Против течения
В длинной-длинной дискуссии про евгенику и про книгу Глэда "Будущая эволюция человечества" уважаемый bbzhukov эту книжку разругал.
А когда я спросила, что бы почитать бы - посоветовал
Николас Уэйд. Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества
Несколько раз я эту книжку уже цитировала в упомянутых темах.
Но решила всё же сделать конспектик. Много интересного.
Написать книгу меня сподвиг тот объем информации о недавней эволюции человека, который появился в ходе исследований генома. Складывается все более подробная картина дифференциации популяции современного человека после того, как она рассредоточилась за пределы своей африканской прародины почти 50 000 лет назад. Это была бы чисто научная история, если бы расы как конечный результат такой дифференциации не стали предметом стольких политических разногласий.
История развивается в рамках человеческой эволюции. А эти два предмета изучают всегда отдельно, как будто человеческая эволюция прекратилась задолго до начала истории. Но эволюция не прерывается. Не существует доказательств, что подобная приостановка когда-либо происходила.
Некоторые интеллектуальные барьеры, воздвигнутые много лет назад для противодействия расизму, сегодня мешают изучению ближайшего эволюционного прошлого. В числе ограничений такие представления, как: эволюция человека остановилась несколько тысяч лет назад; у рас нет никакой биологической основы; все поведенческие различия между человеческими группами обусловлены исключительно культурой, а не генетикой; сознание человека при рождении - «чистый лист», и его дальнейшее формирование происходит только за счет культуры.
---
Эти представления можно обоснованно назвать догмами: нет доказательств, что какие-либо из них верны, однако в них истово верят или по крайней мере отстаивают большинство академических «левых», в том числе многие биологи. Эти догмы, как и другие, были созданы, чтобы побудить людей к верному решению: перестать считать неотъемлемые различия между человеческими группами основанием и оправданием расизма. Проблема в том, что открытия в области генома человека делают такие имманентно присущие различия все более вероятными. Ученые, часто отстаивающие свое право на поиск истины, куда бы ни он завел, здесь обнаруживают истину, которую не желают узнавать - и не могут, даже если бы захотели, без серьезного риска для научной карьеры.
---
Период от 30 000 до 5000 лет назад, для которого можно зафиксировать признаки недавнего естественного отбора, наступил после того, как человечество разделилось на три основные расы, и потому соответствует отбору, шедшему по большей части независимо в каждой расе.
Гены, особенно сильно затронутые отбором, обусловливают не только такие предсказуемые признаки, как цвет кожи и пищеварительный метаболизм, но также и некоторые аспекты функционирования мозга, хотя еще непонятно, каким именно образом.
---
Анализ геномов популяций по всему миру подтверждает, что расы действительно являются биологической реальностью - вопреки официальным заявлениям ведущих общественно-научных организаций.
---
Другой недостаток проявляется, когда университеты допускают, что целые научные области приобретают левую или правую политическую окраску. Оба варианта одинаково вредны для истины, но в настоящее время большинство университетских факультетов и кафедр сильно склоняются влево. Любой исследователь, который хотя бы попробует вынести на обсуждение вопросы, политически неприемлемые для левых, рискует вызвать противодействие коллег-профессионалов, которые должны одобрять его заявки на госфинансирование и рецензировать статьи для публикаций. Чаще всего ученые прибегают к самоцензуре, особенно в областях, хоть как-то связанных с современной дифференцирующей эволюцией человеческих популяций. Требуется совсем немного «бдительных борцов с расизмом», чтобы запугать весь университетский городок.
---
Даже если бы было доказано, что одна раса генетически более интеллектуальна, чем другая, к каким последствиям бы это привело? На самом деле почти ни к каким. По тестам у восточных азиатов в среднем около 105 баллов - чуть больше, чем у европейцев, у которых средний показатель 100. Более высокий IQ не дает восточным азиатам нравственного превосходства над другими. У восточноазиатских обществ много достоинств, но совсем не обязательно, что они удовлетворяют потребности своих членов успешнее, чем европейские.
---
Дальше большая глава про приключения евгеники до 2 Мировой войны.
Гальтон был джентльмен и энциклопедист, внесший заметный вклад во многие области науки. Он ввел ряд основных статистических понятий, таких как корреляция, регрессия, стандартное отклонение. Он предвосхитил генетику поведения человека, использовав близнецов для выявления влияния природы и воспитания. Он разработал классификационную схему, до сих пор применяемую для идентификации отпечатков пальцев. Он начертил первую метеорологическую карту. Задавшись ехидным вопросом о действенности молитв, он обратил внимание, что население Англии на протяжении веков каждую неделю молилось в церкви о долгой жизни своих монархов, и, значит, если бы молитвы имели какую-то силу, то продолжительность жизни английских королей наверняка бы увеличилась. Его статья с заключением, что монархи из всех богатых людей проживают самые короткие жизни и, следовательно, молитвы не обладают никаким положительным воздействием, была отклонена издателем как «слишком категоричная и оскорбительная, чтобы не разворошить осиное гнездо» и пролежала неопубликованной много лет
---
Будь это этически приемлемо, людей, несомненно, можно было бы подвергать селекции, чтобы усилить конкретные желаемые качества, - аналогично выведению пород животных. Но нельзя гарантировать, что это принесет пользу обществу в целом. Породы свиней выводят, чтобы получить лучший бекон, а не для улучшения сообщества свиней. Евгеническая программа, какой бы целесообразной она ни казалась, была в целом слабой и внутренне противоречивой.
А в плане практического применения она таила в себе чрезвычайную опасность.
Гальтоновская идея евгеники заключалась в том, чтобы побудить богатый и средний классы изменить семейные привычки и увеличить количество детей. Но положительная евгеника, как называют подобные проекты, в политическом смысле была обречена на неудачу. Зато отрицательную евгенику - сегрегацию или стерилизацию тех, кого признали неполноценными, - применить на практике оказалось намного проще.
---
Гальтон «пришел бы в ужас, если бы узнал, что меньше чем через 20 лет после его смерти принудительная стерилизация и убийства будут совершаться во имя евгеники»
---
Любой признак, имеющий генетическую основу, изменяется под действием естественного отбора. Существование генов, оказывающих некоторое влияние на социальное поведение человека, означает, что социальное поведение может модифицироваться эволюцией и потому варьировать в зависимости от времени и места. Но выявить преобразование человеческого общества естественным отбором намного сложнее, чем, например, изменение цвета кожи, поскольку цвет кожи зависит преимущественно от генов, а социальное поведение, которое и так сложнее измерить, находится под сильным влиянием культуры.
Дальше - уже современная генетика.
Регуляция агрессии
Сравнение идентичных близнецов, воспитанных вместе и порознь, показывает, что агрессия наследуется. По результатам различных исследований, гены вносят в наследуемость - изменчивость признака в популяции - от 37 до 72%. Но на данный момент выявлено очень мало генов, обусловливающих агрессию, отчасти потому, что когда какая-либо форма поведения регулируется многими генами, то каждый из них вносит совсем небольшой вклад, и его трудно обнаружить. Большинство исследований фокусировались на генах, которые стимулируют агрессию, а не на противоположном конце поведенческого спектра.
Один из генов, связанных с агрессией, называется МАО-А - это значит, что он кодирует первую из двух форм фермента, называемого моноаминоксидазой. Этот фермент играет ключевую роль в поддержании нормальных состояний психики, выполняя очищающую функцию: он разрушает три низкомолекулярных соединения-нейромедиатора, используемых для передачи сигналов от одного нейрона к другому. Эти три нейромедиатора - серотонин, норадреналин и дофамин - необходимо утилизировать после того, как они выполнят свою сигнальную задачу. Если им позволить накапливаться в мозге, то они будут продолжать активировать нейроны, которым следовало бы вернуться в состояние покоя.
