Новодворская и День взятия Бастилии
Сегодня, 14 июля, - день взятия Бастилии. День, когда революционерами была разрушена ненавистная народу тюрьма, а на образовавшейся площади было написано: «Здесь танцуют!».
День взятия Бастилии - это не только национальный праздник Франции. У Валерии Новодворской день взятия Бастилии был одним из любимых дней ее хождения в народ.
Среди ее многочисленных публикаций в Ежедневном журнале, в журнале The New Times мне запомнилось больше всего ее эссе в старом еще «Новом времени». Эссе о том хождении в народ, когда Валерия Ильинична, прогуливаясь вокруг Кратовского пруда, объясняла заполнившим берега алкашам, за что они сегодня должны пить.
- Не абы как, а за день независимости США, оплот свободы и демократии во всем мире! - призывала Новодворская 4 июля.
Кратосвский пруд. Марина и Алиса Георгиевы. В мангале томится шашлык. В воздухе разлиты флдюиды томительного оидания явления Новодворской русскому народу
- За день взятия Бастилии, за день Великой французской революции! - наставляла спившийся и потерявший ориентиры народ Замкадья пламенная революционерка 14 июля.
Кратовский пруд. Алиса Георгиева. Радостное ожидание явления Новодворской русскому народу под скворчание шашлыка над портативной плиткой CampingGaz
Берег Кратовского пруда. Вино открыто, шашлык готов. Скоро появится Валерия Новодворская и расскажет, за каких революционеров следует сегодня поднимать бокал.
Чтоб не сжечь в огне мангала мобило, с которым Марина Георгеива не рассатеся ни днем, ни ночью, ведя из постели знаменитые репортажи со шруком на шее, Марина перекинула его на спину
Проповеди Новодворской заблудшим замкадышам в конец концов преобразовались в формат Кратовского телевидения - того момента истины, который Валерия Ильинична находила и проповедовала русскому народу из Кратова вместе с Константином Натановичем Боровым (не путать с клейким «Моментом» из рублеёвской дачи Караулова!). Недавние ее ролики, посвященные событиям на Украине, на второй-третий день достигали сотен тысяч просмотров.
Редко звучавшее на «Эхе Москвы» «Особое мнение» Новодворской было действительно особым. Пестрило такими дефинициями как «кровавый режим», часто звучало в один день с проповедями Проханова. На фоне речей «соловья Генштаба», ставшего апологетом путинизма, было ярким и чрезвычайно впечатляющим контрапунктом.
Кажется, и черты героини самого яркого, на мой взгляд, романа Сорокина, написанного «в стол» в мрачные годы андроповщины (1983) и впервые изданного Еленой Пахомовой и Русланом Елининым еще в советское время (1990), списаны с портрета Новодворской. Существенное отличие - Валерия Новодворская не была сломлена режимом Андропова, как героиня Сорокина, но вот - цитата:
«Больше всего на свете Марина ненавидела советскую власть, она ненавидела государство, пропитанное кровью и ложью, расползающееся раковой опухолью на нежно-голубом теле Земли» (Владимир Сорокин, «Тридцатая любовь Марины», М., РИА Р.Элинина, 1990).
Еще цитата из того же романа, о кагебешниках и ментах, о тех, кто противостоял героине Сорокина:
«Эти люди в грязных голубых рубашках с тупыми самодовольными мордами навсегда перешли в стан ее врагов. Это они стреляли в Линкольна, жгли Коперника, вешали Пестеля».
Но всю жизнь боровшаяся с совком и с его рудиментами, Лерочка погибла именно что от совка. От совковой медицины. Погибла от обычной болячки на ноге, с которой не справились в 13-й московской больнице. В той, что еще с 1940 года обосновалась пролетарских кварталах на Велозаводской, где когда-то стояли велосипедные цеха автозавода имени Сталина. В той самой, где массово гибли сложенные в автобусах штабелями жертвы газовой атаки кровавого режима (здесь уже без кавычек), когда были перебиты все так называемые «террористы» (здесь - в кавычках, ибо все - с муляжами невзорвавшихся поясов шахида), перебиты, видно, специально, чтоб организаторы и идейные вдохновители остались неизвестными.
Новодворская уже умирала в отделении гнойной хирургии, а в приемном покое смеялись над каждым звонком:
- Мы знаем, зачем вы звоните! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!..
