Про Валеру
Несколько дней назад, в 45 лет, умер мой соратник по скитаниям Валера. Причиной смерти стала тяга к алкоголю, как ему предсказывали еще давно. В этом посте я расскажу как это всё случилось.
Наша жизнь текла своим чередом. Мы все так же тратили кучу времени на то, чтобы отвести/забрать ребенка в школу, сходить за водой, сходить за едой и т.д. К этому списку дел добавились походы в мэрию для оформления аренды квартиры. Пошел уже второй месяц, как мы нашли жилье, но вопрос с квартирой практически не двигался. Казалось бы, есть квартира, которую хозяин согласен нам сдать, у нас есть деньги, которые мы готовы заплатить, и даже есть поручитель, но все тонуло в каких-то бюрократических заморочках, связанных с нашим статусом и документами. Однако, деваться было некуда, и мы просто терпеливо ждали, пока все вопросы решатся.
Тем временем, хронология моего повествования добралась до гибели Валеры. В том, что с ним случилось, сошлись в ряд множество факторов, и если бы хотя бы одного из них не было, Валера, скорее всего, был бы сейчас жив.
Первым фактором стало появление в жизни Валеры земляка из Вильнюса. Он отсидел два года в испанской тюрьме, освободился и пошел к Валере под мост, так как идти ему было больше некуда. Нам, особенно Оксане, он сразу не понравился, и мы с ним практически не общались, только здоровались при встрече. За что он сидел мы не спрашивали, а он не рассказывал, но, неожиданно, весь расклад дал швед Майкл. Казалось бы, у него с Валерой даже нет ни одного общего языка, и что-то узнать из "русского мира" Майклу было неоткуда, но он рассказал нам, что натворил Валерин земляк, и как его поймали. Мы в очередной раз укрепились в мысли, что Майкл - осведомитель полиции.
Выйдя на волю, литовец тут же стал это дело бурно отмечать. Пил сам и угощал всех окружающих. Тут сработал второй фактор: Валера снова смог пить. Как я уже рассказывал, когда Валеру лечили от алкоголизма в Барселоне, ему кололи лекарство, которое вызывало острое неприятие алкоголя, и действовало оно даже после того, как его перестали колоть. В итоге, Валера просто перестал пить и смирился с тем, что это навсегда. Когда мы только приехали, он выглядел вполне здоровым и жизнерадостным.
Не выдержав искушения в виде бутылки водки на столе, Валера попробовал выпить и обнаружил, что злое лекарство больше не действует, и пустился во все тяжкие. Мы все также заходили регулярно к нему в гости, но не всегда могли с ним даже просто поговорить. Один раз вообще обнаружили его лежащим на земле, в стельку пьяным, в десяти метрах от жилища. Пришлось поднимать его и затаскивать внутрь, пока с его карманами не поработали окружающие арабы.
Потом случилось третье происшествие в этой злосчастной цепи: Валера, будучи пьяным, где-то упал и сильно ударился спиной. Так сильно, что даже ходил с трудом. По крайней мере, он остановил свое запойное ралли и стал достаточно адекватным, чтобы с ним можно было общаться.
Один человек хотел отправить нам небольшую сумму 60 евро, которые выгоднее было получить на карточку Валеры. Мы зашли к нему и спросили, может ли он нам в этом помочь. Валера сказал, что без проблем, но карточку он нам не даст, а сам снимет деньги с банкомата. Ну, сам, так сам, нам не жалко. Выглядел он очень плохо, если не сказать ужасно: лицо сильно похудело и приобрело темно-серый цвет. От того здорового веселого человека, которого мы видели еще несколько месяцев назад, не осталось ничего. Мы посоветовали ему сходить к врачу. Валера сказал, что ему какой-то добрый человек уже дал таблеток, чтобы не болела спина, и они реально помогают, но к врачу он тоже сходит. Мы ушли домой, не зная, что видим его последний раз.
Через несколько дней мы вели дочь в школу, собираясь потом встретиться с Валерой. Во-первых, у нас был запланирован визит к социальному работнику по поводу его пособия, а во-вторых, ему на карту уже пришли наши деньги, и мы собирались их забрать. Мы шли, болтая о чем-то, как вдруг дочка сказала, что ей приснилось, будто у нее выпал зуб. Мы с Оксаной оба подумали про Валеру, переглянулись, но ничего не сказали.