Роль МАО-А в регуляции агрессии прояснилась в 1993 г. при изучении нидерландской семьи, в которой мужчины были склонны к буйному девиантному поведению со вспышками агрессии, поджогами, попытками изнасилования и эксгибиционизмом. Восемь испытывавших такие импульсы мужчин унаследовали необычную форму гена МАО-А. Единичная мутация в этом гене вызывает остановку сборки фермента МАО-А в клетках на середине процесса, отчего он оказывается неэффективным. В отсутствие функционирующего фермента МАО-А нейромедиаторы накапливаются в избыточном количестве, отчего мужчины становятся чрезмерно агрессивными в социальных ситуациях [13].
Мутации, полностью повреждающие такой ген, как МАО-А, имеют серьезные последствия для индивида. Есть более тонкие способы, которыми естественный отбор модулирует гены, подобные МАО-А, делая людей более или менее агрессивными. Работа генов регулируется элементами, называемыми промоторами, - это короткие участки ДНК, расположенные рядом с контролируемыми генами. А поскольку промоторы состоят из ДНК, они могут подвергаться мутациям точно так же, как ДНК самих генов.
Обнаружилось, что промотор гена МАО-А в человеческой популяции весьма изменчив. У людей может быть две, три, четыре или пять копий этого промотора, и чем больше у них копий, тем больше фермента МАО-А производят их клетки. Какое влияние это оказывает на поведение человека? Как выяснилось, довольно заметное. Люди с тремя, четырьмя или пятью копиями промотора МАО-А нормальны, но у людей с двумя копиями уровень правонарушений значительно выше.
Привет Сапольскому !
В-третьих, гены не определяют поведение человека - они лишь создают склонность вести себя определенным образом. Проявится она или нет, зависит от обстоятельств в такой же мере, как и от генетического вклада, и в итоге люди, живущие в условиях бедности и безработицы, могут иметь больше причин, побуждающих к насилию, чем обеспеченные.
Да, всё это - корреляции, а не детерминизм.
Но есть люди, которые всю жизнь выпивают ИНОГДА в компании - и ведут нормальную жизнь в обществе.
А другие - становятся алкоголиками, начав с тех же доз.
Более глубокий смысл примера с геном МАО-А в том, что социальное поведение человека формируется под влиянием генов и эти генетические признаки, вероятно, варьируют от одной расы к другой, причем иногда значительно.
Интересно, Сапольский слышал об этом ?
В целях безопасности многие ученые делают реверансы в сторону представления о мультикультурализме, намекая, что человеческих рас не существует. «Раса: научный миф и его развенчание» (Race? Debunking a Scientific Myth) - таково название недавно вышедшей книги, написанной двумя специалистами по физической антропологии; правда, текст ее не столь конкретен [2]. «Концепция расы не имеет генетических или научных обоснований» [3], - пишет Крейг Вентер, который чуть ли не первым расшифровал человеческий геном, но, насколько известно, не является специалистом в области популяционной генетики.
По мнению Джареда Даймонда, только те, кто способен считать Землю плоской, верят в то, что человеческие расы существуют. «Реальность человеческих рас - еще одна расхожая “истина”, которой суждено кануть в Лету вслед за плоской Землей», - заявляет он
---
Из высказываний биологов, умышленно запутывающих расовый вопрос, социологи сделали некорректный вывод, что у расы нет биологической основы, и все больше предпочитают считать расы всего лишь социальным конструктом. Как же мир академической науки умудрился дойти до столь далекого от реальности и фактов взгляда на расы?
Политически мотивированный перекос научных взглядов можно проследить вплоть до последовательной кампании, начатой в 1950‑х гг. антропологом Эшли Монтегю, желавшим табуировать слово «раса», по крайней мере в отношении людей. Монтегю был евреем и вырос в лондонском районе Ист-Энд, где сталкивался с весьма ощутимым антисемитизмом. Он специализировался на социальной антропологии в Лондоне и Нью-Йорке, где учился у Франца Боаса, сторонника расового равенства и представления, что человеческое поведение определяется исключительно культурой. Монтегю начал продвигать идеи Боаса с большим рвением, чем их автор. Он фанатично считал идею расы порочной. «Раса - это ведьмовство, демонология нашего времени, средство, которым мы заклинаем и изгоняем воображаемые демонические силы вокруг нас, - писал он. - Это современный миф, самый опасный миф человечества, первородный грех Америки»
---
«Само слово “раса” - расистское», - писал он в своей книге «Самый опасный миф человека: ложность расы» (Man’s Most Dangerous Myth: The Fallacy of Race) [8]. Многие ученые, хорошо разбиравшиеся в человеческих расах, перестали пользоваться этим термином из опасения навлечь на себя обвинения в расизме. В опросе, проведенном в 1987 г., 50% специалистов по физической антропологии (исследователей, имеющих дело с человеческими костями)9 согласились с тем, что человеческие расы существуют, а среди социальных антропологов (имеющих дело с людьми) - только 29%.
Цитаты из известных людей - всегда интересны.
Они позволяют отделить мэйнстримное мнение от "отдельно взятых дураков".
Физические антропологи, лучше всех знакомые с расами, проводят, по сути, судебно-медицинские экспертизы. Человеческие черепа по форме делятся на три отчетливых типа, отражающих степень наследования их обладателями признаков трех основных рас: европеоидной, восточноазиатской и африканской. У африканских черепов более округлые глазницы и носовая полость, челюсти сильнее выдаются вперед, а у представителей европеоидной и восточноазиатской рас лица больше уплощенные. У европеоидов черепа удлиненные, с крупной нижнечелюстной костью и грушевидным носовым отверстием. Восточноазиатские черепа обычно короткие и округлые, с широкими скуловыми костями. Есть и другие особенности, характерные для трех типов черепов. Как это часто случается, нет одной-единственной черты, которой достаточно, чтобы отнести череп к конкретному расовому типу, скорее каждый признак более широко распространен у представителей одной расы, чем у других, и комбинация этих черт как раз и дает возможность идентификации.
Сделав небольшое количество обмеров, физические антропологи могут назвать полиции расовую принадлежность обладателя черепа с точностью более чем 80%. Такая способность вызывает душевные терзания у тех, кого Монтегю убедил, что нельзя подтвердить существование человеческих рас. Как удается так точно определять расу обладателя черепа, если рас не существует? «Судебно-медицинские антропологи ставят печать одобрения на традиционной и ненаучной концепции расы всякий раз, как мы выносим такие заключения. И это проблема, простого решения для которой я не вижу», - написал один физический антрополог. По его мнению, следовало бы напустить туману, но сохранить концепцию рас, придумав эвфемизм для самого слова «раса», например «происхождение» [9]. Так поступили многие исследователи, которые, сохранив необходимую концепцию расы, ссылаются на нее в печати безликими формулировками типа «популяционной структуры» или «популяционной стратификации». Что касается реальных элементов ДНК, используемых сейчас биологами, чтобы отнести человека к какой-либо расе или расам, если он смешанного происхождения, то они осмотрительно названы «информационными маркерами происхождения».
Хороший выход для тех, кто, вопреки требованиям кафедры марксихма хочет заниматься наукой..
Жопа есть, а слова нет.
Есть ягодичные мышцы и анальное отверстие.
Кому надо - поймет.
А профессора левых наук - авось таких слов пока не знают.
Когда узнают - придумаем еще что-нибудь.
Кто-то счел оскорблением слово "гермафродит" - назовем это "интерсекс".
Снова оскорбительно ?
" Многие эксперты, врачи и интерсекс-люди предпочитают использовать определение «нарушения формирования пола» или «НФП» вместо термина «интерсекс»"
История рас
Исход из Африки обозначил первое известное нам важное расщепление популяции современных людей - на оставшихся в Африке и ушедших. После расхождения генный пул двух этих популяций перестал быть общим, поскольку географически был сильно разделен. Позже происходили обратные миграции в Африку, но численность пришедших была невелика, чтобы заметно изменить генофонд. Люди в Африке и за ее пределами продолжали эволюционировать, но по-разному, поскольку каждая группа адаптировалась к своим условиям окружающей среды.
Следующее крупное разветвление родословного древа человечества возникло между популяциями, заселявшими две половины Евразийского континента. Те, кто мигрировал на север, стали предками европеоидов на западе и восточных азиатов - на востоке. Датировка этого разделения пока не уточнена, но оно могло произойти уже 30 000 лет назад.
