцию просили невероятные сорок тысяч марок - что-то вроде тогдашних трёх миллионов рублей, при средней зарплате в пятьсот рублей с капелькой. И здесь сидит главная проблема.
Не то чтобы у суперизвестного коллектива не могло быть таких сумм. Деньги от спонсоров приходили постоянно, да и прибыль с концертов была впечатляющей. Но буквально в середине прошлого, 1991 года, музыканты потратили порядка двух миллионов на запись альбома "Пластун". Фактически, сборник своих основных песен конца восмидесятых. Запись шла тяжело, музыкантам с каждым днём всё меньше нравилось то, что они играют. Сходивший с ума по оставшимся в Уфе жене (она хотила окончить театральный) и сыну, Юрий постоянно переписывал, переписывал и переписывал песни. Когда пластинка была закончена, она показалась всем такой замученной и тусклой, что было решено её не выпускать. На запись были потрачены последние деньги, и когда они внезапно понадобились на лечение, ни у кого не оказалось ни гроша.
"Пока писали этот злополучный альбом, в стране произошла революция,
и Советского Союза не стало" - В. Курылёв
Болезнь оказалась слишком большой неожиданностью. Эльмира последний год очень сильно уставала и жаловалась на сильные головные боли, но списывала это на усталось. В самом деле, с трёхлетним сыном на руках не отдохнёшь. Росла она без отца, мать постоянно работала. В театральном институте на последних курсах нагрузка была запредельная, а Эльмира, как человек талантливый, работала напряжённее остальных.
Ей очень хотелось быль актрисой. В своё время мама, видя её бесплодные попытки поступить в московский театральный, пыталась запихнуть её куда угодно, хоть на филологический, но та настаивала на своём. Когда она, наконец, поступила в Уфимский театральный, радости не было предела. Была, конечно, проблема с мужем: Юрий и так нечасто бывал в Уфе, а вскоре собирался совсем перебраться в Ленинград, но они договорились, что Эльмира окончит институт, и только потом приедет к мужу. Тем более что в Ленинграде была большая проблема с жильём. За пару лет до этого мама Шевчука продала квартиру, желая купить на эти деньги жильё в Ленинграде, но внезапно грянул кризис, и оставшихся денег еле хватило на комнатку в коммуналке. Было решено немного подождать, прежде чем начать жить вместе.
Впрочем, вместе им пожить так и не удалось. В самом конце 1991-го, буквально за несколько часов до нового года, Эльмира, желая провести его с Юрой, приехала в Ленинград. Но на звонок из Уфы с поздравлениями ответить уже не смогла. Скорая увезла её в бессознательном состоянии, а через пару дней у неё парализовало руки и ноги. Через несколько недель была сделана операция, которая только подтвердила: больше ничего нельзя сделать.
Кажется, лето девяностого
В случившемся Шевчук больше всего винил себя. В течение полугода он практически не выходил из дому. Пил, конечно, страшно. Друзья силой выводили его из дому и тащили в студию. Новость о том, что такой музыкант кончается, быстро разлетелась по всей России. Репортёры стояли в очередях чтобы успеть взять интервью. Часто он подолгу сидел в полубессознательном состоянии в студии, куда его приводили, чтобы не оставлять дома без присмотра. Группа буквально заставляла его петь, играть, записывать новый альбом, сниматься в новых клипах, понимая, что скоро его потеряет.
Так он и жил следующие два года. То уходил в завязку, то снова развязывался. После концертного тура "Чёрный пёс Петербург", казалось бы, всё утихало, но потом начиналось снова и снова. Впрочем, со временем стало понятно, что основной кризис позади. Юрий Шевчук всё реже сидел дома, и всё чаще уезжал в лес, дни и недели напролёт сидел среди деревьев и сочинял новые песни.
И по сути, именно благодаря этому всё и закончилось так, как мы знаем. В конце 93-го года Юрий Шевчук, трезвый, побритый, весь в белом, держа в руках пачку листов с будущим альбомом "Это всё..." пришёл в студию и сказал: "Давайте сыграем, как падает снег".