Сдав ребенка в школу мы, в предчувствии беды, быстрым шагом пошли к мосту. Придя на место, увидели странную и непривычную картину: в Валерином закутке хозяйничали и перебирали вещи какие-то латиносы. Это было настолько неправильно, что стало ясно, что что-то случилось. На вопрос где Валера, латиносы ответили, что Валера мертв. На все дополнительные вопросы они махали руками в сторону социальной службы со словами "муэрто, муэрто".
Вторую половину ниши под мостом занимал армян Рафик. Он был на месте, но в дупель пьяный и спал. Я долго его тормошил, пока он не открыл, наконец, глаза.
- Рафик, где Валера?
- Умер, на....й.
- Как умер? Когда?
Рафик опять уснул, и больше от него мы ничего не добились.
Рядом с мостом жил в самострое украинец с женой, о которых я уже рассказывал. Жена у него болела раком и лежала в больнице, но сам украинец был человек вменяемый и должен был знать, что случилось. Мы долго стучали и кричали в дверь, но нам никто не открыл.
Вернувшись обратно на пятачок, я увидел араба, умывающегося из бутылки с водой и подошел спросить у него. Тот при слове "Валера" тут же начал что-то рассказывать на смеси арабского с испанским, но мы ничего не поняли. Тут подошел давний знакомый франкоязычный араб и рассказал, что еще вчера Валера, будучи сильно пьяным, пошел в социальную службу к врачу, но та его выгнала. Ее крики "¡Sin beber! ¡Sin beber!" слышали все, кто пришел к социалам в душ или по другим вопросам. Валера вышел за ворота, прошел 10 метров и упал. Ему попытались оказать помощь, вызвали скорую, но когда та приехала, уже было поздно. Еще до того, как тело увезли, два латиноса поняли, что освободилось козырное место под мостом и срочно его заняли, пока это не сделали другие.
Картина начала проясняться. Мы пошли в социальную службу. Мы там были очень часто, плюс, мы были единственные бомжи с ребенком, да и вообще непохожи на их типичных клиентов. Как итог, нас там все знали, и мы всех знали. В этот раз начались сплошные странности.
Охранник на входе в здание спросил о цели визита. Я вспомнил, что у нас как раз была сита на это время к Валериному социалу и сказал, что мы к Хорхе, с которым у нас назначено. Охранник что-то побурчал в рацию и сказал подождать, что было странно: обычно нас просто сразу пропускали внутрь. Нам навстречу вышла другая социальная работница, с которой мы тоже были давно знакомы, и сказала, что Хорхе будет только в 13 часов, она вместо него. Мы спросили напрямую, что случилось с Валерой. Та сделал удивленное лицо и спросила кто такой Валера. Не знать его она просто не могла. Мы рассказали все, что знали, но она ответила, что у них никто не умирал, отказать в медпомощи они никому не могли, и вообще досвиданья, покиньте помещение.
Мы решили дождаться Хорхе. Уж он никак не мог прикинуться, что не знает Валеру или нас. Мы регулярно встречали его в городе, и каждый раз он нас узнавал и здоровался.
Ждать Хорхе надо было еще несколько часов, и мы решили как-то прояснить ситуацию до его приезда. Нам бы очень помог всеведущий Майкл, но он несколько дней назад улетел в Швецию продлять пособие. Мы еще раз зашли к украинцу в самострой, но там опять никто не открыл.
Чтобы не тратить времени зря, мы пошли в наркодиспансер, где Валера был официально зарегистрирован и даже прописан. Уж они то должны его знать. Туда мы тоже пару раз ходили переводчиками, плюс, я много раз ходил с Валерой заряжать гаджеты после локдауна и закрытия кафе.
В наркодиспансере мы нашли Валерину социалку - пожилую испанку. Она не стала играть спектакль, сразу узнала нас и спросила как там Валера. Выслушав наш рассказ, удивилась и пошла куда-то звонить и что-то узнавать. Потом вернулась и сказала, что ничего непонятно и ничего неизвестно. У них хранятся Валерины ценные вещи и документы, но, если он действительно умер, она их нам отдать не сможет, так как мы ему не родственники. Мы, на всякий случай, взяли ее емейл и телефонный номер, и ушли.
