Театр Гоголя как зеркало культурной революции
Оригинал взят у teimlun в Театр Гоголя как зеркало культурной революции
Наконец-то, наш московский сезон подошел к концу, и мы с племянником оказались в самолете "Аэрофлота" (сервис, как всегда, великолепен, а бортпроводники похожи на моделей с обложки Vogue Hommes), держащем курс в сторону Крыма. Говорили, конечно же, о театре Гоголя.
Вообще, все стороны этого конфликта осознанно или неосознанно путают понятия. "Русский психологический театр" и "советская система управления и организации театрального дела" - это, все-таки, разные вещи. Модель театра-дома, сделанная в советское время единственной формой существования театров, и "русский психологический театр" - это тоже разные вещи. Даже "русский психологический театр" (категория эстетическая) и "русский репертуарный театр" (форма организации театрального дела) - и это разные вещи. А валить все в одну кучу, уверяя, что снятие Яшина с поста худрука - это гибель русского репертуарного театра, - это, как минимум, преувеличение. Есть, наконец, еще один аспект - эстетический, который к формам организации и управления театральным делом прямого отношения не имеет.
Я не большая поклонница сегодняшнего творчества Сергея Яшина, хотя помню блестящие его спектакли: "Легенду о счастье без конца" с Науменко (потом ее сменила Гуляренко), Скворцовым и Виноградовым, "Трамвай "Аннушка" с Брагарник, "Долгий день уходит в ночь", сначала поставленный в Малом с Вилькиной, Филипповым, Михайловым, Штефанко, а затем в Гоголя - с Брагарник, Самойловым, Гущиным, Болсуновым. Из недавних премьер назову "Последних" с Брагарник-Софьей - такого пронзительно современного, трагического Горького я не видела давно. Конечно, в Театре Гоголя есть проблемы самого разного свойства, но есть и свой зритель, который ежевечерне приходит именно в этот театр, к этому режиссеру и к этим артистам. И единственная вина этого зрителя - в том, что он не может наполнить 700-местный зал (в малом зале Театра Гоголя всегда аншлаги). Но почему по причине малочисленности этого зрителя его нужно лишать необходимых ему художественных впечатлений и в принудительном порядке заменять их на впечатления от спектаклей Серебренникова и его единомышленников - кто бы объяснил?! Наконец, у Театра Гоголя есть история (что само по себе не мало), есть и легенда (что редко), есть очень приличная по сегодняшним временам труппа (и звезды театра, и звезды кино, и молодежь, и все отлично танцуют), есть, наконец, и свой зритель, о котором было сказано выше.
В советское время отношения театра и государства были, как выразилась г-жа Шерменева, "прозрачными". Действительно, государство полностью датировало театральное искусство, а театры взамен выдавали продукцию приемлемого художественного уровня с соответствующей идеологической установкой. Иногда художественный уровень поднимался куда выше приемлемого, и рождались шедевры. Иногда с идеологией возникали проблемы, но для этого существовала цензура, но механизм руководства культурой в целом работал почти без сбоев.
Сегодня социо-культурная реальность изменилась, а формы руководства и организации театрального дела остались прежними. Театры-"дома", по-прежнему, получают дотацию от государства (поскольку нет никакого другого способа содержать такие громадные театральные предприятия), антрепризы носят коммерческий характер, экспериментальные коллективы борются за всевозможные гранты - а уровень художественного продукта уж какой получится! И вот Департамент культуры пытается вернуть себе руководящие функции: не просто деньги распределять, но и влиять на художественный продукт. Но методы руководства выбираются какие-то... немодные, что ли. Ну, как-то немодно сегодня навязывать публике, что ей смотреть/читать/слушать. А происходит именно это. И народная артистка РФ Светлана Брагарник, думается, имеет право на серьезный разговор и руководством Департамента, и новым худруком, и с новым директором - о судьбе театра, которому она отдала жизнь, и о своей собственной судьбе, которая, хочется верить, будет иметь новые интересные повороты. И вообще, смена худрука сразу после сбора труппы в сезон отпусков... что-то здесь тоже есть немодное. И вызывающее нехорошие ассоциации из нашей театральной истории.
Департамент культуры пытается решать все накопившиеся проблемы проверенным советским способом - путем ротации кадров. В старые помещения - новых людей. Но время изменилось. И, мне кажется, что сегодня необходимо разработать целый комплекс подзаконных актов, механизмов и рекомендаций, которые позволили бы и сохранить театры-дома (это единственное, что у нас есть, гарантированно работает и так или иначе удовлетворяет зрительские потребности), дали бы возможность им развиваться, но и дали бы возможность работать независимым командам, занимающимся театральным экспериментом. Наверное, нужно расширять систему грантов, мотивировать тем или иным способом руководителей театров приглашать такие команды под свою крышу и т.п. И в некоторых регионах что-то подобное делается. А главное, нельзя забывать, что делается все это (или должно делаться) не ради отчетов, а ради людей - тех, которые в зале, и тех, которые на сцене. И желательно проводить перемены, не травмируя ни тех, ни других. Уважительно относясь к тем и к другим. Не вызывая ненужных исторических параллелей. А уж художественный продукт как-нибудь вырулит. Не такое переживали...
