Демьянов Лаз - одно из ужасающих преступлений НКВД
Оригинал взят у st_zajac в Демьянов Лаз
В июне 1941-го, отступая перед немцами, НКВД казнили всех узников Станиславской (Ивано-Франковской) тюрьмы. В 1970 году после передачи по "Радио Свобода", местный ландшафт изменили тяжелой техникой (экскаваторы, бульдозеры), чтобы помешать будущим попыткам поисков.
"По 1-й категории убыло 1000 человек. По заявлению нач. Тюрьмы г. Станислава ГРИЦЕНКО погребение произведено за пределами тюрьмы в вырытую для этих целей яму. Часть "1-й категории" погребена на территории тюрьмы также в яме."
Название "Демьянов Лаз" происходит от местного названия участка Пасечнянского леса. Хозяином одного из них был крестьянин из села Загвоздье по имени Демьян.
2 сентября 1989 по инициативе УГС, НРУ и культурно-научного общества «Рух» на поле возле села Пасечная (Пасічна) был проведен митинг по случаю годовщины пакта Молотова-Риббентропа. Роман Круцик, который уже искал места захоронений, во время выступления на митинге показал рукой в сторону Демьянового Лаза и сказал - «Вот на том холме и находятся «Станиславские Куропаты» (по названию лесного урочища в Белоруссии, неподалеку Минска, места массового захоронения жертв сталинских репрессий, найденного годом ранее).
Ему возразил инструктор горкома КПУ Титов, что это могут быть жертвы немцев или бандеровцев. Коммунисту не дали закончить, сняли с трибуны и ... заплевали.
Круцик начал искать захоронения еще в начале 89-го. С детства помнил слова старших, что окружающие леса были местом последнего захоронения замученных большевиками. Что показательно - сначала почти все пожилые люди, которые могли знать о тех событиях, отказывались говорить - «Зачем это тебе нужно? Вы, молодые, не знаете, с кем можете иметь дело».
Наконец житель села Пасечная Петр Винтоняк согласился показать, где видел в начале войны раскрытые немцами могилы расстрелянных. Информация совпала с воспоминаниями жителя села Павловки Ярослава Попадинця. Постепенно ветераны перестали бояться неформала с диктофоном и видеокамерой.
Свидетель Богдан Винтоняк рассказал: «Три дня гудел трактор, а под его шум расстреливали людей. В лес привозили и расстрелянных заключенных со станиславской тюрьмы. Моя хата стоит с краю у дороги на Демьянов Лаз. Поэтому каждый день утром я видел, что вся узкая дорога окроплена кровью ... ». После эксгумации могил немцами он лично видел, что тела были закопаны не более, чем на 20-30 сантиметров. Другой очевидец Григорий Федик рассказал, что немцы пригнали евреев и заставляли их доставать крюками и обмывать покойников - «стелился невероятный смрад от разложенных человеческих тел».
Григорий Федько: «Все те, что шли в лес по дрова, слышали выстрелы. По периметру леса стояли часовые и никого не пускали. К тем несчастным, что были расстреляны в лесу, подвозили расстрелянных со станиславской тюрьмы. Утром на дороге, которая вела в лес, наши крестьяне видели свежую кровь. Кровь капала из машин, перевозивших покойников. ... Люди говорили, что обреченных на смерть заставляют самим себе копать общие могилы ... ».
Ольга Бегун рассказала, что летом 41-го бегала с детьми на эксгумацию, которую проводили немцы, и видела в яме женщину с ребенком - «... Уже при немцах мы узнали, что в лесу есть несколько могил. Об этом было опубликовано в газете, а мы, дети, первыми побежали посмотреть, что там раскапывают. Того я не забуду, сколько буду жить! Первой нашли женщину с ребенком на руках. Она и после смерти прижимала младенца к груди ... Помню, что она была в гуцульской безрукавке, однако лица ее уже невозможно было распознать.». Пенсионер Семен Витвицкий, служивший в начале войны в украинской полиции, подтвердил ее слова, что действительно вытащили женщину, а с ней двух- или трехмесячного ребенка - «как развернули, она была такая, словно спала...».