Пока мы ждали Хорхе, я нашел в ФБ среди Валериных друзей, как я думал, его дочь, так как она носила такую же фамилию и подходила по возрасту. Написал ей, что Валера умер, можете позвонить мне по такому-то номеру. Оказалась, что это не дочь, а племянница. Через несколько минут мне позвонила какая-то женщина и сказала, что она Валерина мать. Я рассказал то, что нам было известно на тот момент, но она не поверила, сказала, что этого не может быть, она с ним разговаривала несколько дней назад, и все было хорошо. Да и точно ли он умер? Ведь его могли и просто в больницу увезти.
Тут и у нас закрались сомнения. Все, что нам было известно - Валера упал и его увезла скорая, а его смерть могла быть просто домыслами окружающих.
Мы позвонили Марии и рассказали ей о происшествии. Она сказала, что обзвонит больницы, морги и полицию, и выяснит жив Валера или нет, и что с ним случилось.
Тем временем, мы вернулись к социальной службе и удивились. Ворота во двор были закрыты, а на самом дворе, где были скамеечки и постоянно тусили посетители, было пусто. Обычно эти ворота закрывались только на ночь. Похоже, мы им устроили переполох своими вопросами.
Тут подъехала машина с Хорхе за рулем. Он явно не хотел нас видеть, но пока ворота открывались, отъезжая в сторону, мы успели его "зацепить". Хорхе был чем-то напуган и не хотел с нами разговаривать, но деваться было некуда. На вопрос про Валеру он ответил, что не помнит такого, надо посмотреть документы. Если нам что-то нужно, то мы можем взять ситу и придти на прием, а сейчас ему некогда. Ворота открылись, он заехал внутрь и ворота закрылись. Вот и поговорили.
Все, что могли, мы сделали, оставалось ждать новостей, и мы пошли к школе дочери, чтобы посидеть и отдохнуть уже там. По дороге позвонила Мария и сказала, что обзвонила морги, госпитали, полицию и все остальные места, куда мог попасть Валера. Он никуда не поступал, и его нигде нет. Мда, все интересней и интересней.
Пока мы ждали ребенка из школы, позвонила мама Валеры и сообщила, что ей звонили из консульства Литвы и официально сообщили, что Валера мертв. Валерины родственники решили перевезти тело в Вильнюс и похоронить там. Дальше с нами будет контактировать жена Валериного брата, так как маме все это тяжело. Значит, все-таки мертв.
Забрав ребенка, мы пришли домой, а я решил сходить в горы, где в самострое жили два армянина, которые тоже хорошо знали и Валеру, и всю его компанию. Я угадал: там прятались и литовец, и украинец, которые окончательно дополнили картину происшедшего.
Как я уже писал, в смерти Валеры сошлись в ряд сразу несколько факторов. Следующим фактором, как ни странно, оказалось отключение воды на стадионе и в питьевых фонтанчиках, и бездомным стало просто негде набрать воды. Мы воду для питья покупали, но в мировоззрении Валеры платить за воду было такой же безумной тратой денег, как, например, платить за проезд в трамвае. В итоге, вместо воды Валера утолял жажду легким пивом. В то злосчастное утро он выпил таблетку, которая помогала от болей в спине и запил ее двумя банками пива, так как пить было больше нечего. Потом он ушел к врачу, а потом к литовцу под мост забежал араб с криками, что Валере плохо. Литовец был первым, кто подошел к Валере и с первого взгляда понял, что тот мертв по остекленевшему взгляду. Потом приехала скорая, врач сказал "муэрто" и тело увезли в морг.
Литовец понял, что сейчас приедет полиция и начнет жесткий шмон, а он только месяц, как освободился и лишнее внимание ему ни к чему. Тут подошел и украинец. Вместе они быстро собрали в пожитках Валеры все ценное, что там было, закинули к украинцу в дом и убежали в горы, где я их и нашел.
Оставался вопрос что делать с деньгами, которые зависли на счете Валеры. Карточка всегда была у него в кармане, и понятно, что нам ее никто теперь не отдаст, а деньги были мало того, что наши, они нам были очень нужны. Так как эту карточку мы изначально открывали для себя и на мой емайл, то у меня был доступ к клиентской программе. На остатках батареи я попробовал перевести деньги на мой счет, и все получилось. По крайней мере, деньги мы сохранили.