---
Светлая кожа развивалась независимо в европейской и восточноазиатской популяции; это показывает, что они существовали в значительной степени обособленно друг от друга с момента расхождения.
---
Также известно несколько других различий между европеоидами и восточными азиатами, свидетельствующих о древности разделения этих популяций. Одно из них - бо́льшая толщина волос у восточноазиатов.
---
Те, кто утверждают, что человеческих рас не существует, любят указывать на множество взаимно противоречащих классификаций, в которых выделяется от 3 до 60 рас. Но отсутствие согласия в этом вопросе не означает, что рас не существует вовсе. Не определено только, как их выделять. Как и у любого вида, разделяющегося в процессе эволюции на географически обусловленные подвиды, между соседствующими расами обычно есть непрерывный переход из-за обмена генами. Поскольку нет четкой разграничительной линии, нет и отчетливо различающихся рас - такова сама природа разнообразия в пределах вида.
---
На границах территорий, где расы встречаются, часто образуются смешанные, или метисные, популяции, как их называют генетики. Например, палестинцы, сомалийцы и эфиопы - это метисы африканской и европейской популяций.
Палестинцы ?
Каким боком они более "африканисты" чем остальные окружающие арабы ?
Расы как кластеры генетических вариаций
Полезный подход к изучению расового разнообразия - искать не абсолютные различия, а то, как геномы людей по всему миру объединяются в кластеры на основании генетического сходства. В итоге каждый человек оказывается в том кластере, с которым у него набольшее количество общих вариаций. Кластеры всегда соответствуют в первую очередь пяти континентальным расам, хотя при использовании дополнительных ДНК-маркеров жителей Индийского субконтинента иногда отделяют от кавказоидов (европеоидов) и обозначают как шестую крупную группу, а ближневосточные народы - как седьмую.
---
Генетика в целом коррелирует с языковой семьей, за исключением популяций, перешедших на другой язык: пигмеи сейчас говорят на нигеро-кордофанских языках, а луо из Кении, чья генетика показывает их нигеро-кордофанское происхождение, теперь пользуются нило-сахарскими языками.
Команда Тишкофф исследовала афроамериканцев из Чикаго, Балтимора, Питтсбурга и Северной Каролины и обнаружила, что в среднем 71% их генома соответствует генетике народов, говорящих на нигеро-кордофанских языках, 8% - другим африканским популяциям, а 13% - европейским. У отдельных людей это процентное соотношение широко варьировало.
Следы естественного отбора в человеческом геноме
Это очень интересно, но надо не копипастить, а читать подряд.
Но если у всех людей одинаковый набор генов и почти не было полных «выметаний», приводящих к доминированию разных аллелей у разных рас, как же расы стали отличаться друг от друга? Ответ, который забрезжил перед генетиками в последние несколько лет, заключается в том, что для изменения признака не всегда необходимо полное «выметание». Многие черты, такие как цвет кожи, или рост, или интеллект, регулируются большим количеством различных генов, у каждого из которых есть аллели, вносящие свой небольшой вклад в данный признак. Следовательно, если какие-то из этих аллелей станут менее распространенными в популяции, это окажет значительное влияние на признак. Такой процесс называется «мягким выметанием», в отличие от полного, или «жесткого», когда один аллель гена вытесняет в популяции все остальные.
Притчард приводит в пример рост, на который влияют сотни генов, поскольку увеличить рост можно множеством способов. Предположим, есть 500 таких генов и каждый имеет по две формы, причем один аллель не оказывает влияния на рост, а второй увеличивает его на 2 мм. Рост человека зависит от того, сколько увеличивающих рост аллелей он унаследует. А это, в свою очередь, определяется частотой каждого из аллелей, то есть его распространенностью в популяции. Значит, если каждый увеличивающий рост аллель становится более распространенным в популяции на 10%, почти каждый человек здесь унаследует большее их количество, и средний рост увеличится на 200 мм, или 20 см (8 дюймов) [22].
Такой процесс мягкого «выметания» (небольшого увеличения частоты многих аллелей) оказывается намного более простым способом воздействия естественного отбора, чем жесткое «выметание» (значительное повышение частоты одного аллеля), которое обычно считается основной движущей силой эволюции.
Кстати - это возвращение к "самому старому Дарвину" - эволюция путем очень мелких изменений.
А чо, так тоже можно...
Аргументы против рас
Начнем с Джареда Даймонда, географа и автора книги «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs, and Steel)15, цитата из которой приведена в начале этой главы: в ней идея рас сравнивается с верой в плоскую Землю. Его основной аргумент в пользу нереальности рас заключается в том, что есть множество «равно корректных процедур» для выделения человеческих рас, но поскольку нельзя все их совместить друг с другом, то они одинаково абсурдны. Одна такая процедура, предлагаемая Даймондом, помещает в одну расу итальянцев, греков и нигерийцев, а в другую - шведов и южноафриканское племя коса.
Его аргументация состоит в том, что члены первой группы являются носителями генов, обеспечивающих устойчивость к малярии, а члены второй группы - нет. Это такой же удачный критерий, как цвет кожи - обычный способ выделять расы, - говорит Даймонд, но, поскольку эти два метода приводят к противоречащим друг другу результатам, все расовые классификации для людей невозможны.
Первый недостаток такой аргументации - подразумеваемая идея, что людей обычно относят к какой-то расе на основании единственного критерия - цвета кожи. На самом деле цвет кожи широко варьирует в пределах каждого континента. В Европе он имеет разброс от светлокожих шведов до южных итальянцев с их оливковым оттенком кожи. Таким образом, цвет кожи - сомнительный признак расы. Людей относят к какой-либо расе не в силу одиночного признака, а комплекса критериев, в который входят цвет кожи и волос, а также форма глаз, носа и черепа. Нет необходимости в наличии всех этих критериев: у некоторых восточных азиатов, как отмечалось выше, отсутствует аллель EDAR, обусловливающий толстые волосяные стержни, однако они все равно остаются восточными азиатами.
Единственный критерий, который в качестве альтернативы предлагает Даймонд, - гены, обеспечивающие устойчивость к малярии, - не имеет эволюционного смысла. Малярия стала значимым заболеванием для человека лишь недавно, около 6000 лет назад, и тогда каждая раса независимо друг от друга приобрела защиту от нее. Итальянцы и греки устойчивы к малярии из-за мутаций, вызывающих также заболевание крови, называемое талассемией, а африканцы защищаются от малярии посредством другой мутации, вызывающей серповидно-клеточную анемию. Приобретение признака устойчивости к малярии вторично по отношению к расе, так что, очевидно, не является адекватным критерием классификации популяций. Долг ученого - прояснять, но аргументы Даймонда выглядят так, будто их цель - отвлечь и запутать.
Даймонда читала.
Ответ Еськова - тоже.
Более серьезный и влиятельный довод, также призванный изгнать понятие расы из политического и научного словаря, выдвинут популяционным генетиком Ричардом Левонтином в 1972 г. Левонтин измерил параметры 17 белков, взятых у представителей разных рас, и вычислил стандартный показатель разнообразия, известный как индекс фиксации по Райту. Этот коэффициент предназначен для того, чтобы определить, какая доля разнообразия популяции относится к популяции в целом, а какая обусловлена различиями между конкретными субпопуляциями.
У Левонтина получился результат 6,3%, означающий, что из всех вариантов 17 белков, которые он рассматривал, только 6,3% относятся к различиям между расами и еще 8,3% - к этническим группам внутри рас. Эти два источника разнообразия в сумме дают 15%, а остальное приходится на долю внутреннего разнообразия самой популяции. «На 85% различия между отдельными людьми объясняются индивидуальным своеобразием человека внутри нации или племени, - заключил Левонтин и на этом основании сделал следующий вывод: - Человеческие расы и индивидуумы удивительно сходны друг с другом, и намного бо́льшая часть человеческого разнообразия приходится на различия между отдельными людьми».
Он развил эту тему так: «Классификация человеческих рас не имеет никакой общественной ценности и, безусловно, разрушительна для социальных и межчеловеческих отношений. Поскольку теперь понятно, что классификация рас не имеет также никакого генетического или таксономического значения, ее дальнейшее существование не может быть оправдано ничем [27].