Онуфрий Бойко: «... Это было примерно 4-5 июля. Я со своим братом побежал к тюрьме. ... Во дворе тюрьмы мы подошли к разрытой яме. В яме лежали трупы людей ... Когда я отошел от ямы, мы с братом побежали смотреть по камерам тюрьмы, в одной из камер было очень много крови. Там еще было несколько трупов, припертых к стенке. Когда мы прибежали ко второй камере , то люди сказали, что это был застенок. На столике у стены, лежали какие-то инструменты. Люди говорили, что это инструменты для пыток, но я к ним не присматривался. По стенам камеры была кровь. Там же стоял жестяной сосуд, похожий на ведро. Когда я заглянул в него, то увидел глаза и отрезаные уши ... Более по камерам я не ходил, так как воздух был очень тяжел и невозможно было дышать. Когда я вышел во двор, под навесом было уже несколько трупов, которые вытащили из камер. К трупам мы с братом присматривались, так как искали отца. У одной жертвы я видел, что в нос было забито два гвоздя, у другой снят скальп. У одной женщины были отрезаны груди, а у другой был распорот живот и плод ребенка лежал на ее груди. Люди подозвали нас с братом к одому из трупов и сказали, что это наш отец. У этого трупа не было глаз и отрезан нос. Некоторые трупы были черными. Люди сказали, что те жертвы убиты током ... ».
Мария Скрипник: « ... У одной женщины я видела мертвого ребенка, который наверняка родился в тюрьме. Трупы были все голыми и коричневыми, наверняка их убивали током, по крайней мере так тогда говорили взрослые. Это была ужасная картина. У многих были выкручены ноги и руки, что было явно связано не с предсмертной агонией, а со следами пыток, потому что ноги и руки практически не держались тела. У многих трупов не было глаз, вырваны языки ... ».
Всего за лето 1989 года Круцик смог зафиксировать полтора десятка свидетельств жителей Пасечной. Труднее всего далось, но было самым важным короткое интервью с бывшим комсомольцем Владимиром Данилишиным, которого немцы в 41-м заставляли раскапывать могилы. Тот признал, что видел много трупов - «между ними женщины и дети. Женщины в национальной одежде, а мужчины преимущественно в городской - жилетках».
21 сентября 1989 года с соблюдением всех тогдашних советских законов, по инициативе следователя Николая Данилова со свидетелями и понятыми начали раскопки в поле, которое когда-то было лесом, тем самым Демьяновым лазом.
Из четырнадцатой по счету ямы экскаватор вывернул кости людей и остатки одежды. На следующий день были найдены черепа с пулевыми отверстиями (до шести!), Потом еще, еще... Раскопки продолжались почти 40 дней - с 21 сентября по 29 октября 1989 года. Тридцать три гроба приняли остатки 524 убитых галичан. Из них 129 молодых девушек - об этом свидетельствовали заплетенные косы. Большинство погибших убиты выстрелом в затылок из мелкокалиберной винтовки, для гарантии грудь многих была пронзена штыком. Интересно, что гильзы были без маркировки - чтобы не оставлять следов.
Партийные чины и подручная пресса распространяли ложь, что это жертвы немцев или «украинских буржуазных националистов». Как написал в воспоминаниях следователь Данилов, «какое разочарование было у них, когда в истлевшей одежде оказался документ - копия приговора на польского офицера Станислава Мишковского, выписанного на бланке НКВД».
Вообще, кроме костей в раскопках нашли массу артефактов - одежда, лапти, шары, кошельки, расчески, часы, пуговицы, зубные щетки, кляпы, мыло, священнические ложечки для причастия, документы - копии приговоров, протоколов, квитанции. По иронии судьбы, все это свозилось в милицейскую лабораторию Ивано-Франковска, расположенную на улице ... Чекистов. Теперь, слава Богу, имени Андрея Сахарова.
Екатерина Пилипонюк нашла среди костей кусок вельвета, прижала к груди и страшно-страшно зарыдала. За две недели до войны ее отец Михаил Лучин пропал без вести. А одет он был как раз в вельветовые брюки...