Наконец-то, наш московский сезон подошел к концу, и мы с племянником оказались в самолете "Аэрофлота" (сервис, как всегда, великолепен, а бортпроводники похожи на моделей с обложки Vogue Hommes), держащем курс в сторону Крыма. Говорили, конечно же, о театре Гоголя.
Вообще, все стороны этого конфликта осознанно или неосознанно путают понятия. "Русский психологический театр" и "советская система управления и организации театрального дела" - это, все-таки, разные вещи. Модель театра-дома, сделанная в советское время единственной формой существования театров, и "русский психологический театр" - это тоже разные вещи. Даже "русский психологический театр" (категория эстетическая) и "русский репертуарный театр" (форма организации театрального дела) - и это разные вещи. А валить все в одну кучу, уверяя, что снятие Яшина с поста худрука - это гибель русского репертуарного театра, - это, как минимум, преувеличение. Есть, наконец, еще один аспект - эстетический, который к формам организации и управления театральным делом прямого отношения не имеет.
Я не большая поклонница сегодняшнего творчества Сергея Яшина, хотя помню блестящие его спектакли: "Легенду о счастье без конца" с Науменко (потом ее сменила Гуляренко), Скворцовым и Виноградовым, "Трамвай "Аннушка" с Брагарник, "Долгий день уходит в ночь", сначала поставленный в Малом с Вилькиной, Филипповым, Михайловым, Штефанко, а затем в Гоголя - с Брагарник, Самойловым, Гущиным, Болсуновым. Из недавних премьер назову "Последних" с Брагарник-Софьей - такого пронзительно современного, трагического Горького я не видела давно. Конечно, в Театре Гоголя есть проблемы самого разного свойства, но есть и свой зритель, который ежевечерне приходит именно в этот театр, к этому режиссеру и к этим артистам. И единственная вина этого зрителя - в том, что он не может наполнить 700-местный зал (в малом зале Театра Гоголя всегда аншлаги). Но почему по причине малочисленности этого зрителя его нужно лишать необходимых ему художественных впечатлений и в принудительном порядке заменять их на впечатления от спектаклей Серебренникова и его единомышленников - кто бы объяснил?! Наконец, у Театра Гоголя есть история (что само по себе не мало), есть и легенда (что редко), есть очень приличная по сегодняшним временам труппа (и звезды театра, и звезды кино, и молодежь, и все отлично танцуют), есть, наконец, и свой зритель, о котором было сказано выше.
В советское время отношения театра и государства были, как выразилась г-жа Шерменева, "прозрачными". Действительно, государство полностью датировало театральное искусство, а театры взамен выдавали продукцию приемлемого художественного уровня с соответствующей идеологической установкой. Иногда художественный уровень поднимался куда выше приемлемого, и рождались шедевры. Иногда с идеологией возникали проблемы, но для этого существовала цензура, но механизм руководства культурой в целом работал почти без сбоев.
Сегодня социо-культурная реальность изменилась, а формы руководства и организации театрального дела остались прежними. Театры-"дома", по-прежнему, получают дотацию от государства (поскольку нет никакого другого способа содержать такие громадные театральные предприятия), антрепризы носят коммерческий характер, экспериментальные коллективы борются за всевозможные гранты - а уровень художественного продукта уж какой получится! И вот Департамент культуры пытается вернуть себе руководящие функции: не просто деньги распределять, но и влиять на художественный продукт. Но методы руководства выбираются какие-то... немодные, что ли. Ну, как-то немодно сегодня навязывать публике, что ей смотреть/читать/слушать. А происходит именно это. И народная артистка РФ Светлана Брагарник, думается, имеет право на серьезный разговор и руководством Департамента, и новым худруком, и с новым директором - о судьбе театра, которому она отдала жизнь, и о своей собственной судьбе, которая, хочется верить, будет иметь новые интересные повороты. И вообще, смена худрука сразу после сбора труппы в сезон отпусков... что-то здесь тоже есть немодное. И вызывающее нехорошие ассоциации из нашей театральной истории.
Департамент культуры пытается решать все накопившиеся проблемы проверенным советским способом - путем ротации кадров. В старые помещения - новых людей. Но время изменилось. И, мне кажется, что сегодня необходимо разработать целый комплекс подзаконных актов, механизмов и рекомендаций, которые позволили бы и сохранить театры-дома (это единственное, что у нас есть, гарантированно работает и так или иначе удовлетворяет зрительские потребности), дали бы возможность им развиваться, но и дали бы возможность работать независимым командам, занимающимся театральным экспериментом. Наверное, нужно расширять систему грантов, мотивировать тем или иным способом руководителей театров приглашать такие команды под свою крышу и т.п. И в некоторых регионах что-то подобное делается. А главное, нельзя забывать, что делается все это (или должно делаться) не ради отчетов, а ради людей - тех, которые в зале, и тех, которые на сцене. И желательно проводить перемены, не травмируя ни тех, ни других. Уважительно относясь к тем и к другим. Не вызывая ненужных исторических параллелей. А уж художественный продукт как-нибудь вырулит. Не такое переживали...