Дальше события стали развиваться по неожиданному сценарию. Жена Валериного брата, которая общалась с нами по всем вопросам, позвонила и сообщила о результатах вскрытия. Оказывается, Валера умер не просто так. Он употреблял таблетки, которые были, во-первых, запрещены, а во-вторых, совершенно несовместимы с алкоголем. Из-за того, что он запивал эти таблетки пивом, у него начали отказывать внутренние органы. Этим и объясняется серый цвет его лица. Консульство Литвы надавило на полицию Испании, чтобы по поводу смерти Валеры провели расследование, и выяснили, кто ему дал эти запрещенные таблетки.
Следующий вопрос, который ее интересовал - Валерины капиталы. Оказывается, когда он им звонил, то рассказывал, что работает, живет в квартире и копит на свой домик. Транспортировка тела на родину им обойдется примерно в 10000 евро, и они хотели бы получить доступ к его сбережениям. Потому, не могу ли я сообщить, что знаю о его банковских счетах. Я рассказал, где на самом деле жил Валера и даже показал фото, а также сказал, что у него был счет только в одном банке, да и тот открыт для нас. Заодно, рассказал про историю с 60 евро, чтобы это не выглядело глупо, если потом откроется, что кто-то пересылал деньги с его счета после смерти. Она мне не поверила и начала намекать, что похоже, это мы прикарманили все его сбережения, но она это так не оставит и сообщит все испанской полиции, а те уже разберутся что к чему.
Лишнее внимание полиции нам было незачем, но решили, что если дойдет до каких-то допросов, то скажем все как есть, а там уж пусть решают, что делать. Однако, надо было перестраховаться, и я написал Мигелю с просьбой встретиться поговорить. На следующий день мы встретились вечером на детской площадке и, пока дети играли, мы ему все рассказали. Он сказал, что беспокоиться не о чем, никто за 60 евро разбирательства устраивать не будет, и по закону нам это ничем не грозит, хоть мы поступили не очень правильно. Официально деньги принадлежали Валере.
Примерно через неделю вернулся из Швеции Майкл. Где-то походил, погулял и вечером у костра рассказал нам новости. Смерть Валеры стала ЧП для социальной службы, где ему отказали в помощи. Директоршу уволили, а вместе с ней уволили и социала Хорхе, и докторшу. Причиной увольнения стало еще и то, что, поняв, что облажались, они начали срочно что-то мутить с документами, и пытались изобразить, что Валера к ним вообще никогда не обращался. Вот на этой подтасовке документов их и поймали.
Понятно, что врач могла отказать человеку, если он пришел пьяным, и можно даже посочувствовать, что ей приходится работать с такими пациентами, но эта организация так и называется: "Сэнтро дэ ... чего-то там... персонас маргиналес". То есть, вся эта толпа людей, сопоставимая по количеству со своим контингентом и сидящая в роскошных офисах, для того там и сидит, чтобы помогать таким, как Валера.
Прошло еще несколько дней. Нас никто не беспокоил, и мы стали думать, что все прошло. Потом нам позвонила Мария и сказала, что выбила для нас курсы испанского языка. Мы должны завтра пойти в офис благотворительной организации Кáритас, чтобы оформить все документы.
На следующий день лил проливной дождь, и куда-то идти совсем не хотелось, но надо значит надо. Отведя ребенка за 11 км в школу, мы отмотали еще 5 км и, насквозь промокнув, пришли в Каритас. Там нас продержали два часа на диванчике, в течение которых мы обозревали роскошь их офиса и наблюдали сквозь стеклянные перегородки за работой кучи людей, которые то болтали о чем-то, то пили чай, то опять болтали. Пару человек что-то делали за компьютерами, изредка отправляя документы печатать на принтер в коридоре, и важно их оттуда забирая. Интересно, сколько человек занято в индустрии помощи сирым и убогим? И какие капиталы крутятся в этой индустрии? А самое главное: кто за это все платит? А что, если все деньги напрямую раздать нуждающимся? А нет, нельзя. Кто-то же должен эти деньги распределять. А многим прямая денежная помощь вообще пойдет только во вред. В любом случае, какое, все-таки, счастье для Испании и ее жителей, что эта индустрия тут есть.