Тезис Левонтина немедленно стал главным принципом генетики для тех, кто верит, будто отрицание существования рас является эффективным способом борьбы с расизмом. Он представлен и в широко цитируемой и влиятельной книге «Самый опасный миф человека: ложность расы» (Man’s Most Dangerous Myth: The Fallacy of Race), написанной антропологом Эшли Монтегю с целью убрать расу из политического и научного словаря. Утверждение Левонтина цитируется в начале «Положения о расе» Американской антропологической ассоциации и является краеугольным камнем отстаиваемой социологами идеи, что раса - социальный конструкт, а не биологическая реальность.
Но, несмотря на всю весомость, которую продолжают придавать аргументации Левонтина, она неверна. Ошибка кроется не в базовых данных. Многие другие исследования подтвердили, что примерно 85% человеческого разнообразия составляют различия между отдельными людьми, а 15% - различия между популяциями. Именно этого и можно ожидать, учитывая, что каждая раса унаследовала свой генетический пул от одной и той же предковой популяции, существовавшей в сравнительно недавнем прошлом.
Ошибочность утверждения Левонтина заключается в идее, будто различия между популяциями настолько малы, что ими можно пренебречь. На самом деле они весьма значительны. Выдающийся генетик Сьюэлл Райт говорил, что значения индекса фиксации от 5 до 15% указывают на «умеренную генетическую дифференциацию» и даже при 5% и меньше «дифференциацию ни в коем случае нельзя не принимать во внимание» [28]. По мнению Райта, если бы различия между популяциями в 10-15% наблюдались у любого другого вида, их бы следовало называть подвидами [29].
А может - он просто коммунист и лысенковец ?
Со стороны тех, кто стремится вымарать расу из картины человеческого разнообразия, часто слышится утверждение, что между расами нельзя провести четких границ, тем самым считается, будто расы вообще не могут существовать. «Человечество невозможно классифицировать по отдельным географическим категориям с абсолютно четкими границами», - заявляет Американская ассоциация физической антропологии в своем «Положении о расе» [31]. Действительно, расы не являются некими дискретными группами и не имеют четких границ, как уже обсуждалось выше, но это не означает, что они (расы) не существуют. Классификация людей по пяти континентальным расам вполне обоснована и поддержана исследованиями в области геномного группирования. Кроме того, правомерность выделения трех крупнейших рас - африканцев, восточных азиатов и европейцев - подтверждается физической антропологией, а именно типами человеческих черепов и зубных систем.
Гипотеза об IQ и богатстве
Именно о разнице между популяциями.
В целом тезис о соотношении коэффициента интеллекта и богатства связан с нескончаемыми дискуссиями о различиях IQ белого и черного населения США, но также в него входят и другие вопросы, и опирается он в большей степени на данные, по поводу которых обе стороны сходятся во мнениях.
Эти два лагеря в дискуссии об интеллекте известны как «наследственники», или сторонники теории о наследственном характере индивидуальных свойств личности, и «средовики». Обе стороны в целом согласны, что, когда в США проводят тесты на коэффициент интеллекта, американцы европейского происхождения набирают в среднем 100 баллов (по определению: их результат принят за 100), азиатского - 105, а афроамериканцы - от 85 до 90. Афроамериканский показатель заметно ниже, чем у европейских американцев (на 15 пунктов, или одно стандартное отклонение, говорят наследственники; на 10, утверждают средовики). В этом они соглашаются. Разногласия начинаются при объяснении разрыва между показателями афроамериканцев и потомков европейцев. Наследственники говорят, что эти различия на 50% связаны с условиями окружающей среды, а на 50% - с генетикой, хотя иногда меняют пропорцию до 20% на факторы среды и 80% - на наследственные. Средовики утверждают, что весь разрыв объясняется препятствующими окружающими условиями и если их устранить, то разрыв в конце концов полностью исчезнет.
Наследуемость интеллекта - параметр, который две стороны интерпретируют по-разному, - не показывает, как можно было бы предположить, насколько интеллект регулируется генами. Она описывает разнообразие интеллекта в популяции и насколько именно эта изменчивость обусловлена генетически. Какой-либо признак может полностью регулироваться генетикой, но если в популяции нет разнообразия, то наследуемость этого признака будет равна нулю. Интеллект почти наверняка задается генетикой, но ни один аллель, ответственный за него, еще не идентифицирован сколько-нибудь достоверно, вероятно потому, что каждый из аллелей вносит слишком маленький вклад, чтобы его можно было выявить существующими методами [42].
Две стороны, участвующие в дискуссии об IQ, не столь уж далеко расходятся в фактах, учитывая, что обе соглашаются с наличием фактора среды. Наследственники допускают, что если сделать поправку на социоэкономический статус, с которым коррелирует IQ, показатели афроамериканцев повысятся на 5 баллов, до 90. Это ненамного больше разрыва между американцами европейского и азиатского происхождения, до которого, по-видимому, никому нет дела.
----
по корреляциям Линна и Ванханена нелегко понять, куда может указывать стрела причинно-следственной связи: IQ делает народ богаче или более богатый народ создает своим представителям условия для лучшего прохождения тестов на IQ? Писатель Рон Унз указал на примеры среди собственных данных Линна и Ванханена, как показатель IQ вырастал на 10 или более баллов за поколение, когда население становилось богаче; это ясно демонстрирует, что богатство может значительно повысить показатели IQ. Дети из ГДР в 1967 г. получали средний балл 90, а в 1984 г. - уже 99. В ФРГ, в которой преимущественно такое же население, средний IQ варьирует от 99 до 107. Это расхождение в 17 баллов в немецком населении, от 90 до 107, явно было вызвано уменьшением бедности, а не генетикой.
Между средним IQ самых богатых и самых бедных стран Европы имеется разница в 10-15 баллов, однако, когда европейцы перебираются в США, эти различия исчезают, поэтому они, очевидно, вызваны окружающей средой, а не генетикой.
ИМХО, это вообще не аргумент.
Самоотбор: те, кому удается эмигрировать в США, - явно "умнее" остальных.
Кстати, китайцев это тоже касается.
Глава 8. Адаптация евреев
Много интересного, но причинно-следственные связи непонятны.
Итоги:
Идея, что человеческие популяции генетически отличаются друг от друга, активно игнорировалась академическим сообществом и политиками из-за опасений, что такие изыскания могут содействовать расизму. В данной книге представлена попытка доказать: люди по всему миру чрезвычайно похожи между собой как индивидуумы, но общества сильно отличаются, и причина этому - эволюционные различия в социальном поведении. И вместо того, чтобы их игнорировать, было бы гораздо полезнее учитывать этот факт.
Более того, страхи, что эволюционная концепция расы породит новую фазу расизма или империализма, несомненно преувеличены. Уроки прошлого еще живы в памяти. И хотя наука является автономной системой знаний, ее интерпретации в значительной степени зависят от интеллектуального климата, господствующего в обществе. В XIX в., в период активной европейской экспансии, люди прибегали к социал-дарвинизму, чтобы оправдать власть над другими и отказать бедным в их праве на улучшение благосостояния. От такой интерпретации дарвинизма отказывались так старательно, что уже трудно себе представить, как можно было бы к этому вернуться.
Но не является ли некой формой расизма объяснение успешности Запада генетикой западных людей? Нет, и на это есть ряд причин. Во-первых, здесь нет утверждений о превосходстве, характерных для расизма, а успешность - это никак не превосходство. Экономический успех Запада - открытая книга, которую все остальные могут копировать, что они и делают, а также улучшать. По всеобщим представлениям, Китай - восходящая держава, чья роль в мире еще не определена. Государства сравниваются по таким критериям, как экономическая или военная мощь, которые постоянно меняются и никому не дают права или основания заявлять о собственном вечном доминировании, не говоря уже об изначальном превосходстве.
Во-вторых, достижения общества - в области экономики, искусств или боеготовности - в первую очередь опираются на его институты, которые по большей части имеют культурную основу. Гены могут подталкивать социальное поведение в том или ином направлении, влияя на характер общественных институтов в масштабе поколений, но это фоновый эффект, и он незначителен по сравнению с крупными волнами культуры.
