Смерть негодяя
В 1м классе учительница с первого же дня принялась учить нас читать по слогам. Корпеть над книгами меня принуждали с 5ти лет, и простое задание вслух я выполнил на одном дыхании. «Э нет, торопиться не надо», - решила учительница первая моя. «Вернуть обществу полноценного человека», словами т. Саахова, ей было куда важнее... поставила тройку. В конце урока каждый, кто посмелее, получил возможность продекламировать наизусть любое стихотворение на выбор. Когда настала моя очередь, встал и громко зачёл: "Ленин не умер, Ленин живёт, Ленина имя в наших сердцах, Ленина знамя в наших руках" и т.д. Тройку моментально исправили на пятёрку. Тут впервые сметливый ученик понял: нужно держаться поближе к кухне, здесь тепло и сытно. Ленин и партия «своих» не бросают.
В 4м классе «училка» на последнем занятии сказала нам, что каждый должен прикупить и осилить за лето 2 книжки. В тот же день попросил продавщицу в магазине «Книги» выдать мне с полки "Ветеран Цезаря" и "Материалы такого-то съезда". У продавщицы поначалу аж дыхание спёрло. Придя в себя, она с интересом посмотрела на «мелкого» и несмело уточнила, правильно ли расслышала. Глупая, не могла осилить, что материалы от членов ЦК КПСС давно являются неотъемлемой частью меня самого, как и имя со знаменем от Ильича в моём сердце. После уверенного «Да», мне показалось, что в её глазах я стал, как минимум, восьмиклассником. Книжки в руки после оплаты мне отдали как-то особенно тепло и бережно.
В 5м классе, второго сентября на уроке, я негромко озвучил прочитанное на каникулах, и стал ждать. Подающий надежды «Иудушка Головлёв» конечно же хорошо знал, какой будет реакция. Однако даже вполне ожидаемая тишина, длинною всего в минуту, была так упоительна... Учительница смотрела на меня, не моргая. Уверен, что «далеко пойдёт» промелькнуло не только в голове у продавщицы в «книжном». А вот «Ветеран Цезаря», я тогда сделал ударение на последнем слоге (мне казалось так будет правильнее, и солидно), никого не заинтересовал. Действительно, кто такой этот цезарь-мезарь по сравнению с мировой революцией?
В 8м классе чтение патриотических книг, особенно о войне, полностью захватило меня. А тут ещё лавина замечательных приключенческих фильмов о великой Победе в кино и ТВ на неокрепший разум. Казалось, что ваш покорный слуга окончательно принял правила игры горе-патриотов и приготовился штурмовать новые высоты на их поприще. Все основания для этого были: среди педагогов мои пафосные сочинения имели большой успех, их постоянно куда-то отсылали наверх, благодарили и вручали грамоты. Но в какой-то момент что-то пошло не так...
В 9м классе мои личные интересы неожиданно столкнулись с обязанностями. Дело в том, что читал я всегда и везде (а на уроках физики и математики особенно). Однако один препод-даватель (молодой физик-комсомолец) вдруг стал мешать мне жить чрезвычайно. Чел всё время норовил «подрезать» моё чтиво, спрятанное между страниц учебника. Конечно, у него это плохо получалось, но он напрягал, пытаясь подловить снова и снова. Пришлось проучить, широким жестом дав ему возможность «облажаться» самому. А дело было так. Однажды, во время занятий, нарисовав на промокашке огромную фигу и вложив её между страницами, я и сотоварищи нарочито громко рассмеялись. Учитель подскочил, выхватил книгу (наконец-то он успел!), одним движением нашёл нужную закладку...и густо покраснел. В учительской, предположу, впервые обо мне заговорили нехорошо.
В 10м классе отличить полезные книги от шелухи было уже совсем не сложно. К тому же, благодаря прочитанному, у меня впервые появилось своё собственное осмысленное мнение. Вдруг обнаружилось, что при изучении огромного пласта советской литературы на глобальные события объективно можно смотреть только глазами маленького человека. Споры с учителями во время уроков, конечно, отрывали от занятий, но это были дебаты «на равных». Никто не пытался задавить меня авторитетом и соцреализмом, а оперировал аргументами. Ну, в пределах разумного, конечно. Урок истории, скажем, для этого совсем не годился. Как и сам преподаватель. Она однажды стояла на трибуне рядом с Эдвардом Гереком, когда была у родственников в туристической поездке в Польше. Посему, предположу, всю оставшуюся жизнь оказанная честь давила ей на мозг невыносимо и напрочь запрещала думать самой. Дама чётко усвоила: жираф большой, ему видней. И одного из них она видела лично.
К выпускным экзаменам мудрые и умные учителя окончательно научили меня отделять добро от зла. Оказалось, чтобы заслужить уважение, совсем не обязательно лезть из кожи с целью понравиться взрослым или угодить нужным и властным людям.
Так, благодаря педагогам и книгам, не родившись, умер в моём лице негодяй и приспособленец.
Ключ от школы на бархатной подушечке, на последнем звонке, они доверили нести мне (хулигану и «поперечнику»), как лучшему ученику выпуска.
