Гаспар Ноэ подошел ко мне в клубе в пять утра и спросил,
могу ли я заняться с Моникой настоящим сексом перед камерой.
Строго говоря,
я послал его на хуй.
А потом я позвонил Монике и рассказал ей об этом.
«Знаешь, что,
- сказала она. -
А давай позовем его к нам на обед.
Пусть расскажет обо всем поподробнее».

( Read more... )

Я вынужден прийти к ужасному заключению,
что смог стать писателем только во имя смерти Джоан,
и к осознанию того,
до какой степени мою прозу мотивировало и оформило это событие.
Я живу с постоянным страхом стать одержимым
и с постоянной потребностью избежать одержимости,
избежать Контроля.
Ибо смерть Джоан познакомила меня с захватчиком,
с Уродливым Духом,
( Read more... )

Как-то Маяковский и Лиля Брик встретили в кафе Ларису Рейснер. Уходя, Лиля забыла сумочку. Маяковский вернулся за ней, и Рейснер иронично заметила: "Теперь вы так и будете таскать эту сумочку всю жизнь". "Я, Лариса, могу эту сумочку в зубах носить. В любви обиды нет", - парировал Маяковский.

( Read more... )

Я влюблен в ураган…
Но я влюблен!
Я люблю ее,
я люблю ее.
Я ее люблю!


( Read more... )

Она
обещала
мне,
что
я
умру
в
ее
объятьях

( Read more... )

Je t'aime
oh, oui je t'aime!
moi non plus
oh, mon amour...

( Read more... )

"решил перед окончанием своего земного пути
взять в жены эту девушку,
которая после долгих лет
верной дружбы по собственной воле
возвратилась в этот почти осажденный город,
чтобы разделить свою судьбу с моей.
Она идет по своему желанию,
как моя супруга,
со мною на смерть"


( Read more... )

Приснился сон -
я сержусь на Володю за то,
что он застрелился,
а он так ласково вкладывает
мне в руку крошечный пистолет
и говорит:
«Все равно ты то же самое сделаешь».


( Read more... )

To me,
New York was
Jackson Pollock
sipping vodka and
dripping paint
onto a raw canvas.


( Read more... )

Я посвящаю эту книгу
МОЕМУ ГЕНИЮ,
моей победоносной богине
ГАЛЕ ГРАДИВЕ,
моей ЕЛЕНЕ ТРОЯНСКОЙ,
моей СВЯТОЙ ЕЛЕНЕ,
моей блистательной,
как морская гладь,
ГАЛЕ ГАЛАТЕЕ БЕЗМЯТЕЖНОЙ

( Read more... )