А когда я спросила, что бы почитать бы - посоветовал
Николас Уэйд. Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества
Несколько раз я эту книжку уже цитировала в упомянутых темах.
Но решила всё же сделать конспектик. Много интересного.
Написать книгу меня сподвиг тот объем информации о недавней эволюции человека, который появился в ходе исследований генома. Складывается все более подробная картина дифференциации популяции современного человека после того, как она рассредоточилась за пределы своей африканской прародины почти 50 000 лет назад. Это была бы чисто научная история, если бы расы как конечный результат такой дифференциации не стали предметом стольких политических разногласий.
История развивается в рамках человеческой эволюции. А эти два предмета изучают всегда отдельно, как будто человеческая эволюция прекратилась задолго до начала истории. Но эволюция не прерывается. Не существует доказательств, что подобная приостановка когда-либо происходила.
Некоторые интеллектуальные барьеры, воздвигнутые много лет назад для противодействия расизму, сегодня мешают изучению ближайшего эволюционного прошлого. В числе ограничений такие представления, как: эволюция человека остановилась несколько тысяч лет назад; у рас нет никакой биологической основы; все поведенческие различия между человеческими группами обусловлены исключительно культурой, а не генетикой; сознание человека при рождении - «чистый лист», и его дальнейшее формирование происходит только за счет культуры.
---
Эти представления можно обоснованно назвать догмами: нет доказательств, что какие-либо из них верны, однако в них истово верят или по крайней мере отстаивают большинство академических «левых», в том числе многие биологи. Эти догмы, как и другие, были созданы, чтобы побудить людей к верному решению: перестать считать неотъемлемые различия между человеческими группами основанием и оправданием расизма. Проблема в том, что открытия в области генома человека делают такие имманентно присущие различия все более вероятными. Ученые, часто отстаивающие свое право на поиск истины, куда бы ни он завел, здесь обнаруживают истину, которую не желают узнавать - и не могут, даже если бы захотели, без серьезного риска для научной карьеры.
---
Период от 30 000 до 5000 лет назад, для которого можно зафиксировать признаки недавнего естественного отбора, наступил после того, как человечество разделилось на три основные расы, и потому соответствует отбору, шедшему по большей части независимо в каждой расе.
Гены, особенно сильно затронутые отбором, обусловливают не только такие предсказуемые признаки, как цвет кожи и пищеварительный метаболизм, но также и некоторые аспекты функционирования мозга, хотя еще непонятно, каким именно образом.
---
Анализ геномов популяций по всему миру подтверждает, что расы действительно являются биологической реальностью - вопреки официальным заявлениям ведущих общественно-научных организаций.
---
Другой недостаток проявляется, когда университеты допускают, что целые научные области приобретают левую или правую политическую окраску. Оба варианта одинаково вредны для истины, но в настоящее время большинство университетских факультетов и кафедр сильно склоняются влево. Любой исследователь, который хотя бы попробует вынести на обсуждение вопросы, политически неприемлемые для левых, рискует вызвать противодействие коллег-профессионалов, которые должны одобрять его заявки на госфинансирование и рецензировать статьи для публикаций. Чаще всего ученые прибегают к самоцензуре, особенно в областях, хоть как-то связанных с современной дифференцирующей эволюцией человеческих популяций. Требуется совсем немного «бдительных борцов с расизмом», чтобы запугать весь университетский городок.
---
Даже если бы было доказано, что одна раса генетически более интеллектуальна, чем другая, к каким последствиям бы это привело? На самом деле почти ни к каким. По тестам у восточных азиатов в среднем около 105 баллов - чуть больше, чем у европейцев, у которых средний показатель 100. Более высокий IQ не дает восточным азиатам нравственного превосходства над другими. У восточноазиатских обществ много достоинств, но совсем не обязательно, что они удовлетворяют потребности своих членов успешнее, чем европейские.
---
Дальше большая глава про приключения евгеники до 2 Мировой войны.
Гальтон был джентльмен и энциклопедист, внесший заметный вклад во многие области науки. Он ввел ряд основных статистических понятий, таких как корреляция, регрессия, стандартное отклонение. Он предвосхитил генетику поведения человека, использовав близнецов для выявления влияния природы и воспитания. Он разработал классификационную схему, до сих пор применяемую для идентификации отпечатков пальцев. Он начертил первую метеорологическую карту. Задавшись ехидным вопросом о действенности молитв, он обратил внимание, что население Англии на протяжении веков каждую неделю молилось в церкви о долгой жизни своих монархов, и, значит, если бы молитвы имели какую-то силу, то продолжительность жизни английских королей наверняка бы увеличилась. Его статья с заключением, что монархи из всех богатых людей проживают самые короткие жизни и, следовательно, молитвы не обладают никаким положительным воздействием, была отклонена издателем как «слишком категоричная и оскорбительная, чтобы не разворошить осиное гнездо» и пролежала неопубликованной много лет
---
Будь это этически приемлемо, людей, несомненно, можно было бы подвергать селекции, чтобы усилить конкретные желаемые качества, - аналогично выведению пород животных. Но нельзя гарантировать, что это принесет пользу обществу в целом. Породы свиней выводят, чтобы получить лучший бекон, а не для улучшения сообщества свиней. Евгеническая программа, какой бы целесообразной она ни казалась, была в целом слабой и внутренне противоречивой.
А в плане практического применения она таила в себе чрезвычайную опасность.
Гальтоновская идея евгеники заключалась в том, чтобы побудить богатый и средний классы изменить семейные привычки и увеличить количество детей. Но положительная евгеника, как называют подобные проекты, в политическом смысле была обречена на неудачу. Зато отрицательную евгенику - сегрегацию или стерилизацию тех, кого признали неполноценными, - применить на практике оказалось намного проще.
---
Гальтон «пришел бы в ужас, если бы узнал, что меньше чем через 20 лет после его смерти принудительная стерилизация и убийства будут совершаться во имя евгеники»
---
Любой признак, имеющий генетическую основу, изменяется под действием естественного отбора. Существование генов, оказывающих некоторое влияние на социальное поведение человека, означает, что социальное поведение может модифицироваться эволюцией и потому варьировать в зависимости от времени и места. Но выявить преобразование человеческого общества естественным отбором намного сложнее, чем, например, изменение цвета кожи, поскольку цвет кожи зависит преимущественно от генов, а социальное поведение, которое и так сложнее измерить, находится под сильным влиянием культуры.
Дальше - уже современная генетика.
Регуляция агрессии
Сравнение идентичных близнецов, воспитанных вместе и порознь, показывает, что агрессия наследуется. По результатам различных исследований, гены вносят в наследуемость - изменчивость признака в популяции - от 37 до 72%. Но на данный момент выявлено очень мало генов, обусловливающих агрессию, отчасти потому, что когда какая-либо форма поведения регулируется многими генами, то каждый из них вносит совсем небольшой вклад, и его трудно обнаружить. Большинство исследований фокусировались на генах, которые стимулируют агрессию, а не на противоположном конце поведенческого спектра.
Один из генов, связанных с агрессией, называется МАО-А - это значит, что он кодирует первую из двух форм фермента, называемого моноаминоксидазой. Этот фермент играет ключевую роль в поддержании нормальных состояний психики, выполняя очищающую функцию: он разрушает три низкомолекулярных соединения-нейромедиатора, используемых для передачи сигналов от одного нейрона к другому. Эти три нейромедиатора - серотонин, норадреналин и дофамин - необходимо утилизировать после того, как они выполнят свою сигнальную задачу. Если им позволить накапливаться в мозге, то они будут продолжать активировать нейроны, которым следовало бы вернуться в состояние покоя.
Роль МАО-А в регуляции агрессии прояснилась в 1993 г. при изучении нидерландской семьи, в которой мужчины были склонны к буйному девиантному поведению со вспышками агрессии, поджогами, попытками изнасилования и эксгибиционизмом. Восемь испытывавших такие импульсы мужчин унаследовали необычную форму гена МАО-А. Единичная мутация в этом гене вызывает остановку сборки фермента МАО-А в клетках на середине процесса, отчего он оказывается неэффективным. В отсутствие функционирующего фермента МАО-А нейромедиаторы накапливаются в избыточном количестве, отчего мужчины становятся чрезмерно агрессивными в социальных ситуациях [13].