Наконец, дошла и наша очередь. Нас пригласили в кабинет, где симпатичная испанка сообщила, что нам выпала честь учить великий и могучий испанский язык у замечательного преподавателя. В группе будет всего шесть человек, а занятия будут два раза в неделю по вечерам. Мы сказали, что нам не с кем оставить дочь, и нам разрешили брать ее с собой. Мы подписали какие-то документы и пошли, опять под дождем, к школе. Домой идти смысла уже не было, и мы несколько часов шарились возле школы, заодно прогулявшись к дому, где мы, возможно, скоро будем жить. 620 метров от школы. Фантастика! Неужели это когда-то будет?
Когда мы пришли с ребенком домой, то почувствовали, что что-то не так. В палатке остро пахло псиной. Собака Майкла, Кира, была у нас частым гостем, но внутрь палатки мы ее никогда не пускали, а псиной пахло именно внутри. К тому же, в спальной половине палатки, сверху на одеялах была какая-то земля, а мы туда никогда не заходили в обуви. Другая странность - у нас пропал нож. Обычный кухонный нож, который мы использовали при готовке еды. Мы всегда клали его на одно и тоже место в тумбочке, и больше нигде он быть не мог. Украсть его, конечно, могли, но у нас было много чего поинтересней для кражи. Я пошел к Майклу спросить, не было ли у нас каких-то гостей, но он как-то странно отвел глаза и сказал, что спал и ничего не видел. Ну и фиг с ним!
Через несколько дней, придя вечером домой, мы обнаружили нож лежащим на столе. Сами мы его точно туда положить не могли. Кто-то его украл, а потом вернул? Еще более странно. Помимо Майкла, у нас сложились боле-менее приятельские отношения с венесуэльцем Рубеном. Он приехал в Испанию вместе с семьей из Венесуэлы еще лет пять назад и, по какой-то специальной программе, как потомок испанца, получил испанское гражданство. Потом его жена глотнула воздух свободы и прав женщин, и заявила на мужа, что он домашний насильник. Было там насилие или нет, я не в курсе, но Рубена выкинули на улицу, где он до сих пор и живет. Он официально работает, но должен оплачивать жилье бывшей жены и детей, алименты, и я не уверен, что у него остается еще и на оплату жилья для себя.
Рубен сообщил, что сам он в тот день был на работе, но его земляки, которые целый день сидели в лесу, видели, что приходили полицейские с собакой и заходили в наш двор, а дорогу им показывал Майкл.
Вот оно что! Теперь стало все понятно. У нас тайно провели обыск. Нож они, видимо, забирали на экспертизу, а потом отдали Майклу, чтобы он его нам незаметно вернул, ну а тот просто положил его нам на стол.
Дальше следовало ждать визита полиции к нам, либо вызова куда-то к ним, но ничего не последовало. Еще через некоторое время, родственники Валеры прислали мне сообщение, что похоронили его на кладбище в Вильнюсе.
Валера вел образ жизни, который многие считали неприличным и даже стыдным, и пытались заставить его жить той жизнью, которую считали правильной из своей системы координат. Я в том числе. Однако, это была его жизнь, и только он мог распоряжаться ею. Он прожил ее так, как хотел, и прожил ее счастливо, пусть и не очень долго.
Наша девочка его очень любила и долго плакала, когда узнала, что он умер. Это значит, что он был хороший человек, так как дети чувствуют хороших и плохих людей, и этого достаточно, чтобы не предавать его забвению. Пусть он останется в памяти людей, хотя бы в моем журнале.
Его жизнь принадлежала ему, душу забрал Господь, а телом распорядились родственники.
Покойся с миром, друг!
Буду благодарен за поддержку
Криптовалюты:
BTC: 1CgJcH7udjgRGFe3hWsE5KYJU1yR2QbfBV
ETH: 0xF67f48342a545E7822266792E2F9843b10f62459
LTC: LPyoFBtqHaxKzzGcqnkUipcFstX7SYSE1i
USDT(Trx): TFafK2Mdk9nBgVjx6EWG6Fo56xReL9DZYx
Все мои посты также выходят в моем Телеграм-канале, а для общения можете заходить в чатик.