Прошло много лет, мы все видим, что происходит сегодня в наших школах: последний рубеж, если не разрушен, то прорван точно. Педагог не может, не умеет, да и просто боится ответить ученику на правильные вопросы. Говорят, что в СССР было плохо, и жирафы были неумными. Однако именно сейчас негодяи и приспособленцы появляются с такой завидной регулярностью. Или я ошибаюсь?
В 4м классе «училка» на последнем занятии сказала нам, что каждый должен прикупить и осилить за лето 2 книжки. В тот же день попросил продавщицу в магазине «Книги» выдать мне с полки "Ветеран Цезаря" и "Материалы такого-то съезда". У продавщицы поначалу аж дыхание спёрло. Придя в себя, она с интересом посмотрела на «мелкого» и несмело уточнила, правильно ли расслышала. Глупая, не могла осилить, что материалы от членов ЦК КПСС давно являются неотъемлемой частью меня самого, как и имя со знаменем от Ильича в моём сердце. После уверенного «Да», мне показалось, что в её глазах я стал, как минимум, восьмиклассником. Книжки в руки после оплаты мне отдали как-то особенно тепло и бережно.
В 5м классе, второго сентября на уроке, я негромко озвучил прочитанное на каникулах, и стал ждать. Подающий надежды «Иудушка Головлёв» конечно же хорошо знал, какой будет реакция. Однако даже вполне ожидаемая тишина, длинною всего в минуту, была так упоительна... Учительница смотрела на меня, не моргая. Уверен, что «далеко пойдёт» промелькнуло не только в голове у продавщицы в «книжном». А вот «Ветеран Цезаря», я тогда сделал ударение на последнем слоге (мне казалось так будет правильнее, и солидно), никого не заинтересовал. Действительно, кто такой этот цезарь-мезарь по сравнению с мировой революцией?
В 8м классе чтение патриотических книг, особенно о войне, полностью захватило меня. А тут ещё лавина замечательных приключенческих фильмов о великой Победе в кино и ТВ на неокрепший разум. Казалось, что ваш покорный слуга окончательно принял правила игры горе-патриотов и приготовился штурмовать новые высоты на их поприще. Все основания для этого были: среди педагогов мои пафосные сочинения имели большой успех, их постоянно куда-то отсылали наверх, благодарили и вручали грамоты. Но в какой-то момент что-то пошло не так...
В 9м классе мои личные интересы неожиданно столкнулись с обязанностями. Дело в том, что читал я всегда и везде (а на уроках физики и математики особенно). Однако один препод-даватель (молодой физик-комсомолец) вдруг стал мешать мне жить чрезвычайно. Чел всё время норовил «подрезать» моё чтиво, спрятанное между страниц учебника. Конечно, у него это плохо получалось, но он напрягал, пытаясь подловить снова и снова. Пришлось проучить, широким жестом дав ему возможность «облажаться» самому. А дело было так. Однажды, во время занятий, нарисовав на промокашке огромную фигу и вложив её между страницами, я и сотоварищи нарочито громко рассмеялись. Учитель подскочил, выхватил книгу (наконец-то он успел!), одним движением нашёл нужную закладку...и густо покраснел. В учительской, предположу, впервые обо мне заговорили нехорошо.
В 10м классе отличить полезные книги от шелухи было уже совсем не сложно. К тому же, благодаря прочитанному, у меня впервые появилось своё собственное осмысленное мнение. Вдруг обнаружилось, что при изучении огромного пласта советской литературы на глобальные события объективно можно смотреть только глазами маленького человека. Споры с учителями во время уроков, конечно, отрывали от занятий, но это были дебаты «на равных». Никто не пытался задавить меня авторитетом и соцреализмом, а оперировал аргументами. Ну, в пределах разумного, конечно. Урок истории, скажем, для этого совсем не годился. Как и сам преподаватель. Она однажды стояла на трибуне рядом с Эдвардом Гереком, когда была у родственников в туристической поездке в Польше. Посему, предположу, всю оставшуюся жизнь оказанная честь давила ей на мозг невыносимо и напрочь запрещала думать самой. Дама чётко усвоила: жираф большой, ему видней. И одного из них она видела лично.
К выпускным экзаменам мудрые и умные учителя окончательно научили меня отделять добро от зла. Оказалось, чтобы заслужить уважение, совсем не обязательно лезть из кожи с целью понравиться взрослым или угодить нужным и властным людям.
Так, благодаря педагогам и книгам, не родившись, умер в моём лице негодяй и приспособленец.
Ключ от школы на бархатной подушечке, на последнем звонке, они доверили нести мне (хулигану и «поперечнику»), как лучшему ученику выпуска.
Прошло много лет, мы все видим, что происходит сегодня в наших школах: последний рубеж, если не разрушен, то прорван точно. Педагог не может, не умеет, да и просто боится ответить ученику на правильные вопросы. Говорят, что в СССР было плохо, и жирафы были неумными. Однако именно сейчас негодяи и приспособленцы появляются с такой завидной регулярностью. Или я ошибаюсь?