Мутации, полностью повреждающие такой ген, как МАО-А, имеют серьезные последствия для индивида. Есть более тонкие способы, которыми естественный отбор модулирует гены, подобные МАО-А, делая людей более или менее агрессивными. Работа генов регулируется элементами, называемыми промоторами, - это короткие участки ДНК, расположенные рядом с контролируемыми генами. А поскольку промоторы состоят из ДНК, они могут подвергаться мутациям точно так же, как ДНК самих генов.
Обнаружилось, что промотор гена МАО-А в человеческой популяции весьма изменчив. У людей может быть две, три, четыре или пять копий этого промотора, и чем больше у них копий, тем больше фермента МАО-А производят их клетки. Какое влияние это оказывает на поведение человека? Как выяснилось, довольно заметное. Люди с тремя, четырьмя или пятью копиями промотора МАО-А нормальны, но у людей с двумя копиями уровень правонарушений значительно выше.
Привет Сапольскому !
В-третьих, гены не определяют поведение человека - они лишь создают склонность вести себя определенным образом. Проявится она или нет, зависит от обстоятельств в такой же мере, как и от генетического вклада, и в итоге люди, живущие в условиях бедности и безработицы, могут иметь больше причин, побуждающих к насилию, чем обеспеченные.
Да, всё это - корреляции, а не детерминизм.
Но есть люди, которые всю жизнь выпивают ИНОГДА в компании - и ведут нормальную жизнь в обществе.
А другие - становятся алкоголиками, начав с тех же доз.
Более глубокий смысл примера с геном МАО-А в том, что социальное поведение человека формируется под влиянием генов и эти генетические признаки, вероятно, варьируют от одной расы к другой, причем иногда значительно.
Интересно, Сапольский слышал об этом ?
В целях безопасности многие ученые делают реверансы в сторону представления о мультикультурализме, намекая, что человеческих рас не существует. «Раса: научный миф и его развенчание» (Race? Debunking a Scientific Myth) - таково название недавно вышедшей книги, написанной двумя специалистами по физической антропологии; правда, текст ее не столь конкретен [2]. «Концепция расы не имеет генетических или научных обоснований» [3], - пишет Крейг Вентер, который чуть ли не первым расшифровал человеческий геном, но, насколько известно, не является специалистом в области популяционной генетики.
По мнению Джареда Даймонда, только те, кто способен считать Землю плоской, верят в то, что человеческие расы существуют. «Реальность человеческих рас - еще одна расхожая “истина”, которой суждено кануть в Лету вслед за плоской Землей», - заявляет он
---
Из высказываний биологов, умышленно запутывающих расовый вопрос, социологи сделали некорректный вывод, что у расы нет биологической основы, и все больше предпочитают считать расы всего лишь социальным конструктом. Как же мир академической науки умудрился дойти до столь далекого от реальности и фактов взгляда на расы?
Политически мотивированный перекос научных взглядов можно проследить вплоть до последовательной кампании, начатой в 1950‑х гг. антропологом Эшли Монтегю, желавшим табуировать слово «раса», по крайней мере в отношении людей. Монтегю был евреем и вырос в лондонском районе Ист-Энд, где сталкивался с весьма ощутимым антисемитизмом. Он специализировался на социальной антропологии в Лондоне и Нью-Йорке, где учился у Франца Боаса, сторонника расового равенства и представления, что человеческое поведение определяется исключительно культурой. Монтегю начал продвигать идеи Боаса с большим рвением, чем их автор. Он фанатично считал идею расы порочной. «Раса - это ведьмовство, демонология нашего времени, средство, которым мы заклинаем и изгоняем воображаемые демонические силы вокруг нас, - писал он. - Это современный миф, самый опасный миф человечества, первородный грех Америки»
---
«Само слово “раса” - расистское», - писал он в своей книге «Самый опасный миф человека: ложность расы» (Man’s Most Dangerous Myth: The Fallacy of Race) [8]. Многие ученые, хорошо разбиравшиеся в человеческих расах, перестали пользоваться этим термином из опасения навлечь на себя обвинения в расизме. В опросе, проведенном в 1987 г., 50% специалистов по физической антропологии (исследователей, имеющих дело с человеческими костями)9 согласились с тем, что человеческие расы существуют, а среди социальных антропологов (имеющих дело с людьми) - только 29%.
Цитаты из известных людей - всегда интересны.
Они позволяют отделить мэйнстримное мнение от "отдельно взятых дураков".
Физические антропологи, лучше всех знакомые с расами, проводят, по сути, судебно-медицинские экспертизы. Человеческие черепа по форме делятся на три отчетливых типа, отражающих степень наследования их обладателями признаков трех основных рас: европеоидной, восточноазиатской и африканской. У африканских черепов более округлые глазницы и носовая полость, челюсти сильнее выдаются вперед, а у представителей европеоидной и восточноазиатской рас лица больше уплощенные. У европеоидов черепа удлиненные, с крупной нижнечелюстной костью и грушевидным носовым отверстием. Восточноазиатские черепа обычно короткие и округлые, с широкими скуловыми костями. Есть и другие особенности, характерные для трех типов черепов. Как это часто случается, нет одной-единственной черты, которой достаточно, чтобы отнести череп к конкретному расовому типу, скорее каждый признак более широко распространен у представителей одной расы, чем у других, и комбинация этих черт как раз и дает возможность идентификации.
Сделав небольшое количество обмеров, физические антропологи могут назвать полиции расовую принадлежность обладателя черепа с точностью более чем 80%. Такая способность вызывает душевные терзания у тех, кого Монтегю убедил, что нельзя подтвердить существование человеческих рас. Как удается так точно определять расу обладателя черепа, если рас не существует? «Судебно-медицинские антропологи ставят печать одобрения на традиционной и ненаучной концепции расы всякий раз, как мы выносим такие заключения. И это проблема, простого решения для которой я не вижу», - написал один физический антрополог. По его мнению, следовало бы напустить туману, но сохранить концепцию рас, придумав эвфемизм для самого слова «раса», например «происхождение» [9]. Так поступили многие исследователи, которые, сохранив необходимую концепцию расы, ссылаются на нее в печати безликими формулировками типа «популяционной структуры» или «популяционной стратификации». Что касается реальных элементов ДНК, используемых сейчас биологами, чтобы отнести человека к какой-либо расе или расам, если он смешанного происхождения, то они осмотрительно названы «информационными маркерами происхождения».
Хороший выход для тех, кто, вопреки требованиям кафедры марксихма хочет заниматься наукой..
Жопа есть, а слова нет.
Есть ягодичные мышцы и анальное отверстие.
Кому надо - поймет.
А профессора левых наук - авось таких слов пока не знают.
Когда узнают - придумаем еще что-нибудь.
Кто-то счел оскорблением слово "гермафродит" - назовем это "интерсекс".
Снова оскорбительно ?
" Многие эксперты, врачи и интерсекс-люди предпочитают использовать определение «нарушения формирования пола» или «НФП» вместо термина «интерсекс»"
История рас
Исход из Африки обозначил первое известное нам важное расщепление популяции современных людей - на оставшихся в Африке и ушедших. После расхождения генный пул двух этих популяций перестал быть общим, поскольку географически был сильно разделен. Позже происходили обратные миграции в Африку, но численность пришедших была невелика, чтобы заметно изменить генофонд. Люди в Африке и за ее пределами продолжали эволюционировать, но по-разному, поскольку каждая группа адаптировалась к своим условиям окружающей среды.
Следующее крупное разветвление родословного древа человечества возникло между популяциями, заселявшими две половины Евразийского континента. Те, кто мигрировал на север, стали предками европеоидов на западе и восточных азиатов - на востоке. Датировка этого разделения пока не уточнена, но оно могло произойти уже 30 000 лет назад.
---
Светлая кожа развивалась независимо в европейской и восточноазиатской популяции; это показывает, что они существовали в значительной степени обособленно друг от друга с момента расхождения.