__________________
По материалам книги «Дем’янів Лаз. Геноцид Галичини» («Демьянов Лаз. Геноцид Галичины» - русск.) (Киев, Издательский дом «Простір», 2009), написанной директором киевского Музея советской оккупации Романом Круциком.
http://andreistp.livejournal.com/5525976.html
В июне 1941-го, отступая перед немцами, НКВД казнили всех узников Станиславской (Ивано-Франковской) тюрьмы. В 1970 году после передачи по "Радио Свобода", местный ландшафт изменили тяжелой техникой (экскаваторы, бульдозеры), чтобы помешать будущим попыткам поисков.
"По 1-й категории убыло 1000 человек. По заявлению нач. Тюрьмы г. Станислава ГРИЦЕНКО погребение произведено за пределами тюрьмы в вырытую для этих целей яму. Часть "1-й категории" погребена на территории тюрьмы также в яме."
Название "Демьянов Лаз" происходит от местного названия участка Пасечнянского леса. Хозяином одного из них был крестьянин из села Загвоздье по имени Демьян.
2 сентября 1989 по инициативе УГС, НРУ и культурно-научного общества «Рух» на поле возле села Пасечная (Пасічна) был проведен митинг по случаю годовщины пакта Молотова-Риббентропа. Роман Круцик, который уже искал места захоронений, во время выступления на митинге показал рукой в сторону Демьянового Лаза и сказал - «Вот на том холме и находятся «Станиславские Куропаты» (по названию лесного урочища в Белоруссии, неподалеку Минска, места массового захоронения жертв сталинских репрессий, найденного годом ранее).
Ему возразил инструктор горкома КПУ Титов, что это могут быть жертвы немцев или бандеровцев. Коммунисту не дали закончить, сняли с трибуны и ... заплевали.
Круцик начал искать захоронения еще в начале 89-го. С детства помнил слова старших, что окружающие леса были местом последнего захоронения замученных большевиками. Что показательно - сначала почти все пожилые люди, которые могли знать о тех событиях, отказывались говорить - «Зачем это тебе нужно? Вы, молодые, не знаете, с кем можете иметь дело».
Наконец житель села Пасечная Петр Винтоняк согласился показать, где видел в начале войны раскрытые немцами могилы расстрелянных. Информация совпала с воспоминаниями жителя села Павловки Ярослава Попадинця. Постепенно ветераны перестали бояться неформала с диктофоном и видеокамерой.
Свидетель Богдан Винтоняк рассказал: «Три дня гудел трактор, а под его шум расстреливали людей. В лес привозили и расстрелянных заключенных со станиславской тюрьмы. Моя хата стоит с краю у дороги на Демьянов Лаз. Поэтому каждый день утром я видел, что вся узкая дорога окроплена кровью ... ». После эксгумации могил немцами он лично видел, что тела были закопаны не более, чем на 20-30 сантиметров. Другой очевидец Григорий Федик рассказал, что немцы пригнали евреев и заставляли их доставать крюками и обмывать покойников - «стелился невероятный смрад от разложенных человеческих тел».
Григорий Федько: «Все те, что шли в лес по дрова, слышали выстрелы. По периметру леса стояли часовые и никого не пускали. К тем несчастным, что были расстреляны в лесу, подвозили расстрелянных со станиславской тюрьмы. Утром на дороге, которая вела в лес, наши крестьяне видели свежую кровь. Кровь капала из машин, перевозивших покойников. ... Люди говорили, что обреченных на смерть заставляют самим себе копать общие могилы ... ».
Ольга Бегун рассказала, что летом 41-го бегала с детьми на эксгумацию, которую проводили немцы, и видела в яме женщину с ребенком - «... Уже при немцах мы узнали, что в лесу есть несколько могил. Об этом было опубликовано в газете, а мы, дети, первыми побежали посмотреть, что там раскапывают. Того я не забуду, сколько буду жить! Первой нашли женщину с ребенком на руках. Она и после смерти прижимала младенца к груди ... Помню, что она была в гуцульской безрукавке, однако лица ее уже невозможно было распознать.». Пенсионер Семен Витвицкий, служивший в начале войны в украинской полиции, подтвердил ее слова, что действительно вытащили женщину, а с ней двух- или трехмесячного ребенка - «как развернули, она была такая, словно спала...».