Сегодня спич главврача 13-й больницы Леонида Аронова с видеоролика на официальном сайте 13-й больницы звучит как насмешка над совковой реальностью. Особенно слова Аронова о «низкой детальности в отделении гнойно-септического профиля» (таймкод - 03:50/04:15)
А если вспомнить, сколько было таких смертей вокруг нас в современной путинской России, до предела оснащенной и томографами и прочими медицинскими гаджетами с непременными «откатами» - смертей абсолютно нелепых, абсолютно безвременных (каждый может вспомнить)!
Известная детская поэтесса Елена Воинова, дочь еще более известного романиста Александра Воинова и драматурга Елены Жуковской, умирает от сердечного приступа через пять минут после отъезда «скорой», врачи которой не нашли никаких отклонений в ее сердечных ритмах.
Лене Воиновой исполнилось тогда всего 52 года.
Еще более нелепая смерть юной журналистки Маши Тарощиной, дочери Славы Тарощиной из «Новой газеты». Пневмония, по сути, обыкновенная простуда, с которой не смогли справиться в одной из лучших (как говорят) больниц Москвы, в Боткинской.
Новодворская вроде бы достигла возраста, обозначенного в качестве существенного рубежа Ленноном-МакКартни (When I’m Sixty-Four), но разве это возраст для женщины?!
Некоторые, памятуя о возврате практики карательной психиатрии, с испугу звонили в 13-ю психбольницу (на Ставропольской, 27), куда священники из расположенного по-соседству храма РПЦ (Ставропольская, 25) зачастую отправляют своих прихожан. Отправляют, ибо принятая в православии дихотомия «согрешил - покайся» не выводит обитателей пролетарского дна (соседние кварталы строились для пролов Люблинского литейно-механического завода - ЛЛМЗ) из круговорота их быдлоидной жизни.
- Ей надо сначала туда, навести порядок в мозгах! - простирает длань пастырь на Ставропольской, 25, когда доктрина гундяевской РПЦ бессильна, а широко известная в узких кругах заблудшая овца из борделя напротив (храм расположен между самым крупным московским борделем и психбольницей №13) после отпущения грехов попадает в портовые бордели Пальмы-де-Майорки.
Длань отца Иоанна слегка дрожит. Но не от неуверенности. Храм практически висит в воздухе, не имея твердых точек опоры на земле. Висит на сваях. Под ним каждую минуту бегут поезда метро (перегон «Волжская - Люблино»). В дрожащей длани отражается всё бессилие церкви в лице РПЦ (кстати, Валерия Новодворская была прихожанкой Украинской автокефальной православной церкви, прихожанкой известного своими проповедями на радио «Свобода» священника Якова Кротова).
Хождение же в народ так и не приняло такого массового явления, как это было в конце 19 века. Известная картина маслом с выставок передвижников, на которой профессор МГУ Сергей Рачинский знакомит крестьянских детей в лаптях со своими математическими изысками, воспринимается сейчас как фантасмагория, как явление из мира фантастики. Настолько далеки нынешние профессора от народа Замкадья!
Николай Багданов-Бельский, «Трудная задача», х.м., 107,4×79 см, 1895, Третьяковская галерея, Москва
Сама же Валерия Ильинична, несмотря на хождения вокруг Кратовского пруда и телевизионные проповеди относительно того, что, мол, «затокрымнаш», высказывалась про серое тупое пьяное быдло нашего Арканара предельно жестко:
«Я всегда знала, что приличные люди должны иметь права, а неприличные - не должны. Право - понятие элитарное. Так что или ты тварь дрожащая, или ты право имеешь. Одно из двух».
Панорама Кратовского пруда
13 июля 2014 года. Вечер памяти Новодворской на берегу Кратовского пруда
А что же русский народ?
«Русский народ еще где-то надо приобрести», - писала Валерия Новодворской в последней своей публикации на «Эхе Москвы».
Бастилия, день взятия которой во Франции празднуют сегодня, осталась пока не взятой. Банка с краской, запущенная праведником (Новодворской) в мемориальную доску с профилем грешника (Андропова), априори не смогла сокрушить метровые стены, выросшие бастионом на месте стен страхового общества «Россия» и стен той московской гимназии, куда перевели в 1914-м эвакуированную из Варшавы женскую гимназию Шписс.
Мемориальная доска Андропова отмыта, вычищена. Когда-то тут стоял дом освободителя Москвы Дмитрия Пожарского. Но такой доски нет. И мемориальной доски с именем Новодворской, освободителя русского народа от догм советской жизни, тоже пока нет.