---
Также известно несколько других различий между европеоидами и восточными азиатами, свидетельствующих о древности разделения этих популяций. Одно из них - бо́льшая толщина волос у восточноазиатов.
---
Те, кто утверждают, что человеческих рас не существует, любят указывать на множество взаимно противоречащих классификаций, в которых выделяется от 3 до 60 рас. Но отсутствие согласия в этом вопросе не означает, что рас не существует вовсе. Не определено только, как их выделять. Как и у любого вида, разделяющегося в процессе эволюции на географически обусловленные подвиды, между соседствующими расами обычно есть непрерывный переход из-за обмена генами. Поскольку нет четкой разграничительной линии, нет и отчетливо различающихся рас - такова сама природа разнообразия в пределах вида.
---
На границах территорий, где расы встречаются, часто образуются смешанные, или метисные, популяции, как их называют генетики. Например, палестинцы, сомалийцы и эфиопы - это метисы африканской и европейской популяций.
Палестинцы ?
Каким боком они более "африканисты" чем остальные окружающие арабы ?
Расы как кластеры генетических вариаций
Полезный подход к изучению расового разнообразия - искать не абсолютные различия, а то, как геномы людей по всему миру объединяются в кластеры на основании генетического сходства. В итоге каждый человек оказывается в том кластере, с которым у него набольшее количество общих вариаций. Кластеры всегда соответствуют в первую очередь пяти континентальным расам, хотя при использовании дополнительных ДНК-маркеров жителей Индийского субконтинента иногда отделяют от кавказоидов (европеоидов) и обозначают как шестую крупную группу, а ближневосточные народы - как седьмую.
---
Генетика в целом коррелирует с языковой семьей, за исключением популяций, перешедших на другой язык: пигмеи сейчас говорят на нигеро-кордофанских языках, а луо из Кении, чья генетика показывает их нигеро-кордофанское происхождение, теперь пользуются нило-сахарскими языками.
Команда Тишкофф исследовала афроамериканцев из Чикаго, Балтимора, Питтсбурга и Северной Каролины и обнаружила, что в среднем 71% их генома соответствует генетике народов, говорящих на нигеро-кордофанских языках, 8% - другим африканским популяциям, а 13% - европейским. У отдельных людей это процентное соотношение широко варьировало.
Следы естественного отбора в человеческом геноме
Это очень интересно, но надо не копипастить, а читать подряд.
Но если у всех людей одинаковый набор генов и почти не было полных «выметаний», приводящих к доминированию разных аллелей у разных рас, как же расы стали отличаться друг от друга? Ответ, который забрезжил перед генетиками в последние несколько лет, заключается в том, что для изменения признака не всегда необходимо полное «выметание». Многие черты, такие как цвет кожи, или рост, или интеллект, регулируются большим количеством различных генов, у каждого из которых есть аллели, вносящие свой небольшой вклад в данный признак. Следовательно, если какие-то из этих аллелей станут менее распространенными в популяции, это окажет значительное влияние на признак. Такой процесс называется «мягким выметанием», в отличие от полного, или «жесткого», когда один аллель гена вытесняет в популяции все остальные.
Притчард приводит в пример рост, на который влияют сотни генов, поскольку увеличить рост можно множеством способов. Предположим, есть 500 таких генов и каждый имеет по две формы, причем один аллель не оказывает влияния на рост, а второй увеличивает его на 2 мм. Рост человека зависит от того, сколько увеличивающих рост аллелей он унаследует. А это, в свою очередь, определяется частотой каждого из аллелей, то есть его распространенностью в популяции. Значит, если каждый увеличивающий рост аллель становится более распространенным в популяции на 10%, почти каждый человек здесь унаследует большее их количество, и средний рост увеличится на 200 мм, или 20 см (8 дюймов) [22].
Такой процесс мягкого «выметания» (небольшого увеличения частоты многих аллелей) оказывается намного более простым способом воздействия естественного отбора, чем жесткое «выметание» (значительное повышение частоты одного аллеля), которое обычно считается основной движущей силой эволюции.
Кстати - это возвращение к "самому старому Дарвину" - эволюция путем очень мелких изменений.
А чо, так тоже можно...
Аргументы против рас
Начнем с Джареда Даймонда, географа и автора книги «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs, and Steel)15, цитата из которой приведена в начале этой главы: в ней идея рас сравнивается с верой в плоскую Землю. Его основной аргумент в пользу нереальности рас заключается в том, что есть множество «равно корректных процедур» для выделения человеческих рас, но поскольку нельзя все их совместить друг с другом, то они одинаково абсурдны. Одна такая процедура, предлагаемая Даймондом, помещает в одну расу итальянцев, греков и нигерийцев, а в другую - шведов и южноафриканское племя коса.
Его аргументация состоит в том, что члены первой группы являются носителями генов, обеспечивающих устойчивость к малярии, а члены второй группы - нет. Это такой же удачный критерий, как цвет кожи - обычный способ выделять расы, - говорит Даймонд, но, поскольку эти два метода приводят к противоречащим друг другу результатам, все расовые классификации для людей невозможны.
Первый недостаток такой аргументации - подразумеваемая идея, что людей обычно относят к какой-то расе на основании единственного критерия - цвета кожи. На самом деле цвет кожи широко варьирует в пределах каждого континента. В Европе он имеет разброс от светлокожих шведов до южных итальянцев с их оливковым оттенком кожи. Таким образом, цвет кожи - сомнительный признак расы. Людей относят к какой-либо расе не в силу одиночного признака, а комплекса критериев, в который входят цвет кожи и волос, а также форма глаз, носа и черепа. Нет необходимости в наличии всех этих критериев: у некоторых восточных азиатов, как отмечалось выше, отсутствует аллель EDAR, обусловливающий толстые волосяные стержни, однако они все равно остаются восточными азиатами.
Единственный критерий, который в качестве альтернативы предлагает Даймонд, - гены, обеспечивающие устойчивость к малярии, - не имеет эволюционного смысла. Малярия стала значимым заболеванием для человека лишь недавно, около 6000 лет назад, и тогда каждая раса независимо друг от друга приобрела защиту от нее. Итальянцы и греки устойчивы к малярии из-за мутаций, вызывающих также заболевание крови, называемое талассемией, а африканцы защищаются от малярии посредством другой мутации, вызывающей серповидно-клеточную анемию. Приобретение признака устойчивости к малярии вторично по отношению к расе, так что, очевидно, не является адекватным критерием классификации популяций. Долг ученого - прояснять, но аргументы Даймонда выглядят так, будто их цель - отвлечь и запутать.
Даймонда читала.
Ответ Еськова - тоже.
Более серьезный и влиятельный довод, также призванный изгнать понятие расы из политического и научного словаря, выдвинут популяционным генетиком Ричардом Левонтином в 1972 г. Левонтин измерил параметры 17 белков, взятых у представителей разных рас, и вычислил стандартный показатель разнообразия, известный как индекс фиксации по Райту. Этот коэффициент предназначен для того, чтобы определить, какая доля разнообразия популяции относится к популяции в целом, а какая обусловлена различиями между конкретными субпопуляциями.
У Левонтина получился результат 6,3%, означающий, что из всех вариантов 17 белков, которые он рассматривал, только 6,3% относятся к различиям между расами и еще 8,3% - к этническим группам внутри рас. Эти два источника разнообразия в сумме дают 15%, а остальное приходится на долю внутреннего разнообразия самой популяции. «На 85% различия между отдельными людьми объясняются индивидуальным своеобразием человека внутри нации или племени, - заключил Левонтин и на этом основании сделал следующий вывод: - Человеческие расы и индивидуумы удивительно сходны друг с другом, и намного бо́льшая часть человеческого разнообразия приходится на различия между отдельными людьми».
Он развил эту тему так: «Классификация человеческих рас не имеет никакой общественной ценности и, безусловно, разрушительна для социальных и межчеловеческих отношений. Поскольку теперь понятно, что классификация рас не имеет также никакого генетического или таксономического значения, ее дальнейшее существование не может быть оправдано ничем [27].
