(no subject)
Странно, но с каждым годом всё меньше и меньше отстаиваешь то, что принадлежит тебе. Со временем более важными становятся невредимые нервные клетки и внутреннее спокойствие, личное время и нормальное настроение, чем чёртова истина. Если раньше было какое-то сумасшедшее рвение и обострённое чувство справедливости, сейчас на многие вещи закрываешь глаза, мол "чёрт с ним". Не хочется ни с кем ругаться, заводиться из-за какого-нибудь N-ного количества денег, которые тебе недодали или ложных характеристик, которые тебе приписывают. И когда продавщица смотрит на тебя косо и хамит, думаешь: "По ходу ей как-то вообще туго, раз она такая нервная" и совершенно больше не требуешь книгу жалоб и не требуешь позвать администратора торгового зала.
И непонятно совершенно хорошо это или плохо. Потому что с одной стороны ты становишься спокойным и уравновешеным, целостным и совсем не подростково-скверным. Таким себе, взрослым, будь оно проклято это взросление. А с другой стороны, иногда понимаешь, что кому-то вот это твоё мертвенно-безразличное взросление очень даже на руку. И каждый раз, когда действует твой принцип невмешательства - это на самом деле принцип "моя хата скраю", за который ты всегда больше всего ненавидел своих соотечественников.
Вся правда, видимо, как обычно, где-то посередине.
И непонятно совершенно хорошо это или плохо. Потому что с одной стороны ты становишься спокойным и уравновешеным, целостным и совсем не подростково-скверным. Таким себе, взрослым, будь оно проклято это взросление. А с другой стороны, иногда понимаешь, что кому-то вот это твоё мертвенно-безразличное взросление очень даже на руку. И каждый раз, когда действует твой принцип невмешательства - это на самом деле принцип "моя хата скраю", за который ты всегда больше всего ненавидел своих соотечественников.
Вся правда, видимо, как обычно, где-то посередине.