Онуфрий Бойко: «... Это было примерно 4-5 июля. Я со своим братом побежал к тюрьме. ... Во дворе тюрьмы мы подошли к разрытой яме. В яме лежали трупы людей ... Когда я отошел от ямы, мы с братом побежали смотреть по камерам тюрьмы, в одной из камер было очень много крови. Там еще было несколько трупов, припертых к стенке. Когда мы прибежали ко второй камере , то люди сказали, что это был застенок. На столике у стены, лежали какие-то инструменты. Люди говорили, что это инструменты для пыток, но я к ним не присматривался. По стенам камеры была кровь. Там же стоял жестяной сосуд, похожий на ведро. Когда я заглянул в него, то увидел глаза и отрезаные уши ... Более по камерам я не ходил, так как воздух был очень тяжел и невозможно было дышать. Когда я вышел во двор, под навесом было уже несколько трупов, которые вытащили из камер. К трупам мы с братом присматривались, так как искали отца. У одной жертвы я видел, что в нос было забито два гвоздя, у другой снят скальп. У одной женщины были отрезаны груди, а у другой был распорот живот и плод ребенка лежал на ее груди. Люди подозвали нас с братом к одому из трупов и сказали, что это наш отец. У этого трупа не было глаз и отрезан нос. Некоторые трупы были черными. Люди сказали, что те жертвы убиты током ... ».
Мария Скрипник: « ... У одной женщины я видела мертвого ребенка, который наверняка родился в тюрьме. Трупы были все голыми и коричневыми, наверняка их убивали током, по крайней мере так тогда говорили взрослые. Это была ужасная картина. У многих были выкручены ноги и руки, что было явно связано не с предсмертной агонией, а со следами пыток, потому что ноги и руки практически не держались тела. У многих трупов не было глаз, вырваны языки ... ».
Всего за лето 1989 года Круцик смог зафиксировать полтора десятка свидетельств жителей Пасечной. Труднее всего далось, но было самым важным короткое интервью с бывшим комсомольцем Владимиром Данилишиным, которого немцы в 41-м заставляли раскапывать могилы. Тот признал, что видел много трупов - «между ними женщины и дети. Женщины в национальной одежде, а мужчины преимущественно в городской - жилетках».
21 сентября 1989 года с соблюдением всех тогдашних советских законов, по инициативе следователя Николая Данилова со свидетелями и понятыми начали раскопки в поле, которое когда-то было лесом, тем самым Демьяновым лазом.
Из четырнадцатой по счету ямы экскаватор вывернул кости людей и остатки одежды. На следующий день были найдены черепа с пулевыми отверстиями (до шести!), Потом еще, еще... Раскопки продолжались почти 40 дней - с 21 сентября по 29 октября 1989 года. Тридцать три гроба приняли остатки 524 убитых галичан. Из них 129 молодых девушек - об этом свидетельствовали заплетенные косы. Большинство погибших убиты выстрелом в затылок из мелкокалиберной винтовки, для гарантии грудь многих была пронзена штыком. Интересно, что гильзы были без маркировки - чтобы не оставлять следов.
Партийные чины и подручная пресса распространяли ложь, что это жертвы немцев или «украинских буржуазных националистов». Как написал в воспоминаниях следователь Данилов, «какое разочарование было у них, когда в истлевшей одежде оказался документ - копия приговора на польского офицера Станислава Мишковского, выписанного на бланке НКВД».
Вообще, кроме костей в раскопках нашли массу артефактов - одежда, лапти, шары, кошельки, расчески, часы, пуговицы, зубные щетки, кляпы, мыло, священнические ложечки для причастия, документы - копии приговоров, протоколов, квитанции. По иронии судьбы, все это свозилось в милицейскую лабораторию Ивано-Франковска, расположенную на улице ... Чекистов. Теперь, слава Богу, имени Андрея Сахарова.
Екатерина Пилипонюк нашла среди костей кусок вельвета, прижала к груди и страшно-страшно зарыдала. За две недели до войны ее отец Михаил Лучин пропал без вести. А одет он был как раз в вельветовые брюки...
__________________
По материалам книги «Дем’янів Лаз. Геноцид Галичини» («Демьянов Лаз. Геноцид Галичины» - русск.) (Киев, Издательский дом «Простір», 2009), написанной директором киевского Музея советской оккупации Романом Круциком.
http://andreistp.livejournal.com/5525976.html