На ФБ прочитала замечательную небольшую заметку Марины Кудимовой, поэта и публициста:
100 лет Константину Симонову. Все будут говорить о "Жди меня" - стихотворении, похоронившем Симонова-поэта и возродившем русскую заклинательную вместомолитвенную, заместительную в жутком безбожии поэзию. Первым, кто назвал "Жди меня" заклинанием, боясь слова "молитва", был Лев Кассиль. Он же первым и услышал самое великое стихотворение Великой Отечественной. Оно было написано в Переделкине, на даче Кассиля, по адресу: ул. Серафимовича, 7. Там нет даже малой досочки с упоминанием. Симонова сделал невозможное - повернул войну лицом к женщине, поставил во главу остро-рваного смертельного мужского угла войны любовь, семью и верность. И тем спас многих. Даже убитых. И тот, кто этого не понял, называя Симонова "номенклатурным поэтом", полностью глух к русской жизни и русскому стиху. Если это номенклатура, то не партийная и не литературная, а номенклатура органического соединения Поэта и его Народа, номенклатура любви.
Симонова совсем забыли и отовсюду вычеркнули. Перечитайте его хотя бы сегодня!
ТАНК НА ВЫСТАВКЕ
Вот этот гусеничный зверь, В заводских выкормленный безднах, Безвредно замерший теперь На позвонках своих железных.
Он, у кого в железном лбу, На морде, шириною в сажень, Есть след, куда в его судьбу, Как волчья дробь, снаряд наш всажен.
Он волчьим чучелом стоит, Наш беспощадный враг вчерашний, И мальчик на него глядит И трогает рукою башню.
Ему четыре или три, Не знает он, к броне склоненный, Того, что этот зверь, внутри Тремя зверями населенный,
На перекрестке двух дорог Его отца примял пятою, Быть сиротой его обрек И мать его назвал вдовою.
Не знает мальчик ничего; Он перед танком, хмуря брови, По-детски трогает его, Не видя капель отчей крови.
Но мы давно не дети. Нам Известна, истина простая: Здесь чучело молчит, - но там Еще завоет волчья стая.
И мы еще вперед пойдем Их вою дальнему навстречу, И волчий голос оборвем Своих орудий русской речью.
Константин Симонов. 24 июня 1943 года, "Красная звезда"
100 лет Константину Симонову. Все будут говорить о "Жди меня" - стихотворении, похоронившем Симонова-поэта и возродившем русскую заклинательную вместомолитвенную, заместительную в жутком безбожии поэзию. Первым, кто назвал "Жди меня" заклинанием, боясь слова "молитва", был Лев Кассиль. Он же первым и услышал самое великое стихотворение Великой Отечественной. Оно было написано в Переделкине, на даче Кассиля, по адресу: ул. Серафимовича, 7. Там нет даже малой досочки с упоминанием.
Симонова сделал невозможное - повернул войну лицом к женщине, поставил во главу остро-рваного смертельного мужского угла войны любовь, семью и верность. И тем спас многих. Даже убитых. И тот, кто этого не понял, называя Симонова "номенклатурным поэтом", полностью глух к русской жизни и русскому стиху. Если это номенклатура, то не партийная и не литературная, а номенклатура органического соединения Поэта и его Народа, номенклатура любви.
Симонова совсем забыли и отовсюду вычеркнули. Перечитайте его хотя бы сегодня!
ТАНК НА ВЫСТАВКЕ
Вот этот гусеничный зверь,
В заводских выкормленный безднах,
Безвредно замерший теперь
На позвонках своих железных.
Он, у кого в железном лбу,
На морде, шириною в сажень,
Есть след, куда в его судьбу,
Как волчья дробь, снаряд наш всажен.
Он волчьим чучелом стоит,
Наш беспощадный враг вчерашний,
И мальчик на него глядит
И трогает рукою башню.
Ему четыре или три,
Не знает он, к броне склоненный,
Того, что этот зверь, внутри
Тремя зверями населенный,
На перекрестке двух дорог
Его отца примял пятою,
Быть сиротой его обрек
И мать его назвал вдовою.
Не знает мальчик ничего;
Он перед танком, хмуря брови,
По-детски трогает его,
Не видя капель отчей крови.
Но мы давно не дети. Нам
Известна, истина простая:
Здесь чучело молчит, - но там
Еще завоет волчья стая.
И мы еще вперед пойдем
Их вою дальнему навстречу,
И волчий голос оборвем
Своих орудий русской речью.
Константин Симонов.
24 июня 1943 года, "Красная звезда"
Reply
Для меня Симонов это легенда 20-го века..
Reply
Leave a comment