День взятия Бастилии - это не только национальный праздник Франции. У Валерии Новодворской день взятия Бастилии был одним из любимых дней ее хождения в народ.
Среди ее многочисленных публикаций в Ежедневном журнале, в журнале The New Times мне запомнилось больше всего ее эссе в старом еще «Новом времени». Эссе о том хождении в народ, когда Валерия Ильинична, прогуливаясь вокруг Кратовского пруда, объясняла заполнившим берега алкашам, за что они сегодня должны пить.
- Не абы как, а за день независимости США, оплот свободы и демократии во всем мире! - призывала Новодворская 4 июля.
Кратосвский пруд. Марина и Алиса Георгиевы. В мангале томится шашлык. В воздухе разлиты флдюиды томительного оидания явления Новодворской русскому народу
- За день взятия Бастилии, за день Великой французской революции! - наставляла спившийся и потерявший ориентиры народ Замкадья пламенная революционерка 14 июля.
Кратовский пруд. Алиса Георгиева. Радостное ожидание явления Новодворской русскому народу под скворчание шашлыка над портативной плиткой CampingGaz
Берег Кратовского пруда. Вино открыто, шашлык готов. Скоро появится Валерия Новодворская и расскажет, за каких революционеров следует сегодня поднимать бокал.
Чтоб не сжечь в огне мангала мобило, с которым Марина Георгеива не рассатеся ни днем, ни ночью, ведя из постели знаменитые репортажи со шруком на шее, Марина перекинула его на спину
Проповеди Новодворской заблудшим замкадышам в конец концов преобразовались в формат Кратовского телевидения - того момента истины, который Валерия Ильинична находила и проповедовала русскому народу из Кратова вместе с Константином Натановичем Боровым (не путать с клейким «Моментом» из рублеёвской дачи Караулова!). Недавние ее ролики, посвященные событиям на Украине, на второй-третий день достигали сотен тысяч просмотров.
Редко звучавшее на «Эхе Москвы» «Особое мнение» Новодворской было действительно особым. Пестрило такими дефинициями как «кровавый режим», часто звучало в один день с проповедями Проханова. На фоне речей «соловья Генштаба», ставшего апологетом путинизма, было ярким и чрезвычайно впечатляющим контрапунктом.
Кажется, и черты героини самого яркого, на мой взгляд, романа Сорокина, написанного «в стол» в мрачные годы андроповщины (1983) и впервые изданного Еленой Пахомовой и Русланом Елининым еще в советское время (1990), списаны с портрета Новодворской. Существенное отличие - Валерия Новодворская не была сломлена режимом Андропова, как героиня Сорокина, но вот - цитата:
«Больше всего на свете Марина ненавидела советскую власть, она ненавидела государство, пропитанное кровью и ложью, расползающееся раковой опухолью на нежно-голубом теле Земли» (Владимир Сорокин, «Тридцатая любовь Марины», М., РИА Р.Элинина, 1990).
Еще цитата из того же романа, о кагебешниках и ментах, о тех, кто противостоял героине Сорокина:
«Эти люди в грязных голубых рубашках с тупыми самодовольными мордами навсегда перешли в стан ее врагов. Это они стреляли в Линкольна, жгли Коперника, вешали Пестеля».
Но всю жизнь боровшаяся с совком и с его рудиментами, Лерочка погибла именно что от совка. От совковой медицины. Погибла от обычной болячки на ноге, с которой не справились в 13-й московской больнице. В той, что еще с 1940 года обосновалась пролетарских кварталах на Велозаводской, где когда-то стояли велосипедные цеха автозавода имени Сталина. В той самой, где массово гибли сложенные в автобусах штабелями жертвы газовой атаки кровавого режима (здесь уже без кавычек), когда были перебиты все так называемые «террористы» (здесь - в кавычках, ибо все - с муляжами невзорвавшихся поясов шахида), перебиты, видно, специально, чтоб организаторы и идейные вдохновители остались неизвестными.
Новодворская уже умирала в отделении гнойной хирургии, а в приемном покое смеялись над каждым звонком:
- Мы знаем, зачем вы звоните! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!..
