Zhalo не читатель. ИМХО!
Сознательно графоманствовать я начала в нежнейшем возрасте. И я говорю не о банальных надругательствах над заборами и учебниками, а о серьезных честолюбивых планах на достойное место в современной литературе.
Первые позывы накрыли меня, вероятно, тогда, когда я спиздила у папы жбанчик то ли с чернилами, то ли с тушью, а у мамы железные перья для письма. Радость от наживы тогда застила мне глаза, поэтому вопросом, зачем маме перья, а папе тушь, я не задавалась. А следовало бы. Сейчас вот пишу, и всякое в голову лезет.
Так вот значит притащила я награбленное в школу, выкупала железку в темной жиже, завела глаза на школьный потолок и захерачила первую кляксу. Тот день так и остался в моей памяти окрашенным иссиня-черным позором. Огребши сочных пиздюлей за извазюканые шмотки, вымытая, злая и непонятая, я вздыхала под одеялом и преисполнялась решимости непонятно на что. Памятный кусок пера на столе как бы говорил мне: «а вот не лазай в чужой огород, гогольша забайкальская!»
Я любила черкать, писать и выводить. Увлекшись, я могла прикусить себе язык от удовольствия, выцарапывая в 5 лет какую-нибудь «МАМА МЫЛА РАМУ» . Я копировала понравившиеся мне почерки и достигла в этом такого совершенства, что спустя много лет без всяких стекол и черновичков легко могла подделать подпись любого из 120 сотрудников на работе.
Снова здорово накатило в 10 лет. Я тогда жила в туберкулезном диспансере для взрослых в Чите в переполненной палате. В свободное от ежедневных уборок, просмотра Санта-Барбары по телеку со сломанным кинескопом время, я зачем-то выучилась вязать. Когда я окончательно охренела от носков, шарфиков и свитеров с ажурным рисунком и припомнила, что мне десять лет, а не девяносто, как-то сама собой отыскалась чистая тетрадка и пачка воняющих «тройным» фломастеров. Я решила не стесняться и начать уже с мемуаров. Так и написала: «Меня зовут Ася Гончарова. За мою недолгую, но бурную жизнь, я пережила очень многое…» Вот прям дословно, с троеточием. С намеком таким на усталое и мудрое мировоззрение. Десятилетняя Ася, многое пережившая, блять.
И тут лень перебила тщеславие, и я решила накатать что-нибудь попроще. Листов на двенадцать с гаком. Рассказ был о мальчике Джоне и его однокласснике, кажется Сэмюеле. Мама моя, наверно туберкулез тогда захватил не только правый глаз, но и уже половину мозга, или рыбий суп с клецками в столовке все-таки свел меня с ума, иначе ни по чем бы мне не выдумать такие имена. Упреждало творение хлесткое название «БЕЗОТЦОВЩИНА», что по задумке десятилетней многоопытной Аси должно было мгновенно вызывать у читателя сочувствие, праведный гнев и смутное чувство вины.
По ходу пьесы ангелообразный Джон прозябает с мамашей в нищете за неимением кормильца. А в школе регулярно попирается сытым и благополучным Сэмюелем. В один прекрасный день, Сэмюель наезжает на Джона на тему отсутствия у того золотых пуговиц на парадной рубашке, они вздорят (вот это слово точно было), Джон в очередной раз обруган безотцовщиной и вынужден с позором свалить на хаус. Школьный праздник Джону явно обломался и вообще жизнь говно. Маман Джона утешает как может, хотя сама не ёбана ещё с прошлого восьмого марта. А на следующий день к ним прибегает мамаша Сэмюеля с причитаниями. Папашу, мол, завалило строительными лесами (почему именно лесами, сама хуй пойму - издержки детской фантазии), тот помер и какие теперь справки, мол, собирать, чтоб собственность от родственничков уберечь. После такого прискорбного факта, Сэмюель автоматически становится таким же неудачником, как Джон. И все заканчивается идиллической картиной счастливых друзей, катающих сестру Сэмюеля на качелях. Вот я заебалась писать Сэмюель. Как я раньше это делала от руки - ума не дам.
Все это происходит в советских декорациях и каждую сюжетную часть я отделяла тремя звездочками. И ещё все думала, что это будет роман или повесть, или все же рассказ. Мне казалось, что точно тянет на роман, но потом я решила, что настоящий автор должен быть скромным.
В 17 лет вожделение не давало мне покоя и по ночам в общежитии в вонючем сортире на подоконнике, наедине с пачкой сигарет я торопливо царапала стихи о потенциальной своей любви. А потом с периодичность примерно раз в полгода - о разбитом сердце.
А дальше появился ЖЖ. Меня зарегил там мой гражданский муж, искренне уверенный, что по закону сохранения, если я начну писать, то перестану пиздеть. Первый жж назывался Solo и содержал пару тухлых рецензий на не менее тухлые фильмы, один претенциозный пост про девственность и что-то там ещё.
Через пару лет я освоилась до такой степени, что смогла завести себе ЖЖ самостоятельно. На Li.ru. Он назывался «Через тернии к звездам» с Умой Турман на аватаре. Это был тайно-секретный жж. Я тогда меняла должность и в очередной раз окончательно расходилась с парнем. Кто его знает на хер мне этот жж был нужен, однако я честно через день писала туда посты на тему "че вообще происходит и как я всех на хую вертела!" Кидала я туда все, что думала на самом деле и в итоге через пару месяцев утомилась от обилия собственного говна.
Ну и потом уж появился нынешний жж.
Пишу я в него раз в пятилетку. Ни по какому ни по вдохновению, а от нехер делать.
Вот сейчас пишу, потому что работа у меня новая - напряжная, на гулянки денег нет и сил, да и достали они меня, с хаты выселили и грядет очередной переезд, долгов … ну многа долгов, общаюсь с людьми по необходимости, ебаться не с кем. И как будто все так и надо.
Вообще я думаю, что сакральный смысл графоманства - засрать кому-нибудь мозг через писанину. Но не проще ли это сделать просто на словах? Или там в танце? Или в драке? В песне? Или это явно продемонстрировать свою убогость и справедливо получить путевку на хуй? А жж - территория свободная, достойные безликие пользователи блюдут принципы невмешательства и монархию его величества ИМХО.
Я знаю только один жж, который реально дает мне иногда полезную и интересную информацию и ещё один, который иногда меня развлекает. Все остальное я практически не читаю. Френжу только в ответ.
А у Вас оно как? Что там о себе мнится?