Тезис Левонтина немедленно стал главным принципом генетики для тех, кто верит, будто отрицание существования рас является эффективным способом борьбы с расизмом. Он представлен и в широко цитируемой и влиятельной книге «Самый опасный миф человека: ложность расы» (Man’s Most Dangerous Myth: The Fallacy of Race), написанной антропологом Эшли Монтегю с целью убрать расу из политического и научного словаря. Утверждение Левонтина цитируется в начале «Положения о расе» Американской антропологической ассоциации и является краеугольным камнем отстаиваемой социологами идеи, что раса - социальный конструкт, а не биологическая реальность.
Но, несмотря на всю весомость, которую продолжают придавать аргументации Левонтина, она неверна. Ошибка кроется не в базовых данных. Многие другие исследования подтвердили, что примерно 85% человеческого разнообразия составляют различия между отдельными людьми, а 15% - различия между популяциями. Именно этого и можно ожидать, учитывая, что каждая раса унаследовала свой генетический пул от одной и той же предковой популяции, существовавшей в сравнительно недавнем прошлом.
Ошибочность утверждения Левонтина заключается в идее, будто различия между популяциями настолько малы, что ими можно пренебречь. На самом деле они весьма значительны. Выдающийся генетик Сьюэлл Райт говорил, что значения индекса фиксации от 5 до 15% указывают на «умеренную генетическую дифференциацию» и даже при 5% и меньше «дифференциацию ни в коем случае нельзя не принимать во внимание» [28]. По мнению Райта, если бы различия между популяциями в 10-15% наблюдались у любого другого вида, их бы следовало называть подвидами [29].
А может - он просто коммунист и лысенковец ?
Со стороны тех, кто стремится вымарать расу из картины человеческого разнообразия, часто слышится утверждение, что между расами нельзя провести четких границ, тем самым считается, будто расы вообще не могут существовать. «Человечество невозможно классифицировать по отдельным географическим категориям с абсолютно четкими границами», - заявляет Американская ассоциация физической антропологии в своем «Положении о расе» [31]. Действительно, расы не являются некими дискретными группами и не имеют четких границ, как уже обсуждалось выше, но это не означает, что они (расы) не существуют. Классификация людей по пяти континентальным расам вполне обоснована и поддержана исследованиями в области геномного группирования. Кроме того, правомерность выделения трех крупнейших рас - африканцев, восточных азиатов и европейцев - подтверждается физической антропологией, а именно типами человеческих черепов и зубных систем.
Гипотеза об IQ и богатстве
Именно о разнице между популяциями.
В целом тезис о соотношении коэффициента интеллекта и богатства связан с нескончаемыми дискуссиями о различиях IQ белого и черного населения США, но также в него входят и другие вопросы, и опирается он в большей степени на данные, по поводу которых обе стороны сходятся во мнениях.
Эти два лагеря в дискуссии об интеллекте известны как «наследственники», или сторонники теории о наследственном характере индивидуальных свойств личности, и «средовики». Обе стороны в целом согласны, что, когда в США проводят тесты на коэффициент интеллекта, американцы европейского происхождения набирают в среднем 100 баллов (по определению: их результат принят за 100), азиатского - 105, а афроамериканцы - от 85 до 90. Афроамериканский показатель заметно ниже, чем у европейских американцев (на 15 пунктов, или одно стандартное отклонение, говорят наследственники; на 10, утверждают средовики). В этом они соглашаются. Разногласия начинаются при объяснении разрыва между показателями афроамериканцев и потомков европейцев. Наследственники говорят, что эти различия на 50% связаны с условиями окружающей среды, а на 50% - с генетикой, хотя иногда меняют пропорцию до 20% на факторы среды и 80% - на наследственные. Средовики утверждают, что весь разрыв объясняется препятствующими окружающими условиями и если их устранить, то разрыв в конце концов полностью исчезнет.
Наследуемость интеллекта - параметр, который две стороны интерпретируют по-разному, - не показывает, как можно было бы предположить, насколько интеллект регулируется генами. Она описывает разнообразие интеллекта в популяции и насколько именно эта изменчивость обусловлена генетически. Какой-либо признак может полностью регулироваться генетикой, но если в популяции нет разнообразия, то наследуемость этого признака будет равна нулю. Интеллект почти наверняка задается генетикой, но ни один аллель, ответственный за него, еще не идентифицирован сколько-нибудь достоверно, вероятно потому, что каждый из аллелей вносит слишком маленький вклад, чтобы его можно было выявить существующими методами [42].
Две стороны, участвующие в дискуссии об IQ, не столь уж далеко расходятся в фактах, учитывая, что обе соглашаются с наличием фактора среды. Наследственники допускают, что если сделать поправку на социоэкономический статус, с которым коррелирует IQ, показатели афроамериканцев повысятся на 5 баллов, до 90. Это ненамного больше разрыва между американцами европейского и азиатского происхождения, до которого, по-видимому, никому нет дела.
----
по корреляциям Линна и Ванханена нелегко понять, куда может указывать стрела причинно-следственной связи: IQ делает народ богаче или более богатый народ создает своим представителям условия для лучшего прохождения тестов на IQ? Писатель Рон Унз указал на примеры среди собственных данных Линна и Ванханена, как показатель IQ вырастал на 10 или более баллов за поколение, когда население становилось богаче; это ясно демонстрирует, что богатство может значительно повысить показатели IQ. Дети из ГДР в 1967 г. получали средний балл 90, а в 1984 г. - уже 99. В ФРГ, в которой преимущественно такое же население, средний IQ варьирует от 99 до 107. Это расхождение в 17 баллов в немецком населении, от 90 до 107, явно было вызвано уменьшением бедности, а не генетикой.
Между средним IQ самых богатых и самых бедных стран Европы имеется разница в 10-15 баллов, однако, когда европейцы перебираются в США, эти различия исчезают, поэтому они, очевидно, вызваны окружающей средой, а не генетикой.
ИМХО, это вообще не аргумент.
Самоотбор: те, кому удается эмигрировать в США, - явно "умнее" остальных.
Кстати, китайцев это тоже касается.
Глава 8. Адаптация евреев
Много интересного, но причинно-следственные связи непонятны.
Итоги:
Идея, что человеческие популяции генетически отличаются друг от друга, активно игнорировалась академическим сообществом и политиками из-за опасений, что такие изыскания могут содействовать расизму. В данной книге представлена попытка доказать: люди по всему миру чрезвычайно похожи между собой как индивидуумы, но общества сильно отличаются, и причина этому - эволюционные различия в социальном поведении. И вместо того, чтобы их игнорировать, было бы гораздо полезнее учитывать этот факт.
Более того, страхи, что эволюционная концепция расы породит новую фазу расизма или империализма, несомненно преувеличены. Уроки прошлого еще живы в памяти. И хотя наука является автономной системой знаний, ее интерпретации в значительной степени зависят от интеллектуального климата, господствующего в обществе. В XIX в., в период активной европейской экспансии, люди прибегали к социал-дарвинизму, чтобы оправдать власть над другими и отказать бедным в их праве на улучшение благосостояния. От такой интерпретации дарвинизма отказывались так старательно, что уже трудно себе представить, как можно было бы к этому вернуться.
Но не является ли некой формой расизма объяснение успешности Запада генетикой западных людей? Нет, и на это есть ряд причин. Во-первых, здесь нет утверждений о превосходстве, характерных для расизма, а успешность - это никак не превосходство. Экономический успех Запада - открытая книга, которую все остальные могут копировать, что они и делают, а также улучшать. По всеобщим представлениям, Китай - восходящая держава, чья роль в мире еще не определена. Государства сравниваются по таким критериям, как экономическая или военная мощь, которые постоянно меняются и никому не дают права или основания заявлять о собственном вечном доминировании, не говоря уже об изначальном превосходстве.
Во-вторых, достижения общества - в области экономики, искусств или боеготовности - в первую очередь опираются на его институты, которые по большей части имеют культурную основу. Гены могут подталкивать социальное поведение в том или ином направлении, влияя на характер общественных институтов в масштабе поколений, но это фоновый эффект, и он незначителен по сравнению с крупными волнами культуры.