Сегодня спич главврача 13-й больницы Леонида Аронова с видеоролика на официальном сайте 13-й больницы звучит как насмешка над совковой реальностью. Особенно слова Аронова о «низкой детальности в отделении гнойно-септического профиля» (таймкод - 03:50/04:15)
А если вспомнить, сколько было таких смертей вокруг нас в современной путинской России, до предела оснащенной и томографами и прочими медицинскими гаджетами с непременными «откатами» - смертей абсолютно нелепых, абсолютно безвременных (каждый может вспомнить)!
Известная детская поэтесса Елена Воинова, дочь еще более известного романиста Александра Воинова и драматурга Елены Жуковской, умирает от сердечного приступа через пять минут после отъезда «скорой», врачи которой не нашли никаких отклонений в ее сердечных ритмах.
Лене Воиновой исполнилось тогда всего 52 года.
Еще более нелепая смерть юной журналистки Маши Тарощиной, дочери Славы Тарощиной из «Новой газеты». Пневмония, по сути, обыкновенная простуда, с которой не смогли справиться в одной из лучших (как говорят) больниц Москвы, в Боткинской.
Новодворская вроде бы достигла возраста, обозначенного в качестве существенного рубежа Ленноном-МакКартни (When I’m Sixty-Four), но разве это возраст для женщины?!
Некоторые, памятуя о возврате практики карательной психиатрии, с испугу звонили в 13-ю психбольницу (на Ставропольской, 27), куда священники из расположенного по-соседству храма РПЦ (Ставропольская, 25) зачастую отправляют своих прихожан. Отправляют, ибо принятая в православии дихотомия «согрешил - покайся» не выводит обитателей пролетарского дна (соседние кварталы строились для пролов Люблинского литейно-механического завода - ЛЛМЗ) из круговорота их быдлоидной жизни.
- Ей надо сначала туда, навести порядок в мозгах! - простирает длань пастырь на Ставропольской, 25, когда доктрина гундяевской РПЦ бессильна, а широко известная в узких кругах заблудшая овца из борделя напротив (храм расположен между самым крупным московским борделем и психбольницей №13) после отпущения грехов попадает в портовые бордели Пальмы-де-Майорки.
Длань отца Иоанна слегка дрожит. Но не от неуверенности. Храм практически висит в воздухе, не имея твердых точек опоры на земле. Висит на сваях. Под ним каждую минуту бегут поезда метро (перегон «Волжская - Люблино»). В дрожащей длани отражается всё бессилие церкви в лице РПЦ (кстати, Валерия Новодворская была прихожанкой Украинской автокефальной православной церкви, прихожанкой известного своими проповедями на радио «Свобода» священника Якова Кротова).
Хождение же в народ так и не приняло такого массового явления, как это было в конце 19 века. Известная картина маслом с выставок передвижников, на которой профессор МГУ Сергей Рачинский знакомит крестьянских детей в лаптях со своими математическими изысками, воспринимается сейчас как фантасмагория, как явление из мира фантастики. Настолько далеки нынешние профессора от народа Замкадья!
Николай Багданов-Бельский, «Трудная задача», х.м., 107,4×79 см, 1895, Третьяковская галерея, Москва
Сама же Валерия Ильинична, несмотря на хождения вокруг Кратовского пруда и телевизионные проповеди относительно того, что, мол, «затокрымнаш», высказывалась про серое тупое пьяное быдло нашего Арканара предельно жестко:
«Я всегда знала, что приличные люди должны иметь права, а неприличные - не должны. Право - понятие элитарное. Так что или ты тварь дрожащая, или ты право имеешь. Одно из двух».
Панорама Кратовского пруда
13 июля 2014 года. Вечер памяти Новодворской на берегу Кратовского пруда
А что же русский народ?
«Русский народ еще где-то надо приобрести», - писала Валерия Новодворской в последней своей публикации на «Эхе Москвы».
Бастилия, день взятия которой во Франции празднуют сегодня, осталась пока не взятой. Банка с краской, запущенная праведником (Новодворской) в мемориальную доску с профилем грешника (Андропова), априори не смогла сокрушить метровые стены, выросшие бастионом на месте стен страхового общества «Россия» и стен той московской гимназии, куда перевели в 1914-м эвакуированную из Варшавы женскую гимназию Шписс.
Мемориальная доска Андропова отмыта, вычищена. Когда-то тут стоял дом освободителя Москвы Дмитрия Пожарского. Но такой доски нет. И мемориальной доски с именем Новодворской, освободителя русского народа от догм советской жизни, тоже пока нет.